Столкновения народов и бессердечие властителей во все времена кромсали человеческие души: заставляли убивать, лгать, страшиться друг друга, но — ведь за целые тысячелетия это не сделалось нормой. Стало быть, хранился же где-то бессмертный стереотип человечности, проступавший во все новых и новых поколениях, как только позволяли обстоятельства? Сабуров уверял, что недоступными дробящей поступи военных и административных механизмов могут оказаться только самые крошечные сообщества, житейские мелочи, будничные отношения людей друг с другом: под сапогом будет раздавлен жук — но не инфузория. В историософских трудах Евгений Фёдорович Сабуров призывал историографов изучать именно житейские мелочи: элементарной клеточко й общественного организма, сохраняющей наследственное вещество, является дружеский кружок, в котором люди, добровольно собравшись, оказывают друг другу добровольные услуги — не из страха или алчности, а из симпатии, из стыда, из жалости и тому подобных сентиментальных пустяков, презираемых и уничтожаемых стальными механизмами.
Сабуров был убежден, что понять физиологию общественного организма невозможно, оперируя лишь искусственными структурными единицами, — такими как дивизия, губерния, государство или фирма. Нет, элементарная клеточка, хранящая стереотип, — это добровольно объединившаяся компания, где людей соединяют душевные связи, посредством которых они воздействуют на чувства, вкусы, побуждения друг друга
Душевные связи, восклицал Сабуров, простейшие будничные чувства взаимной симпатии, одобрения и неодобрения, гордости и стыда, уважения, любви, ревности — вот что обеспечивает добру бессмертие, а вовсе не храмы, прописи и полиция. Распадутся душевные связи, сделаются люди равнодушными к мнениям, чувствам друг друга — исчезнет и всякая преемственность каких бы то ни было моральных правил. И произойти это может совсем не обязательно среди зверств и лишений — нежные нити душевной отзывчивости могут разложиться и незаметно перепреть в самых мирных и благополучных обстоятельствах. Человеку, привыкшему искать причины всех удач и неудач в достоинствах и пороках административных и экономических механизмов, невозможно поверить, чтобы сколько-нибудь серьезные последствия могли проистечь из такого сентиментального вздора, как человеческие чувства, отношения между людьми. Точно так, профану не верится, что гигантские слоны живут на свете лишь благодаря незримому кишению мириадов невидимых бактерий, денно и нощно занятых кругообращением веществ на матушке-земле. Да и каждому из нас трудно представить, что какая-то там радиация, лишенная цвета, запаха, вкуса, способна изуродовать потомство человека на все предбудущие времена, разрушив его наследственное вещество, которое не затронули ни голод, ни раны, ни ожоги, ни...
Чувства наши — их мы ценим дороже всего на свете. Именно поэтому нам так важно, чтобы их разделяли. Но для наследников наших они еще гораздо важнее: через их посредство отпечатывается в наших детях наш стереотип. "Получил квартиру", "премию", "продвинулся", "повысился", "ответственный", "заведующий" — что для ребенка сей звук пустой! Все, что ценится взрослыми, не имеет в глазах малых сих ни малейшей цены: они реагируют исключительно на чувства. И если папаша-приобретатель без конца брюзжит в заботах о своих приобретениях — пусть не удивляется — "В кого он уродился!" — если у него вырастет бессребреник или расточитель. А трудолюбивый крот, породивший легкомысленного разгильдяя, пускай сопоставит пресную добродетель своих речей с многоголосым воплем армии болельщиков: "Го-о-о-о-о-л!!!!!!...".
Государственная мудрость гласит: неважно, что ты чувствуешь, — важно, что ты делаешь. Но если думать о сохранении наследственного вещества, ближе к истине окажется обратная крайность: неважно, что ты делаешь, важно, что ты чувствуешь. Ибо дитя человеческое наследует не дела, но чувства отцов. Для сохранения не смертной, но бессмертной нашей части мечта может оказаться важнее поступка. Ни скучный хапуга, ни послушный "винтик" не сумеют породить себе подобных. Если вы не испытываете сильных чувств, самостоятельных стремлений — значит вы не несете в себе никакого стереотипа, который можно было бы отпечатать в ваших потомках, и никому не угадать, породите вы корову или змею, волка или шакала. И не охайте тогда: "В кого они уродились?!" — им не в кого было урождаться, потому что вы — никто.
"Горбатые атланты"