Под ливнем стрел, хоть смерть неотвратима
Не выпускай из рук полу любимой.
Не рвись в моря – к безвестным берегам,
А раз поплыл, то жизнь доверь волнам.
Саади.
Виталик
(Памяти товарища)
Когда мальчик пошел работать на завод, а ему тогда не было и шестнадцати лет, у него стали появляться товарищи гораздо старше его. Дальний родственник соседа Алика Вишнякова Юра, был комиссован из военного училища связи, который привил ему любовь к радиотехнике. Валерий Белов, отчисленный из военного летного училища за плохую дисциплину, он спикировал на аттестационную комиссию на реактивном истребителе УТИМИГ- 15, да так, что солидная комиссия в панике разбежалась. Убежала от него и невеста Нина Савельева, жившая с родителями в шестом корпусе по улице Шелковичной 14. Проявляли к нему интерес и вернувшиеся из армии два неразлучных дружка Витька Лидомский и Витька Длинный, очень любившие охоту. Когда, прослужив три года в ужасных условиях ракетного испытательного полигона, бывший маленький мальчик, то есть, я вернулся из армии, поступал в институт связи и не прошел по баллам, Валерий Белов предложил мне идти работать в ГСКБ по ирригации и поступать в Ташкентский ирригационный институт. Как он и говорил, меня здесь приняли как родного, и вот именно здесь на установочной сессии заочных факультетов, где нас собралось человек триста, я познакомился с Виталиком Косякиным. Оказалось, что его мама Любовь Михайловна, жила рядом с нами в одном корпусе, мы часто виделись и я, конечно, здоровался, но вот то, что у нее есть сын Виталик я и не знал. Виталий был комиссован, вот везет мне на отставников, из военного училища что-то по картографии, и вот теперь мы с ним учились в одном институте, он на факультете ЗУ, что значит землеустройство, я, на ГМ – гидромелиорация. Отец Виталика был военный летчик, герой Союза, погиб на войне и об этом я узнал не от его сына, а мне рассказали другие люди. Вскоре я узнал, что Виталий ухаживает, слово то какое, за Ниной Савельевной, а через некоторое время Нина стала Косякиной. В нашем институте на факультетах ЗУ и ГМ большое внимание уделяли предметам почвоведению, гидравлике, гидротехническим сооружениям и особенно геодезии. Для всех без исключения очников, заочников проводилась полевая практика сроком в две недели, где студенты жили в палатках и целыми днями делали нивелирные и теодолитные ходы. Можно представить себе картину, когда в этой компании детей появились солидные дяди, приехавшие кто на своих, а кто на служебных машинах. Среди этих дядей были начальники ПМК – передвижных мехколон, начальники и главные инженеры управлений, начальники отделов министерства и даже финансисты. Наши потуги «сплавить» этот предмет за посиделки в ресторане не увенчались успехом. Представительная компания сидела вечером за бутылками спиртного, закусывала изысканной рыбой под названием «Килька в томатном соусе» и соображала, что делать дальше. Борчик говорил – Кушайте рыбу, в ней фосфор, а фосфор помогает деятельности мозгов. Борчик по работе был связан с финансами, поэтому он сразу обратился ко мне – Слушай, Вадим, ты теперь работаешь в Минводхозе, а институт ирригации финансируется через Минводхоз, поэтому езжай туда, зайди в финансовое управление и сделай так, чтобы нас здесь уважали. Пришлось ехать, просить, намекать, очаровывать, но когда я вернулся, сам зав кафедрой вызвал нас и преподавателей и произнес речь – Уважаемые коллеги, срочно займитесь этими высокопоставленными особами, примите у них экзамен, и чтобы я их здесь через сутки никого не видел. Фосфор помог, продолжение банкета было в ресторане, со мной пили на брудершафт.
К моменту окончания института, а на заочном мы учились шесть лет, у Виталия были уже дети, сын Сережа и дочка Юля, а у меня пока только дочка Юля. Работал тогда Виталий преподавателем в техникуме, преподавал геодезию, и однажды я побывал у него на уроке. Всех женщин он называл чудачками и часто шутил над ними: незаметно подойдет и крикнет – Руки! Подразумевалось вверх, но однажды произошел конфуз, как только он сказал руки, чудачка обернулась и ответила – И ноги! Жили они на Чиланзаре, в так называемом спальном районе города Ташкента, и однажды я был у них в гостях. В те советские времена, когда не было еще буржуазии и не было такого чудовищного расхождения в доходах, а сейчас мы в этом деле впереди планеты всей, мы жили как-то средненько, серенько. Квартиры были типовые, маленькие, обстановка в квартире похожая, но если кто-то доставал через завсклад, завбаз, с переплатой импортный гарнитур, говорили, что ему повезло. В те времена сплошного дефицита, чтобы жить хорошо надо было, конечно, жить не на одну зарплату и быть знакомым, или иметь, знакомых в разных снабах, от продуктовых до промтоварных, все надо было доставать. Когда я спросил Беника зачем он едет в Израиль, то он мне сказал, что он здесь устал радоваться, достал что-то и радуешься. В тех же соцстранах Варшавского договора Венгрии, Румынии, Чехословакии, Польше, Болгарии, Восточной Германии, товары были высокого качества, эти страны стремились к рыночной экономики, но наше престарелое политбюро не разрешало им делать нужные шаги. Сами не шли и других не пущали. Простые инженеры как мы с Виталиком, кто жил на одну зарплату, чувствовали себя не очень хорошо, поэтому вскоре мы поехали зарабатывать денежки, он в Киргизию, я в Голодную степь. И здесь в степи мы не имели гешефтов, мы имели ответственную работу, за которую платили приличные деньги. Когда мужчина отрывается от семьи, частенько начинаются различные приключения, так как мужчина иногда забывает, что в городе есть дети, жена и они хотят видеть его рядом. Очень трудно организовать этот быт на две половинки там и тут. Я со своим старшим другом Исааком приезжал в город каждую неделю, Виталик этого сделать не мог, потому что он был далеко. У него в семье начались трения, все это кончилось тем, что уже в начальные годы дикого капитализма, он уехал на заработки в Сибирь, а вскоре оттуда пришло сообщение, что его не стало. Не отпускай полу любимой!