Марионетка на броневике
Евгений Миронов
Санкт-Петербург

2007

Содержание

1. Кто он?
2. Происхождение.
3. Все мы родом из детства!
4. Семья.
5. Школа.
6. Университеты.
7. Ссылка со свадьбой.
8. Заграница.
9. 1905-07.
10. Вторая эмиграция.
11. 1917.
12. 1918.
13. 1919-24.
14. После.






1. Кто он?

20 марта 2007 года я ехал на обычном автобусе № 1 по Большому проспекту Васильевского острова Санкт-Петербурга. Маршрут проходил мимо красно-белого здания районной администрации, перед которым чернел памятник вождю мирового пролетариата. Впечатление было таково, будто вождь привычно вышел из кирпичного дома с высокими окнами, где в очередной раз научил чиновников: как следует действовать по большевистски.

В салоне общественного транспорта на кожаных ремнях болтались ручки, на которых под оргстеклом зиял текст, обращенный к горожанам, которых называли «Петербуржцы – Ленинградцы». Подпись под обращением стояла «Единая Россия».

Данные таблички появились в городских якобы социальных автобусах примерно за месяц до выборов в Законодательное собрание Петербурга. Накануне выборов, прошедших, как и во многих регионах страны 11 марта, картонки с текстом выковыривались рискованными гражданами из табличек, и случались автобусы, где большая часть ручек сверкали своей первозданной прозрачностью. Видел я и просто отрезанный ремень без ручки с текстом.

Примерно в 2 часа ночи 11 марта меня разбудил телефонный звонок, и участливый женский голос зачитал сообщение, что надо голосовать за кандидата «Единой России», поскольку действующий депутат согласился работать в администрации города, и его кандидатура вычеркнута из выборного списка.

Я спросонья с досады резко нажал кнопку выключения связи, хотя позже кусал локти. – Ведь надо было хотя бы спросить ночную информаторшу: кто звонит, по чьему поручению и вообще попытаться разговорить звонившую. Как наутро оказалось – эта лживая информация таким образом распространялась в запрещенное по Закону время среди многих избирателей, и, как знать, быть может, кто-то и поддался на провокацию.

Вечером того дня сообщили, что подсчет голосов в городской избирательной комиссии прекращен и отложен на утро, что было странным само по себе. Мне пришлось лично знать одного из членов нынешней городской избирательной комиссии, как человека поднаторевшего на подделках результатов выборов. И я вспомнил, применяемое и в наши дни мнение Сталина: «Неважно – кто как голосует. Важно – кто как считает!».

О том, что всю страну в части выборов в очередной раз надули, можно было услышать из телепередач, в которых ответственные авторитетные лица утверждали, что результаты выборов во всех регионах подтасованы шулерами избирательных комиссий в пользу «Единой России».

И это при громадном финансовом и административном ресурсе, задействованном организаторами избирательного шоу. Частью ресурса власть предержащих является и кличка «Ленин», с которой страна многие десятилетия просыпалась утром и ложилась спать вечером. И сейчас существуют люди, которым важно называть других «ленинградцами» и иметь памятники вождю большевизма по всей многострадальной стране.

Тени его памятников, где часто он изображен с протянутой рукой, а в другой руке – пустая кепка, отбрасывают мрачную тень на настоящую жизнь и на будущее.

Кто же он? В чем же его заслуги? Кому он служил? Кому и для чего он нужен сейчас?

Оказывается, на Западе личность вождя без ретуши известна давным-давно. Наличие памятников и мавзолея вызывает у людей близких к истине удивление, сочувствие россиянам и настороженность к сиюминутным властителям России.






Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу...

А.Твардовский




2. Происхождение.


Данный вопрос вроде бы кажется маловажным.

Ведь герой одной из песен В.С.Высоцкого утверждает по этому поводу: …только русские в родне прадед мой самарин, если кто и влез ко мне, так и тот татарин…. Возможно в данных словах объясняется, что чистокровных русских людей тяжеловато найти.

Тогда зачем же, с какой целью коммунистическая пропаганда всюду твердит, что вождь мирового пролетариата по национальности является русским? Об этом же говорит и Краткий курс истории КПСС, по которому училось по утверждению Б.Н.Ельцина все руководство прокоммунистической страны. Сейчас имеется мнение, что Краткий курс истории партии, который многие когда-то учили, как Библию коммунизма, оказался фальсификацией истории.

Именно за сокрытие истины, как можно предположить, и получала Государственные премии Мариэтта Шагинян, создавшая под чутким партийным руководством исследовательские повествования о семье Ульяновых.

Многие тайны происхождения В.И.Ульянова, скрываемые прежде и запрещавшиеся к печати просоветской и прокоммунистической цензурой, уже раскрыты и говорят сами за себя, хотя главное во всем этом громадное желание коммунистов всех мастей скрыть истину.

Линия отца

Отец Владимира - Илья Николаевич Ульянов (14.07.1831 - 12.01.1886) был из Астрахани. Дед Владимира по отцу Николай Васильевич был чуваш с примесью калмыцкой крови, а бабушка по отцу была из калмыков, которыми в те времена называли и ойортов - кочевников, потомков монголоязычных племен из Северо-востока Китая, переселившихся в начале XVII века в степи между реками Урал и Дон. На момент свадьбы деду портному было 53 года, а невесте - дочери Астраханского мещанского старосты Анне Алексеевне Смирновой - 23. И по социальному положению и по возрасту брак вряд ли можно назвать равным. Бабушка Владимира произвела на свет трех дочерей и двух сыновей, последним родился Илья, когда отцу стукнуло 60 лет. Предки Ильи, получается, принадлежали к тюркоязычным племенам.
Благодаря старшему брату Василию - Илья Николаевич окончил гимназию в Астрахани, затем в 1854 году физико-математический факультет Императорского Казанского университета, после чего преподавал в Пензенском дворянском училище, где и повстречал Марию Александровну Бланк, проживавшую у родной сестры Анны, которая была женой директора оного училища.

Мария Александровна в возрасте 28 лет стала женой Ильи Николаевича в августе 1863 года: венчание происходило в Казанско-Богородицкой церкви в селе Черемышево вблизи Кокушкино. (На кладбище при этой церкви расположен комплекс захоронений родственников Владимира по материнской линии.)

