Несколько житейских историй из дома Баумгартен -- 1

Сперва это был ненаписанный комментарий к посту http://retromoscow.livejournal.com/62468.html про дом на Плющихе, 53 -- я набрала его и, естественно, стерла: буковок было слишком много. Потом от буковок разбух пост, ну и вот они, истории из дома Баумгартен аж в пяти частях. Кидаю их по очереди, пятью постами, соблюдая не хронологию событий, а порядок написания.

История первая -- про молоко

Из всех плющихинских магазинов для нас (важнейшим) старейшим является магазин «Молоко» на углу Плющихи и Долгого переулка (ул. Бурденко). Он появился в 1915 году -- молочная лавка купца Чичкина, владельца целой, как сейчас сказали бы, сети магазинов, торгующих молочными продуктами. Чичкин для своих магазинов старался снимать помещения со входом с угла -- и до сих пор в центре города сохранились продуктовые лавки на месте чичкинских молочных. Вообще же Чичкин был прародителем "эффективного менеджмента", занимался обучением персонала, обеспечивал своим работникам карьерный рост и значительные социальные льготы. При советской власти он, конечно, лишился своей империи, но продолжал работать в пищевой промышленности до самой своей смерти в 1949 году. И еще один момент: если в современном фильме на дореволюционные темы вы увидите фамилию "Чичкин", написанную на вывеске, с твердым знаком на конце, то знайте: фильм делали лохи. Потому что сам Чичкин всегда и везде писался без твердого знака -- это была своеобразная фронда "селфмейдмена" -- к ужасу гимназических преподавателей. "А что это у вас, Иванов, орфография-то чичкинская?" -- говорилось нерадивым гимназистам, пропускающим на письме твердый знак.


А вот и сам купец Чичкин

[220x252]
Орфография по-чичкински на кузнецовском фарфоре

Вплоть до 2007 года, почти век, с угла на Плющихе 53, хоть и с перебоями, но можно было затовариться молоком. Об этом пишет в почти автобиографической книге «Шесть тетрадок» Людмила Матвеева (М., Детская литература, 1976) (хотя эта повесть о строительстве первой ветки метрополитена в Москве, но немного -- и о детстве автора в плющихинских дворах); действие происходит в 1934 году: «И вот Миша стоит у молочной, на углу Долгого переулка. Внутри светло, женщина с ребенком на руках протянула продавщице зеленый бидон. А продавщица наливает молоко большим половником. Молоко льется холодное, чуть желтоватое. А стены в молочной из белых прохладных квадратиков. И лежат сыры с красной корочкой и с желтой корочкой». Так торговали в "Магазине № 5 Московского союза крестьянских молочных товариществ", занявшем помещение чичкинской молочной после революции. А плющихинские старожилы образца 70-х вспоминают продавщицу Маргариту, возвышавшуюся над прилавком: голос был громовой, интонации -- базарные: не всякий интеллигент рисковал подойти к ней за "200 граммов Российского и порежьте, пожалуйста". Но и эта эпическая Маргарита тоже была своя, родная, плющихинская.

Однако не все обитатели государства Плющиха были настроены столь же пасторально. Окна полуподвальной квартиры № 1 выходили все на тот же Долгий переулок. «В ту пору в полуподвальном этаже, по тогдашним масштабам, жили даже и не очень тесно и не очень темно, но на беду за углом дома была молочная, где в иные дни "выдавали" творог -- продукт по тем временам дефицитный. Очередь за творогом двигалась вплотную мимо окон рабочей комнаты, закрывала свет -- в комнате становилось темно. Жилец бежал к окну и кричал в форточку истерически: "Здесь живет писатель! Не мешайте ему работать!" Толпа шарахалась в сторону, и ноги, двигавшиеся мимо окон, исчезали. Но проходило немного времени, и мучения начинались снова: опять вереница ног двигается у самых окон и опять в комнате наступает затмение» (Николай Кузьмин, художник). Этот негодующий писатель -- Андрей Белый, время действия -- начало 30-х. В квартире своей жены, Клавдии Николаевны Васильевой, он жил с 30 декабря 1931 года и до своей смерти, 8 января 1934.

[191x240]
Андрей Белый. Портрет работы К.Петрова-Водкина, 1932. "Не мешайте работать!"

Старожилы твердо помнят последовательность магазинов в первом этаже дома: молочный, вечно закрытая на ремонт бакалея (позже -- стол заказов), булочная, сберкасса (закрылась в начале 80-х). Никто не упоминает ни дореволюционный кинотеатр ("Электротеатр") в первом этаже, ни располагавшийся в его помещении с 1922 года Проекционный театр. "Театр ставит своей задачей сценическое осуществление тем широкого масштаба в новых драматургических и сценических формах и приемах. Театр ведет лабораторную работу..., при театре функционируют подготовительная мастерская в составе 30 человек и драматургическая лаборатория. Театр состоит в ведении Главнауки" -- сообщает "Театральная Москва" в 1927 году.

В театре работали 9 артистов и 12 артисток. В первые годы после своего основания в 1922 году он был околовхутемасовским коллективом: руководитель С. Никритин, в группу входили П. Вильямс, С. Лучишкин, В. Яхонтов, А. Тышлер, А. Лабас, К. Редько. В экспериментальном порядке они пытались создать новый тип театрального представления. На фоне динамических конструкций, изменявших по ходу действия свою структуру, исполнители при помощи пластических движений и односложных фраз импровизировали, разыгрывая предложенную им эмоциональную программу. Ни постоянного текста, ни событийно-игрового сюжета в этих спектаклях не было: авторы искали прямые параллели между человеческими чувствами и их внешним выражением. Каждый фрагмент действия имел свою пространственную выгородку. Начиная с 1923 года и до 1932-го режиссером и художником Проекционного театра был С. Лучишкин. Постановки этого времени можно назвать политическими монтажами. А сам Лучишкин позднее был художником на кинокартине "Цирк" (раскадровка танца на пушке -- его рук дело), расписывал павильоны на ВДНХ.

[300x418]
Черновичок Никритина по сценическому движению. Наглядно, а?

[363x500]
С. Лучишкин "Шар улетел". 1926. Мне одной кажется, что на картине двор дома Баумгартен, вид в сторону дома Полибина?

Но вернемся в 70-е: театра давно нет, а соседний, 55-й дом, и вовсе носит сакральное название «Три ступеньки» -- это винный магазин со всеми его атрибутами -- крикливыми продавщицами, «тройками», очередями. Помните? Тогда -- «Следующая остановка -- конец очереди».