Всего любимей было лето.
Ей слаще не было забавы,
Чем поутру, едва проснувшись,
из дому выпорхнуть босою,
Сбежать с крыльца, сойти с дорожки,
ступить на блещущие травы,
Дрожа от соприкосновенья
с ещё не высохшей росою.

Она пустырь пересекала
бегом, поёживаясь знобко,
Потом с крутого косогора
бочком опасливо спускалась,
А дальше – к берегу речному
вела чуть видимая тропка –
И опрокинутое небо
у самых ног её плескалось.

Она входила по колено
и в воду руки опускала,
И струи трогала, как струны,
ладонью облака касалась,
Листву ерошила деревьям
и небо в речке полоскала,
И перевёрнутая крона
ей осязаемой казалась.

Сходил к реке народ утиный
и в воду сваливался шумно,
Мальки под пальцами сквозили,
и солнцем наполнялись воды,
И, наравне с листвой и небом,
она, безгрешна и бездумна,
Сама была штрихом пейзажа,
простым явлением природы.

Ещё заботы не настали,
ещё любовь не наступила –
Светило солнце, птицы пели,
и речка ноги холодила.
Она смотрела и дышала.
Ничто её не торопило.
А то, что это было счастьем –
ей в голову не приходило…


Любовь Сирота