Проще некуда: вывернуться наизнанку навстречу чужим глазам легче, чем все в себе.

Долгие годы. Давлюсь сожалениями и болью. Нате, возьмите меня; сладостная судорога освобождения. Прошлое имеет власть.

Кто-то говорил, что она убьет меня когда-нибудь. Но она заставила меня кричать "Я ждала только тебя!". Она заставляла меня напрягаться и ждать - чего? Оскорбления, любовного объятия, страстного разговора, нового стиха, безобразной гримасы обиды, яростного крика?

Кости падали всегда нежданно - так, как жила я с ней, жить было невозможно. Немыслимо. Незабываемо. Она приходила в постель и после часов изощренных оскорблений брала меня, слабеющую от одного ее прикосновения; руки ее были руками палача.

Руки убийцы, маньяка. Здесь что-то было нечисто - казалось, в них живет разум - иначе как объяснить, каким криком - мои умирания, мое отказывающееся подчиняться тело.

Нужны ли объяснения тому, кого пронизывали те же сладостные волны от первых взглядов глаза в глаза, когда вокруг люди, когда рядом "любимая".

Тогда наши локти соприкоснулись - мы сидели на шумной вечеринке, тогда же я пыталась сдержать рвущийся крик: "Моя!".

Первая встреча, моя подача - ее игра. Мои цветы, ее квартира. Первые шаги рядом по ступеням ее дома, первое объятие, пошло и смешно, так?

Десятки: до этой встречи были щенячьими забавами. То, что будила во мне это неведомое мудрое существо без пола, то, что искала во мне - и находила, было воплощением давних снов, древних книг, потому что пробудилась вечная Женщина, отдающаяся, пластающаяся: ночная тварь, полная темных инстинктов.

Уходящие в никуда годы, месяцы, часы без нее переполнены воспоминаниями.

Тело привязано к ним, еще страшнее - сердце. Увидеть издали, ответить на вечный вопрос в ее глазах. Ответить: "Да".

И сбудется проклятие; но кто входил в эту реку дважды?

(C)