Облака закрыли луну так, что не видно не зги, и я, спотыкаясь, бреду по переулку. Вокруг поразительно тихо, хотя ряды домов будто бы грозятся сомкнуться и раздавить меня. Это непривычно мне, жителю столицы, как и лужи и странная вязкая грязь буквально на каждом шагу. Не буду долго объяснять, как я оказался в городке на окраине мира, названия которого я даже не знаю. Всем когда-то в жизни не везет. Мне - особенно часто.

Вы бывали когда-нибудь на самом задрипанном рынке тогда, когда все ларьки и палатки уже собрали и увезли, а охранник тихонько храпит в своей будке? Здесь атмосфера очень похожа. Когда хлюпает под ногами, и ты гадаешь, что же это, надеясь, что просто дождевая вода, а ботинки мокрые уже насквозь, вокруг воняет странной смесью множества неприятных запахов, тихо и темно... Ну вы, наверное, уже примерно представляете мои ощущения.
Я как раз остановился, вновь пытаясь прикинуть, где могу находиться, когда услышал невдалеке громкий кашель. Я направился в ту сторону, стараясь, хоть и безуспешно, ступать потише. Я ожидал увидеть пьяницу в древней кожаной куртке и поношенных кроссовках, или, может, оборваного мальчишку в теплой одежде. Но нет. К стене, согнувшись, привалилась женщина, все еще прижимающая ладонь ко рту. Возраст с виду определить было невозможно, темные волосы были пострижены очень коротко, она была в замызганном пальтишке и разношенных черных джинсах. Босиком. Я сразу дернулся к ней и тут же отпрянул. Смешно, даже тут играют привычки. Помочь женщине, когда у тебя у самого нет и гроша в кармане, а джинсы порваны даже там, где дизайном это не предусмотрено. Избегать бездомных, даже если они худы и измождены. Она подняла голову и глянула на меня. Во взгляде не читалось ровным счетом ничего, кроме, может быть, страха. Я нелепо стоял в метре от нее и просто смотрел. Я дрожал - от страха, от холода, от сомнений... Она же снова согнулась пополам в кашле. Я все еще не мог решиться. Женщина решила за меня. Она с мольбой взглянула мне в глаза и протянула руку.

Я не знал, чем могу ей помочь. Мы просто брели по улицам, она медленно ступала носками своих босых ног, но в этом не было ни капли грациозности. Я ощущал себя изнеможенным и пустым, а ей, думаю, было еще хуже. Мы иногда встречались взглядами, но две пары испуганных глаз тут же дергались обратно. Даже в этот момент чувствуется какая-то нереальная красота происходящего, выход за рамки обычной жизни, вечного дня сурка. И ты счастлив, хотя сам не понимаешь, почему.

Со скрипом открылась первая попавшаяся дверь. Я с грустной улыбкой на лице придержал ее и сделал приглашающий жест. Она ввалилась внутрь. Я подумал, что тут может быть чердак, и, взяв ее под руку, направился вверх по лестнице.

Чердака не было. Мы оказались на крыше. Я прикрыл дверь, и подошел вместе с ней к краю. Я бывал на крышах в своем родном городе ночью, но там ты видишь огни. Здесь я видел лишь звезды и прожорливую темноту внизу. Женщина слабо дернулась вперед. Похоже, ей хотелось сделать этот шаг. Я не хотел. Мы отошли от края, и я аккуратно уложил ее. Она закашлялась, дергаясь каждый раз так сильно, будто ее бьет током.

Ветра не было. На улице царил летний зной. Она кашляла все сильнее и сильнее, ее, казалось, рвало на части. Я был бессилен, даже если и захотел бы помочь. Я не имел ни малейшего представления о том, что с ней случилось, у меня не было лекарств, я был в незнакомом месте. Звезды становились все более тусклыми, а темнота поднималась вверх, стремясь поглотить последний островок жизни в этом мёртвом городе.

Я лег рядом с ней. Она уже свернулась клубком, обхватив колени руками, и лишь постоянно вздрагивала. Кашля не было слышно. Я подполз поближе и обнял ее. От нее пахло этим городом - промозглая сырость вперемешку с затхлостью. Я обнимал ее, а она прижималась ко мне, содрогаясь от боли. Она уткнулась лицом мне в грудь и тепло дышала. Я закрыл глаза. Не знаю, сколько мы лежали так, два незнакомых человека в темном городе.

