Время было “перестроичное”, в магазинах не было ничего, только горы консервных банок вздымались на прилавках, да жирные продавщицы, которые жили лучше всех и им все завидовали, строили пирамиды из вафель. Рядом был овощной магазин. Там было интереснее. Там стоял уже некий арсенал из трехлитровых баллонов с огроменными огурцами и патиссонами, своими размерами, похожими больше на летающие тарелки, и баллонов с напитком “Березовый сок”. Отчего я входила в этот магазин всегда с замиранием сердца, с неким благоговейным чувством (я и сейчас не равнодушна к огнестрельному оружию). Мне никогда не покупали этот сок, потому что мама считала, что можно отравиться. Как, впрочем, и патиссоны, потому, что там были какие-то нитраты (хотя, казалось бы, откуда в бедной стране деньги на нитраты?). Поэтому мне ничего не оставалось, как бегать к подружке, которой родители сами давали денег на эту отраву.

И очереди. Очереди. Где даже самый почтенный гражданин готов превратиться в зверя и схватить тебя, малышку за руку, чтобы получить порцию сахара в “еще одни руки”.

А вспомните это забытое слово, которым сейчас совсем не оперируют: “выбросили!”
Например, клич: “В универмаге шубы выбросили”, или подобное: “На “стрелке” кофе выбросили, бери скорей дитя, я очередь заняла”. Класс, да?
А мясной отдел был, помню, самым-самым. Мяса там, естественно, не было, зато были лоточки с выложенным круглой горкой салом и неизменным волнистым рисунком сверху, сделанным творческой рукой при помощи вилки. Рядом стояли коробочки с плавленым сыром “Янтарь”. Даже сейчас слюнки бегут. Мне его тоже никогда не покупали.