|
ЧАСТЬ 1
|
|
Мода 20-го века глазами профессионального имиджмейкера Марины Ксенофонтовой завораживает. Обещаю вам, время проведенное за чтением ее статей и разглядыванием картинок(а их там много!) пролетит незаметно!
1900-1909 г.г.
«Женщина - цветок».
Мода и женственность неотделимы друг от друга.
В это время дизайнеры придерживались мнения, что женское тело следует где затянуть шнуровкой, а где сделать попышнее, чтобы приблизить к идеальной форме песочных часов: середина хрупкая и тонкая, а верх и низ пышные и округлые.
Просвечивающая нежная кожа и осиная талия - вот что было самым важным для красавиц на рубеже столетий. Убийственно тесный корсет деформировал внутренние органы и часто вызывал проблемы с пищеварением, приводил к тяжелым болезням, а иногда к смерти. Столь же опасным было и использование отбеливающих средств, содержащих мышьяк и свинец. Однако что значила смерть телесная в сравнении со смертью для общества?
Женщины, которых мужчины выбирали в жены, должны были выглядеть скромно и естественно. Поэтому все искусственное, косметика или краска для волос, считалось предосудительным. По меньшей мере официально.
С другой стороны, совершенно недопустимо, чтобы кожа была загорелой или хотя бы слегка покрасневшей от солнца, как у людей рабочего сословия. Она должна быть белоснежной, так что жидкие отбеливатели и осветляющие кремы были необходимы, так же как и белая рисовая пудра. Дополнительно подрисовывались голубовато-фиолетовые жилки на висках, шее и декольте.
Считалось, что седые волосы делают юными. Прямые волосы указывают на своевольный характер. Слегка волнистые, забранные в пышную прическу более привлекательны, и, чтобы добиться нужного эффекта, использовались щипцы для завивки, перманент, накладные пряди волос.
Самым подходящим ароматом для очаровательной дамы, одетой в платье пастельных тонов, был запах лаванды - чистый, свежий успокаивающий. Ногти на руках доводили до блеска с помощью специальной полировальной пасты.
Лишь одна мелочь не совсем соответствовала облику ухоженной горожанки: немало невинных, выглядевших совершенно естественно красавиц носили колечки на сосках (сегодня это назвали бы пирсингом) будто бы для того, чтобы поднять линию груди.
Феминистки добиваются того, что использование декоративной косметики становится допустимым с точки зрения общества. Их борьба за признание нравственного превосходства и естественной красоты женщины приводит к тому, что первые суфражистки выглядят очень ухоженно, хорошо одеты и искусно подкрашены. Чем более видное и независимое положение занимают женщины, тем больше они подражают феминисткам.
Актрисы,привыкшие в ярком свете рампы к театральному гриму, вскоре выступают за обилие румян и при дневном свете. Женщины из буржуазных кругов отваживаются использовать театральную помаду, краску для ресниц, карандаш для бровей и подкрашивают волосы хной по последнему крику парижской моды.
В начале века одной из самых влиятельных в мире была женщина не из плоти и крови, а та, что вошла в жизнь благодаря рисункам Чарлза Дана Гибсона. С 1890 по 1910 г. он сотрудничал с журналом «Colliers», куда регулярно поставлял шаржи, отражающие реакцию буржуазного общества на эмансипацию женщин. Главное место в них всегда занимала фигура спортивной и интеллигентной, красивой и сохраняющей свой стиль молодой женщины, которая вскоре под именем «Девушка Гибсона» стала идеалом американских и английских женщин и мужчин. Существовали даже обои с ее прелестным изображением, изначально предназначавшиеся для жилища одиноких холостяков, то есть она была предтечей девушек с фотокарточек, украшавших позднее солдатские казармы.
У «Девушки Гибсона» были слегка волнистые, забранные в высокую прическу волосы, вышитая закрытая блуза с длинными рукавами и широкая длинная юбка. Взгляд опущен, как подобало юным дамам, поэтому не сразу было заметно, сколько огня таила в себе эта нарисованная фигура.
Она побуждала своих современниц не только заниматься спортом - теннисом, плаванием или верховой ездой, но и садиться за руль автомобиля.
Самое простое и точное определение «девушки Гибсона» дала Сьюзен Мейер в книге «America's Great Illustrators»: "Она была выше ростом, чем большинство девушек, постоянно появлявшихся на страницах журналов... во много раз превосходила их энергией и независимостью - и вместе с тем была бесконечно женственной. Она носила накрахмаленные английские блузки, а ее мягкие волосы были уложены в шиньон, увенчанный на макушке огромной шляпой с перьями. Ниспадающая свободными складками юбка была присобрана сзади с намеком на турнюр.
