В основу повествования положены воспоминания моей бабушки Евгении Петровны Турманиной, урожденной Файдыш (1893-1973), а также фотографии и письма сохраненные в семейном архиве.
На первой фотографии Женя Файдыш - гимназистка. На следующей - Лена Жуковская, подруга Жени по гимназии Виноградской.
26 августа 1909 года. Вот уже почти две недели, как я учусь в гимназии… Женская гимназия Виноградской считалась лучшей в Москве.
В гимназии Виноградской я познакомилась и подружилась с первой ученицей класса — отличницей Леной Антиповой. Уходя из гимназии, мы с Леной много раз провожали друг друга. Я в это время была серьёзнейшая девица. Читала серьёзные книги и вела очень серьёзные разговоры. По окончанию учения думала пойти в село учительствовать. Мяса не ела.
[511x700]
Лена была дочкой профессора Николая Егоровича Жуковского. Её мама была в фиктивном браке с Антиповым, так как “родовитая” аристократка Анна Николаевна - мать Жуковского запретила ему жениться на простой женщине.
Во время нашего знакомства мать профессора была старой, глухой бабушкой. Разговаривая с нею, Леночка привыкла громко говорить, учителям и нам в классе это нравилось.
Леночка была очень тоненькая, с длинными руками и ногами, и её гордостью — длинными косами. Читала она только литературу, дозволенную бабушкой. Папу своего она пока называла “дядечкой”. Оба любили друг друга.
Вскоре мать Леночки умерла от туберкулёза. Когда она заболела, Николай Егорович выстроил дом из сосны, но ничего уже не могло спасти её. После ее смерти Жуковский оформил отцовство на своих детей: Леночку и Серёжу.
Младший брат Лены - Сережа долгое время воспитывался в деревне. Когда его взяли в Москву - Лена как орлица следила за его манерами.
Мы очень дружили с Леночкой, и я часто бывала у них в доме. Кабинет Николая Егоровича был сплошь по стенам уставлен книжными шкафами. Особенностью Николая Егоровича было все запирать, и Леночка с ужасом часто восклицала: “Папочка опять все запер!”
Она очень страдала от рассеянности отца.
Помню, как Лена меня возила на лекцию Николая Егоровича “Женщина в воздухоплавании” или что-то в этом духе. Ехали мы втроём на извозчике: Жуковский, Лена и я. Леночка сидела в ногах.
Часто она приходила, и если был кто из братьев, мы играли в игры. В особенности ей нравился Петя. Вообще, когда мы были вместе, то хохотали отчаянно. И моя тетя - Мария Степановна Воронина удивлялась, почему мы смеёмся, а нам было так весело.
Из моего дневника: 20-го апреля 1910 года.
Кончила сейчас письмо к Лене, а в проекте еще два: к Володе и Лили. Приятно конечно получать письма, но отвечать… Времени нет.
Вот сейчас написала какое-то водянистое, сладкое письмецо… это на его письмо! Такое хорошее и мощное?! Бывает, а впрочем, я ведь, говоря откровенно, ничего пишу и пером и красками. Да все это по-пустому, по мелочам расходоваться.
Хотя, что считать мелочью и пустотой?
Я буду очень рада, если грустно настроенный человек улыбнется при чтении моего письма, а, окончив его, скажет добрым голосом: ”Славная ты моя девочка!”
Одно из писем ко мне Лены:
Дорогая Женя, как жалко, что ты не зашла ко мне, поболтали бы немножко напоследок. Я совсем не могла собраться, хотя всё время думала придти - с тобой проститься. Много очень дел нужно было кончить, так что мы даже, как думали вчера и не выехали.
Была на полетах, было очень удачно если бы не дождь, а то приходилось часто перерывать и прятаться от него. Я почему-то кисну все время, думаю оттого, что уж очень надоела Москва и хочется скорей в деревню.
Ты мне пиши почаще. Адрес пишу еще раз: Владимирской губ. и уезда. Почтовая станция Ставрово именье Орехово и мне. Надеюсь, теперь будешь знать, я буду в каждом письме его повторять для памяти.
Напиши кстати, куда тебе писать? Ты недовольна тремя страницами письма, а я сегодня больше чем на полторы и не выдумаю, уж не сердись, правда, в голове ничего нет. Вот из деревни буду писать письма длинные предлинные, так что даже ты их не прочтёшь.
Теперь же прощай до осени. Крепко тебя целую.
Писать только, пожалуйста, не забывай.
Привет твоей тете.
Твоя Лена. 5 июня
Николай Егорович Жуковский в жизни был очень рассеянным. О нем ходило много анекдотов, а вот реальный случай. Николай Егорович преподавал механику в Московской практической академии коммерческих наук. Этот предмет считался самый трудный для детей финансистов. Академисты (Коля Голышев, Бруно и проч.) рассказывали, как ему сдавали зачёты: он сидел и слушал, смотря на ноги отвечающего. За весь класс отвечал отличник Бруно Рихтер. Ответив почти за всех, он вдруг привлёк внимание Николая Егоровича и тот сказал: “Постойте, постойте, Вы мне уже отвечали!”
— Да нет же, Николай Егорович.
— Нет, нет, не хитрите: я заметил пятно на вашем башмаке!
Когда Николай Егорович нанимал извозчика из Академии, то говорил: “Извозчик, Мыльников переулок”. Тот отвечал: “15 копеек”.
— Нет, дорого. 20 копеек!
