Я трогал листы эвкалипта
У берега бешено пело.
Где нежная иволга стонет
Заболоцкий был настолько сломлен после пятилетнего лагерного заключения, что отказался от прежней поэтики.
«Для меня Заболоцкий – поэт, который стоит вровень с великими именами: с Пастернаком, Мандельштамом, с Цветаевой… выше Ахматовой. Даже в таком искалеченном виде.
Но если бы его не искалечили, по-моему, это был бы гений, который мог бы встать рядом с Пушкиным и Блоком»
литературовед Ирина Роднянская
Мурильо. Архангел Михаил с епископом Домонте
Гомборский лес
В Гомборском лесу на границе Кахети
Раскинулась осень. Какой бутафор
Устроил такие поминки о лете
И киноварь с охрой на листья растер?
Меж кленом и буком ютился шиповник,
Был клен в озаренье и в зареве бук,
И каждый из них оказался виновник
Моих откровений, восторгов и мук.
В кизиловой чаще кровавые жилы
Топорщил кустарник. За чащей вдали
Рядами стояли дубы-старожилы
И тоже к себе, как умели, влекли.
Здесь осень сумела такие пассажи
Наляпать из охры, огня и белил,
Что дуб бушевал, как Рембрандт в Эрмитаже,
А клен, как Мурильо, на крыльях парил.
Я лег на поляне, украшенной дубом,
Я весь растворился в пыланье огня.
Подобно бесчисленным арфам и трубам,
Кусты расступились и скрыли меня.
Я сделался нервной системой растений,
Я стал размышлением каменных скал
И опыт осенних моих наблюдений
Отдать человечеству вновь пожелал.
С тех пор мне собратьями сделались горы,
И нет мне покоя, когда на трубе
Поют в сентябре золотые Гомборы,
И гонят в просторы, и манят к себе.
В 1957 году вышла последняя прижизненная книга поэта «Стихотворения» — сборник из 64 произведений. В издание Заболоцкий включил и отредактированный перевод поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Вскоре поэта наградили орденом Трудового Красного Знамени «за выдающиеся заслуги в развитии грузинского искусства и литературы».
В последние 5-7 лет своей жизни Заболлоцкий пристрастился слушать музыку дома. Он собрал довольно большую коллекцию грампластинок с симфонической музыкой (в то время уже появились долгоиграющие пластинки) и, включив проигрыватель, слушал часами произведения Бетховена, Моцарта, Шуберта, Чайковского, Прокофьева, Шостаковича.
По мнению Заболоцкого, формула художественного творчества должна быть выражена так: «Мысль — Образ — Музыка».
Сын поэта Никита предложил конкретизировать эту формулу применительно к творчеству отца следующим образом: «мировоззрение Циолковского — живопись Брейгеля — музыка Бетховена» (Воспоминания о Заболоцком).
Второй инфаркт оказался смертельным. 14 октября 1958, выходя утром после бритья из ванны своей квартиры в Москве, Николай Алексеевич Заболоцкий упал и через 10 минут скончался.
Завещание
Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небо пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил — томление пустое.
Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:
Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.
Не я родился в мир, когда из колыбели
Глаза мои впервые в мир глядели,—
Я на земле моей впервые мыслить стал,
Когда почуял жизнь безжизненный кристалл,
Когда впервые капля дождевая
Упала на него, в лучах изнемогая.
О, я недаром в этом мире жил!
И сладко мне стремиться из потемок,
Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок,
Доделал то, что я не довершил.