Далее Илья Николаевич преподавал в женском училище в Нижнем Новгороде. В 1869 г. он назначается инспектором всех 20 народных училищ в Симбирской губернии. В 1871 г. он открыл первую чувашскую школу, затем школы для мордвы и татар. В 1874 г. получил должность директора народных училищ в Симбирской губернии. Он награжден чином действительного статского советника, орденом св. Владимира третьей степени. В 1882 г. Илье Николаевичу пожаловано потомственное дворянство. 1 января 1886 г. ему пожалован орден св. Святослава первой степени. Любя свою работу, он был верноподданным государя и православным христианином.

При участии Ильи Николаевича число училищ в Симбирской губернии возросло до 430. Ему хватало времени на создание новых школ, на их инспектирование, на написание объемистых отчетов и просветительских статей, на изучение и пропаганду новых методов обучения, на воспитание и образование чужих детей, а на собственных - время отсутствовало.

Линия матери

Мать Владимира – Мария Александровна (06.03.1835 - 25.07.1916) имела еврейское происхождение. Ее бабушка по отцу Марьям Фроимович (1763), а дед по отцу Мойше Ицкович Бланк (1763) занимался незаконной продажей спиртных изделий, чем промышлял тогда каждый третий еврей. Будучи состоятельным человеком, дед проявлял неуживчивость, скандальность, конфликтность, несдержанность, жестокость, грубость, свирепость, мстительность, непримиримость.

Ее отец - дед Владимира - Сруль (1799-17.07.1870), а после вынужденного крещения в 1820 году он уже Александр Дмитриевич Бланк. В 1824 году закончил Медико-хирургическую академию со специальностью хирурга-акушера, в 1829 году сочетался браком с Анной Ивановной Гроссшопф (1798), которая скончалась в 1838 году, оставив сына Дмитрия и пять дочерей – Анну, Любовь, Екатерину, Марию и Софью. - Детей принялась воспитывать сестра матери – бездетная дотоле вдова Екатерина. Получив соответствующее разрешение, 10 апреля 1841 года отец Марии вступает в брак с вдовой чиновника 12-го класса Екатериной Ивановной фон Эссен. Выйдя в отставку с должности медицинского инспектора госпиталей Государственного оружейного завода в Златоусте - в чине статского советника, который давал ему достоинство личного дворянина, доктор Александр Бланк приписался к казанскому дворянству и приобрел в 42 км от Казани имение с землями более 500 га и деревней с 39 крепостными крестьянами.

Следует отметить, что Дмитрий, как и его отец, имел страсть к картежным играм; как и отец, он часто был в долгах из-за проигрышей; и после очередного крупного проигрыша в карты 21 года отроду он покончил с жизнью.

Примечателен и факт, что, как и Мария, все ее 4 сестры были замужем за преподавателями. – В Ветхом Завете приводится мысль о том, что завоевать государство можно без силы и оружия, если добиться обучения детей страны.


Оказывается, Русский дух и каплю русской крови в родне Владимира найти мог только окончивший ВПШ. Владимир был чувашским евреем или скорее монгольским евреем, но то, что он был евреем – это однозначно.

Физические данные, внешность Владимир унаследовал по линии отца – малый рост 164 см, скулы, разрез глаз, черты лица, он был рыжим словно Чингисхан, а психические характеристики пришли по материнской линии – как с генетической стороны, так и со стороны воспитания. Статистика бесстрастно утверждает: именно лицам еврейской национальности принадлежит наибольшее количество обращений к психиатрам. Еврей профессор Ломброзо писал: "… сумасшедших среди евреев в 4—6 раз больше, чем среди окружающих. В Германии евреев-сумасшедших было в 8 раз больше, чем среди немцев".

Долгие года у моей матери была хорошая знакомая еврейка, которая однажды в сердцах после произошедшего с ней какого-то уличного инцидента пожаловалась: «Вот русские обзывают нас жидами, а сами жида за пазухой носят». После этого дружба двух подруг охладилась. Конечно же, моя мать, прочитавшая Мариэтту Шагинян от корки до корки и обманутая красной пропагандой, вряд ли даже в мыслях могла допустить, что вождь пролетариата той же закваски.


М. Лобанов в труде «Сталин: в воспоминаниях современников и документах эпохи» (Москва, 1995 г.) на стр. 400 приводит следующее: «Известна история о том, как в 1932 г. сестра Ленина А.И.Ульянова обратилась к Сталину с настоятельным предложением опубликовать данные о еврейском происхождении Ильича (по линии матери), чтобы поднять в глазах населения ценность еврейского интеллекта и противодействовать, по ее словам, антисемитизму, усиливающемуся «даже среди коммунистов». Сталин воспретил открывать своеобразную тайну о своем великом учителе, который, высоко ставя интеллектуальные способности евреев, оставлял «русским дуракам» черновую работу».


Коммунистическое руководство и близкие родственники Владимира преднамеренно фальсифицировали факты его происхождения. Мы имеем дело с умышленным искажением истины, что сопровождает всю историю большевизма.






3. Все мы родом из детства!


Наука и жизнь многократно доказали, что воспитание начинается, когда ребенок находится в эмбриональном состоянии в утробе матери. В этот период между матерью и будущим новорожденным помимо физиологической общности важную роль носит духовная связь, которая остается между ними всю жизнь.

Данная связь объясняет в числе прочего, почему в еврейской среде национальность определяется матерью. - Если мать еврейка, ее ребенок имеет еврейскую национальность без зависимости от национальности отца, будь тот араб, китаец или якут. При этом будь отец евреем в сороковом поколении, а мать англичанка, мексиканка или русская, их детей евреями сочтут лишь малосведущие люди.

Конечно, все года жизни человека имеют большое значение, но детские годы являются определяющими направление жизненной линии. В одной из песен группы «Беломорканал» имеются такие слова: «… Ведь многое забудется, а детство – никогда!»

Из детских лет выделяется возраст от 2-х до 5-ти, когда у детей в полной мере начинает работу вторая сигнальная система - речь. В это время дети впитывают в себя информацию из окружающего мира, подобно губке, впитывающей воду.

Если вглядеться в фотографию Владимира 1874 года, разве можно сказать, что это здоровый взгляд здорового ребенка?

