ИЗ ДЕТСКИХ ВОСПОМИНАНИЙ ЕВГЕНИИ ПЕТРОВНЫ ТУРМАНИНОЙ, УРОЖДЕННОЙ ФАЙДЫШ (1893-1973)
1897 год. Художник Рерберг Федор Иванович В СОСНОВОМ БОРУ. 32х41 см
Как-то тетя - Мария Степановна Воронина вернулась от Рербергов, и они, списавшись с хозяином дачи в Ставрополе рано весной в апреле, сговорились ехать вместе с нами на дачу в сосновый лес, где Рерберги жили каждый год [1].
Из моего дневника: 19-го мая 1908 года мы выехали из Москвы, поехали по Нижегородской ж.д. на Нижний Новгород.
1908 год. Пароход «Императрица Мария Федоровна».Место съемки: г. Н.Новгород Автор: М.П. Дмитриев.
В Нижнем Новгороде сели на Волжский пароход “Мария Федоровна” компании Кавказ и Меркурий. Я думала, что наш пароход стоит на Волге, но оказалось, что пристань на Оке. С палубы был очень красивый вид на город. Я хотела снять, но был серый холодный день, и я раздумала. Нижний расположен по обе стороны Оки и издали, так красивы и та и другая, что не знаешь на какую смотреть. <…> Пароход отошел в двенадцать, и я большей частью была на палубе. За те немногие дни, проведенные на пароходе,<…> все для меня было ново и интересно! Хорошо было. Но снег ещё лежал в углублениях на берегу. <…> В ночь на 23 мая, когда мы подъезжали к Ставрополю, я не спала. Слышала, как все затихло на пароходе, кроме буфета, в котором долго слышался гул голосов. <…> Около 2 часов ночи Мария Степановна проснулась, и мы стали укладываться. После началась беготня – грузчики носили корзины вниз на берег…
Вышли мы на пристань было совсем темно. Хотелось так спать, что даже шатало во все стороны. Наняли извозчиков и поехали через город. Рассвет чуть брезжил. Город Ставрополь похож на большое село. Поехали отыскивать хозяина всех дач, стоявших в лесу [2].
Нашли, наконец, и долго стучались. Вышел какой-то бородач в русской рубашке без пояса и, почёсываясь, сказал извозчику куда ехать и он нас привёз к пустой даче в лесу. Маша быстро собрала хворост и затопила печку. Нас накормили, и мы вместе с Нюрой легли спать. Засыпая, мне всё казалось, что деревья за окном уплывают, как на пароходе. Уложили нас (меня и Нюру) на широком топчане и накрыли пледом с шерстяными шнурочками. Во время сна эти шнурочки упорно лезли мне, то в нос, то в глаза. И, наконец, выспавшись, я решительно их откинула, но тут раздался громкий писк. Я открыла глаза и увидела, что это я так расправляюсь с волосами Нюры. Все засмеялись.
1908 год. Ставрополь. Домик-дача в сосновом лесу. Из архива Е.П.Турманиной
Мы стали осматриваться на новом месте. Вокруг земля была покрыта сосновыми иглами. Стояли сосны все одинаковые, все высокие. Когда солнце пригрело, то аромат стал чудесный. Но как ориентироваться? Нам рассказали случай с дачником, который пробродил целую ночь – он всё искал свою дачу. И, наконец, уснул на скамейке, а утром он узнал, что дача то его. Первое время мы с Нюрой осторожно отходили, а потом держались забора и кое-какие другие приметы нашли.
Рерберги тоже подъехали скоро.
Всё было хорошо, если бы не мошки. Их было так много, что на террасе нельзя было ложку поднести ко рту, чтобы в неё не попадало с десяток мошек. Чулки делались серыми. Носили сетки на голове, пропитав их гвоздичным маслом.
1908 год. Ставрополь. Мария Степановна Воронина с племянницей Женей Файдыш и воспитанницей Нюрой Маториной. Из архива Е.П.Турманиной
Мария Степановна покупала кур, и в том числе, купила петуха. Жили они под террасой. Я и Нюра выбрали себе по курочке. Моя была рябенькая, кругленькая, Нюрина серая с белым и с длинным хвостом. Моя – неслась часто в гнезде под балконом, а Нюрина – у Маши в кухне со скандалом: она была пуглива и много била посуды.
С Ниной Рерберг мы делали большие прогулки на Лысые Горы. Вид оттуда был замечательный. Один раз на нас напали мальчишки, сорвали сетки и убежали. Я была возмущена такой дерзостью. Нина отнеслась равнодушно. У неё был красивый брат Ваня Рерберг, которого она очень любила.
