- Что здесь было?
- Какая теперь разница.

Что было бы, если бы не было нас? Ничего. Совершенно. И совершенно не важно, что было бы.
Димка подбросил дров в начинающий угасать костёр. Димка, на сколько я его знаю, хороший человек. Всегда поможет и поддержит в трудную минуту. Костёр он разводит с умом. Больше толку, чем дыму.
Почистив механизм автомата, я принялся собирать конструкцию. Димка, не отвлекаясь от продолжительного смотрения на огонь, обратился ко мне. - Чтобы ты делал, если бы ничего этого не было. Я имею в виду того, что происходит сейчас?
На этот вопрос, я знал ответ ещё с детства. – Если бы ничего этого не было, то не было бы и нас. По крайней мере, меня точно.
Налив воды из канистры в походный котелок, я установил его на крепкую конструкцию над костром.
Вдалеке послышались шаги. Димка, надев на пояс патронташ и схватив двуствольное ружье, вышел за дверь. Еле слышные шаги уходили в темноту. Подтянув к себе за ремень рядом лежащий автомат, я продолжал смотреть на пламя.
Приближающиеся шаги стихли и послышались не громкие разговоры. … - А меня это ни ебёт. Убирайтесь на хер. – Прозвучал грозный голос Димки. – Не паря, мы реально хотели… - Прогнусавил дерзкий голос. Следом послышалось два громких выстрела. Эхо слегка ударило по барабанным перепонкам. Затем щелчки и шуршание одежды.
Димка поставил двустволку и рюкзак у стены. – Как охота? – Поинтересовался я. – Пуще прежнего. – Друг повернул голову в мою сторону и на его лице сиял толи оскал толи улыбка. – На ужин у нас сегодня мясо разбойничье с картечью. – Улыбка-оскал расплылась ещё шире. – Шутка. По-прежнему – тушёнка. – Пояснил друг.
Умяв на двоих содержимое консервной банки вперемешку с каким-то макаронным изделием, мы принялись за сортировку навара. – Я возьму эту мухобойку. – Заявил Димка, разглядывая пистолет. Мухобойками он называл все без исключения пистолеты, объясняя это тем, что из такого вида оружия легко бить мух под кодовым названием – противник. Магазин с патронами я взял себе, убрав в боковой карман штанов. – Вот, а ты говорил – херня. – Высказал я. – Я же говорил, если правильно раскладывать груз, то штаны, в некотором смысле, могут заменить разгрузочный жилет. Димка убрал два запасных магазина в карман своей куртки. – Валяй дрыхнуть, я подежурю. – Почти потребовал я, подпирая стулом входную дверь.
Ночь была холодной. Собственно, как и время года. Единственное что грело – это костёр и трофейная ханка. В голове крутились мысли прошедшего дня, которые я упорно глушил палёной водкой. Вдалеке завыл пёс. На прогулку видимо вышел. Видимо.
Глянув на наручные механические часы, я растолкал Димку и после просьбы сменить меня, меня срубило в сон.

Проснулся я от громких криков на улице. – Каково хера? – Протянул я. – Тихо, мля, заражённые. – Прошипел Димка. От этого слова внутри меня сразу всё почернело. Никто на самом деле и не знает откуда они взялись. После укусов собак люди в основном умирают. А эти выглядят словно ожившие мертвецы. Вот, только реакция и меткость выстрела у них остались прежними. Тихо приподнявшись с матраца, я вприсядку подобрался к окну, у которого уже сидел друг и наблюдал за ними. Под окном простилался пустырь с истоптанными тропами. По одной из троп идёт женщина, держа за руку маленькую девочку. Неподалёку парни пинают мяч. На встречу им шагают люди в военной форме с оружием наперевес. …двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… - Мысленно считал я военных. Когда все они прошли, я облегчённо выдохнул. – Как думаешь, кто они? – Тихим голосом спросил друг. – Хрен их знает. Мож, догнать и спросить? Дима уставился на меня как на идиота. Или просто не поняв шутки. – Не, ну их на хер.
Из трофейного рюкзака я выудил булку хлеба и банку гусиного паштета.
Дима положил свой обугленный термос с чаем в угли. – Дай мне что-нибудь из своего, а то я порожняком пойду. Ветер дунет, и унесёт меня на хер. – Пробасил голос Димы. Не поняв, о чём идёт речь, я увидел руку, указывающую на трофейный рюкзак. Так, что там у нас. Я выложил на пол всё содержимое, и мы принялись вместе делить так, чтобы у нас обоих вес был приблизительно равный. Дима сложил в свой рюкзак цвета хаки не распечатанный блок сигарет, непочатую бутыль ханки и противогаз без фильтра. А я, сунув в котелок пакет макаронных изделий с завязанным узлом открытого места, убрал обугленный котелок в пакет и на дно рюкзака, выгнутой частью в противоположную сторону задней стенки рюкзака. В это время Дима уже наливал в кружку чай. Поверх этого своеобразия в рюкзаке я положил две консервные банки с горбушей. Я приял кружку из руки Димы и, поставив рядом на пол, принялся нарезать хлеб с учётом пути и запаса, затем намазывать паштет на хлеб. Два намазанных ломтя я протянул другу, а остальные два себе. Завязав пакет, в котором находился хлеб, добавил к своей провизии. Ополовиненную мной бутыль ханки решено было оставить. Только лишний вес. Меня заинтересовала коробка красного цвета с надписями на ней не русскими буквами. И нарисован какой-то недоеденный пряник. Не, на хер мне ЭТИ пряники? Распечатанный блок с пятью пачками сигарет с не русским названием я протянул Димке. Тот, вынув две пачки, убрал одну во внутренний карман, а вторую распечатал.
Я последовал его примеру, убрав одну пачку во внутренний карман, другую в боковой карман рюкзака, а следующую распечатал, вынув сигарету, воткнул её за ухо, а пачку в соседний внутренний карман куртки. После не плотного завтрака, я убрал пустую кружку в уже свой рюкзак. Достав не промокаемый цилиндр со спичками, я зажёг одну спичку и прикурив, протянул другу. Цилиндр убрал обратно в правый карман своей куртки.
Надев рюкзаки, мы взяли каждый своё оружие, и вышли на лестничную площадку. – Погодь. – Коротко бросил Дима и вернулся в помещение, где мы ночевали. – Сходил на разведку? – Спросил я вернувшегося Димку. – Я сныкал ханку и пряники. Заодно и поссал. Хочешь – сходи, если что кричи.
Когда я вернулся, Димка разглядывал тела, лежащие на лестнице. – Как-то они не симметрично лежат. – Высказал я. – А хули нарвались?
Я поправил ремень автомата на плече и направился к запасному выходу.
Солнце пыталось пробиться сквозь тучи. Но всё было тщетно. Абсолютно. Абсолютно всё.

- Ты веришь в жизнь после смерти? – Вдруг спросил меня Дим. – Скорее, в смерть после жизни. – Неловко бросил я. – А зачем надо вообще во что-то верить? Жизнь от этого лучше не станет. – Дим глянул в мою сторону и протянул. – Не. Конечно, это твоё мнение. Но есть ноосфера. Мысли людей попадают в нее, и она распределяет их в нужном направлении. Так сбываются мечты. – Сказки. – Это я в учебнике биологии вычитал. Увидев движение некоего объекта, я решил предупредить. – Стой. Там какая-то херня шевелится. Глядя на херню, у меня создавалось впечатление о существовании инопланетных цивилизаций. В которые я собственно и не верил. Херня желеобразной формы чёрного цвета ползала прямо по асфальту. Не хрен ханку хлебать.
Решив обойти херню по широкой дуге, мы двинули по пустырю. Но и там не всё было гладко. Три псины, пирующие чьим-то телом, обратили на нас взор. Я взял на прицел самую крупную, не продолжая движения. Псины оскалили окровавленные пасти с выступающей белой пеной. Дима обходил свору с противоположной от меня стороны.
На сколько я успел заметить, самая крупная, видимо, их мамаша. Я смотрел ей прямо в глаза в ожидании момента. Когда мы практически обошли собак, их мамка сорвалась. Я тут же дал короткую очередь прямо ей в морду. Самка пронеслась мимо меня уже по инерции и обмякла. Два быстрых выстрела и маты с дикими криками рядом. Дима, не успев перезарядить ружьё, бил собак прикладом. С разбегу я пнул одну из них в бок и дал короткую очередь по второй, а мотом и следующей псине. Одна из них ещё конвульсивно дёргалась, и Дим со всего маху размозжил ей череп прикладом ружья. Мы оба прислушались. Либо никого, либо кто-то так идеально маскируется. Дима принялся жадно хлебать воздух, отпустив автомат, я схватил его за плечи. Если бы он желал блевать, то уже давно бы сделал это. – Ты чего? Что с тобой? – Почти кричал я, хаотично тряся друга за плечи. Выровняв дыхание, Дима ответил. – Кусаются больно. – И указал на разорванную штанину, отекавшую кровью. – Ляж! – Скомандовал я. – Ты же знаешь, что будет. Лучше сразу пристрели. – Нет! – Заорал я и с силой повалил друга на землю. Быстро вытащив бинт из кармана штанов, разорвал упаковку и протянул ему, достав из своего рюкзака недопитую мной и сныканую Димой бутылку водки, отвинтил крышку и полил содержимым рану. Дима зашипел. Я протянул ему бутль, взял вскрытую упаковку бинта и принялся перебинтовывать рану. Лишнюю часть оторвал и завязал узлом бинт на ноге. Остальной рулон бинта убрал в упаковку и обратно в карман. Дима перезарядил ружьё, и я выхватил у него из рук и повесил ремень на плечо. После резко откинул вверх кофту на Димке и резко вынул у него из-за пояса пистолет. Заправив пистолет себе за пояс, я помог другу подняться с земли и оперев его руку себе на плечи, зашагал к ближайшему лагерю.
Димка уже не сопротивлялся и, время от времени похлёбывая водку из бутылки наступал целой ногой.
Дима всю дорогу не унимался по поводу его фантазий о параллелных мирах и инопланетных цивилизациях. Только из-за того, что он мой друг, я готов терпеть это.
Вдалеке стрекотал пулемёт. Либо мы дойдём до лагеря, либо там нас ждёт пиздец.