Старшая сестра Владимира - Анна (14.08.1864 г.р.-Н.Новгород - 19.10.1935 г.-Москва) в период своей учебы плакала и упрашивала мать обходиться без гимназии, так как, с ее слов, временами из-за учебных нагрузок страдала бессонницей и головными болями. Анна оставила записки о детстве Владимира, в том числе о раннем.

1. В записках говорится о его повышенной шумливости и крикливости.
2. Анна констатирует, что развитие его было заторможенным.
3. По утверждению сестры он требовал постоянного внимания.
4. Она приводит факт: начал он ходить одновременно с младшей сестрой Ольгой (04.11.1871 г.р. Симбирск - 08.05.1891 Санкт-Петербург), родившейся на полтора года позже!
5. Важно и такое наблюдение старшей сестры: при попытках первых шагов после падения Ольга поднималась без посторонней помощи, чтобы продолжить путь. – Владимир же после падения принимался биться головой о пол и в злобе и раздражении громогласно орал, призывал на помощь.

Что означают характеристики Анны по пунктам:
1. Неврастения: кардинальный признак – раздражительная слабость, которая часто сопровождается бурными вспышками гнева с криком. Это проявляется в интеллектуальной, эмоциональной и волевой сфере человека.
2. Психастения: тревожно-мнительные черты характера, чувство собственной малоценности.
3. Неврастенический синдром: повышенная утомляемость, истощаемость, раздражительность, нетерпеливость. НС часто наблюдается в начальных стадиях ряда органических заболеваний нервной системы, как сифилис головного мозга, шизофрения, прогрессивный паралич и др.
4. Олигофрения: малоумие - кроме психических нарушений в форме интеллектуального дефекта, признаки физического недоразвития. В зависимости от выраженности олигофрении различают самую легкую степень малоумия – дебильность, среднюю – имбецильность и самую тяжелую – идиотию.
5. Психопатия: чрезмерная возбудимость и тормозимость, возникающие у перенесших травму головного мозга.

Анна в частности писала: «Когда мальчик лупил головой о ковер или даже о деревянные доски, эхо разносилось по всему деревянному дому как в эхокамере, дребезжали пол и стены». А ведь любой удар по голове травмирует головной мозг.

Помимо прочего Владимир отличался одержимым желанием разрушать, что вводило его родню в тревогу и расстройство. – Только научившись ходить – в возрасте трех лет – Володя растоптал и уничтожил коллекцию театральных афиш своего брата Александра (31.03.1866 г.р.–Н.Новгород – 08.05.1887 г.-Шлиссельбург). И в дальнейшем стоило Владимиру добраться до «сокровищ» брата, как он тут же рвал афиши. Характеры братьев были разными, а отношения – натянутыми.

Однажды в Кокушкино в присутствии других детей Вова разбил графин и на вопрос своей тетки, пришедшей на звон, ответил опять же в присутствии детишек, что это не он. – Данная ложь осталась безнаказанной, что в числе другого побуждало его лгать и в дальнейшем.

Анна вспоминает его детские причуды и склонности: «Игрушками он мало играл, больше ломал их. Так как мы, старшие, старались удержать его от этого, то он иногда прятался от нас. Помню, как раз, в день его рождения, он, получив в подарок от няни запряжённую в сани тройку лошадей из папье-маше, куда-то подозрительно скрылся с новой игрушкой. Мы стали искать его и обнаружили за одной дверью. Он стоял тихо и сосредоточенно крутил ноги лошадок, пока они не отвалились одна за другой».


По словам Анны, Володя обычно верховодил младшей сестрёнкой Ольгой: он загонял ее под диван и потом командовал: «Шагом марш из-под дивана».

Дмитрий (16.08.1874 г.р.-Симбирск - 06.07.1943 г.-Ленинские Горки) вспоминал о своем золотом детстве: «Володя любил играть со мной в «лошадки». Брат был старше меня на 4 года, поэтому, когда он бегал за кучера, постегивая меня хлыстиком, все было хорошо, когда же я впрягал его в виде лошади, он очень быстро вырывался и убегал от меня».

Эти поступки, поскольку отсутствовала коррекция, однозначно вели к патологической потребности властвовать людьми.

Владимир был четвертым ребенком в семье Ульяновых, и его первые годы серьезно, окрашенные жестокостью и нетерпимостью, настораживали и пугали родителей. И у родителей и родственников уже в этот период были серьезные опасения в умственной полноценности Вовы.

Владимир был невнимателен и груб с детьми: как правило, огрызался на их приглашения поиграть с ними. - Анна писала: «Дома все чаще слышно: Володя, не груби. Тише, Володя!»

Стремящимся к власти, буяном Владимир остался в семье навсегда. Он был, как описывает Анна, «проказливый мальчик», «всегда шаловливый и резкий». Он был самым шумным и самым агрессивным из всех детей Ульяновых.

Какие-то характеристики личности Владимира могли быть скорректированы под воздействием воспитания или лечения. Но все мы родом из детства, поэтому многое остается на всю жизнь, а что-то и прогрессирует.

Психические отклонения, безусловно, отразились на его окружении, на людях, на которых простиралась его власть.






4. Семья


За двадцать три года совместной жизни в семье Ульяновых родились 4 девочек и 4 мальчиков.

Кроме изображенных на всем известной фотографии 1879 г. в семье Ульяновых были еще двое детей скончавшихся в младенчестве: Ольга (1868-1869) и Николай (1873-1873).

Слева направо: стоят - Ольга, Александр, Анна; сидят - Мария Александровна с младшей дочерью Марией, Дмитрий, Илья Николаевич, Владимир.

На фотографии центральной фигурой является Александр. Он левой рукой облокотился на правое плечо отца и склонил голову к матери. Его шею обрамляет белый подворотничок гимназической формы, каковой у Владимира не виден.

Левый центр фотографии занимает отец, на левое плечо которого опирается Анна, кисть руки которой свисает свободно, расслаблено над правой частью головы Владимира. Сыновья Дмитрий и Владимир сидят со скрещенными ногами и упираются локтями в колени отца. Вся семья жила в основном благодаря его имени и доходам.

Правый центр фотографии - за матерью с маленькой Марией на коленях. Лишь одна мать четко смотрит в объектив фотоаппарата, взгляд остальных членов семьи направлен вверх и влево. Справа от матери в отличном от всех других сером платье стоит Ольга, названная именем своей сестры умершей в младенчестве.

