Почему не знаю, но опять заболел зуб и я вспомнил, как мне когда-то лечили зубы арабы.

. Как мне зуб лечили.

Прежде всего, надо сказать, что зуб на арабском языке, слово матерщинное, это мужское достоинство, а то, что во рту, это син. Забыв все эти тонкости, я приехал в частный госпиталь. Здесь все медицинские учреждения называют госпиталем. Захожу к врачу, а он мне – Good morning sit down please, я ему на арабском шухран, садык, значит – спасибо товарищ. Он смотрит на меня и удивляется, а потом спрашивает: - Вы что, на английском не говорите? – Нет, – отвечаю я ему, - я его с детства не люблю, даже моя добрая учительница Сара Григорьевна не смогла меня заставить его учить. Доктор улыбнулся и усадил меня в кресло, а потом привел его в горизонтальное положение, и спрашивает: – Вы готовы, можно преступать к лечению? – Нет – отвечаю я – не готов. – А в чем дело – интересуется эскулап? Я ему говорю – пригласите, пожалуйста, двух медсестер и каждая из них пусть держит мне руки и ноги. Арабы любят шутки, а тут еще иностранец, поэтому доктор сказал своей ассистентке позвать помощницу, и вот уже две медсестры меня держат, а сами прыскают от смеха. Доктор спрашивает меня – Теперь можно начинать? - Нет – говорю я ему. – Что еще надо - удивляется он? – Пусть они все откроют свои личики – прошу я его. Тогда он стал мне объяснять, что в этой стране закон запрещает женщине открывать свое лицо. – Нет, - говорю я ему – мы находимся не на улице и я не мусульманин, поэтому можно лица открыть. После непродолжительных переговоров, и после того, как мне объяснили, что за дополнительные услуги с меня причитается бакшиш, то есть подарок, и я согласился, девушки личики открыли, и оказались они милашками. Доктор опять спрашивает – Ну теперь-то можно уже преступать? – Нет, - отвечаю я ему – можно мне с ними познакомиться? – Нет нельзя - ответил мне доктор – это только после лечения и сделал мне обезболивающий укол. Пока он колдовал с моим зубом, он все время спрашивал – Как, не больно? Что больно? Я ему отвечаю – Как болел у меня зуб, так и болит. Как только я сказал это, мои держательницы смутились, бросили меня держать, и стали смеяться, а доктор только головой качал и улыбался. Наконец лечение закончилось, я познакомился с красавицами, и они меня проводили до самого выхода из госпиталя. Когда я через три дня приехал на прием к своему доктору, в приемной сидело в очереди человек пять, но как только ассистентка доктора услышала мой голос, она вошла в приемную и пригласила меня без очереди в кабинет. На этот раз перед экзекуцией я угостил девиц шоколадом, лег на проклятое кресло, а мои знакомые медички были готовы оказать помощь. Теперь на все вопросы доктора болит, не болит, я отвечал – Син марит, или муш марит, то есть зуб болит, или не болит.