Мы сошли с пустыря и вышли к старому заводу. Как я и думал. Здесь расположен лагерь. С вышки пулемётчик поливал свинцом заражённых, пытавшихся прорваться через бетонный забор. Чуть левее я заметил высокие металлические ворота, сделанные из листового металла различных цветов и на различном уровне покрытия коррозией. В воротах я чётко видел дверь, в которую могли протиснуться лишь двое. Заражённых оставалось не слишком много, да и то – безоружных. Погрузив друга на плечи, я стремглав ринулся к воротам по изувеченному асфальту. Боковым зрением я видел что пулемётчик на вышке отвлёкся что-то крикнув тем кто был по ту сторону забора. Как только я оказался у ворот, тут же открыли дверь и я буквально влетел на территорию завода. Кто закрыл за мной калитку я не видел. Передо мной стоял человек среднего телосложения в зелёных камуфляжных штанах и чёрной кожаной куртке. Это явно не военный и не гопник. – Сан часть где? – запыхавшись проговорил я. – Что с ним? – Спросил меня человек. – Умирает. – Прямо на лево.
Поставив Димку на ногу, я поволок его в нужном направлении. Через дыру вместо ворот мы прошли в огромный цех. Почти в центре горел костёр, у которого сидели люди. Кто-то что-то обсуждал, один наигрывал на гитаре какой-то незамысловатый мотив, кто-то дрых. Неподалёку стояли пластмассовые столы и стулья. Рядом за бочками и сложенными на них досками стоял упитанный человек и взирал на всё это. Почти под потолком я увидел огромную букву А, выходящую краями за пределы очерченного круга. Сектанты? – Пронеслось у меня в голове. – Нет. Дима говорил, что у сектантов звезда в круге. Тогда, кто же это? Надписи на стенах были совершенно различного содержания. То, что анархия – мать порядка, это я понял из надписи. Но, что такое анархия с материальной точки зрения?
Мы дошли до небольшой комнатки с левой стороны от входа, у входа в которую стояла автомобильная дверь белого цвета с нарисованным на ней красным крестом. Сама входная дверь в комнатку была приоткрыта. На двери висела табличка с надписью - «РАЗДЕЛОЧНАЯ». Открыв дверь, я увидел сидящего за столом человека в белом окровавленном халате. Единственным источником света являлась свеча, под светом которой человек что-то записывал. – Больного примете? – Спросил я. – Да. А что с ним? – Поднял голову сидящий за столом. – Яс –с-с щ-щ-щенком ига-ига-игралс-с-с-я. – Еле внятно протянул Димка. – Ложи его на кровать, я осмотрю. – Выпалил человек, выскакивая из-за стола. Я помог Димке снять рюкзак и улечься на кровать. Я положил рюкзак и ружьё под кровать. – Пусть, пока лежит. – Предложил я. - Может, выйдешь? – Спросил человек. – Ты хоть пластырь клеить умеешь? – У меня образование врача. У нас это наследственное.
Я взял бутылку из руки Димки и, допив водку до дна, покинул комнатку.

Я направился к человеку, стоявшему за бочками. Вы бросил по пути в урну пустую бутылку.
- Хой! – Заявил человек. Я не совсем понял. – Чо? - Привет, говорю. – Поправил он. - Бром. – Человек протянул мне руку. – Найн. – Назвал я ему свой псевдоним, поятнув и крепко пожав руку. – Что расскажешь? – Спросил Бром. – Вот, вышел на ваш лагерь. – Весьма, познавательная информация. – Чем у вас можно разжиться? – Что интересует: оружие, снаряжение, боеприпасы, продовольствие? – Как с патронами? – Особо-херово. – Чем берёшь за рожок с патронами? – Беру – руками. Что можешь стоющего предложить? – Пряники. - Гордо ответил я. – Покажи. – Я снял с плеч рюкзак и вытащил из него красную коробку с нарисованным недоеденным пряником. – Чо капай! – По детски воскликнул Бром. – Но всё равно маловато. – Я вытащил из рюкзака консерву с горбушами. Я глянул на Брома. Его лицо было искорёжено словно он съел ящик лимонов. Я продолжал спокойно смотреть на это выражение лица. – А мля, хуй с тобой. – Наконец высказал Бром. – Я не то чтобы умел скрывать многие эмоции, я их просто не знал. И продолжал смотреть на этого человека. Бром присел, после положил на доски, сложенные на бочки пластиковый рожок к моему автомату. – Полный? – Спросил я. Бром просто кивнул. Я присел за один из пустующих столиков. Закрыв рюкзак, поставил на пол у ног, наступив подошвой одного ботинка на лямку. Вытащив, одновременно считая все патроны из только что приобретённого запасного магазина, я глянул на Брома. Не обманул. Снарядив рожок, убрал его в тот же боковой карман штанов. Штанину в этой области заметно оттягивало. Но, портупея отлично держит штаны. И с двумя запасными магазинами я чувствую себя уже более уверенно.
- Хой, чувак. – Выпалил присаживающийся человек ко мне за стол. – Тебе чего? – Пришелец поставил на стол стеклянную бутылку зелёного цвета. На куртке пришельца я увидел нашивку с тем самым знаком, где буква А выходит за края круга. – Что это? - Спросил я. - Порт. – Человек отхлебнул из бутылки и продвинул ко мне. – Не… - Я указал на нашивку. – …это. Чел глянул и ответил. – Анархия. – Что это? – Мать порядка. То есть, отсутствие власти. – И какая ваша цель? – Мы боремся за свободу и независимость. – От чего? – Независимость от фашистского диктата. Фашисты – беспредельщики. – Как гопники? – Нет. Гопы убивают ради наживы. А фашисты придерживаются национал-социалистической идеологии, они радикальные националисты и расисты, выступают за идею превосходства белой расы, у них в почёте культ насилия. Символ – коловрат. Узнать фашистов легко по наголо бритой башке и короткой чёрной кожаной куртке без воротника. – Как я понял, вы – их противники? – Скорее, они – наши. И тут я вспомнил. – Ты, чего подошёл-то? – Хочу на мясо поохотиться, ты со мной? – А чем ты их будешь бить. Бутылкой? - Я сделал небольшой глоток из той самой бутылки. Приторный аромат обжигал глотку, но не так сильно как это делает палёная водка. – Конечно, можно и бутылкой. Но, из огнестрела эффекта больше. – Херасе новость. – Удивлённо заявил я. – Меня – Кутузовым звать. – Собеседник протянул мне руку. – Найн.

***

Вместе с Кутузовым мы топали по заросшему пустырю третью сотню метров от лагеря. Вокруг было тихо. Так всегда. Краем глаза я уловил движение справа и одним выстрелом проделал красивую чёрно-красную дыру во лбу заражённого. Кровь из дыры не шла. Я вообще впервые подстрелил такого. Кутузов взяв свой АКМ наизготовку, принялся садить пули в толпу полу-трупов, ведущих огонь по анархисту. Я тут же помог. Присев, я бил короткими очередями по полуразложившимся ходячим трупам. Спусковая скоба утопла в тишину. Отстегнув рожок, я отстегнул липучку на кармане и мигом вставив снаряжённый магазин, передёрнул затвор. Тишина окутала, кажется, весь пустырь. – Живой? – Окликнул я Кутузова. – Панкс нот деад! – Выкрикнул Кутузов. Пустой рожок я убрал в карман. Встав во весь рост я непроизвольно сосчитал бойцов, павших во имя справедливости. – Эт те больше не понадобится. – Сказал анархист в пустоту, забирая у трупа автомат. Я перекинул свой автомат за спину. Сначала разберусь с мною убитым. Отстегнув ремни кобуры с бедра, положил рядом на землю, в карманах разгрузочного жилета обнаружил четыре магазина к такому же как у меня автомату, трофейному пистолету и аптечку индивидуальную. Проверил. Всё что надо – на месте. И убрал АИ себе в передний карман правой штанины. В кармане штанов на трупе обнаружил зажигалку, откинув крышку, нажал на кнопку появилось синее пламя, перерастающее в зелёное. Я отпустил кнопку – пламя перестало идти. Достав из кармана пустую пачку сигарет, вытащил белую палочку с желтоватым цветом в месте фильтра, и вновь включив огонь, поджёг сигарету. Зажигалку убрал в правый карман штанов. Выдохнув сизый дымок, снял со своих плеч рюкзак, сняв с тела и аккуратно сложив разгрузочный жилет – убрал себе в рюкзак. В кобуре покойника пистолет с красными щёчками на рукояти. Вынул магазин – снаряжён под завязку. Пистолет в кобуру, кобуру ремнями к своей правой штанине.