Анна прожила в Симбирске до 19 лет. С 1875 г. по 1880 г. Анна обучалась в Симбирской Мариинской женской гимназии с Елизаветинским пансионом и закончила ее с большой серебряной медалью. Два года работала в народной школе, а в 1883 году поступила на высшие женские Бестужевские курсы в Санкт-Петербурге. На последнем курсе она была арестована по делу брата Александра о покушении 1 марта 1887 на Александра III и осуждена на 5 лет ссылки в Сибирь, но по ходатайству будущего супруга Сибирь заменили на деревню. В 1898 году вступила в социал-демократическую партию, участвовала в распространении газеты «Искра». Вот что повествует об Анне, встретивший ее впервые в 1896 г., Георгий Соломон: «Это была молодая дама лет тридцати пяти, с очень некрасивым лицом, каким-то тусклым и как бы серым, с глазами монгольского разреза, так же, как и у Ленина. Но вместе с тем лицо ее было полно выражения глубокой одухотворенности и сильного, прямо недюжинного ума. Хорошо воспитанная, со сдержанными манерами настоящей светской женщины, Анна Ильинична при близком знакомстве производила почти чарующее впечатление и была, когда хотела, приятной и интересной собеседницей, чему много способствовало ее естественное остроумие. Но очень часто от нее веяло каким-то жизненным холодом и семейственным эгоизмом, который многих отталкивал от нее». Так же он пишет: «…не могу не привести любопытного мнения о ней самого Ленина. Это мнение было высказано им в Брюсселе.

- Ну, это башкистая баба, - сказал он мне, - знаете, как в деревне говорят - «мужик-баба» или «король-баба»... Но она сделала непростительную глупость, выйдя замуж за этого «недотепу» Марка, который, конечно, у нее под башмаком...
И действительно, Анна Ильинична - это не могло укрыться от посторонних - относилась к нему не просто свысока, а с каким-то нескрываемым презрением, как к какому-то недостойному придатку к их семье. Она точно стыдилась того, что он член их семьи и ее муж. И, обращаясь к нему, такому грузному и сильному мужчине, она, такая маленькая и изящная по всей своей фигуре, всегда как-то презрительно скашивала свои японские глаза и поджимала губы. И нередко она с досадой, почти с ненавистью останавливала свой какой-то русалочный взгляд на грузной и добродушной фигуре своего мужа. По-видимому, и он чувствовал себя дома «не у себя». Конечно, несмотря на нашу дружбу с ним, я никогда не касался этого вопроса, но мне больно было видеть, как этот добродушный великан не просто стеснялся, а боялся своей жены.

И вот мне вспоминается, как раз его, такого сдержанного и многотерпеливого, что называется, прорвало. В тот раз Анна Ильинична была особенно раздражительна в обращении с ним, обрывая его на каждом его слове...

- Ах, Марк, - резко оборвала она его, когда он начал что-то рассказывать, - я не понимаю, к чему ты говоришь об этом, ведь, право же, это никому не интересно... Ты забываешь хорошую поговорку, что слова серебро, а молчание золото... Ведь и Георгию Александровичу скучно слушать...

Марк Тимофеевич остановился на полуслове.

Понятно, и я был неприятно озадачен...

- Что же это, моя женушка, - добродушно и, стараясь владеть собой, спокойно ответил он, - ты что-то уж очень меня режешь...

- Я просто напомнила хорошую русскую поговорку,- заносчиво парировала Анна Ильинична.

- Ну, ладно, - поднимаясь с места, также спокойно заметил Марк Тимофеевич, - я уж лучше пойду к себе...

- И хорошо сделаешь, - колко ответила Анна Ильинична.

А между тем чем больше я узнавал Марка Тимофеевича, тем больше я находил, что это человек вполне почтенный, человек большого аналитического и творческого ума, с большими знаниями, очень искренний и прямой, чуждый фразы, не любивший никаких поз. После большевистского переворота он, по настоянию Анны Ильиничны и Ленина стал народным комиссаром путей сообщения и не скрывал от меня, что не разделяет ленинизма, и очень здраво, критически относился к самому Ленину. Он, между прочим, первый забросил в меня идею о ненормальности Ленина».

Анна арестовывалась в 1904, 1906, 1912, 1916 и 1917 годах. Организовала для партии сбор средств. После Февральской революции 1917 член Бюро ЦК РСДРП, секретарь «Правды», затем редактор журнала «Ткач». Участвовала в подготовке Октябрьского переворота 1917 г. В 1918-21 гг. заведовала отделом охраны детства в Наркомсобесе, потом в Наркомпросе. Была в числе организаторов Истпарта и института В.И.Ленина. До конца 1932 научный сотрудник ИМЭЛ; секретарь и член редакции журнала «Пролетарская революция». Написала воспоминания о Владимире. Похоронена на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге рядом с матерью и мужем.


Александр в 1883 г. окончил Симбирскую мужскую классическую гимназию с золотой медалью и поступил в Санкт-Петербургский университет, где преподователи пророчили ему научно-исследовательскуб деятельность. Однако на последнем курсе университета Александр стал одним из организаторов заговора против императора Александра III (Миротворца - 26.02.1845 г. - 20.10.1894 г., коронован 15.05.1883 г., задержка вызвана трауром по убитому отцу), за что был арестован 01.03.1887 г. и отдан под суд за терроризм - за изготовление бомбы для убийства. Народоволец Александр подавал прошение о помиловании, поддавшись материнским уговорам, но в силу очевидной неискренности раскаяния, в отличие от Тихомирова (в будущем епископ Тихон, исповедник русской Православной Церкви) ему было отказано. Мольбы матери о пощаде также были отвергнуты. В ночь перед казнью она сразу вся поседела из-за тяжелого шокового состояния - почти безумие охватило ее. 8 мая 1887 года Александр и его сподвижники-террористы - Генералов, Швырев, Останов и Андрюшкин - были повешены в Шлиссельбурской крепости. Александр похоронен в братской могиле, в неизвестном месте.