Эта девушка была уравновешенна и аристократична. Однако ее глаза выдавали, что за неизменной благовоспитанностью зачастую таилось лукавое озорство».
1910-1920 г.г.
«Милая девушка».
«Самоотверженная мать».
«Экзотическая женщина-вамп».
Три совершенно разных идеальных образа.
В 1900 году использование макияжа уже было широко распространено. Однако наносили его так, чтобы результат выглядел как можно естественнее. В это время розовая пудра Хелены Рубинштейн пришлась как нельзя более кстати, так как прежде лица, покрытые белой пудрой, выглядели слишком искусственно. В это же самое время ее американская конкурентка Элизабет Арден открыла свой первый салон, и вскоре две королевы косметики стали бороться за клиенток, выпуская все новую и новую продукцию. Они рекомендовали женщинам регулярно посещать косметические салоны. Начинали с глубокой чистки кожи с помощью пара - совсем так же,как и сегодня.
Во время войны стало не принято тратить время и деньги на косметику. Чуть-чуть помады на губы, капельку блестящего вазелина на веки - вот и все. Волосы, которые до этого завивали в кокетливые локоны а-ля Мэри Пикфорд, стали разделять четким пробором. Мужчины на фронте должны были знать, что их женщины отказались от всякого кокетства, держатся скромно и сердечно, как Лилиан Диана Гиш.
Фото: «Милая девушка» Лилиан Диана Гиш полностью соответствовала вкусам того времени. Звезда немого кино, которая так и не нашла себя в звуковом кино, выступала на сцене уже с пяти лет.
Продать косметику этим самоотверженным женщинам было не так-то легко. Поэтому большинство косметических средств объявили полезными для здоровья.
Вазелин, с помощью которого придавали блеск губам и векам, считался мазью; при этом большинство женщин не осознавали, впрочем, так же как и сегодня, что дело в проблеме сбыта товара. Поскольку то, что имеет отношение к медицине, не должно выглядеть фривольно, женщины скорее решались прибегнуть к косметической операции, чем пользоваться косметикой. Обычной стала операция по разглаживанию морщин с помощью впрыскивания под кожу парафина.
Фото: Теда Бара - экзотическая красавица с призывным взглядом и маленьким ртом в форме сердечка считалась воплощением грехов и представляла на экране скрытые фантазии чопорной Америки в образах Саломеи, мадам Дюбарри и Клеопатры.
После войны с добродетелью было покончено - все захотели выглядеть загадочными и роковыми.
Фото: Глория Свенсон ангел и дьявол в одном лице. Образ экзотической женщины-вамп. Его идеальным воплощением называли Глорию Свенсон (1899-1983), которая, с одной стороны, держалась как светская дама, а с другой стороны, без стеснения представала в эротических нарядах, таких как сатиновое белье, шелковое кимоно и роскошные меха. Она играла в скандальных и рискованных ролях, темой которых была измена, любовь втроем и сексуальное раскрепощение женщины. И все это она делала с большой элегантностью.
Волосы стригли под мальчика, глаза подводили карандашом для бровей, губы красили очень ярко, а экзотичность аксессуаров не знала границ, к чему в 1910 году призывал Пуаре своим гаремным стилем.
С 1914 до 1918 года у женщин и мужчин был лишь один идеал: самоотверженная сестра милосердия. Это касалось прежде всего сестер из Красного Креста, чью униформу разработал кутюрье Рэдферн. Восхищение бескорыстной службой заходило так далеко, что светские дамы увековечивали себя в облике монахинь или сестер милосердия и посылали эти фотографии своим мужьям на фронт.
Фото: Ида Рубинштейн - сестра милосердия в госпитале Парижа во время Первой Мировой Войны.
1920-1930 г.г.
«Женщина-мальчик».
Образ эпохи определяла прическа под мальчика. Тот, кто не был готов расстаться с косой, не мог соответствовать современному образу.
Луиза Брукс (1906-1985) считалась воплощением безудержно наслаждающейся милашки. Действительно, никто не умел носить стрижку под пажа и короткие платья лучше, чем эта танцовщица ревю, которая поднялась до звезды экрана.