У остальных было то же самое. Только, зажигалок не было. Поделив навар поровну, мы с Кутузовым понесли на своих горбах по десятку трофейных автоматов и «разгрузок» в рюкзаках. Да, не легко тащить с пустыря столько навара.
Вернувшись в лагерь, мы тут же скинули автоматы прямо на прилавок, за которым стоял Бром. Скинув рюкзаки на пол, мы принялись вытаскивать «разгрузки». Решив оставить две – себе и Димке, Бром спокойно оповестил. – Найн. Твой друг умер. С этой мыслью я так и сел на пол.
А ведь, мало кто знает, что значит вообще иметь друга.
Прошло ещё какое-то время, пока я отошёл от новости. Я стоял у стола, и мы все молча и не чокаясь, проводили не только странника, но и друга.
Себе в рюкзак я сложил самое необходимое из рюкзака Димки. Вытащив всё кроме котелка, положил в бок противогаз без фильтра, блок сигарет, термос с чаем ближе к задней стенке, и две банки тушенки, что были у Димы в рюкзаке, из своего – пол булки хлеба, банку с горбушей и походную кружку, найденную мной в магазине «ТУРИСТ». Непочатые пачки сигарет – свою и Димкину убрал в передние карманы рюкзака.
Узнав, где в лагере находятся ящики с личными вещами, видимо в раздевалке, где переодевались рабочие при функционировании этого завода. Стальные ящики находились в глубине цеха.
В «личку» я убрал «разгрузку» без трёх полных магазинов, два из которых я убрал в боковой карман штанов справа, один заменил на пустой и разместил в карман слева. Вытащив из кобуры МОЙ трофейный пистолет, убрал его в кобуру с боку «жилетки». А в набедренную кобуру плавно входит Димкин трофей. Закрыл кобуру, подвигал – пистолет не болтается. Резко расстегнул и, вынув пистолет, совмести мушку с прицельной планкой, по времени – секунда.
Два запасных магазина к пистолету я перед утилизацией тела, вытащил из кармана Димкиной куртки и сунул в левый карман своей куртки. В «личку» добавил двустволку с патронташем, снаряжённым двадцатью патронами.
Оставил свой и Димкин рюкзаки. Ящик закрыл на навесной замок. Ключ повесил на найденную на территории цеха верёвку и завязал на шее так, чтобы можно было снять.
Взяв лопаты, несколько человек, включая меня, отправились за территорию завода, чтобы по-человечески похоронить Димку.

***

На утро с похмелья побаливала голова. Это ничего. Надо только похмелиться. Медленно встав с матраца, коими пол вдоль стен был устлан, я побрёл в поисках недопитого. Вот, бутыль портвейна. Опустошив на половину оставшегося содержимого, продолжил поиски.
Похмелье сошло к обеду. Я взяв в зубы сигарету, прикурил от зажигалки и слушал разговор за соседним столиком. … - Это не столь так важно, сколько интересно. Но с другой стороны там можно много чего интересного найти… - Ага, например пули себе в задницу… - Ты не был, так что не говори… - Буд-то ты был? – Я был вблизи. Там прибор не шибко зашкаливал. Но нужны костюмы. – И, где ж нам их взять? Связать из ниток шерстяных? – Нет. Я придумал как сделать. Берём ОЗК, вшиваем во внутрь карманы, а в них по десять грамм свинца. Карманы нудно распределить так, чтобы не стеснять движений. – А защита от дичи? – Возьми свою Сайгу, у меня есть два Кипариса. – Допустим, с этим разобрались. А что ты намереваешься там найти? – Что-нибудь. Наверняка, там есть средства защиты дыхалки или комбинезоны. Из них подом можно что-нибудь сделать. – Думаешь, на неизвестной тебе и мне территории вдвоём справимся. – Я пойду первым, пронюхивая дорогу счётчиком, а ты если что – прикрываешь. – Не, бредовая идея.
Боковым зрением я увидел как один из беседовавших глянул в мою сторону. Я не спешно затушил окурок о дно плоской консервной банки и направился в сторону Брома. – Ты знаешь этих? – Слёту спросил я. – Тот что по моложе – Гаар, а тот что глядит в твою сторону – Эйнштейн. Известный физик ему не родня. Мужика уже здесь так прозвали за различные идеи, кажущиеся бредовыми материалистам. – О каком счётчике и ОЗК он говорит? – Бром слегка нагнулся и протянул мне учебник по ОБЖ за десятый-одиннадцатый классы. Взяв учебник, я присел за столик и принялся всё внимательно заучивать.
Что происходило вокруг я абсолютно не замечал. Я был погружен в изучение. Информация нахлынула в меня огромной волной, захлестнув собой свободные ячейки в моём мозгу. Закрыв учебник на последней странице, я огляделся. Чувство, будто заново родился и совершенно не понимаешь происходящего вокруг тебя. Живот протяжно урчал. Видимо, не мало времени прошло с момента завтрака. Положив учебник на прилавок Брому, спросил что есть на ужин. Ужин оказался весьма своеобразный. – Вот мешок с картошкой. Чисти сколько съешь и делай с ней что хочешь. – Бром выволок из-за прилавка большой сетчатый мешок и положил на доски своеобразный предмет. На сколько я понял, этим предметом и следует чистить картофель.
Начистив с десяток я собирался идти за котелком, но увидев меня, сидящие у костра предложили нарезать и разложить ломтики на противень. На противне уже были разложены ломти. По всей видимости, эти люди тоже собирались жарить свой картофель. Кто-то вернулся с корпусом от холодильника и поставил корпус прямо на костёр. На края корпуса был поставлен противень. А пока, жарится, я отнёс мешок с своеобразным ножиком Брому.
- Идёт по тропе депутат Госдумы, а на встречу ему анархист. – Куда прёшь? – Спрашивает анархист. – Ни к чему тебе это знать. – А, что толстый такой в детстве перекормили что ль? – Да как тут не ожиреешь, на людях наживаясь?
И всем по чему-то стало смешно. Но, видимо я юмора не понял.
- Пошли на пивзавод. – Слегка толкнул меня кто-то в бок. – Лучше на вино-водочный. – Предложил я, узнав лицо Кутузова. – На пивзаводе постоянно вояки трутся. И они явно не за пивом приехали. – Тогда, как ты предлагаешь туда попасть? – Надёжный источник доложил что их не больше десятка снаружи. И если действовать грамотно, можно неплохо разжиться. – Предлагаешь заняться гопничеством? – Убийство с целью выживания – не является убийством. – Что-то я не понимаю. – Или мы их, или они нас. Пойдёшь? На рассвете? – Пошли. – Быстро согласился я.
Ведь, мне действительно больше нечего терять.
За ужином было обсуждено большинство недочётов и проблем, которые могут возникнуть.

