Мне понравился нижеследующий рассказик. Я смеялся. Я смеялся над тем, что действительно умеют ОНИ рассказать "за свою жизнь".
Молодая женщина-клерк в третьесортной компании не забывает плюнуть через океан в страну, в которой сохранили её племя от фашизма. Под лицом миловидным прячется подруга-соратник т.ШВОНДЕРА (которого хорошо показал Роман Карцев), её кожанные доспехи и верный товарищ-маузер, всегда готовый подарить 9 граммов "лучшему из гоев".
Итак, Ваше слово, Клара-Роза....

" ЖИЗНЬ МАСОНА ЦИПЕРОВИЧА
Ефим Абрамович Циперович работал инженером, но среди родных и близких был больше известен как масон.
По дороге с работы домой Ефим Абрамович всегда заходил в "Гастроном". Человеку, желавшему что-нибудь купить, делать в "Гастрономе" было нечего, это знали все, включая Ефима Абрамовича, но каждый вечер он подходил к мясному отделу и спрашивал скучающего детинушку в халате:
- А вырезки что, опять нет?
Он был большой масон, этот Циперович.
Дома он переодевался из чистого в тёплое и садился кушать то, что ставила на стол жена, Фрида Моисеевна, масонка.
Ужинал Ефим Абрамович без водки. Делал он это специально. Водкой масон Циперович спаивал соседей славянского происхождения. Он специально не покупал водки, чтобы соседям больше досталось. Соседи ничего этого не подозревали и напивались каждый вечер, как свиньи. Он был очень коварный масон, этот Циперович.
- Как жизнь, Фима? - спрашивала Фрида Моисеевна, когда глотательные движения мужа переходили от "престо" к "модерато".
- Что ты называешь "жизнью"? - интересовался в ответ Ефим Абрамович. Масоны со стажем, они могли разговаривать вопросами до светлого конца.
После ужина Циперович звонил детям. Дети Циперовича тоже были масонами. Они масонили, как могли, в свободное от работы время, но на жизнь всё равно не хватало, потому что один был студент, а в ногах у другого уже ползал маленький масончик по имени Гриша, радость дедушки Циперовича и надежда мирового сионизма.
Иногда из соседнего подъезда приходил к Циперовичам закоренелый масон Гланцман, в целях конспирации взявший недавно материнскую фамилию - Финкельштейнов. Гланцман пил с Циперовичами чай и жаловался на инсульт и пятый пункт своей жены. Жена была украинка и хотела в Израиль. Гланцман в Израиль не хотел, хотел, чтобы ему дали спокойно помереть здесь, где промасонил всю жизнь.
Они пили чай и играли в шахматы. Они любили эту нерусскую игру больше лапты и хороводов и с трудом скрывали этот постыдный факт даже на людях.
После пары хитроумных гамбитов Гланцман-Финкельштейнов уползал в своё сионистское гнездо во второй подъезд, а Ефим Абрамович ложился спать и, чтобы лучше спалось, брал "Вечёрку" с кроссвордом. Если попадалось: автор оперы "Демон", десять букв - Циперович не раздумывал.
Отгадав несколько слов, он откладывал газету и гасил свет над собой и Фридой Моисеевной, умасонившейся за день так, что ноги не держали.
Он лежал, как маленькое слово по горизонтали, но засыпал не сразу, а о чём-то сначала вздыхал. О чём вздыхал он, никто не знал. Может о том, что никак не удаётся ему скрыть свою этническую сущность; а может, просто так вздыхал он - от прожитой жизни.
Кто знает?
Ефим Абрамович Циперович был уже пожилой масон и умел вздыхать про себя. "

И вправду смешно. Не так-ли ? Не хватает пару маленьких штрихов.

1) Чтобы быть типичным масоном он должен жить в каком-нибудь маленьком дальневосточном-уральском-сибирском городишке, поближе к матушке-старушке, чтобы ей помогать с хозяйством;

2) Т.к. хозяйство у неё большое. А хозяйство содержать надо. Потому как пенсии всего 20 рублей. И всю жизнь она за трудодни в колхозе пахала. Пахала "за себя и за мужа своего";

3) А мужа-масона её на войне с немцами убило. Немцы хотели пьяниц-славян всех в печках сжечь. А муж-масон и другие мужики-масоны пошли на фронт за себя и за пьяниц-славян сражаться;

4) А пьяницы-славяне в это время в тылах сидели, кто справку-отмазку сделал, кто на складах а кто на фронт всё же попал, того родственник-славян к госпиталю приписал;

5) А чтобы инженером стать школьник Ефим Абрамович (тогда ещё просто Ефимка) каждый день за 20 км в районное село ездил, там 8 летка. В их селе только 3-летка была. Вечером после школы матери помогал с хозяйством управляться. Напоить, покормить скотину, сена наносить, навоз из хлева выгрести. Только потом за уроки садился.

6) Поездки в школу отдельная история. Чтобы в школу добраться детишки на ходу на товарняк запрыгивали. Товарный поезд возле их села на повороте скорость сбрасывал, вот они и хватались за него своими неокрепшими детскими руками. В том году, когда Фима в 4 класс пошел, два ребенка из его класса под поезд попали;

7) В то время, которое он на дорогу и на хозяйство тратил, его славянские детишки-ровестники учились на скрипке играть и на фортепьяно. Но это так, к слову пришлось.

8) В институт поступил только он один из всего района и то только благодаря своему рвению к учебе. Родственников-масонов в городе не было. Да и откуда им взяться? Вся родня масонская в деревнях живет. Денег мать не посылала, откуда деньги за трудодни ведь работает. И малых братьев-сестер ещё подымать надо. Поэтому он питался только водой и хлебом с селедкой (до сих пор селедку есть не может);

9) Чего не скажешь о одногруппниках-славянах. У них родня в столице и на оккупированных территориях побежденной Германии. Молодые славяне поэтому все в шерсти и коже щеголяли, а молодые слявянки в шелках и мехах. У них молодой масон впервые увидел золотые часы "Картье". Наверно за хлеб у немцев в Германии выменянные. У немцев (хоть они и звери) тоже маленькие детишки были.

10) В институтской группе из 20 человек было только четыре масона: Фима, два фронтовика-масона и девушка-масонка, та самая Фрида Моисеевна его будующая жена, она по причине бедности все 5 лет институтских в одном платье ходила, которое ей мать-колхозница-масонка из куска материи сшила на выпускной бал. Сшила то плохо, но что поделаешь? На материю последние крохи истрачены были.

10) А после института, опять канитель. Главный инженер - славян, главный технолог - опять славян. Вот директор был свой - масон, но жена его была славянка. Наверно поэтому ему на заводе должности не давались. Почему-то всегда находился на освободившуюся должность какой-нибудь белобрысый славяненочек.

11) Даже когда Ефим Абрамович предлагал какое-нибудь рационалистическое предложение "рацуху" по-заводскому, то приходилось оформлять "рацуха" в соавторстве с этим пузатым, лысым и безносым чудовищем главным технологом. Вид этого технолога вызывал у Ефима отвращение, особенно когда тот начинал говорить шепелявя а в уголках губ собиралась слюна и стекала по подбородку. Тьфу. Ефим про себя его называл главным гавнологом.

Так жизнь и проходила создавали материальные блага его братья-масоны, а распоряжались ими эти зажравшиеся жлобы и пьяницы славяне. При этом славяне обижались когда их называли "славянами" и говорили: "Вот сегодня один хам меня в магазине назвал "СЛАВЯНСКАЯ МОРДА". "Слявянин - это, мол вульгарно, мы не славяне, мы - арии".