Так как большинство мужчин были против короткой стрижки, многие женщины лгали им, что опалили свои волосы над керосиновой лампой, свечой или печкой. Писательница Колетт, во многом опережавшая свое время, сделала короткую стрижку еще в 1903 году. Однако лишь в 1917 году за ней последовал авангард, как записал поэт Поль Моран в своем дневнике: «Вот уже три дня в моде короткие прически для женщин. Все ей следуют, вдохновляемые мадам Летейе и Шанель...»
Стрижка «паж», сильно подведенные глаза, яркие губы, длинная нитка жемчуга на шее, подол платья чуть ниже колен. Женщины боролись с тем, что было принято и положено в приличном обществе, и в первую очередь – со своими викторианскими мамами.
В 20-е годы короткая стрижка приобрела всеобщую популярность, с челкой и без нее, гладкая или волнистая. Дополняли ее подведенные темным карандашом глаза и ярко-красный рот, с четко очерченным изгибом. Подкрашивать губы или подправлять цвет лица с помощью компактной пудры на виду у широкой публики считалось совершенно неприличным - и именно поэтому необыкновенно шикарным. Грим любили накладывать потолще.
В моде – женщина-мальчик, la garçonne: плоская грудь, узкие бедра, длинные руки и ноги. Она занимается спортом, танцует фокстрот и чарльстон, сидит на диете.
«Мальчики» противопоставляли обнаженному телу «одетое» лицо. Внешний вид задумывался как провокация. Румяна наносили как круглое пятно, вошедший в 1925 году в моду цветной лак окончательно лишил ногти их естественного вида, брови беспощадно выщипывались и подрисовывались и представляли собой черную линию с опущенным концом. Блондинки предпочитали вызывающе зеленые или голубые тени для век, брюнетки выбирали коричневые или черные.
В двадцатые годы женщины густо обводят черным вокруг глаз и используют темно-красную помаду с экзотическими названиями типа «бычья кровь». Обильный макияж имеет, так сказать, протестную функцию. В моде – как можно более крошечный ротик. Модный контур губ называется «лук Купидона» (cupid's bow): изгиб верхней губы напоминает волнообразную рукоятку лука, а нижняя – натянутую струну.
Все пытались подрисовать себе миндалевидные глаза загадочной глубины. Русские эмигрантки привезли с собой в Париж тайну «отделки бисером»: на кончиках ресниц из воскообразного вещества насаживалась маленькая «бисерина». В сравнении с этим наклеивание искусственных ресниц, которое также имело место, было просто детской игрой.
Эмансипированные девицы много курили, иногда баловались кокаином, не ограничивали себя в алкоголе (к сухому закону в США культивировалось презрительное отношение), слушали совершенно скандальную музыку – джаз, одобряли свободную любовь и даже сами водили автомобили.
Но самым крупным достижением стала водостойкая тушь для ресниц, которую создала Элизабет Арден, открыв в 1921 году косметический салон в Париже. Осененные черным глаза красоток в парижских джаз-клубах настолько понравились американке, которая до этого пропагандировала естественные розовые тона, что она экспериментировала со своей горничной до тех пор, пока не скопировала этот греховный взгляд, отчего девушка разразилась слезами и произведение искусства размазалось.
Конкурентка Арден, полька Хелена Рубинштейн приписывала честь открытия водостойкой туши себе. Кто бы это ни был - несомненно, что соперничество двух королев косметики способствовало развитию кос-метической промышленности. Третьим в этом ряду был поляк Макс Фактор, первый гример в царском театре, в 1904 году бежавший в Голливуд. Он создал имидж таких звезд экрана, как Глория Свенсон, Пола Негри, Джоан Кроуфорд и Грета Гарбо.
Источником вдохновения для всех направлений моды был Париж. Только здесь аристократы-эмигранты из Восточной Европы встречались с цветными джазовыми музыкантами и литературными гигантами Америки, французские интеллектуалы дискутировали с испанскими поборниками нового, богатые наследницы вступали в союз с голодающими ясновидцами.
Так возникала атмосфера, превращавшая Париж в культурное достояние мира. После Всемирной выставки декоративного искусства в Париже в 1925 году американский журнал мод «Vogue» писал: «Французы овладели секретом привлекательности, и парижские сестры должны стать для нас образцом шарма».