***

На часах 3:18. Меня разбудил знакомый анархист.
Съев два бутерброда с чаем, я отправился собираться. В свой рюкзак убрал термос, хлеб и паштет, которым Кутузов со мной поделился. Мне больше не нужен друг. По тому что я не хочу его снова терять. В душе крысилось чувство, будто я в чём-то виноват. Но я знаю, что ни в чём. Я зделал то, что посчитал нудным в данной ситуации, а не так как следовало бы поступить. Отказ от стереотипов основной массы – это путь к справедливости, честности. Даже, если для себя. Но разве для меня играют какую-то роль люди, которых я толком не знаю? Абсолютно. Абсолютно никакой.
Ремень автомата снял с плеча и поставил к сене в ящик. В Димкин рюкзак я кинул пустой рожок к автомату и противогаз (думаю, пригодится). Сняв свою куртку, надел на свитер разгрузочный жилет. В большие карманы «разгрузки», ОБРАТНО убрал два рожка. В нагрудном обнаружил четыре обоймы к моему трофейному пистолету, что сейчас покоился в кобуре подмышкой с левой стороны «жилетки». Надел куртку чтобы не было видно второго пистолета. Да, и в левом кармане у меня два магазина к пистолету что на бедре, пачка сигарет и охотничьи спички. Тут же сунул в этот же карман зажигалку. Надел Димкин рюкзак в голову поступила мысль. Я снял рюкзак, убрав обратно в «личку». Взял двустволку, разрядив её, закрыл шкафчик. С левой стороны вышел прямо-таки ОБАЛДЕВШИЙ мужик. На поясе у него было широкое полотенце, свисающее до колен. – На кого собрался? – Спросил мужик. – На дичь. – Коротко ответил я. В цехе все пялились на меня, видимо, с завистью, или может быть с жалостью. Толи у кого-то не было «жилетки», в чём я сильно сомневаюсь, либо мысленно провожали меня.
- Ножовка по металлу есть? – Слёту бросил я Брому. Тот глянул на ружьё и слегка нагнувшись, выдал мне ножовку и напильник. Полотно не затепленное и не сильно ржавое. Думаю, пойдёт. Я сидел прямо за столом и отпиливал на коленях стволы у ружья. За столик присел Кутузов. Боковым зрением, так чтобы не отвлекаться, я увидел у того в руках армейскую каску, обтянутую, матовой тканью. Из-за плеча выглядывал приклад винтовки, какую я видел в учебнике в параграфе «метод стрельбы патронами калибра 9x39мм.» И ниже был представлен рисунок, где боец целится из такой же винтовки, и отчерчена траектория полёта пули. А вот, как называлась винтовка – не помню.
Сдвоенные стволы звонко умали на бетонный пол. Затем я отпилил приклад и принялся разглаживать не ровности. В целом получилось весьма не плохо. Уже остывшее полотно, я протёр валявшейся на полу ветошью. Напильник обстучал о пол.
Вернув инструменты, вместе с Кутузовым направились к ящикам.
- Сникерс-ни, не тормози. – Протянул мне упаковку анархист. Презент я не принял. – В друзья набиваешься? – Кбросил я. – В напарники. – Тогда, скажи, где можно достать фильтр к противогазу? – Кутузов задумался, а я принялся отпирать ящик с личными вещами. Задрав пОлы куртки, застегнул на поясе патронташ. И увидев, крепления с внутренней стороны патронташа, подобные крючкам, зацепил крючки за дуги на «жилетке». Подпрыгнул – держится крепко. Присел пару раз – удобно. Обрез двустволки не заряжая поставил стволами вверх на дно рюкзака Димы. Надев на плечи лямки рюкзака, и взяв в руку свой автомат, закрыл ящик.
- Бля, не знаю нах. – Ответил на мой вопрос анархист.
Кутузов был одет больше по военному стилю, чем я. Армейский жёлто-зелёный камуфляж сливался с раскраской разгрузочного жилета. На плече короткая винтовка с глушителем, деревянным прикладом и НСПУ-3. Единственное что я запомнил из учебника про этот прицел, это то, что он ночной и трёх кратный. А мне больше и не надо.
Мы вновь присели за столик. Анархист разложил карту города с выцветшей местами краской. – Смотри. – Палец ткнулся в какое-то большое здание. – По этой дороге мало кто ходит. Даже заражённые. Почему – не знаю. Но и мы там не пойдём. На этом проспекте – Палец Кутузова провёл по широкой дороге по среди части города. – Будем как на ладони. Остаётся обойти справа. Но слева дворы и много псов. Будем держаться ближе к подстанции. Там лагерь индустриальщиков, но с ними мы не особо ладим. – Что за индустриальщики? – Спросил я. – До мозга костей помешаны на промышленности. Чертовски элитичны словно спецназ. Считают себя солдатами будущего, которое непременно наступит. И тогда каждый будет снабжён микро-чипами в мозг для воссоздания идеального солдата. С ними ссориться я бы не советовал, но и товарищеских отношений у нас с ними не выйдет. Пройдём вдоль забора, индустриальщики подумают, что собаки, кинувшиеся на нас, берут штурмом подстанцию и начнут отбиваться. А в это время мы быстро сможем преодолеть расстояние. Вот тепличное хозяйство «Восток» - его мы обойдём, и чем шире, тем лучше. Поговаривают о том, что там мутировали растения и испускают высокотоксичный газ. Смотри дальше. Вот, не известная мне территория, и мы обойдём её как раз по шоссе и выйдем к микрорайону. И вот – пивзавод. – Палец остановился у цели. – Ты всё-таки намереваешься найти там что-либо конкретное. Иначе, зачем тебе эта винтовка, если ты мог взять свой автомат. И к тому же каска. - Пришёл я к такому выводу. – Ладно, слушай. И анархист зашептал мне на ухо. – По неподтверждённым данным под пивзаводом находится лаборатория. А это – отличный шанс Эйнштейну изготовить идеальное оружие. Так же есть вероятность, что мы найдём ответы на многие интересующие нас вопросы. – Например? – Спросил я. – Например, по чему нас не выпускают из города. Оградили высоким забором, взорвали мост. И велики шансы, что город накроют атомной бомбой. Так же военные стали частенько наведываться в «гости» - Анархист при этом слове загнул по два пальца на каждой руке, изображая кавычки. – Мы думаем, они хотят забрать всё ценное.
Меня заинтересовал такой поворот событий. Внутри разгорелось пламя азарта.

Часы показывали 4 часа, 11 минут. Вдвоём мы покинули лагерь. Снаружи был морозный воздух, и словно ждал нас. В небе ярко светил месяц луны. Дверь на воротине приоткрыл человек крепкого телосложения. Кутузов надел каску.
Спустя полчаса мы достигли широкого проспекта. – У вас, что совсем нет женщин? – Спросил я. – Есть. Только они в корпусе лагеря воспитывают детей. Дети в любом случае захотят пострелять, а мы не можем этого допустить. В нашем лагере оружие в руки берут с восемнадцати лет. У нас принцип таков – мужик охотится, женщина воспитывает детей. Конечно, не исключением считаются бесплодные женщины, и они берут в руки оружие и идут на одиночную охоту. Зачастую, приносят навар больше нас. – У вас в лагере душевая есть? – Чо, приспичило? Ты уж потерпи. А вообще душевая рядом с раздевалкой, где ящики стоят. Там хитрую систему придумал наш «головастый» вода поступает из близ находящейся скважины. Вода ледяная, зато закаляет. Раз в месяц – баня.
Прямо перед моим носом просвистела пуля, я мигом присев, дал короткую очередь в сторону, от куда стреляли. Сердце тут же бешено забилось. – Какого хера? Давай на право. – Прокричал Кутузов. Со стороны, куда я послал очередь, надвигалась толпа полу-трупов с оружием. Остовы автомобилей служили никчёмным укрытием, и мы зигзагообразно вбежали во дворы через большую дыру между домами. – Охуеть! – Проговорил анархист. Мы открыли огонь по псам. Винтовка в руках у анархиста быстро и с тихим свистом выплёвывала пули. А в моих руках стрекотал автомат. Оббежав свору, мы перезарядили каждый своё оружие. Через дворы мы вышли к другой дороге и, свернув налево, прошли вдоль домов. У здания слева от нас, шарахались полу-трупы. Напротив входа стоял вроде и не памятник. А хрен его знает. И я указал на дворы справа. Мы осторожно вошли во дворы. Над нашими головами быстро пролетело два вертолёта. Мы даже не успели среагировать. Пташки летели на север. Я глянул на напарника, тот кивнул и мы лёгким бегом, пробежали вдоль подъездов. Свернув левее – выбежали на дорогу. Слева я заметил большую детскую площадку, ограждённую кирпичным забором в виде замка. Дальше слева – магазин, справа здание. Пробежав ещё два перекрёстка, мы сбавили шаг. Я закурил и не вдалеке справа от дороги увидел подстанцию, где сохранилось редкое количество висящих на опорах проводов. Следуя плану, мы прошли вдоль забора. Слева стояли как кирпичные пятиэтажные дома, так и деревянные трёхэтажные. Но, собак не было обнаружено вовсе. Справа мы прошли проходные подстанции. Было совсем тихо. Мы продолжали движение.
Слева находилось какое-то огромное промышленное предприятие с торчащими в верх трубами. Когда Справа я увидел стелу со словом «Восток», мы по диагонали перешли дорогу.
Слева стояло какое-то сооружение. Толи авто мойка, толи СТО. Но всё же мы обошли не удосужившись заглянуть внутрь. Дальше мы перешли железнодорожные пути, Где справа стоял ржавеющий состав с цистернами. Всё это навевало такую грусть… мол, вот, совершенно всё потеряли. Потеряли друзей, семью, дети потеряли своё детство. Правда, и я не знаю детства. Напротив нас было самое большое предприятие, которое я когда-либо видел. От стелы остались лишь торчащие из земли «корни». Правее остановка. – Передохнём? – Спросил я, указывая на лавочку на остановке. – Пожалуй. – Согласился Кутузов. Он вынул из своего рюкзака фляжку, и отвинтив крышку, не притрагиваясь губами к горлу, погрузил в себя небольшую часть содержимого и протянул фляжку мне. Холодный металл стягивал кожу руки, я не притрагиваясь губами к горлу, залил немного в себя и вернул флягу. Горло обожгла хорошая водка.
Небо начинало постепенно осветляться. И мы продолжили путь.

