Александр Пушкин - единственный русский поэт, у которого набирается два полновесных тома великих стихов и поэм. Поздние стихи и поэмы Лермонтова сверхгениальны, и я не знаю в мировой поэзии ничего сильнее его стихотворений 1841 года, но всё же в итоге собирается небольшая книга шедевров. Голос Державина - громовой и самый мощный в русской поэзии, но в жестком отборе громоздкий корпус его поэзии сильно ужимается. От Боратынского и Тютчева - по томику (правда, они томов премногих тяжелей!). От Некрасова и Фета - по тому. И так далее... Пушкин - два тома.
Все же, если бы случилось величайшее для России несчастье, и от Пушкина остался бы только томик лицейских стихов, то это было бы явление замечательного и чрезвычайно много обещающего автора. Но все же далеко еще не то грандиозное чудо, перед которым мы преклоняемся, и не тот вечный собеседник, с которым, по выражению Константина Аксакова, у русских "сердечная связь"... И вот важен миг приобретения нового качества, перехода от талантливости к гениальности. Все же это случилось довольно рано, еще накануне южной ссылки. Прочитав нижеследующее стихотворение, Батюшков, сам большой и дивный поэт, побледнел, выронил листок и в растерянности пробормотал:"Вот как он стал писать, подлец!"
Как скромный ремесленник цеха и страстный читатель стихов, я всю жизнь просто схожу с ума от дерзкой силы и непрерывности вдохновения, рывком охватывающего все заключительные строки этого удивительного послания. Ровное течение вдруг превращается в бурю, когда речь заходит о себе, о своем. Это и есть лирика .
6 июня - день рождения Александра Сергеевича Пушкина. Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин считается основоположником современного русского литературного языка. Его литературное наследие богато, а произведения объединяют людей всех возрастов, вероисповеданий, национальностей, переводятся на десятки языков мира.
Начинается как глава настольного романа всех наших бабушек и матерей — “Jane Eyre” — Тайна красной комнаты.
В красной комнате был тайный шкаф.
Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери — “Дуэль”.
Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням — а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый — Пушкин, отходящий — Дантес.
Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил. Первое, что я узнала о Пушкине, это — что его убили. Потом я узнала, что Пушкин — поэт, а Дантес — француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета в живот. Так я трех лет твердо узнала, что у поэта есть живот, и, — вспоминаю всех поэтов, с которыми когда-либо встречалась, — об этом животе поэта, который так часто не-сыт и в который Пушкин был убит, пеклась не меньше, чем о его душе. С пушкинской дуэли во мне началась сестра. Больше скажу — в слове живот для меня что-то священное, — даже простое “болит живот” меня заливает волной содрогающегося сочувствия, исключающего всякий юмор. Нас этим выстрелом всех в живот ранили.
О Гончаровой не упоминалось вовсе, и я о ней узнала только взрослой. Жизнь спустя горячо приветствую такое умолчание матери. Мещанская трагедия обретала величие мифа. Да, по существу, третьего в этой дуэли не было. Было двое: любой и один. То есть вечные действующие лица пушкинской лирики: поэт и чернь. Чернь, на этот раз в мундире кавалергарда, убила — поэта. А Гончарова, как и Николай I, — всегда найдется.