И неудивительно, что загорелый цвет лица Коко Шанель быстро снискал подражателей. В своей нетрадиционной манере она быстро покончила с представлением о том, что «изящные дамы» должны быть белее снега. По ее мнению, только бедняки, которые день и ночь работали в закрытых помещениях, оставались бледными; те, кому это было доступно, ездили на светские морские курорты и возвращались оттуда загоревшими. Жан Пату учел это и выпустил в 1924 году первое масло для загара; Шанель последовала за ним с аналогичной продукцией в 1928 году.
Жозефин Бейкер за одну ночь изменила все представления о красоте: вдруг все черное стало красивым, а идеал двусмысленной гаремной дамы уступил место новому кумиру экспрессивных негров. Весь мир обратился к Африке в поисках утраченных корней и новых открытий.
Жозефин Бейкер (1906-1975) как ураган разметала прочь всех кумиров, которые царили в Париже до этого. Чем были Сара Бернар и Мистенгетт и даже звезды «Русского балета» по сравнению с этой 19-летней артисткой, за плечами которой был уже десятилетний опыт работы певицей в ночных клубах Гарлема! Для того чтобы взять Париж штурмом, ей было достаточно пера и нескольких бананов. Правда, французская столица была хорошо подготовлена, африканское искусство и эстетика нашли здесь своих ценителей. Казалось весь Париж только и ждал появления этой гибкой чернокожей красавицы. В моду вошли темная кожа, выбритые подмышки и волосы, смазанные яичным белком.
1930-1940 г.г.
«Деятельная и скромная мать».
«Женщина - патриотка».
Соответствовать идеалу красоты этого времени, казалось, было совсем просто: женщина должна быть стройной, но уже не по-мальчишески, а женственно, кроме того, она должна быть спортивной, загорелой, непринужденной и ухоженной.
Она узнала, что настоящая красота приходит изнутри, и потому ценила здоровое питание и свежий воздух.
Маска из грима, характерная для 20-х годов, теперь стала считаться вульгарной, ценилась индивидуальность.
Для губ нужен был контурный карандаш и маленькая кисточка, чтобы наносить губную помаду.
Чтобы подчеркнуть ее, женщинам нужно было следующее: карандаш для бровей, чтобы тщательно выщипанные брови подвести полукругом; тени для век; тушь для ресниц и вазелин; румяна уже не накладывали круглыми кляксами, а наносили, размазывая и затушевывая.
Волосы вновь отрастили, как минимум, до подбородка и тщательно укладывали. Предпочтение отдавалось блондинкам.
Подобающий цвет лица отличала та прозрачная безупречность, которая так восхищала у звезд киноэкрана. Правда, в Голливуде использовались всевозможные эффекты освещения грима, что для обычной женщины было недоступно.
Марлей Дитрих (1901-1992) после своего триумфального появления в «Голубом ангеле» в 1930 г. была встречена в Голливуде как «вторая Гарбо». Но она быстро доказала, что обладает собственной харизмой. В отличие от Гарбо, которая придавала мало значения одежде, Дитрих, с ее пристрастием к мужским костюмам, стала образцом для многих женщин, которые не хотели, чтобы им что-либо предписывали - как в одежде, так и в том, как им жить и любить.
Однако, когда стало известно, что некоторые звезды своим «естественным» цветом лица обязаны выпускаемой Максом Фактором компактной пудре, их поклонницы не знали покоя до тех пор, пока с 1938 года компактная пудра не стала доступной для всех.
«Красота - это не подарок, а привычка», - говорила Жермена Монтэй, которая в 1935 году основала фирму по производству косметики и убеждала своих клиенток, что с помощью одной лишь косметики ничего не добьешься. Она ввела порядок ухода за кожей лица, который включал в себя основательную чистку и использование дневного и ночного крема. От каждой женщины ожидалось,что она использует все предложения и будет поддерживать свое тело в форме.
В то время уже использовался принцип достижения успеха, согласно которому красота всегда действенна. И лучшие доказательства тому поставлял Голливуд, где провинциальные актрисы за одну ночь превращались в безупречных звезд.
Со времен Джин Харлоу (1911-1937) платиновая блондинка и белый сатин стали синонимами женской греховности. Начинала эта дочь стоматолога из Канзас-Сити как белокурый ангел. Правда, Голливуд придал ей внешность, которая была настолько искусственна, что выглядела почти дешево - и фанаты легко могли ей подражать.
Художников макияжа называли фокусниками которые любое женское лицо приводили в соответствие с греческим идеалом нежного овала, который по вертикали можно разделить на три равновеликих части, а по горизонтали его размер в пять раз больше, чем величина глаза. Поскольку никто не соответствовал этому стандарту в должной мере, художникам макияжа приходилось немало потрудиться. Они умели добиться того, чтобы каждое лицо в свете прожекторов выглядело, как классическая греческая скульптура.