На шоссе было совершенно тихо. Слева забор предприятия, трубы и даже целый трубопровод еле заметны в сумраке. Справа в кювете валяется на боку грузовик. Обойдя вдоль промышленной зоны, мы сошли с шоссе, и Кутузов, которого следовало бы назвать Сусаниным, повёл меня в сопку. Микрорайон, вид на который открывался с сопки, был не богат. Один длинный магазин, единицы кирпичных пяти и четырёх этажек, остальное, что называлось, частные дома и двух и трёхэтажные деревянные постройки.
Мы обошли, некогда бывшие частными, кирпичные и бревенчатые дома и анархист дал мне знак оставаться. Неподалёку я увидел лишь первый и второй этажи оставшегося панельного дома. Вокруг было совершенно тихо и спокойно. Обстановка умиротворяла. Последовало два тихих коротких свиста. Затем ещё два. Один. Два. Один. Один. Один. После, свист человека. Я увидел Кутузова, поднимающегося из-за кустов. Он дал знак чтобы я подходил к нему. В мою сторону ударила пулемётная очередь. Я плашмя лёг на землю. И как, на картинке в учебнике, пополз по-пластунски. Послышались два приглушённых удара. Я подполз к напарнику и увидел у него в руке пистолет с глушителем. Убрав пистолет в кобуру, анархист схватил свою винтовку и подав мне знак вприсядку ринулся вперёд. И я, следуя знаку, так же вприсядку потопал за ним, не забывая оглядываться на зад и по сторонам. Обернувшись, я увидел тело, которое хотело меня изрешетить. Тело не дышало. Мы добежали с краю дороги к армейской бронетехнике. Подле техники лежали тела в армейском камуфляже и по среди тел стоял человек в жёлто-бежевом комбинезоне и надетым на голову капюшоне. Кутузов дал мне знак оставаться, и что он сходит на разведку.
Оглядев человека, с ног до головы, я спросил его: - Ты кто? – Профессор Де Каристоф, а вы…? - Я, я, зер гуд! – Профессор сделал удивлённое лицо. – Вы, простите из какой ассоциации? На что я ответил. – Я из международной ассоциации по борьбе за существование. А какова хера вы здесь забыли? – Мы проводили эксперимент… - Ага, по поиску лаборатории, да? – О какой лаборатории вы говорите? Не смотря на то что я смотрел профессору прямо в его пустые глаза, боковым зрением я уловил его движение руки в сторону выпирающий части штанины и резко ударил ногой прямо в поддых Де Каристофу. Тот загнулся и повалившись наземь, стал жадно ловить воздух, как рыба выброшенная на берег. Поправив ремень автомата, я присел и убрав руку профессора, вытащил из его кармана то что так сильно выпирало. Это был прибор, похожий на стационарную рацию. На задней стенке рации был крепёж, но на своей «разгрузке» я не нашёл за что можно зацепить и просто сунул устройство в нагрудный карман, который, видимо, для этого и предназначался. На территории завода послышались очереди выстрелов, резко перестающие вообще существовать. Обратив внимание на ботинок на одном из рядом лежащих тел, я вытащил шнурок и, перевернув профессора на живот, заломил его руки за спину и завязал таким узлом, что если он вздумает дёргаться, узел будет затягиваться сильнее. Забравшись в кузов одного из грузовиков я увидел внутри стационарный медицинский комплекс. Меня заинтересовала байда у стены. Эта штука похожа на кибернетически модифицированный хрустальный гроб с задвигающееся крышкой. Сбоку, на корпусе этой байды была привинчена табличка: «Регенерирующая камера КР-01м. (серийный номер) Сделано в СССР». Правду, оказывается говорил Димка, что во времена СССР было сделано много изобретений, которые были тщательно скрываемы от общества. Оказывается, по большей части, он говорил правду. А если бы я верил его словам, он бы остался жив? Вряд ли. Хотя…
Меня заинтересовал ящик, стоявший на полу. Вскрыв его, я увидел сложенные в два ряда друг на друга Матового цвета хаки квадратные штуки. Постучал ногтем – металлические. Поднял, вытащив из ящика. С противоположной стороны находился гофрированный шланг, проходящий от верха этой железной штуки к респиратору с одним фильтром справа. С той же стороны этой металлической штуки увидел табличку: «Фильтр дыхательный воздухоочистительный ВДФ-4. (серийный номер) Сделано в СССР». Этот фильтр не только не выходит за ширину спины, но и в рюкзак отлично влезет. Что я и сделал. Выйдя из кузова, я увидел качающегося Кутузова. Ни одного внятного слова я не расслышал. Я тут же помог ему забраться в кузов и попросил его лечь в КР. Как эта штука работает я не знаю, зато знаю того, кто должен знать. Развязав верёвку на руках профессора, проводил его в кузов. Анархист что-то невнятно бубнил, но я уловил в этих словах, видимо, шифр: - одиннадцать - пять - сто сорок два. Профессор, поняв что ему может грозить принялся за работу. Что-то набрав на сенсорной панели камеры, задвинулась крышка и внутри камера стала заполняться каким-то туманом. – Сколько уйдёт времени? – Спросил я. – Зависит от сложности процесса. Вот видите эту шкалу… - Де Каристоф указал на плавно поднимающуюся шкалу на панели камеры. – Это восстановление здоровья.
Шкала уже заполнилась на половину. – На чём работает этот транспорт? – Спросил я. – На дизеле.

Спустя пятнадцать минут шкала заполнилась полностью и крышка камеры отъехала в сторону. Напарник тут же вскочил и уставился сначала на меня, а потом на профессора. – Я был там. – Начал он. – Нужны средства защиты органов дыхания. Сработала охранная система. Комната заполнилась каким-то едким газом. – Тебе туда надо? – Спросил я Кутузова. – Там различные бумаги в папках под грифом СЕКРЕТНО! – С детским энтузиазмом поведал анархист. – Ладно. – Согласился я. – Кожу не щиплет? – Анархист не задумываясь выпалил готовый ответ. Как студент, тщательно готовившийся все годы обучения к экзамену. – Нет. И глаза тоже. Я не зная что ответить, коротко пожал плечами и сняв с плеч свой рюкзак, вытащил из него маску – противогаз, и открутив от шланга респиратор, прикрутил противогаз. Вытащив плоский фильтр, надел его на плечи, застегнув на приспособленные застёжки на лямках на уровне груди. Надев противогаз, настроил размер при помощи резинок, находящихся на нём. И снял маску. Надел ремень автомата, и взял за одну лямку рюкзак. – Кутузов, нам бы запасные магазины не помешали. – Анархист, согласившись со мной, кивнул. – Можно мне с вами? – По детски спросил профессор. – А чего ты там забыл? – Грозно спросил его анархист, вытаскивая пластиковые магазины из разгрузочных жилетов тел бойцов. – Меня привезли сюда только с целью медицинской помощи пострадавшим. Сказали, что военные будут зачищать сектор, а мне следовало бы оставаться в грузовике.
Анархист надел себе на спину фильтр, снял прицел со своей винтовки, убрал его в карман «разгрузки», и вставил магазин по больше стандартного, после, передернул затвор. Все трое мы покинули кузов, Кутузов принялся собирать ещё несколько «запасок». Я не подражал ему, я делал то что считал нужным. Точнее, собирал магазины к своему автомату и скидывал их в рюкзак. О том что магазины полные, я видел по отверстию с задней стороны корпуса рожка. Вскоре, напарник заполнил четыре кармана своего разгрузочного жилета и найденный подсумок, прикреплённый с боку «разгрузки». Я не старался заполнить рюкзак до верху. Десяток рожков – как раз. Лишь профессор тупо взирал на нас. – У кого вторая рация? – Спросил я. – У… - начал Де Каристоф. – У меня! – Ответил напарник, уже подойдя к нам. Я надел на плечи рюкзак и смотрел на этих двоих. – Чем дышать будешь? – Обратился я к профессору. Тот расстегнул герметичный замок своего комбинезона и вытащил выгнутое стекло. – Что это? – Спросил я. – Керамическое калёное стекло. Крепится на капюшон с гермо-замком. – Ни хуя себе. – только и сказал Кутузов.

