И видел я: стемнели неба своды
И облака прервали свой полет,
И времени остановился ход...
Все замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
И, наклонив над влагою рога,
Козлы не пили. Стадо на откосах
Не двигалось. Пастух, поднявши посох,
Оцепенел с простертою рукой,
Взор устремляя ввысь, а над рекой,
Над рощей пальм, вершины опустивших,
Хоть воздух был бестрепетен и нем,
Повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...
И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
И стая птиц звенящая взвилась,
И прозвучал копыт веселый топот,
И водных струй послышался мне шепот,
И пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
Как некий Крест, божественно-светла,
Звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
Где в этот миг Мария родила.
Роб Гонсалвес. Канадский художник, работавший
в стиле магического реализма-сюрреализма.
Только ёлочки упрямы —
зеленеют — то во мгле,
то на солнце. Пахнут рамы
свежим клеем, на стекле
перламутровый и хрупкий
вьется инея цветок,
на лазури, в белой шубке
дремлет сказочный лесок.
Утро. К снежному сараю
в гору повезли дрова.
Крыша искрится, по краю —
ледяные кружева.
Где-то каркает ворона,
чьи-то валенки хрустят,
на ресницы с небосклона
блёстки пёстрые летят…