О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
И часто сладостью своей
Меня в стране пленяешь дальней.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милый, незабвенный
Повсюду странствует со мной.
Хранитель - Гений мой - любовью
В утеху дан разлуки он:
Засну ль? приникнет к изголовью
И усладит печальный сон.
Константин Батюшков «Мой Гений» (1815)

Батюшкова чаще всего называют предтечей Пушкина в русской поэзии. Влияние Батюшкова на язык русской поэзии действительно очень велико. Вдохновляясь лучшими образцами французской, итальянской и античной поэзии, он смог добиться удивительной музыкальности и богатства звучания. Плетнев говорил о нем: «Батюшков... создал для нас ту элегию, которая Тибулла и Проперция сделала истолкователями языка граций. У него каждый стих дышит чувством; его гений в сердце. Оно внушило ему свой язык, который нежен и сладок, как чистая любовь...». Пушкин восклицал по поводу строк Батюшкова:

«Звуки италианские! Что за чудотворец этот Батюшков».

Есть наслаждение и в дикости лесов,
Есть радость на приморском бреге,
И есть гармония в сем говоре валов,
Дробящихся в пустынном беге.
Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,
Для сердца ты всего дороже!
С тобой, владычица, привык я забывать
И то, чем был, как был моложе,
И то, чем ныне стал под холодом годов.
Тобою в чувствах оживаю:
Их выразить душа не знает стройных слов,
И как молчать об них — не знаю.

Батюшков писал о себе:

«Что говорить о стихах моих! Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд, чем-то наполненный. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги, поди узнай теперь, что в нем было».

Психическое заболевание Константина Батюшкова, видимо, был наследственным. На это указывают судьбы его матери и сестры. Приступы тревоги, отчаяния и уныния нередко одолевали поэта задолго до 1823 года. Еще в 1815 году Батюшков писал Жуковскому:

«С рождения я имел на душе черное пятно, которое росло с летами и чуть было не зачернило всю душу. Бог и рассудок спасли. Надолго ли – не знаю!».

В том же году Батюшков перенес сильное нервное расстройство из-за разрыва с невестой. Из-за острых приступов хандры и «охоты к перемене мест» Батюшков почти не жил на одном месте более полугода. В деревне он страдал от одиночества, а оказываясь в Москве или Петербурге мечтал об уединении.

3 апреля 1830 года в дом в Тишинском переулке, где поэт жил под надзором доктора Дитриха, его родные пригласили священника, чтобы отслужить всенощную. На службе присутствовал Пушкин. После службы он вошел в комнату Батюшкова и попытался заговорить с ним, но больной его не узнал. Предполагают, что под впечатлением от этой встречи Пушкин написал стихотворение «Не дай мне бог сойти с ума…».

Дружество

Блажен, кто друга здесь по сердцу обретает,
Кто любит и любим чувствительной душой!
Тезей на берегах Коцита не страдает, —
С ним друг его души, с ним верный Пирифой.
Атридов сын в цепях, но зависти достоин!
С ним друг его Пилад… под лезвием мечей.
А ты, младый Ахилл, великодушный воин,
Бессмертный образец героев и друзей!
Ты дружбою велик, ты ей дышал одною!
И, друга смерть отмстив бестрепетной рукою,
Счастлив! ты мертв упал на гибельный трофей!

Надобно быть снисходительнымъ и къ себѣ: сдѣлалъ дурно сегодня, не унывай -- теперь упалъ, завтра встанешь. Не валяйся только въ грязи. Мемнонъ хотѣлъ быть совершенно добродѣтельнымъ и очутился безъ глаза. Александръ убилъ Клита и загладилъ преступленіе свое великими дѣлами. Несчастія, болѣзни, часто лишаютъ насъ снисхожденія или благоволѣнія, но должно стараться вырвать ихъ изъ рукъ несчастія и вѣчно таить въ сердцѣ.