***

В подвале пивзавода, как я и думал, находилась дверь с выбитым замком и с табличкой: - «Не входить! Опасно для жизни!»
Опасно для чьей жизни?
Напарник шёл первым, следующий – профессор, а я – замыкающий. Кутузов потянул на себя дверь, и включив светодиодный фонарик, развеял тьму, окутавшую пространство подвального помещения. По коридору мы вышли к массивной двери с кодовым замком с боку. – Нужна защита. – Только и сказал он, тут же надев респиратор. Профессор приставил стекло к открытой части надетого на голову капюшону, и проведя пальцем вдоль, словно запаял шов. Вытащил из кармана перчатки и какой-то миниатюрный прибор. – Что это? – Спросил я. – Стационарный измеритель активно вредных веществ. Прибор определит что за газ внутри помещения.
Я надел маску-противогаз и кивнул, давая понять, что готов. Напарник набрал пароль и дверь, с тихим гудением открылась.

Фонарик освещал каждый стол, стоящие на нём мониторы компьютеров. Мы прошли дальше Эхо от стен отражало каждый наш шаг. Дышать через фильтр было тяжеловато. Но, раз пришлось.
- Вещество не опознано. – Пробубнил профессор. Напарник остановился чтобы осветить следующее помещение. Оно было огромным. Почти под самый потолок стояли пустые капсулы. Мы, следуя за анархистом, прошли к одному из столов. Ящик стола был выдвинут, и в глаза бросилась папка с большой красной печатью: «СЕКРЕТНО».
Кутузов вытащил папку, и положив на стол, открыл. Из документов я прочитал следующее: «Доклад об эксперименте с газом Ви-Икс. В следствии соединений молекул газа Ви-Икс с молекулами пропан-бутановой смеси было получено высокотоксичное вещество, которое мы назвали ВПБ.» Остальное меня не заинтересовало. Всё и так понятно. Эксперимент увенчался провалом и газ заполнил всё помещение. На полу у дальней стены я обнаружил тело в белом халате. Слегка хлопнув напарника по плечу, указал в сторону тела. Напарник посветил, и я направился к телу. Кожа была втянута, будто высосаны все жизненные соки. В кармане халата что-то было, вынув это, я направился к остальным членам нашей группы. Пригляделся – диктофон. Отмотав немного назад услышал какую-то нечленораздельную речь. Кутузов выхватил диктофон из рук и всучил мне фонарик. Потыкав на кнопки, анархисту удалось получить результат. «Эксперимент по неизвестным причинам провалился. ВПБ вырвался на свободу. Проведена срочная эвакуация персонала в ПЛ-2. Меня оставили зде…»- человек закашлялся. После, послышался грохот, будто что-то увесистое упало на пол. Я вернул анархисту фонарик. Остаётся вопрос, что такое ПЛ-2. Я развернулся и указал пальцем на свой рюкзак. Напарник открыл рюкзак и сложил туда папку и диктофон. Мы проследовали вдоль стен и дошли до следующей комнаты. Дверь была открыта, и по этому я взяв на прицел дверь подошёл так чтобы открыть носком ботинка. Остальные члены группы стояли в стороне от меня. Настал момент истины. Что таится за этой дверью? Резко открыв дверь я увидел образ и тут же открыл по нему огонь. Кутузов подошёл и посветил фонариком. Луч света ответил висящее оранжево-красного цвета. – Молодец! Завалил-таки тварь! – С идиотской иронией пробубнил над ухом напарник. А у профессора не нашлось слов сказать что-либо по поводу прошитого насквозь висящего защитного комбинезона. Я сменил магазин и сделал шаг за порог. Кутузов выловил светом ещё два костюма химзащиты. – У тебя место есть? – Спросил напарник. – Посмотри.
Профессор подошёл к костюмам и глянув на них запнулся на своих словах: - С замкнутой системой воздушного цикла… – На пришельцев похожи? – Спросил я, поворачиваясь рюкзаком к напарнику. Я почувствовал как во внутрь нагружают химзу.
- ПЛ… - Начал профессор. - …это быть может подземный лагерь. Зачастую неподалёку от лабораторий находятся лагеря чтобы там могло поместиться определённое число персонала и оборудование.
- Гениально! – Опять-таки по-идиотски воскликнул напарник. Что мне уже начало не нравиться.
- Эвакуируемся! – Почти прокричал я, выхватив фонарик из рук напарника. – Профессор. Если что помогите ему. Двигайте за мной. – У меня встроенный прибор ночного видения. – Ответил профессор. – Не отстанем.
Быстрым шагом мы направились к выходу. Сзади послышался раскатистый смех Кутузова. Заметив на столе у левой стены листок с печатными буквами, где начальными словами были: «Подземный лабораторный комплекс №2 размещает в себе…», схватил и скомкав, убрал в правый карман куртки.

Ускоряя шаг, мы уже почти бегом покинули лабораторию.
Добежав до массивной входной двери я встал в ступоре. Дверь была закрыта. И как она вообще работает без электричества в городе. Как нам удалось её открыть? Это была ловушка?
Профессор, крепко держа одной рукой тело напарника, другой его маску, которую тот пытался всячески сорвать чтобы насладиться весёлой смертью. В глазах у меня разгорелся пожар и я двинул напарнику в челюсть. Я ничего не ожидал от реакции. Но напарник потерял сознание и обмяк. – Ложи его! – Скомандовал я профессору. Я прощупал сердцебиение у артерии напарника – сильное. Скинув с себя рюкзак, вытащил из него один защитный комбинезон, и развернув, открыл герметичные замок. – Помоги! – Потребовал я у профессора. Комбинезон ниже колен растягивался, что не составило труда быстро просунуть каждую ногу напарника, не снимая с него обуви. Следом мы просунули каждую руку и пальцы в уже входящие в комплект перчатки. Застегнув молнию, я приподнял напарника, а профессор в это время надел шлем с прозрачным стеклом и закрепил при помощи герметичного замка.
Мы вместе с фонариком изучили каждый угол лабораторного комплекса. Даже сверившись с планом эвакуации, другого выхода попросту не было. – Где может находиться выход? – Более-менее спокойно обратился я к сидящему на полу Де Каристофу. – Запасный выход должен быть всегда. Не может быть чтобы в этом комплексе не было его. – А что если выход на поверхности? – Риторически спросил я. – Что? – Не понял Каристоф. – Зачастую, ответ лежит на поверхности, пока роешь землю в поисках этого самого ответа.
Я отправился в комнату, где были обнаружены защитные комбинезоны. Подойдя к дальней стене я заметил на ней почти микроскопическую полосу. Вернувшись к телу в белом халате, принялся тщательно обыскивать его. Но ничего не нашёл. Пришлось обыскивать каждый стол в поисках нычки. Направившись к пустым капсулам, забрался в одну из них и принялся осматривать каждую щель. Но ничего найдено не было. Пришлось вскрыть щиток с выключателями. Но и там ничего не было обнаружено. Открыв рюкзак, стоявший всё это время возле не приходящего в сознание напарника, вынул папку с документами и принялся листать каждую страницу. После пролистывания всех листов, я заметил сдвоенные листы. Посветив фонариком, меж ними увидел что-то прозрачное, но имеющее Фому. Подцепив ногтем один из листов, мне удилось расклеить их. Это было похоже на кредитную карточку, но прозрачную и сверх гибкую словно винил. Я мигом метнулся к щели в стене комнаты, где мы обнаружили химзу. Вставив в щель прозрачную карточку, я провёл её вниз. В стене открылась дверь. Оставив карточку, я взял в одну руку фонарик, в другую рукоять автомата. Взору предстала вертикальная лестница, ведущая на верх. Что на верху – видно не было. Отпустив рукоять, продолжая держать фонарь, полез на верх. Вскоре добравшись до крышки люка, приоткрыл её, толкнув плечом. Крышка приоткрылась и сквозь щель были видны дома микрорайона. Ухватив автомат, я вставил ствол в щель и, опуская приклад, поднимал крышку, помогая плечом. Вскоре мне удалось опрокинуть чугунную крышку наземь. Выключив фонарь, я огляделся. Этот выход находился с противоположной стороны пивзавода. Я вытолкнул своё тело и встал обеими ногами на твёрдую поверхность асфальта. Стянув противогаз, лицо обдало холодным воздухом. Я чувствовал, что оно мокрое, но меня сейчас это волновало меньше всего. Достав рацию, я надавил на кнопку и заявил: - Жители подземного царства, вы как? – И тут же отпустил кнопку. Подождав немного, я услышал голос профессора: - Начинаем голодать. Я надавил на кнопку. – Идите в комнату, где я пострелял химзу и не забудьте рюкзак и напарника. – Последовал ответ-вопрос: - А напарника куда? – Снова нажатие кнопки. – В рюкзак.

