[385x150]Выбирайте свой размер здесь.
Вставай же, гадкая тварь! Теперь уже поздно отступать, – возразила Джорджина. Я не знаю этого колледжа. Не хотите ли отдохнуть? Я не могу… – Знаю, – перебила Оделла со слезами в голосе, положив ладони ему на грудь. Какая трагедия! Задумчивость ее исчезала постепенно — игра переходила в фантазию, звуки лились, как будто из ее души, голос ее соединялся с звуками арфы.
В самом деле, огромное счастье. Помню эту хижину в цветнике на берегу моря — этот голубой, опаловый цвет вечернего неба — эту песню рыбака… Адельгейда стояла на дикой скале; арфа была подле нее; она пела — я слушал, не видал, как скрылась она, и на другой день напрасно искал я безвестной моей певицы. Вперед шагнул Гарри. Да ты свихнулся, мужик. Томас улыбнулся, и у Леоноры возникло острое желание броситься бежать – так эта улыбка напоминала оскал хищника.