Демократичный  экскаваторщик

  Это произошло уже после того, как все наши бывшие советские ПМК обанкротились, техника распродана  на металлолом, а что была на ходу, куда-то пропала.  Те, кому подошел пенсионный возраст, теперь работали на своих дачах, а те, кто был в предпенсионном возрасте, устроились охранять мелкие частные лавочки, где теперь пекли пряники, печенье и еще что-то. Зарплаты у этих охранников были до смешного маленькие, но что делать, хорошо, что и это досталось. Однажды, к такому охраннику постучался человек в черной рясе и спросил, не знает-ли он, где можно найти экскаватор и экскаваторщика для очистки пруда около монастыря. Охранник – бывший механизатор вспомнил, что  на уцелевшем каким-то образом старом бетонном заводике стоит еще какой-то старенький экскаватор марки Э- 1252 драглайн, но тот давно не работал, как и сам бетонный завод. Батюшка оказался дотошным, экскаватор и экскаваторщика  разыскали, им оказался мой знакомый Прокопыч, который теперь изображал из себя фермера. У него было две коровы, штук пять поросят, и много разной птицы. Не буду описывать, как экскаватор восстанавливали, как его доставляли к месту работы, а начну с того, как Прокопыч приехал на этот пруд. Он долго ходил и все прикидывал, как все это сделать, сколько уйдет времени и сколько же надо просить денег за работу. Деньги в то время были какие-то сумасшедшие,  тысячи и миллионы,  купить на них что-то стоящее было трудно, а вот доллары были в цене, но где их взять эти доллары. За какую сумму они договорились очистить пруд,  уже никто не помнит, но на предложенные деньги можно было купить корову. За эту сумму батюшка рядился, как настоящий купец, и он знал толк в этом деле, хотя неоднократно призывал экскаваторщика побояться Бога. Сколько не матерился Прокопыч, больше вытрясти с него не мог, и поэтому согласился. Они договорились, что работать он будет с зари до зари, а за это его будут кормить и найдут приличный ночлег. В первый день работы батюшка полдня стоял и наблюдал, как работает экскаватор, как Прокопыч закидывал ковш в пруд, и тянул оттуда черную жижу с камышом, а потом бросал это все в отвал. Стрела экскаватора ходила, как маятник – забор грунта, поворот на 180 градусов, выброс, и так с семи часов утра и до двенадцати. В назначенное время полная женщина в черной рясе принесла в корзине обед. Как только Прокопыч увидел, что в корзине только каша и овощи, он  стал вспоминать всех святых, чем довел батюшку чуть-ли не до инфаркта,  и все кричал – А где мясо?!  Наконец священнослужитель пришел в себя и обратился к нему с вопросом – Ты что орешь, как оглашенный, на тебе, ирод, что креста нет? Какое мясо в пост? Прокопыч возражал, говорил, что ему до лампочки этот пост, он пашет с зари до зари,  и поэтому выньте и положьте  мясо, да еще вечером бутылку не забудьте. Наконец батюшка скрепя сердце  сдался и сказал, что питание будет с мясом, про бутылку он промолчал.  Вечером ужин принес  уже какой-то подозрительный мужичек, видно матушка не взяла на себя такой грех, и в корзине лежал жареный гусь и бутылка водки.  За работу мой знакомый не переживал, у него был большой опыт подобных работ с Голодной степи Узбекистана, где он провел свою молодость работая на строительства каналов. За неделю пруд был вычищен, а при расплате за работу, батюшка предложил ему перекрестить его, дабы он забыл все непотребные слова свои,  которые осквернили этот водоем. Перекрещивание Прокопыча и его супруги происходило в большой металлической емкости с лесенкой, куда они по очереди поднимались облаченные в полотняные рубища. Во время омовения святой отец макал Петровича  и подозрительно долго держал его под водой, читая молитву, да так долго, что на третий раз новоокрещенный  выскочил как ошалелый,  и стал жадно глотать воздух, но не матерился.