Ольга с 1883 г. училась в той же гимназии, что и Анна, но окончила оную с золотой медалью. Следует отметить, что с 1883 г. гимназию возглавил Ф.М.Керенский, одновременно являвшийся и директором Симбирской мужской классической гимназии, где обучался Владимир. Учебный год в те времена начинался 16 августа и заканчивался 01 июня. Осенью 1890 г. Ольга была принята на Высшие женские курсы в Санкт-Петербурге. Но жизнь Ольги оборвалась в самом расцвете молодости: весной 1891 года она заболела и преждевременно от осложнившегося рожистым воспалением брюшного тифа умерла в возрасте 19 лет в день годовщины казни брата Александра. На Волковом кладбище появляется первая могила Ульяновых.

Дмитрий окончил в 1893 г. Самарскую гимназию и поступил на медицинский факультет Московского университета. В 1897 г. арестован за участие в марксистком кружке и с 1898 г. жил в г. Подольске под гласным надзором полиции. С 1900 г. Дмитрий становится марксистом, агентом «Искры». В 1901 г. окончил медицинский факультет Юрьевского (Тартуского университета). С 1902 г. работал врачом. Делегат II съезда РСДРП. После Октябрьского переворота на советской и партйной работе в Крыму вместе с ультралевыми большевиками руководил «очисткой Крымской губернии от «неблагонадежных» - вопреки данному командующим Южным фронтом обещанию о помиловании большинство из 60 000 солдат и офицеров Белой армии были расстреляны.

По поводу назначения его в Крыму на высокий пост Владимир выразился так:

- Эти идиоты, по-видимому, хотели угодить мне, назначив Митю... они не заметили, что хотя мы с ним носим одну и ту же фамилию, но он просто обыкновенный дурак, которому впору только печатные пряники жевать...

Далее Дмитрий участвовал в постановке народного здравохранения. Делегат 16, 17-го съездов партии. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.


Мария (06.02.1878 г.-Симбирск - 12.01.1937 г.-Москва) была самой младшей в семье. Когда ей было 8 лет семья переезжает в Казань. Гимназию Мария закончила в Москве в 1896 г., после чего стала там же слушательницей Высших женских курсов, но в отличии от остальных детей она осталась без диплома даже после попытки получить образование в Брюсселе. В 1899 г. Марию арестовали, и с тех пор полиция следила за ней.

Георгий Соломон вспоминает: «Младшая сестра Ленина, Мария Ильинична Ульянова, с давних пор состоящая на посту секретаря коммунистической «Правды», всегда в своей собственной семье считалась «дурочкой», и мне вспоминается, как Анна Ильинична относилась к ней со снисходительным, но нежным презрением. Но сам Ленин отзывался о ней вполне определенно... Так, когда мы с ним встретились в Брюсселе, — говоря о своей семье и упомянув имя Марии Ильиничны, он, лукаво сощурив глаза, сказал: «Ну, что касается Мани, она пороху не выдумывает, она... помните, в сказке «Конек-Горбунок» Ершов так характеризует второго и третьего братьев: Средний был и так и сяк, Третий просто был дурак...».

Все-таки Мария, по инициативе Владимира, еще с февраля 1917 г. назначена секретарем газеты «Правда». Впрочем, она являлась на данном посту лицом без речей до весны 1929 г., но, как сестра «самого», она все-таки была окружена известным ореолом. - Так, имелся ряд приютов «имени М.И.Ульяновой». С 1932 член Президиума ЦКК ВКП(б) и коллегии НК РКИ СССР, заведовала объединённым бюро жалоб НК РКИ СССР и РСФСР. С 1934 г. член бюро Комиссии советского контроля. Делегат 6, 13-17-го съездов партии, на 14-16-м съездах избиралась членом ЦКК ВКП(б), на 17-м - членом Комиссии советского контроля. В 1935 г. избрана членом ЦИК СССР. Награждена орденом Ленина. Похоронена на Красной площади у Кремлёвской стены.


В конце лета 1893 г. семья переезжает с Волги на постоянное место жительства в Москву: пришла пора поступать в университет Дмитрию, выбравшему медицинский факультет.


Мария, Анна и Дмитрий, ревностно исполняли поручения брата Владимира и отличались отсутствием милосердия. Всех детей семьи Ульяновых отличала жестокость.


В семье Бланка общались на немецком языке, и лишь из-за отсутствия немецких школ обучали детей в русских учебных заведениях. Поэтому Владимир, как его братья и сестры, прекрасно владел немецким с пеленок и применял его всю жизнь, хотя дворяне тех времен обычно разговаривали на французском. Здесь лежат корни германофильства.

Илья Николаевич много и самоотверженно трудился и был без понятия о воспитании своих чад, так как дом целиком и полностью находился в руках Марии Александровны. Супруг был, как говорят «под каблуком» у своей жены. Ее устраивало то, что муж почти всегда отсутствовал. При этом Мария Александровна с прохладой относилась к родственникам супруга, она запрещала детям посещать бабушку и дядю, на деньги которого Илья Николаевич выучился.

Весь уклад жизни, организация труда и отдыха семьи, расположение комнат, режим, общение с внешним миром Мария Александровна выстраивала в соответствии со своими принципами. Дети прекрасно были осведомлены о своем еврейском происхождении и, как подпольщики, скрывали это от посторонних. Еврейство известно антихристианством и расизмом. В семье витал дух первенства, сверхценных идей, которым требовалось посвятить жизнь, дух превосходства над окружающими, мотив достижений как главный мотив жизни. Всем детям Мария Александровна постоянно твердила: «русская обломовщина, учитесь у немцев», «русский дурак», «русские идиоты». Мать пела детям колыбельную, которую по свидетельству Анны они очень любили.

Мать с младенчества внушала детям мысль об их избранности и великом предназначении, о заветной мечте иудейства: «Твердая надежда Израиля имеет две грани: первая, что он когда-нибудь возвратится в землю обетованную Ханаана и, вторая, что появится в Израиле Князь Мессия, который заставит весь мир поклониться его Богу и сделает свой народ властителем мира». Этим навязчивым стремлением облагодетельствовать род человеческий заразились все ее дети. Мать верила, что через детей она сможет реализовать амбиции своей нации. - «Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что все покорится тебе». На детей в семье Ульяновых возлагались большие надежды, перед детьми ставили серьезные, грандиозные цели.

В данном клиническом случае мы имеем дело с целой семьей паранойяльных психопатов, которые по определению отличаются повышенной подозрительностью, недоверчивостью к окружающим, высокой самооценкой. Они склонны к образованию сверхценных идей.