***

Кутузова мы вновь уложили в камеру регенерации и стали ждать, пока полоска вновь подымится до максимума. Я сидел на полу кузова, и свесив ноги курил. Профессор подошёл сбоку и присел рядом. Лицо его было красным.
- Меня, Найн, звать. – Ровно произнёс я и протянул руку профессору, тот в свою очередь вяло пожал ладонь. Я вынул из правого кармана куртки я вынул и развернул листок. «Подземный лабораторный комплекс №2 размещает в себе бактериологическую лабораторию развёрнутого типа… - в этом месте листок был прожжён, словно пытались сжечь, начиная с центра листа. – …лабораторный комплекс размещён на пересечении точек Ж-З 3-4. На глубине… - снова прожжён. – …таким образом лабораторный комплекс позволяет вмещать в себе опасные продукты рентгенного типа.»
- Что за опасные продукты рентгенного типа? – Обратился я к тому, кто лучше меня знает. – От слова рентген. То есть радиоактивные продукты. «Я был вблизи. Там прибор не шибко зашкаливал. Но нужны костюмы.» – Вспомнил я разговор Гаара и Эйнштейна. Если прибор для измерения дозы радиации на поверхности не шибко зашкаливает, значит эти продукты на поверхности. Я вновь обратился к Каристофу. – Твой прибор измеряет дозу радиоактивного излучения? – Да, а что? – А эти комбезы выдержат большую дозу? – До восьми ста рентген – точно. – Уверенно заявил Де Каристоф. – Тогда возможно у нас есть шанс попасть во второй комплекс. – Что вы имеете в виду?
Выслушав меня, профессор принялся что-то подсчитывать в уме.
А я забрался в кузов в поисках чего-либо съестного. Обнаружив упаковку сублимированной еды… профессор тут же забрался в кузов с криком. – Вы умеете водить? – Да-а-а-а… нет. - Ответил я. - А что? – Там собаки. Я решил поглядеть на этих собак. Не то чтобы я ни разу не видел собак, но так дико орущих ещё никогда.
ОХУЕТЬ! – Первое что пришло в голову. Два десятка матёрых кавказских овчарок неслись в сторону НАШЕГО грузовика. Я видел как одна такая прогрызала колёса, брошенного кем-то во дворах бронетранспортёра. А что она сделает с этими колёсами? Захлопнув дверь, я выбил прикладом автомата стекло, служившее единственным путём в кабину. Быстро глянул – ключи в замке зажигания. Бросив автомат на соседнее от водительского кресло, протиснулся через раму окна.
Моя кожаная куртка выдержала порезы осколков. Водительское кресло полностью покрывал плед. Сорвав плед, усыпанный осколками, бросил его на пол и занял место в водительском кресле. Ключ пришлось жёстко повернуть.
Всегда приходится с чего-то начинать. Зная, лишь теорию вождения, я Вдавил педаль сцепления, и нажав на газ, плавно стал отпускать сцепление. Грузовик резко тронулся с места. Объехав головную часть авто-колонны военного транспорта, грузовик свернул во дворы за длинный магазин. Из-за магазина выехав на шоссе, я прибавил газу. Псины не отставали.

Поворот на лево – машину слегка занесло, дальше виден поворот на право. Но пока можно разогнаться. Не сильно стараясь сбавлять скорость перед поворотом, машина накренилась в бок. Резко крутанув баранку в лево, я выровнял машину и чуть не съехав в кювет, вывернул руль в право. Псины не отставали.
- Буди его. – Прокричал я. – Он как раз проснулся. – Прозвучал голос профессора. - Вижу, разберусь. – Уверенно заявил анархист. – Кутузов, где та карта, что ты показывал мне? – Дома. – Последовал ответ. – Ты помнишь место пересечения точек Ж-З 3-4? – На хуй мне помнить? – В зеркале заднего вида я увидел как напарник выбил стекло задней двери прикладом своей винтовки и открыл огонь по собакам. Винтовка используется как штурмовое оружие. Вот до чего дошли современные производители оружия.

Мне уже было по хер и я вёл транспорт по проспекту. По нам вели огонь полу-трупы. Но бронированный корпус просто рикошетил пули. На дорогу вышла пожилая женщина. - Ой, извини, бабуля. - В зеркале заднего вида я увидел как она ловко поднялась с земли и пригрозила мне кулаком. Когда проспект кончился, машина свернула правее. – Всё, хватит гнать! – Прокричал сзади анархист. А мы уже, собственно и приехали.

***

На часах 19:26.
- Вот, и замечательно. – Выпалил Эйнштейн. – За это следует выпить. На стол брякнулась бутыль водки, консервы, хлеб, печёная картошка и миска с салатом. Кутузов разложил карту, держа в руках. – Какая точка тебе нужна? – Я глянул и указал пальцем на объект, название которого выцвело.
После пиршества, далеко за полночь, мы завалились дрыхнуть.

6:18
И по всей видимости, я один помнил о предстоящей вылазке. – Какой на хер объект, отъебись. – Пробубнил Кутузов. Поставив флажок автомата на одиночный режим ведения огня, я сделал выстрел в воздух, ну или в потолок. Кому как удобно. Мало того что от выстрела, разнесённого эхом напарник тут же подскочил, так ему на тыльную сторону ладони приземлилась горячая гильза. – Понял! – На ходу выкрикнул Кутузов. В отличие от него я уже умылся и позавтракал.
Большую часть пижьженного, точнее приобретённого имущества, народ разобрал на общественные нужды. В частности, транспорт. За остальным транспортом уже собираются две группы, по четыре человека в каждой. Мы договорились, что вместе дойдём до объекта, а там народ от нас откалывается и топает дальше.
Из Димкиного рюкзака я достал два магазина и заменил их на пустые в карманах разгрузочного жилета. Фильтр мне не нужен, по этому оставил лишь химзу.
Эйнштейн Надел собственноручно модифицированный ОЗК. По его просьбе, ему был отдан фильтр Кутузова вместе с респиратором. Этот «Кулибин» наладил испорченный фильтр. Профессор Де Каристоф возился со своим измерительным прибором. «Кулибин» взял с собой два пистолета-пулемёта «Кипарис» с ремнями на плечах. На лету позавтракав, Кутузов с рюкзаком за спиной уже стоял в строю нашей не стройной группы, сжимая в руках свою винтовку.