Еще один случай. В стенах университета было заседание до поздней ночи. В час ночи Николай Егорович встал и ушёл. Когда другие вздумали расходиться, то они оказались запертыми. Кто-то вспомнил, что последним ушел Николай Егорович и, зная его привычку все запирать, стали стучать. А совещание происходило на верхнем этаже.… Наконец, сам гардеробщик, удивляясь, что они так долго не расходятся, услышал стук. Через дверь его спросили: “Выходил ли Николай Егорович?” И, утвердившись в своих подозрениях, стали умолять съездить к нему за ключом на квартиру в Мыльников переулок. И уж только под утро были освобождены.
Эти истории показывают, что Н.Е.Жуковский был углубленный ученый. Мысли его все были в механике. И неслучайно он является отцом русской авиации.
"У Жуковского было двое детей: дочь Елена (1894) и сын Сергей (1900). Сергей впоследствии был студентом ВВА, скончался от туберкулеза в 1924. Елена окончила в 1911 гимназию и поступила на математическое отделение Московских высших женских курсов. Дочь свою Николай Егорович горячо любил; она сопровождала его во всех заграничных поездках, на ученых заседаниях, при посещениях лабораторий и аэродромов, выходов в театры, на выставки, прогулки за город".http://bruma.ru/enc/nauka_i_tehnika/aviaciya_i_kosmonavtika/ZHUKOVSKI_NIKOLA_EGOROVICH.html
В начале 1911 года моя тетя - Мария Степановна Воронина стала себя плохо чувствовать. И стала настаивать на том, чтобы я вышла замуж.
Я была молода и очень хотелось учиться. Скрипка, рисование и история меня влекли к себе, а тут вдруг семья, дети…
Моя мама - Анастасия Ивановна Файдыш стала меня уговаривать согласиться с волей тети и выйти замуж. Или Мария Степановна лишит меня наследства, а деньги это всё в жизни. И пришлось мне согласиться.
И вот 6 ноября 1911 года состоялась свадьба. Она была скромная. Были самые близкие. Жених – Императорского Московского Университета Естественного Отделения Физико-математического факультета, студент Николай Осипов Голышев, православного вероисповедания, холост, первым браком, 19 лет. Невеста - Московской губернии Воскресенская мещанка девица Евгения Петрова Файдыш, православного вероисповедания, первым браком, 17 лет. Таинство совершал приходский Протоиерей Василий Руднев с причтом. Поручителями были по жениху: Лодзинский мещанин Бруно Игнатьев Рихтер и Студент Императорского Московского Технического Училища Иван Михайлов Щербаков; по невесте: Студент Императорского Московского Университета Николай Петров Файдыш и Александровский мещанин Сергей Петров Вахмистров.
...Рождение дочери: "Людмила Николаевна, в 12ч. 20м. ночи с 10 на 11 февраля (по нов ст.ст. 23 на 24 февраля) 1913 года мощным криком возвестила о своем появлении на Божий свет".
Все были очень рады. Зеркало мне не показывали долго, потому что я была сине-лиловая от натуги.
Милая, родная тетя Мария Степановна и здесь старалась мне помочь: привезла к спинке лямки, чтобы мне тянуть их и сама вместе со мной тянула, и у неё с неделю болели руки. Родившуюся весёлую Люсю она завернула в свой оренбургский пуховой платок и спала с нею. И, Мария Степановна рассказывала, что Люся всю ночь улыбалась и что-то говорила. У Марии Степановны не было детей, а тут вдруг такая миленькая, беспомощная крошка и она полюбила её всей душой.
Крёстной Люси была Лена Жуковская, а кумом брат Петя. Церемонию проделывали у нас в гостиной, и я, помню, с интересом смотрела на них в щёлочку двери. Лена очень серьёзная несла на вытянутых руках Люсю, Петя шёл за нею. Потом они плевали и, в общем, очень старались. “На риски” я получила от Лены голубой батист и потом сшила Люсеньке хорошенькое платьице плиссе.
16 июня по ст. стилю 1914 года после тяжелой болезни умерла моя тетя Мария Степановна. Её рука была в моей руке, и я чувствовала, как она холодеет. Дикое, безысходное горе потрясло меня. Я рыдала, кричала, и не было облегчения.
Из моего дневника: В двенадцать часов ночи умерла Мария Степановна. Кошмарно и непонятно. Такая близкая, понятная и любимая. Ах, зачем не было гигантской силы отвоевать её у смерти...
А тут нагрянула война... Смута... Революции. Спасаясь от голода и разрухи, вместе с мужем Колей и маленькой Люсей сбежали из Москвы в Екатеринослав.
Леночке Жуковской очень нравились яркие, сильные духом люди. И сын генерала Федора Митрофановича Старикова (1842-1911) - Сергей был именно таким. Они были помолвлены.
"Лена Жуковская была очень способная. Часто отец оставлял на ее попечение студентов, и она проводила с ними занятия. Они с Сергеем Стариковым любили друг друга. Но революция, а потом и гражданская война разлучили их. ... А Лена Жуковская в 1920 году умерла от чахотки". http://www.cofe.ru/blagovest/article.asp?heading=42&article=11924
И о смерти в 1920 году Лены Жуковской я узнала от брата Пети.
Мать Леночки, как я уже писала, умерла от туберкулеза, Николай Егорович очень опасался за Леночку и возил её в Швейцарию. У неё был особый режим, но ничто не помогло. В это время я была в Екатеринославе, но брат Петя был на похоронах Лены. Он рассказывал, что жутко было смотреть на одинокую фигурку старика, провожающего гроб с телом горячо любимой дочери.
В Москве на Донском кладбище рядом с могилой отца Николая Егоровича Жуковского (1847-1921) лежат две могильные плиты. На левой гранитной плите надпись:Елена Николаевна Жуковская 1894 – 1920 и на правой: Сергей Николаевич Жуковский 1900 – 1924
[382x595]