Хотя много говорилось об индивидуальности, но, в конечном счете, все индивидуальное, включая и пошив одежды, было доступно лишь элите.
Фото: Массы ориентировались на кино и пытались с головы до пят подражать некоему общему образу, созданному в киностудиях.
1940-1950.
«Образ женщины взрослой, чувственной, но ни в коем случае не фривольной или вызывающей».
В 1942 году в США на два месяца было приостановлено производство косметики, после чего самые интеллигентные умы задались вопросом, насколько важна косметика для выживания нации. Ответ, конечно, был однозначен: косметические товары были зачислены в разряд жизненно необходимых. «Косметика для женщин - это то же самое, что табак для мужчин», - гласил вывод.
Косметика стала своего рода секретным оружием. Ведь только та нация могла победить, чьи женщины не позволяли себе распускаться.
Ухоженные и красивые, они несли свою военную службу и радовали взор солдат, приезжающих на родину в отпуск.
От женщин ожидалось, что они проявят себя энергичными и компетентными в работе и женственными и сердечными в частной жизни. Подобающим для этого был облик взрослый и чувственный, ни в коем случае не фривольный или вызывающий.
«Красота сейчас должна окрылять сердца, а не разбивать их», - писал«Vogue».
Брови должны были быть тонкими, летящими и тщательно подведенными. Бритье и мушки осуждались, как и все крайности.
Американкам было легче: с помощью компактной пудры Макс Фактор они могли улучшать цвет лица и в тоже время маскировать дефекты - роскошь, которая стала доступна европейским женщинам лишь по окончании войны.
Качество косметической продукции было плохим, прежде всего не хватало основных компонентов, таких как глицерин и жир, чтобы сделать продукт эластичным. Из-за этого ни пудра, ни губная помада не наносились равномерно, и в результате получался толстый, неровный слой краски. В то же самое время, рекламные образы поражали воображение женщин изысканным исполнением макияжа.
Недоставало и упаковочных материалов, например, металлических гильз для губной помады. А в Европе некоторых товаров вообще не было, несмотря на поддержку косметической индустрии со стороны правительства. Стремление хоть чуть-чуть приблизиться к идеалу заставляло проявлять находчивость: англичанки использовали сапожную ваксу как тушь для ресниц, обувной крем как краску для бровей, а розовые лепестки и вымоченные в красном вине ленты заменяли румяна.
В Америке для всё увеличивающейся армии работающих женщин Элизабет Арден выпустила «Набор красоты для деловой женщины», в котором было все: от очищающего крема с маленьким зеркальцем до пудры, теней для век и губной помады.
Несмотря на войну, производство косметики расширялось, так как многие женщины, впервые самостоятельно заработавшие деньги, предпочитали тратить их на внешность.
Об этом стремлении говорят и духи, пользовавшиеся наибольшим спросом в то время. Они назывались «Attente» (Ожидание) или «En Attendent» (В ожидании) или «Malgre tout» (Вопреки всему).
Парижанки выстаивали очереди на Елисейских полях, чтобы приобрести духи Герлена, Коти или Карона.
В парикмахерских салонах состриженные волосы собирали, чтобы использовать их для производства пряжи. Правда, лишь немногие имели возможность посещать парикмахера.
Все прически «под Мальчика» давно отрасли, и длинные волосы закалывали на затылке или надо лбом, так что голова казалась узкой и длинной, а пропорции изменялись.
Тот, кто не мог достать смелую шляпу, носил платок в виде тюрбана, что удлиняло силуэт еще больше.
Многим женщинам тюрбан оказался чрезвычайно к лицу, например, французской писательнице и феминистке Симоне де Бовуар, которая носила его всю жизнь.
Хотя возможности были ограничены, а качество оставляло желать лучшего, несмотря на войну и скудность последующих лет - внешности придавалось большое значение.
Облик должен был быть скромным, но чувственным.
Волосы в этом десятилетии обычно зачесывали вверх и закалывали уже самостоятельно, потому что посещение парикмахерской могли позволить себе лишь немногие. Отросший перманент часто еще использовали, укладывая его надо лбом в завитые локоны. Так как длинные волосы после мытья трудно расчесать, появились средства для ополаскивания. Те, кто не мог воспользоваться помощью профессионалов, пытались придать волосам блеск и эластичность с помощью масок из яичного желтка и ополаскиваний уксусом или пивом.
