По телевидению широко отмечается семидесятилетие Михаила Боярского. Кажется, знаменитый артист мало меняется. А как всё изменилось с тех пор, когда с телеэкрана и из нашего бобинного магнитофона звучали такие песни, как эта!
В восьмидесятые годы, когда мы играли в мушкетёров, в городе было много военных, но повсюду висели аршинные лозунги о борьбе за мир. А ещё работали большие заводы, из-за которых в заливе была грязная вода. И валютные магазины "Берёзка" с качественными товарами, которых в свободной продаже не было. В магазинах вообще что-то странное творилось: товаров становилось всё меньше, а очереди за ними - всё длиннее. Потом даже талоны ввели на колбасу, сахар, масло, мыло т.д. Получалось, что деньги у людей были, а купить на них было нечего. И очень много строек было, некоторые из которых превращались в городские достопримечательности в качестве долгостроев.
В девяностые годы всё резко поменялось: в городе один за другим закрылись заводы, ушли военные и строители, а везде и всюду стали торговать. На шею страны повесили тяжёлое ярмо: все долги почившего Советского союза, в то время как другим странам Восточной Европы мало того, что долги списали, так ещё и субсидии предоставили (а кое-кому и до сих пор платят, вот уже тридцать лет как). Неудивительно, что эти страны оправились от кризиса гораздо раньше нашей страны. Я тогда узнал, что такое гиперинфляция, когда деньги за считанные недели утрачивали всякую стоимость. Хуже всех тогда, наверное, было пенсионерам: пенсии были просто нищенские, а выдавали их с задержками. С телеэкранов вмиг исчезли многие популярные деятели искусств - как наши, так и заграничные, - зато откуда-то повылезали явные прохвосты, вещавшие, что грабить бедных людей - это хорошо, потому что мы все ущербные и должны перед другими нациями каяться, а если кто-то с голоду умер - значит, не вписался в новую рыночную экономику.
Но к двухтысячным годам безработица понемножку рассосалась, а зарплаты и пенсии подросли. В городе оживились строительные работы. Появились новые увлечения, люди вокруг стали меньше пить и курить, а больше путешествовать и заниматься спортом. Даже главного алкоголика страны спровадили на пенсию, сделав народу новогодний подарок. И наступило спокойное застойное время. Правда, власти продолжили играться с валютным курсом: только уровень цен и зарплат начинает приближаться к европейским - как курс рубля занижается, и снова выборгские магазины наполняются финнами, которые всё с полок сметают... Однако из государственной валютной политики мне удалось (наверное, единственный раз в жизни) извлечь пользу: купить квартиру, обменяв все валютные сбережения по выгодному курсу, который продержался недолго и до сих пор не вернулся. Так я покинул тот самый дворик, на котором слушал эту песню Боярского.
Не осталось уже тех друзей детства, с которыми мы гуляли. Что ж, всё проходит. А плоды творчества - остаются. Хорошо, что юбилею артиста, с творчеством которого столько детских воспоминаний связано, посвятили сразу несколько телепередач.