5. Школьные годы чудесные


«В гимназию Володя поступил девяти с половиной лет, в первый класс. Готовили его к ней две зимы — сначала учитель, а потом учительница городского училища, самого близкого от нас. Учительница считалась очень хорошей преподавательницей. К ней Володя бегал на часок, редко на два в день или до уроков, с восьми до девяти часов, или в свободные для учительницы часы, обыкновенно от девяти до десяти, когда в школе происходили уроки закона божия, рукоделия или рисования. … бывало, начнется вечер и мы, старшие, разложимся со своими работами в столовой, у большого стола, за общей лампой, как оказывается, что Володя уже выучил уроки и болтает, шалит, поддразнивает меньших и мешает нам.

А в старших классах в те годы много уроков задавали. «Володя, перестань!», «Мамочка, Володя заниматься не даёт!» Но Володе надоело сидеть смирно, и он шалит, ходит колесом. Иногда мать забирала меньших в залу, где они пели под её аккомпанемент на рояле детские песенки. … Но и тут он не всегда утихомиривался. Меньшой братишка Митя в возрасте трёх—пяти лет был очень жалостливый и никак не мог допеть без слёз «Козлика». Его старались приучить, уговаривали. Но только он наберётся мужества и старается пропеть, не моргнув глазом, все грустные места, как Володя поворачивается к нему и с особым ударением, делая страшное лицо, поёт: «Напа-али на ко-озлика серые волки...» Митя крепится изо всех сил. Но шалун не унимается и с ещё более трагическим видом, испытывая брата, поёт: «Оста-авили ба-абушке ро-ожки да но-ожки», пока малыш, не выдержав, не заливается в три ручья. Помню, что я ссорилась из-за этого с Володей, возмущаясь, что он дразнит маленького».

Как видно из вышеприведенных воспоминаний Анны, допущенных к печати коммунистической цензурой, ее брата Владимира общими усилиями смогли за полтора года подготовить к первому классу. И уже, будучи гимназистом, он в семье, проявляя агрессивность и хамство, мешал старшим и продолжал издеваться над младшими. Члены семьи многое ему попускали, продолжая видеть в нем слабоумного.

Мало известно рассказов людей, знавших Владимира по гимназии. Причем почти все воспоминания учившихся вместе с ним написаны в эмиграции.

Александр Николаевич Наумов провел с ним шесть лет в одном классе, а после переворота выехал из России, выпустил в Нью-Йорке мемуары. Вот как он описывает Владимира: «Гуляя во время перемен, Ульянов никогда не покидал книжки и, будучи близорук ходил обычно вдоль окон, весь уткнувшись в свое чтение…. По характеру своему Ульянов был ровного и скорее веселого нрава, но до чрезвычайности скрытен и в товарищеских отношениях холоден: он ни с кем не дружил, со всеми был на «вы»... Его «душа» воистину была «чужая» и как таковая... оставалась, согласно известному изречению, лишь «потемками».

Поэт Аполлон Коринфский - однокашник Владимира - подтверждает: «Не могу пройти молчанием того, что за все время общения с ним наблюдалась мною не расстававшаяся с этим нашим первым учеником довольно редкая черта. Он никогда ни с кем из нас не сближался на почве дружбы. Товарищеские начала соблюдались им неуклонно и неизменно; но не было случая, когда бы эти отношения переходили на более интимную плоскость. Он был для всех наш, но ни для кого не был «своим». Это вносило уже известный элемент холодности... Отсюда, быть может, вытекает и у пишущего эти строки некоторая бедность фактических воспоминаний о нем... Личные переживания этого (сначала мальчика, затем - юноши) оставалась для меня «закрытой книгой». Со слов А.Коринфского в школьные годы Владимир был серьезным и даже угрюмым; всегда держался особняком - обходился без участия в общих играх, проказах и прогулках; учился хорошо, почти всегда был первым учеником. Одну из черт его характера поэт, возможно и по личным взаимоотношениям, помнил четко: Владимир всегда обходился без подсказок соседу, без предоставления своих тетрадей для списывания, без помощи ученикам в объяснении трудного урока. Его не любили, но остерегались дразнить. Так он и прошел все восемь классов — одинокий, неуклюжий, серьезный, с волчьим взглядом исподлобья.

Данную методику общения описывает Анна: «Товарищей особенно близких, как у Саши и Оли, в гимназические годы у Володи не было, - к нам в семью мало кто приходил, но отношения в классе у него были хорошие».

Помню, когда я учился во втором классе, в учебнике был приведен аттестат Володи Ульянова за 1-й класс, в котором по всем предметам стояли пятерки, кроме одного. – По Закону Божьему у Владимира была тройка! Наша классная наставница Гольдина – натуральная еврейка, каких и в Тель-Авиве мало – поясняла данный факт, что Володя тогда уже был атеистом. Мы – октябрята и беспартийные – ясное дело, верили ей. Однако сейчас эта тройка говорит совсем об ином: в иудейской семье к Православному Закону Божьему относились пренебрежительно. И первое, что сделал Владимир после смерти отца: демонстративно сорвал с себя нательный крест – ведь теперь отсутствовал человек, перед кем ломал он комедию в части Православия.


Володя ходил в первый класс, когда в 1880 г. террорист С.Н.Халтурин организовал взрыв в Зимнем дворце - лишь случайность спасла жизнь императора Александра II (17.04.1818-1.03.1881). Следует отметить, что при вступлении на престол - коронован 26.08.1856 г. в Кремле - он объявил амнистию декабристам, петрашевцам и др., списал недоимки с крестьян, а также упразднил «военные поселения». Основные усилия Александра II были направлены на проведение реформ, давно назревших в России, прежде всего — крестьянской.

Когда Владимир учился во втором классе, Александра II был убит взрывом бомбы на Екатерининском канале, брошенной террористами.

Данные обстоятельства, обсуждаемые обществом, а также в последующем гибель брата, после которой многие отвернулись от семьи Ульяновых, показали Владимиру терроризм во всей красе и способствовали его превращению из внутрисемейного террориста в международного.