В середине 40-х годов в моду вошел «шлем» элегантная прическа из гладко зачесанных и заколотых кверху волос.
Часто мода на длинные волосы была связана только с выходом какого-нибудь фильма. В Америке стала звезда Вероника Лейк с ее пышными, светлыми, слегка завитыми волосами ниже плеч.
Фото: Романтическая прическа Вероники Лейк первоначально была ничеминым, как результатом отросшего перманента. Это можно понять хотя бы из того, что волосы до подбородка были почти прямыми и форму им придавали лишь несколько волн. Если волосы не вились естественно или с помощью перманента, то такая прическа - ее, кстати, носила Рита Хейворт «Джильде» – была едва ли осуществима. А наилучшего результата можно было достичь, если после мытья завить волосы на крупные бигуди — лишь в этом случае возникали такие равномерные мягкие волны.
Эта прическа возвращала женщинам очарование. Неудивительно, что каждая классическая женщина, чьи волосы позволяли это хотя бы наполовину, пыталась копировать голливудские локоны Вероники Лейк.
С катастрофическим успехом: все чаще на военных предприятиях происходили несчастные случаи, потому что длинные волосы ло женщин попадали в машины. Наконец американское военное министерство потребовало от Вероники Лейк, чтобы она остригла свои прекрасные длинные локоны. Она сделала это, и тем самым ее карьера за одну ночь была окончена.
Немного позже мировой успех имела другая молодая актриса с похожей прической: Лорен Бейкол. Чтобы повторить прическу как у Лорен Бейкол волосы после осле высыхания, чаще всего под колпаком, волосы расчесывали щеткой, причем сухие кончики чуть смазывали маслом и руками слегка подправляли локоны внутрь. В заключение проводили точный косой пробор и у корней волос с помощью геля слегка выравнивали и закрепляли их. При желании можно было уложить еще несколько локонов надо лбом.
Правда, когда речь шла о подлинной элегантности, это могла быть лишь одна прическа: уложенный на затылке узел, который звезда парикмахерского искусства Гильом в 1944 году создал для Баленсьяги и который вошел в мировую классику как «шиньон». При этом имеется в виду ни что иное, как прическа балерин: волосы убраны от лица, стянуты на затылке в конский хвост и затем уложены в форме восьмерки и закреплены с помощью шпилек.
Фото: Шиньон Гильома.
Во время войны женщинам не составляло труда соблюдать стройность. И мальчишеский тип вполне логично перестал считаться идеалом, а после войны все захотели видеть женственные формы.
В то же время в моду вошла молодежная косметика, с ее естественными и светлыми тонами. Акцент теперь делался не на темный рот, а на сильно подведенные большие глаза.
Возникла двойственная натура с детским личиком и вполне развитой женской фигурой.
Еще важнее, чем губная помада или пудра, была во время войны краска для ног. Чулок ни у кого не было, а обнаженные ноги, притом, что юбки становились все короче, выглядели не очень хорошо. И потому женщины во всех странах прибегали к всевозможным ухищрениям.Одно из самых быстрых решений было нарисовать шов с помощью карандаша для бровей. Но чтобы добиться совершенно ровной линии требовались хороший глаз и верная рука. Поэтому вскоре появилось приспособление, с помощью которого можно было провести карандашом для бровей линию равномерно по всей длине ноги.Другую возможность предоставляла специальная краска для ног. Нанесение ее тоже требовало определенной ловкости. Это следовало делать быстро, чтобы краска распределялась равномерно, но при этом приходилось довольно долго ждать, пока она высохнет, иначе на одежде могли появиться пятна.
Тут пришлось как раз кстати средство Элизабет Арден «Fin 200» - тональный крем, который, по утверждению, не боялся ни воды, ни снега, ни грязи. Косметические салоны специализировались на том, чтобы по утрам наносить работающим женщинам на ноги превосходную специальную краску. Те, кому были недоступны профессиональные средства, пытались оттенить цвет ног с помощью сока цикория или чайной заварки.
Многие находили все эти мероприятия слишком сложными и даже с выходными лодочками носили одни лишь носочки. А некоторые, благодаря своей дружбе с солдатами, уже знали, какой подарок держала наготове Америка для женщин Европы: нейлоновые чулки!
Источник: Seeling Ch. La mode. – Colonge: Konemann, 2000.