Помню, мое знакомство с книгами о писательском мастерстве началось с того, что я увидела в книжном нового автора фантастики — Николая Басова, и купила его роман «Лотар миротворец». Эта книга, сюжет которой я не вспомню даже под прицелом револьвера, покорила меня структурной особенностью: основной роман предварял пролог... Размером если не в полноценный роман, то в повесть точно! «Ну надо же, — сказала я себе, в то время еще не слишком знакомая с длинными эпическими циклами романов, — мало того, что здесь большой роман, так еще и прологом — тоже роман!». Идея длинного предисловия к циклу произведений настолько меня захватила, что я тоже написала длиннющий пролог к громадной эпопее — ведь мое «Бремя чести», по сути, и является прологом к будущей трилогии. Немногим позже я увидела на прилавке опять же книгу Николая Басова, на сей раз не роман, а нечто вроде руководства, озаглавленного «Творческое саморазвитие, или Как написать роман». «Любопытно,» — подумала я, расплачиваясь на кассе. Возможно, какие-то советы Басова отложились у меня на подкорке, но ни одну из его рекомендаций я сейчас не возьмусь пересказать.

Чуть позже мне довелось прочитать книгу... Автора не назову, но называлась она как-то навроде «Как написать бестселлер». Помню только, что среди примеров, тщательно разбираемых автором, были отрывки из горячо любимых мною «Унесенных ветром». Сколько автор ни раскладывал эпизоды по полочкам, становилось ясно: этот анализ был сродни литературоведению, хорошему скорее для препарирования уже существующих романов, нежели для создания своих собственных.

Далее мне в руки попала книга Юрия Никитина «Как стать писателем». В моих глазах Никитин — автор далеко неоднозначный. Он, безусловно, умеет и любит писать блистательные романы-бестселлеры, однако для моих методов его руководство не вполне подходило, хотя несколько бриллиантовых идей я, конечно, подцепила. Так, при описывании сцен не стоит ограничиваться лишь видимой и слышимой частью, важны и остальные чувства: какие запахи вокруг героев, какие на ощупь поверхности они трогают, каковы на вкус те или иные блюда. Весьма спорной представляется мне идея Никитина о роли героини в сюжете. Она призвана выполнять функцию — лакомого кусочка, награды герою, недостижимой цели, нежели полноценного персонажа со своей сюжетной веткой и влияющими на ход событий действиями. Не забудем о том, что Никитин рос в советское время, когда в ходу были производственные романы (кстати говоря, нежно мною любимые). В этих романах, в точности как и описывает Никитин, девушки играли роль приза — самому передовому работнику производства в конце доставалась самая красивая и умная девушка.

Отложив в сторону Никитина, я обратила внимание на Стивена Кинга, «Как написать книгу». До сих пор помню вкусные автобиографические подробности его жизни — например, как в детстве ему прокалывали барабанную перепонку, чтобы вылечить ухо... Бррр! Дрожь охватывает и сейчас, стоит мне вспомнить этот эпизод. Перемежая практические советы подобными автобиографическими вставками, Кинг показал, как именно можно создать напряжение, как описывать те или иные сцены, и как затронуть различные струны в душе читателя. Среди его советов особенно ценными я сочла те, где описывалась прополка текста от лишних прилагательных, наречий и прочей шелухи. Долгое время я придерживалась мнения, что его рекомендации — абсолют, которого стоит неукоснительно придерживаться, но потом, после долгих раздумий, все же пришла к выводу: русский язык устроен иначе, в нем допустимы вещи, которые будут звучать в английском языке откровенно плохо. Дабы отточить стилистику, стоит в данном вопросе прислушаться скорее к мнению Норы Галль и изучить ее труд «Слово живое и мертвое». Также я берусь порекомендовать труд, лежащий несколько в стороне от обсуждаемого вопроса, но представляющий уникальное и познавательное изучение языкознания «Слово о словах» Льва Успенского, вещь, которую можно читать с самых малых лет — и неизменно пополнять багаж знаний удивительными открытиями.

Заканчивая с обзором трудов, посвященных тому, как писать художественные тексты, сообщу, что на очереди у меня изучение труда Александра Митта «Кино между адом и раем». Я читала многочисленные похвальные отзывы об этом труде, и полагаю, что могу взять оттуда много чего интересного. Даже несмотря на то, что книга предназначена скорее для режиссеров и сценаристов, и наш брат писатель может взять оттуда много чего интересного.