Обучение в те времена длилось восемь лет, шесть дней в неделю, по четыре-пять уроков. Расписание занятий седьмого класса, когда учился Владимир, было таковым. - Из 28 часов занятий в неделю отводилось: по часу на логику, географию и Закон Божий; по 2 часа на историю, словесность; на физику с математикой 5 часов; 16 часов на языки - греческий, латинский, немецкий и французский. Более 57% времени обучения занимали языки.

Ко времени окончания гимназии в 1887 г. у Владимира «определенные» политические убеждения отсутствовали. Ему пророчили, что он сделает служебную карьеру, пойдя по стопам отца.

Аттестат № 468 говорит о знаниях, обнаруженных Владимиром Ульяновым на выпускных экзаменах в гимназии: в Законе Божием, в Русском языке и Славяноведении, в Латинском языке, в Греческом языке, в Математике, в Истории, в Географии, в Физике и математической географии, в Немецком языке, во Французском языке – по всем этим предметам стояла отметка – 5, но по Логике оценка была – 4.

В книге о замечаниях и наказаниях учащихся часто фигурировало имя Владимир Ульянов, например, за уклонение от занятий гимнастики, за невыполнение обязанности дежурного, за не выполнение требований преподавателей, за насмешки над товарищами по учебе и за насмешки над преподавателями.

Плюс ко всему накануне выпускных экзаменов 1887 г. из Санкт-Петербурга поступило указание о «нежелательности присуждения медали брату казненного террориста Александра Ульянова». Однако у директора гимназии помимо еврейской солидарности имелись весомые шкурные причины ослушаться приказа сверху.

Золотую медаль Владимир получил благодаря тому, что директор гимназии Федор Михайлович Керенский предоставил в Министерство подложные сведения, как о поведении Владимира, так и об его оценках на выпускных экзаменах. Ф.М.Керенский даже засвидетельствовал его благонадежность, написав приличную характеристику.

Если директор гимназии так прогибался, можно с уверенностью предположить, что уж преподавательский-то состав также излишне благосклонно относился к шалостям, проказам и пренебрежительному отношению к предметам со стороны сына директора народных училищ Симбирской губернии. Можно предположить, что преподаватели ставили сознательно завышенные оценки, и, если уж по Логике на выпускном экзамене все-таки была поставлена четверка, вывод однозначен – в логике Владимир разбирался, как свинья в апельсинах.

Федор Михайлович, именно таким образом, отблагодарил семью Ильи Николаевича за ходатайство того о повышении в должности. Вскоре Ф.М.Керенский действительно был назначен инспектором учебных заведений в Ташкенте.

Получается, что золотая медаль «За отличие в учебе» досталась вождю пролетариата по бартеру и является фальшивой. Это обстоятельство обязательным образом отложило отпечаток на мировоззрение Владимира.





6. Университеты


Когда мне было 13 лет, наш классный наставник Анатолий Павлович после просмотра всем классом в ТЮЗе спектакля на тему школьных лет Владимира объяснил нам – пионерам и комсомольцам, что, если вообще он сказал избитую фразу - «Мы пойдем другим путем» - это могло быть только гораздо позднее казни его брата. Мы, конечно, верили Анатолию Павловичу, который во времена хрущевской оттепели участвовал в процессе реабилитации и рассказывал о применении сталинистами для ареста членов партии провокационных методах. Рассказывал он и о резолюциях на прошениях о помиловании, которые ставили высшие государственные деятели той эпохи, в том числе К.Е.Ворошилов, используя матерные слова перед словом «расстрелять». Уже в начале брежневского похолодания Анатолия Павловича, как и других офицеров, занимавшихся реабилитацией, отправили досрочно отставку. Спасибо ему за то, что в те прокоммунистические годы он смог доходчиво разъяснить факт фальсификации биографии Владимира.

Летом 1887 г. семья Ульяновых, в которой уже не было Ильи Николаевича (он в возрасте 54 лет скоропостижно скончался от кровоизлияния в головной мозг в январе 1886 г.), продав усадьбу, покинула Симбирск и поселилась в Казани. - Надо ж было постоянно присматривать за излишне «шаловливым», «проказливым мальчиком», имевшим намерения стать студентом юридического факультета Императорского Казанского университета. Характеристика, направленная директором Симбирской гимназии по запросу университета гласила: «Весьма талантливый, постоянно усердный и аккуратный, Ульянов во всех классах был первым учеником и при окончании курса награжден золотой медалью, как самый достойнейший по успехам, развитию и поведению...» В характеристике подчёркивалось, что «ни в гимназии, ни вне её не было замечено за Ульяновым ни одного случая, когда бы он словом или делом вызвал в начальствующих и преподавателях гимназии непохвальное о себе мнение».

Конечно же, Владимир знал и о фальшивости своей золотой медали и о содержании данной фальшивки-характеристики, поэтому расхождение между словом и делом в обязательном порядке должно было сыграть свою роль в его отношении к социальным нормам. Владимиру довелось грызть гранит науки менее семестра. Как брат «государственного преступника» он был на особом учете у начальства, а в декабре 1887 г. он участвовал в малозначимой студенческой сходке, проходившей в актовом зале университета. В результате его исключили из оного на основании личного прошения и выслали из города.

Поскольку в Казани он стал персоной нон грата, Владимир поселился с матерью, братом и сестрами до ноября 1888 г. в родовом поместье Кокушкино, в имении деда А.Д.Бланка, где в детские годы бывал многократно - сюда семья Ульяновых приезжала на лето. Это была добровольная ссылка, так как будь она государственной, Владимир получал бы за ссылку денежное пособие, как то имело место в будущем. Здесь он пытался заниматься самообразованием в части пропускаемых учебных часов университетского курса и, оставаясь однозначно лояльным государственным властям, Владимир писал в соответствующие инстанции письма, желая восстановиться в университете. Послания начинались словами «имею честь покорнейше просить» и заканчивались - «дворянин Владимир Ульянов».

Однако все многократные усилия оказались тщетны. Тогда Мария Александровна предприняла отчаянную попытку восстановления сына в университете, и на ее прошение директор департамента полиции наложил следующую окончательную резолюцию: «Едва ли можно что-нибудь предпринять в пользу Ульянова».

Осенью 1888 г. Владимиру разрешили без права обучения в университете возвратиться в Казань, где он продолжил самообразование - он принялся посещать нелегальный кружок, организованный Николаем Евфграфовичем Федосеевым (1869 г.-Нолинск – 1898 г.-Верхоленск).