1921 год. ФЕДОР ИВАНОВИЧ РЕРБЕРГ
Фёдор Иванович Рерберг [(1865 - 1938) - Учился в Академии художеств (1885-1892), за время учебы был дважды награжден серебряными медалями. В 1892 г. получил звание неклассного художника. Выступал одним из организаторов Московского товарищества художников (1893). Экспонировался на выставках ТПХВ, МТХ, МОЛХ. Руководил собственной студией рисунка и живописи в Москве, где учились К.С. Малевич, А.Ф. Софронова, В.М. Ходасевич. Персональные выставки художника проходили в Москве в 1910 и в 1963-1964 гг. Работы Ф.И. Рерберга находятся в ГТГ, ГРМ, во многих региональных музеях], их отец, вёл работу над тем, как действует солнце на масляные краски.
1921 год. ИВАН ФЕДОРОВИЧ РЕРБЕРГ
Сын Ваня [Рерберг Иван Федорович (1892-1957).Художник-реалист, один из основателей и руководителей московского Товарищества художников, замечательный акварелист. Автор пейзажей, портретов, картин на жанровые сюжеты] ему помогал. Оба они писали этюды. Ваня написал себя, как видел в самоваре. А супруга Федора Ивановича – Антонина Петровна брала в чёрном купальном костюме солнечные ванны.
У Ф.И.Рерберга [3] была на Мясницкой (ул. Кирова) школа рисования.
Рерберги все были очень милые люди и хорошо относились к нам.
Тут приехал тот лицеист, который промчался тогда на белой лошади. Он обладал баритоном, музыкальностью. С ним мы смелее делали прогулки.
Один раз собрали компанию и поехали все в степь на тройках. Ехали, пели, обгоняли друг друга. Мария Степановна пела тоненьким голосом. А вокруг нас вилась чёрненькая пыль, и когда приехали и посмотрели друг на друга, то расхохотались. Мы были чёрные, как негры. Только зубы блестели. Воды в степи было мало, и мы вымыли кое-как руки и приступили к осмотру.
Кобылиц было много. Все они тогда были в стойлах. Жеребят клеймили. Кумыс в больших бурдюках возили на наши дачи. Нюре покупали кумыс, так как врачи признали слабые легкие. Дачники, пьющие кумыс, ходили весёлые под хмельком.
Недалеко от нас жила одна дама – Екатерина Ивановна. Она была очень разговорчивая, и тете - Марии Степановне не было скучно.
Познакомились с девушкой, но однажды Нина сказала, что это бывшая их натурщица и что рисунок с неё был у Вани очень удачный. Она приходила к ним на дачу и просила не говорить, что она натурщица. Мы продолжали относиться к ней хорошо, но потом она стала плохо себя вести. И так и кончилось наше знакомство.
Был там курган. Кругом театрального помещения шла крытая галерея со скамейками. Оттуда был хороший вид, и мы часто туда ходили. Однажды там появилась татарка в национальном костюме лет 15 удивительной красоты. Приехала труппа из Москвы с … - Яковлевым – Востоковым и мы с Ниной не пропускали ни одного спектакля. Особенно понравилась красавица Трильби. Все эти вещи мы с Ниной разыгрывали на террасе, всё, что видели там. Даже падать, я и Нина, выучились сразу, на спинку отставив предварительно ногу назад.
Ходили в маленький пыльный городок Ставрополь (ныне он под водой) и ездили на мельницу, где наделали много стереоскопических снимков.
1908 год. Поход на Жигулевские горы. Из архива Е.П.Турманиной
С приездом В.В. (лицеиста) все как-то оживились. Следующий пикник мы сделали на Жигулёвские горы, там, где утёс Степки Разина. Ехали большой сборной компанией с лодочниками, которые везли стерлядей, котёл и треног. Мы с Нюрой на перегонки бежали по дорожке на Молодецкий курган. Но я прибежала первая.
1908 год. Вид с Кургана. Из архива Е.П.Турманиной
С Кургана открывались такие просторы, где горизонт сливался с небом. С нами ездил чахоточный фотограф с женой, и они сняли всю нашу группу без Марии Степановны и ещё кого-то, кто не мог подняться на такую высоту. Говорили, что при подъёме теряли несколько фунтов.
1908 год. Привал. Из архива Е.П.Турманиной
В то время как мы бегали на Молодецкий курган рыбаки сварили удивительную уху. Все разделились по группам, и никогда я не ела такой вкусной ухи. Волга в этом месте была очень широкая.