8:12
Как ни странно, все шли молча. Лишь Эйнштейн изредка покашливал. На этот раз мы решили вообще не идти по проспекту, а обойти его справа. Справа от дороги по которой мы шли было высокое ограждение с сохранившимися буквами над входом - «Рын… Ко…т». Свернув на лево, мы вышли к зданию, напротив входа в которое стоял вроде не постамент. А и хрен на него. И в этот раз здесь не толпились ходячие трупы. После перекрёстка мы вышли к «замку». Справа остатки магазинов на первых этажах дома и часть остановки.
За детской площадкой нас ожидал сюрприз. Огромная свора бешеных псов. Коих мы с удовольствием набивали свинцом. – Новое блюдо – псина, фаршированная пулями. – Весьма экзотично. Твари, что конвульсивно дёргались, мы добивали кто ногами, кто ножами, а кто расстреливал из пистолета. Самые оригинальные идеи были у анархистов – они прыгали на туши псов, давя всем весом. У магазина с толпящимися полу-трупами никто не решил экономить патроны. Укрываясь, за рядом стоящей остановкой, мы били кто длинными, кто короткими, а кто одиночными. Грохот был такой, что после затишья ещё какое-то время звон стоял в ушах. Кто-то пошёл за запасными магазинами. Одного не понимаю – тратить патроны, чтобы восстановить их количество с, примерно, пяти процентной прибавкой. Каждый перезарядил магазины.
Вокруг царил хаос. По всюду разбросан мусор, стреляные гильзы. Через дорогу от этого побоища находилось здание, мимо которого я уже проходил. Пройдя ещё два перекрёстка, я закурил и не вдалеке справа от дороги увидел ту самую подстанцию, где сохранилось редкое количество висящих на опорах проводов. Мы продвигались прямо по дороге.
Слева стояли те самые как кирпичные пятиэтажные дома, где по предыдущему предположению Кутузова могли быть собаки. Но и в этот раз собак не было. Мы прошли мимо проходных подстанции. У входа в которые стояла толпа людей среднего телосложения, одетых в чёрную форму. Причёски у всех были своеобразными. У кого-то волосы, если глянуть сбоку, стояли по форме веера. У кого-то бритые виски, у одного из них просто длинные волосы. У одного человека… человека? На лбу сварочные очки и НЕ человеческий взгляд. Все остальные, не смотря на пасмурную погоду, были в солнцезащитных очках.
Пройдя дальше, мы вышли к следующему промышленному предприятию и сразу продвинулись к левой стороне дороги. Слева стояло какое-то сооружение. Толи СТО, толи авто мойка. Справа стояла стела со словом «Восток».
Пройдя дальше, мы вышли к Ж/Д путям, где справа стоял ржавеющий состав с цистернами. Чуть дальше напротив – объект со стелой перед ним, от которой остались лишь «корни». Чуть правее остановка, где мы с Кутузовым делали привал.
Большая часть группы отделилась от нас, а я, Кутузов, Эйнштейн и Проф. Де Каристоф стояли, глядя на это огромное предприятие. Забор был повален на асфальт, правее от него здание с оставшимися лишь вторым и первым этажами. Как бы мы не поступили, в любом случае поступим правильно. Взяв оружие наизготовку, мы с Кутузовым пошли впереди, сразу за нами - умники. Было совершенно тихо. – Надевайте защиту. – Почти потребовал профессор. «Кулибин» глянул на прибор, что держал в руке проф. и изрёк. - А в прошлый раз фонило ниже.
Но в любом случае нам пришлось надеть химзу. – Как вы говорили, называется эта лаборатория? – Спросил «Кулибин». – ХэЗэ тринадцать. – Высказал анархист, уже надевший комбинезон. Сняв с плеч рюкзак, и ремень автомата, я вытащил рацию и свой скафандр, после напялил на себя. Снова накинул рюкзак, только автомат придётся нести в руках. Ремня я не чувствую. Та же участь и у напарника-анархиста. Шлемы нам застегнул профессор. По тому что мы не врубаемся как закрывается этот замок. «Кулибин» только надел на лицо респиратор и, вытащив большие очки с прозрачным стеклом, надел на глаза. – Что за нахер? – Громко, так чтобы ВСЕ слышали, спросил я. – Очки! – Ответ прозвучал менее глухо, чем у меня. Вообще-то меня интересовала слышимость. – Рацию взял? - Спросил я, обращаясь к анархисту. Тот лишь отрицательно покивал. Ну, и хрен с ним. – Профессор, у вас… - Начал я. - Нужная частота. – Продолжил за меня Каристоф. Убрав рацию в нагрудный карман химзы, я указал сторону направления.
Внимательно смотря по сторонам, мы продвигались почти плотным комком. Справа шёл профессор и упускал возможности глядеть под ноги. Мы прошлись по поваленному забору и оказались на территории промышленной зоны. – Ну, и где нам искать эту лабораторию? – Спросил «Кулибин». На что я указал пальцем на асфальт под ногами, и тут же уставил взгляд на один из приоткрытых люков. Подойдя к нему, мы лишь сдвинули крышку в сторону, и темноту озарил луч светодиодного фонарика. Конечно, все стоят и решают, кто пойдёт первым. Пока они думали, я перекинул ремень автомата через голову и начал спускаться. Не по тому что смелый или бесстрашный, а по тому что я потерял всё что имел, что приобрёл за годы бытия.
Свет освещал приваренные уголки к стальным рейкам. Вскоре свет задрожал, подняв голову я увидел что фонарик уже держит профессор, а анархист спускается следом за мной. Когда мы все спустились, стали оглядываться в темноту. Благодаря свету фонарика можно было разглядеть ровные стены, с подвешенными под потолком кабелями в толстой изоляции. В химзе, в отличие от фильтра, прикрученного к противогазу, дышалось гораздо легче. Но, буквально кожей чувствовало ощущение будто между кожей и внешним миром находится неизвестность. Даже не напряжение и не страх.
Наши шаги тихим эхом отражались от стен. Сколько мы шли я не знаю. Часы ведь под комбинезоном. Но примерно, минут двадцать (только под землёй). Что будет дальше? Покой или напряжение? Может сначала второе, потом раз…
А вот и ответ. Мы вышли к кабине открытого типа грузового лифта. Конечно, силой мысли лифт не запустишь. Слева от кабины я заметил вертикальную лестницу, и взяв это место на прицел, направился к нему. Наоборот всё было тихо.
Как и в прошлый, перекинув ремень автомата через голову, я стал спускаться первым, по известной причине. А на всё остальное мне плевать с высоты падения атомной бомбы. Спускался в темноту я довольно-таки долго. Конечно, на лифте было бы гораздо быстрее. Но, он работает от электричества. А где же го взять? Рисовать что ли начать? Электричество.
Ещё какое-то время в голове крутились совсем порожняковые мысли пока ноги не упёрлись во что-то твёрдое. Это однозначно был пол. Сверху меня озарило светом. Это прелестное сияние, как… свет светодиодов чётко прорисовывало все контуры подле меня. Я подождал подкрепления из трёх человек и решил, что пора паниковать. Перед нами был огромный склад. И судя по габаритам ящиком, в них хранились явно не бутылки с водкой. Сбив прикладом замок одного из ящика, я откинул крышку. И адреналин яростно кончил моё подсознание, что он жестоко имел в течении продолжительного времени. Прямо передо мной в ящике лежали штурмовые винтовки чёрного матового цвета и неизвестной мне модели. На хрен в таком задрюченом городке столько оружия? Буд-то к ядерной войне готовятся. Если, верить событиям и легендам, то эта война уже давно началась со времён распада советского союза.
Не зацикливаясь на оружии, мы прошли дальше. К двери с кодовым замком. Вспомнив пароль в предыдущем комплексе, я набрал: - одиннадцать - пять - сто сорок два. Дверь тут же открылась. По этим профессорам сразу видно что они на столько зациклены на своей работе, что им вредно запоминать лишние данные. Иначе вся система в их мозгу даст сбой.
За дверью в свете фонарика пред нами предстали обугленные скелеты. – Холодно, наверное им тут было, вот и решили разобрать атомную бомбу, которая, собственно и лежит в разобранном виде у дальней стены на подставке.
Не теряя ни минуты, мы все принялись искать документы, все кроме меня. Я продолжал любоваться разобранной атомной бомбой и лежащими рядом скелетами. Воздух здесь был словно густой. Но, физически это не ощущалось вовсе. Вот, профессор себя и выдал. Ему просто нужны были какие-то документы. Но мне-то всё равно. Мне уже на всё плевать. - …Найн! – Позвал кто-то сзади. Я плавно обернулся. Кутузов протянул мне листок и я принялся читать со слов: «В город К-27 была доставлена водородная бомба мощностью – Дальше прожжёно сигаретой. - …0 килотонн. Но при транспортировке возникла поломка, вследствие которой произошёл взрыв бомбы…» - Из этого мне стало понятно. Раз, эту бумагу кто-то писал, то возможно он находился здесь. Следовательно, знал или предполагал возможный взрыв. Если предполагал, его сочли бы трусом, что не простительно в таких серьёзных ситуациях. Остаётся то, что написавший это знал. Значит, город зачистили намеренно. Только, какова цель? – Народ! – Обратился я к членам группы. – Какова причина зачистки этого города? – Конкуренция. – Слёту ответил анархист.
В этом городе когда-то было одно из крупнейших в стране судостроительных предприятий. Кто это мог сделать я даже не могу догадаться. Но, пророчества сбываются, а легенды основаны на истине. За эти несколько дней я понял многое. Например, чтобы у тебя был друг, для начала нужно стать другом для себя. И нет ни какого смысла в поиске чего-либо, если всё равно всё можно разом потерять. И тогда наступит новая жизнь. Новая эпоха, эра. И кто знает, что там ещё…?


Предисловие.

Тряхнуло как при семи бальном землетрясении. Такого никогда в нашем городе не было. С поверхности зазвучала сирена воздушной тревоги. Мы спустились ещё ниже. На верху люди и наши родители. Но власти могут позаботиться о них. А мы с Евой как-нибудь друг о друге позаботимся…



«Nein!»

Пока на Земле существуют войны, ядерное вооружение, не может быть в полной мере обеспечена и экологическая безопасность. Любые силовые приемы решения международных конфликтов способны разрушить экологическую устойчивость человеческого сообщества, поставить под угрозу само существование человеческой цивилизации.





































Заправив на затылок дреды, перемотал изолентой. Застегнув молнию куртки, надел по верх разгрузочный жилет, сливающийся цветом со всей униформой. Перекинул ремнь автомата через плечо и, надев солнцезащитные очки, покинул раздевалку и направился к выходу, лежащему через цех.
- Найн! – Окликнул вслед грубый и слегка пьяный голос. Обернувшись через плечо, я увидел сидящего за столиком товарища. – Отложи дела, надо обсудить. – Не унимался голос.
Развернувшись всем корпусом, я направился к столику и резко отодвинув стул приземлил точку опоры. – Излагай. – Бросил я. Товарищ нагнулся в мою сторону и еле слышно, словно зазубренный стих, изложил ход истории: - На днях к нам приплёлся лейтенант. – Заражённый? – Недоумевающе спросил я. – Наоборот. Если те выглядят как трупы, но носятся пёс за кошкой, то этот лейтенант наоборот – действия скоординированы и точны, но вялы. За исключением втянутой кожи, этот вояка был схож с человеком. – И что вы с ним сделали? – Пристрелили без разбирательств, если его нечленораздельную речь можно было вообще разобрать. После, на всякий случай надели химзу и вытащив за пределы лагеря – закопали. Одна из версий, то что вояки, которые за периметром, запустили нам вирус. Как ни странно, но прибор учёного полчал как убитый. Именно КАК, по тому что мы проверяли работоспособность прибора. – И что от меня требуется? – Не только от тебя. На закате будет готовиться группа из восьми человек, я в их числе, если хочешь, можешь сконнэктиться с нами. А на рассвете стартуем. Каждому будет выдано переговорное устройство и защитное снаряж