Древняя магия живет в Рифейских горах . Настолько древняя, что и не помнят уже начала, самые древние волхвы. А все знают, что живут они столько, сколько захотят, и пока не найдут себе замену, не только найдут , но и вырастят. Вот и передают из рода в род старые волхвы свое знание. Трепетно отбирая маленького мальчика из своей семьи, по особым приметам, известным только им, который сможет воспринять старую магию. Сможет воспринять и стать настоящим волхвом, светочем своего рода, памятью, и корнями, связывающими людей со своими предками. А известно, что без предков своих, без любви их и поддержки не может жить человек, слаб он. Но, вот волхв Святозар, который ни один круг жизней прожил , искал себе замену, ни как не мог отыскать в своем роде того мальчика, которому сможет передать знание свое. Уж много поколений сродников звали его «дедушко». Но, не выглядел Святозар старцем, высок и по юношески строен, быстр в походе. Яркие, серые глаза, тонкий нос с горбинкой, и только длинная борода по колени, да волосы, из которых выдул ветер все краски, обозначали его возраст. Со многими ветрами был знаком Святозар, много где побывал за свою долгую жизнь. Прошел он многие земли своих родов, от Острова, Который Всегда в Тумане , до Моря Х`Ариского и до Химват-горы .
Не приходил в его род, долгожданный преемник. Но Святозар, терпеливо ждал, значит не в его семье объявиться малыш, но все равно придет, придет обязательно, так как не могут Боги оставить большой род без волхва. И будет Святозар один круг жизни, за другим искать того мальчика.
Вот и сегодня Святозар, с утра пребывал в размышлениях о разных кругах жизни, выпавших роду его, сравнивал, внуков и правнуков, и думал, почему же ни один из его детей не смог воспринять его учение. Все талантливы, умны и добры, благонравны, всех наградили боги добрыми семьями и детьми, но нет того, кого так долго ждал Святозар. Размышление его прервал, младший внук, нет, не внук, конечно, а далеко как прапраправнук, такой же сероглазый и русоволосый мальчик:
- Дедушко! – запыхавшись, ввалился в горницу, без должного уважения. Видно, что новость, которую спешил сообщить он, прямо жгла его изнутри, - Дедушко! Люди торговые!
Вздохнул Святозар. Не радовали в последнее время люди торговые и его, и весь род. Стали привозить с собой, из дальних далей люди торговые плохие вести, а хуже того, и детей-сирот, развозить по близким родам их. Вот и сейчас, подходя к торжищу, Святозар понял, что с черными вестями приехал купец.
- Здравствовать тебе, Святозар Ратимирович, - поклонился торговый человек.
- И тебе, Домажир Боянович, здравствовать! – приветствовал его Святозар. – Все ли хорошо в дороге? С чем пожаловали?
Домажир Боянович, купец степенный, с окладистой бородой, с обветренным, загорелым лицом, широк в плечах, нетороплив в движениях, любил бывать в этом скуфе , где его привечали, и торг всегда удачлив был. Но теперь, впервые тяжко ему было говорить с приятелем старинным:
- Благодарствую, - с поклоном ответствовал, - Святозар Ратимирович, на добром слове, только радовать мне тебя не чем. С плохими вестями приехал я, не обессудь.
- Говори.
- С южных рубежей, как известно я прибыл, куда замуж вышла Радмила Ждановна. Горькие вести привез я о ней. – Вздохнул Домажир Боянович, оттягивая слова последние.
- Не тяни, купец, - заволновались люди, обступившие купцов, стараясь услышать о родных своих.
- С юга, продвигаться племена дикие стали, много скуфов наших родных пропало уже. Погибла сродница твоя Радмила Ждановна, со всем родом своим погибла. Не серчай, на меня Святозар Ратимирович, за горькие вести. Спаслась, одна дочка младшая Радмилы, Любава. Привез я ее со своим обозом, к родне. Уйка! – крикнул Домажир Боянович, помощника, - да, где ты?
Отрок Уйка, белобрысый, со светлыми, прозрачными глазами, вел за руку маленькую девочку, лет четырех.
- Вот, - кивнул на нее Дожамир Боянович, - Любава. Только по бусине родовой Радмилы Ждановны и узнали ее. Молчит она, совсем не говорит. Дичится всех. Только старый Бокша, смог ее на руки взять. Так и ехала с ним, всю дорогу.
Святозар посмотрел на маленькую Любаву, что смотрела на всех исподлобья, сурово, не мигая почти, чисто волчонок. Тронь и бросится.
- Любава. – позвал ее Святозар. – Любава, дитя мое.
Любава не пошевелилась, только взгляд перевела на него, не детский совсем. И посмотрела в самую душу Святозара. «Она», - пронеслась птицею мысль в голове Святозала, - «приемница моя, приехала.» Мотнул головой Святозар, не было такого, чтобы девка была ученицей у волхва, для этого ведуньи есть, девок учить. «Она.» - опять птица промелькнула. Не стал спорить с собой Святозар, «подрастет, увидим. Раньше первой крови, все равно, девок не учат», - решил он. Надо заняться другим делом. Оглядел торжище и увидел торопившуюся Всемилу.
- Всемила Гораздовна! – сурово позвал ее Святозар. – Далеко ль спешишь?
- Дел много, Святозар Ратимирович! – ответствовала она, не оборачиваясь.
- Всемила! Ты ведь дитю самой родной осталась! Так куда торопишься? Дом прибрать к ее приезду?
- Кто сказал, что это Любава! Посмотри на нее Святозар Ратимирович! Не похожа она на Радмилину дочь! Вон кожа темная, волосы белые почти. В наш ли род, такая! Может и есть с племен диких дите. А ты мне в родственники ее!
- Бусина у ней. Твоей семьи. Тебе и принять сироту. – нахмурил брови седые Святозар. – Ошибся отец твой с именем, не Всемила ты, Гордыня! – И стукнул посохом для острастки.
- Бусина! – фыркнула Всемила, - Вон, пусть Горица-бобылка возьмет. Все одно живет одна, в лесу. Не зря Горицей зовут. – презрительно скривилась она на пожилую женщину, что Горицей звалась. – Она не нашего рода, и это дите, не знамо чье, вот и славно заживут!
- Всемила! – совсем, осерчал, Святозар. – ткнул в нее посохом. Посох, это не просто палка. Срезанный из нужного дерева, в нужное время, с нужными молитвами, имеет он большую силу. Ребенок малый знал это. И Всемила знала, спорить не стала, кичкой только зло мотнула.
- А ты, что Вячко молчишь? – обратился Святозар к мужу Всемилы. – Мужняя жена родной крови не признает, а ты потворствуешь? – совсем сурово глянул на оробевшего Вячко волхв.
- Не серчай, Святозар Ратимирович! – поклонился ему Вячко, худой и болезненный, и так же робко поглядел на Всемилу. – Расстроилась она, из-за смерти сестры любимой Радмилы, вот и несет, глупости. Посмотри, Всемилушка, - обратился он к жене, - похоже дите на сестру твою, просто на солнце много была, вот и темная кожей стала. Глаза ведь, точно ее!
Вячко подошел к Любаве, наклонился и погладил ее по голове:
- Пойдем, дитятко, с сестрой тебя познакомлю,– и протянул ей худую ладонь.
Любава посмотрела на волхва, на Вячко, на ладонь его болезненную, и крепко взяла его за руку.
- Пойдем, дитятко, - еще раз повторил Вячко, - пряник купим тебе, сладкий.
« Да, не сладко, будет дитю, при такой родной крови», - подумал Святозар.

начало нового романа...