1908 год. На привале. Из архива Е.П.Турманиной
Из-за дел нам пришлось вернуться рано, и это совпало с Нижегородской ярмаркой. Сесть на пароход было очень трудно. Наконец капитан устроил нас в третьем классе и обещал перевезти во второй или первый, как освободится каюта. Ехать в третьем было неплохо. Мария Степановна завязала разговор о желудке, и многие соблазнились её желудочными каплями. Я забыла о них написать.
Когда-то в Петербурге одна старушка открыла Марии Степановне рецепт приготовления капель. Это был целый список. Потом брали четверть водки и на ней настаивали эти травы известное количество времени. Их давали по15 капель перед едой. Мария Степановна быстро отпечатала в типографии длинные листики с перечислением всех свойств лекарства. В конце листика было крупно напечатано: “беременным принимать нельзя”. Пока мы ехали, Мария Степановна записала много адресов и обещала выслать наложенным платежом. Деньги от продажи шли в мою копилку. Ещё, когда мы жили в имении, у Марии Степановны было много пациентов или, вернее, покупателей. Небольшой пузырёк стоил 25 копеек. Копилка была в виде несгораемого шкафчика и открывалась только на одну цифру “7”.
На верхней палубе ехали персы - купцы и с ними юноша поразительно красивый. Я сейчас вспоминаю его хорошие, бархатные глаза с удовольствием.
Из моего дневника:27-го июля 1908 года, мы выехали из Ставрополя, а 31-го приехали в Москву.
Лето 1908 года я провела на Волге в Ставрополе, но в письмах ко мне я узнавала все новости о летней жизни в Старках близ Коломны моих близких.
Дорогая Женя!
Письмо твое получила, спасибо за него. Погода у нас стоит неважная. Грибов совсем нет, и в лес ходим только для гулянья. Мы живем в Старках <…>. Со мной теперь все, кроме Владимира. Сережа приехал вчера. Владимир, как мы узнали от его товарищей, арестован в Калужской губернии. <…> Кланяйся тете Марише, целую тебя Твоя мама
Дорогая Женя!
<…> Я занимаюсь рыбной ловлей, ловлю шересперов и щук на блесну (на искусственную рыбку), хожу в лес, в общем, время провожу весело. С 1-ого июля начну заниматься римским правом, политической экономией. Теперь я буду ждать твоего письма. Передай поклон тете Марише. Твой брат Николай Файдыш
Дорогая Женя!
Время я провожу так себе, не очень весело, но и не очень скучно. Жаль очень, что нет Веры, потому что Горская живет около самой станции, не захочется идти в такую даль, и гуляешь одна. С Верой Бутиковой видаюсь очень редко, замуж она еще не вышла, и будет жить зимой и летом в Черкизове. Компания та же, только нет Веры и Кормера, из новых только подруга Горской. Касфельды очень жалеют, что нет тебя. На вашей даче живут какие-то немцы. Вообще дачников в Черкизове и Песках очень много. Ну, всего хорошего, надо оставить место Петру. Кланяйся тете Марише и Нюре.
Целую тебя Люба
Дорогая Женя!
Письмо твое получил. Извини, что не ответил сразу в отдельном письме. Причина – еще мало интересного. У нас здесь чуть ли не Пасхальное наводнение – мост почти весь снесло, вода у самой Качуры. Писать больше негде. Кланяйся тете Марише и Анне Дмитриевне… Ну, прощай
Петр
Р.S. О своем образе жизни и вообще “обо всем” напишу подробно в скором времени в отдельном письме.
[1] «Я отлично помню, как мы едем на пароходе по Волге. У отца [Михаил Фелицианович Ходасевич] слабые легкие и ревматизм. Врачи посоветовали ехать «на кумыс» в степь под Ставрополем-Уфимским.
На пароходе познакомились с художником Фёдором Ивановичем Рербергом, его туберкулезной женой Антониной Петровной и их двумя детьми – Ниной и Ваней. Нина моего возраста. Ваня немного старше. (В дальнейшем он стал известным графиком)». (В.Ходасевич «Портреты словами» c. 25-26).
[2] «По лесу без ограждений раскиданы примитивные деревянные домики-дачи. Их немного. Рерберги и мы оказались соседями – друг друга видно и слышно. Кроме Рербергов, видим издали каких-то измученных жарой людей с мешками за спиной – в них бутылки с кумысом. До степи меньше полуверсты. Отец ходит два раза в день в степь пить кумыс и несет оттуда домой запасы в бутылках, как и все. Кобылы принадлежат татарам, живущим в степи. Они тут пасут и доят кобыл». (В.Ходасевич «Портреты словами» c. 25-26).
[3] «Дружба с Рербергами крепла и у родителей, и у нас, детей. Тогда и не думали, что Фёдор Иванович будет вторым и основным учителем на моем пути художника». (В.Ходасевич «Портреты словами» c. 26).