Я приподнял голову и огляделся. Темнота окружала нас. Не было видно дальше собственной руки, звезды потухли и густая тьма закрывала небо. Тьма колыхалась, будто живая, не смея подступить к нам. Моя спутница тряслась как бешеная, ее голова ощутимо ударяла мне в грудь. Мне было все труднее удержать ее руками, и я разомкнул объятия. Она резко перестала трястись, а тьма вокруг будто бы застыла в ожидании. Женщина как-то странно, неестественно приподнялась, а потом и вовсе воспарила над крышей. Она висела в метре надо мной, раскинув в стороны руки и ноги, а ее короткие волосы неистово колыхались на внезапно налетевшем ветру. Тьма окружила ее, не обращая внимания на меня. Ее конечности напряглись, будто за них тянули, голова откинулась назад, а рот открылся. Тьма налетала со всех сторон, как пираньи, раздирающие жертву на куски, и точно так же, по лоскутку, женщина стала исчезать, пропадать во тьме. Все это происходило в тишине, лишь свистел ветер. Я молча наблюдал за тем, как мою невольную спутницу раздирает на части темнота. Раздирает бесследно и бескровно. Я остался один на крыше этого сумасшедшего мира. Темнота исчезла, снова стали видны звезды. Я подошел к краю и сел на парапет. Я сидел так пару часов, нагнувшись над пустотой и глядя в никуда. А потом упал на спину и заснул.

Утро. Тут почти не стало светлее, а смыкающееся над головой ряды домов лишали остатков солнечного света. Я страдал от голода и шел по улице в поисках хоть какого-нибудь магазина. Удивительно, но с наступлением дня жителей на улицах не прибавилось. Если бы не шевеление в окнах домов да редкие прохожие, можно было бы подумать, что тут вообще никто не живет. Несмотря на то, что я выглядел столь же неприглядно, как и жители этого города, по мне все равно было каким-то невероятным образом заметно, что я не принадлежу этому месту. Все, кто проходил мимо, глядели на меня так, будто бы я по меньшей мере труп, восставший из могилы и бредущий по улице. Наверное, именно на него я был похож после этой ночи.

Я нашел лавку и купил себе перекусить. Что же, хотя бы деньги у меня есть. Дойдя до небольшого переулка, я свернул туда и уселся на кучу досок, надеясь, что здесь никто не оторвет меня от еды. Я и вправду спокойно поел, но затем услышал голоса нескольких людей, идущих по улице. Голоса звучали все ближе и ближе, и наконец я увидел компанию, заходящую в переулок. Спрятаться было некуда, и я был вынужден остаться сидеть на досках, а затем побеседовать с подошедшими. Все мы знаем, чем заканчиваются подобные беседы. Вскоре денег у меня уже не было, а я лежал на земле и терпел удары ногами. Меня никогда до этого не избивали. Я не мог понять, что им нужно от меня, ведь я уже отдал им все, что у меня было. Мне было невероятно больно, каждый удар эхом отдавался в голове. Из глаз невольно потекли слезы. И больше всего меня пугали даже не пинки. Меня пугала неподдельная жестокость в глазах тех, кто меня бил.

Через пару минут мне показалось было, что меня оставили в покое. Затем я услышал скрип досок, и вскоре увидел, что на том месте, где я сидел, под досками было большое бетонное кольцо. Колодец или канализационный люк. Меня молча взяли за руки. Я не мог сопротивляться, а лишь пытался терпеть жуткую боль во всем теле. Меня подтащили к отверстию. Я задергался, но им было плевать. Меня отпустили вниз. Я попытался уцепиться за край, но носок ботинка ударил по пальцам. Я рухнул вниз.

Я летел. Вокруг из бетонных стен торчала арматура, в ушах свистел воздух. Я все летел и летел, наконец я перестал видеть что-либо вокруг. Только свист в ушах и гул воды воды со всех сторон. Представления не имею, насколько глубоко уходит эта труба. Если в начале у меня и была надежда, что внизу будет вода и я смогу выжить. Сейчас эта надежда таяла. Все темнее и темнее. Я расслаюился и закрыл глаза. Когда наконец это закончится? Вдруг я услышал в темноте что-то кроме гула воды. Какой-то шорох сбоку от меня. Не успел я понять, что это, как почувствовал прикосновение. Я повернул голову, но не смог ничего разглядеть. Будто бы сама темнота ласково обняла меня мягкими руками. Я стал ощущать, что падаю медленнее, и уже почти остановился, как вдруг снизу забрезжил свет. Темнота отпустила меня, и последним, что я разглядел, глядя вверх, был женский силуэт в темноте. Я упал на каменный пол и потерял сознание.