Н.Е.Федосеев в 1888 г. был исключен из Первой Казанской мужской гимназии «за политическую неблагонадежность и чтение недозволенных книг». В 1888 г. им организован марксистский кружок, где распространялась марксистская литература. В 1889 г. был арестован и приговорен к тюремному заключению до 1892 г. После освобождения проживал в г. Владимире, продолжая пропаганду классовой борьбы, отвечал на письма Владимира, но от попытки со стороны Владимира встречи уклонился. В 1895 г. Николай Евфграфович был выслан на пять лет в Верхоленск Иркутской губернии, где в 1898 г. покончил жизнь самоубийством.

В кружке Владимир изучал «Капитал» Маркса, который был допущен к печати царской цензурой в 1872 г. и другие книги, именно здесь он заинтересовался марксизмом. – «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир». «После прихода к власти, — рассуждал Маркс, — нас станут считать чудовищами, на что нам, конечно, наплевать».

Прямое насилие и приобретение власти – это как раз то, что с детства укоренилось в сознании Владимира – этим заинтриговали его коммунистические идеи. Что же касается презрения к сокрытию своих взглядов и намерений: ложь насквозь пронизывает всю прокоммунистическую псевдомораль. – Так Владимир уже с детства отличался ложью и скрытностью даже в своей семье, которая сама имела тайны от окружающего общества.

Возможно, в связи с арестом Н.Е.Федосеева и соответственно с прекращением работы его кружка в начале мая 1889 года семья Ульяновых выехала в Самарскую губернию, на прикупленный за 7500 рублей хутор с 83,5 десятинами земли, вблизи деревни Алапаевки. Осенью они переселились в Самару, где Владимир прожил около четырех лет, а том числе на деньги, заработанные потом, трудом и кровью алапаевских хлеборобов!

Каждое лето вся семья переселялась на хутор, а осенью возвращалась в город, как перелетные птицы. Опасаясь конфликтов с крестьянами – ведь на всю деревню в 34 двора приходилось всего-навсего 65 десятин земли – семья сдавала землю в аренду исполу и в зависимости от урожая получала доход. Ульяновы были сельскими паразитами-рантье и обогащались за счет страданий крестьян.

У Ильи Николаевича имелись личные сбережения, хранившиеся в банке, и наследство, завещанное покойным одиноким братом. Деньги, полученные от продажи симбирской усадьбы, вместе с этими суммами образовали семейный фонд, позволявший большой семье арендовать многокомнатные квартиры и купить хутор под Самарой, которым Ульяновы владели до 1897 года. Марии Александровне принадлежала также часть имения в Кокушкино, с которого также поступал доход в общую копилку.

28.10.1889 г. Владимир послал Министру народного просвещения прошение, в коем сетовал на сложности с трудоустройством: «...крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы мне возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры, имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении...». - Все прошение насквозь пропитано лукавством: «престарелой матери» тогда было 54 года, и она и ее дочери без какой-либо нужды путешествовали и разъезжали по курортам России и Европы, а преставилась мать, прожив еще полстолька, - 27 лет. Владимир же еще и в 1916 г. продолжал выкачивать из бюджета матушки крупные суммы, находясь на содержании матери. - Именно таким образом он поддерживал семью.

В 1890 г. Владимиру разрешили сдать экзамены экстерном за полный курс юридического факультета при Санкт-Петербургском университете, где в свое время учился Александр. Владимир усиленно продолжал зубрить учебную литературу по выбранной специальности и в 1891 г. сдал экзамены и получил диплом первой степени.

Михаил Петрович Неведомский (1866 г.р.) - публицист-марксист – встречал Владимира в студенческую пору и характеризует его так: прямолинейный, жестокий, сухой; личная дружба или приязнь не влекли его; чуждался он и беззаботных веселых молодых развлечений.

В 1892-1893 годах Ульянов работал помощником присяжного поверенного в Самаре.

Имея представление о деятельности марксистского кружка, в 1892 г. он организовал вместе с И.Х.Лалаянцем и А.П.Скляренко в Самаре первый марксистский кружок, члены которого изучали работы Маркса и Энгельса и вели пропаганду марксизма. Кружок посещали молодые люди, отрицательно настроенные к существующему порядку, к самодержавию.

Встав на марксистские позиции, он впервые позволил себе публичную критику террористической партии народников, которые занимали господствующее положение в революционной среде, в общественной жизни и в литературе и которые все еще искали поддержку у крестьянства, поскольку Российская Империя являлась преимущественно аграрной страной.

Прекрасные знания немецкого языка, привитые с пеленок, позволили Владимиру для местных кружковцев сделать перевод «Манифеста Коммунистической партии». В рукописном виде данный перевод распространялся и по другим приволжским городам.

Дмитрию пришла пора поступать в высшее учебное заведение – он выбрал медицинский факультет Московского университета, поэтому ближе к осени 1893 г. семья переехала в Москву вместе мужем Анны – Марком Тимофеевичем Елизаровым. А Владимир отправился в столицу.

Поскольку дворянин Владимир Ульянов являлся землевладельцем, помещиком и жил и на деньги, полученные за аренду земли, прибавочную стоимость, изъятую у крестьян Алапаевки, им была написана в 1893 г. статья по близкой ему теме - о помещичьем ярме на шее трудового крестьянина – «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни».






7. Ссылка со свадьбой


Жизнь в провинции и работа мелким чиновником при суде слабо удовлетворяли амбиции Владимира. Стремления облагодетельствовать род человеческий усиленные марксисткой теорией толкали его к политической деятельности, и 31.08.1893 г. он переехал в Санкт-Петербург, где записался помощником присяжного поверенного к адвокату Волкенштейну. Это давало ему положение, могло бы дать заработок, однако с утра до вечера он зачитывался литературой марксистского толка на русском и немецком.

Осенью он вошел в состав группы студентов-марксистов и проводил разъяснения коммунистических идей в кружках рабочих. Он встречался с марксистами, посещал кружок студентов-технологов и писал собственное произведение, а в начале лета уехал в Москву, чтобы провести лето в кругу семьи на даче в Подмосковье.

Владимир познакомился с Надеждой Константиновной Крупской (1869 - 27.02.1939-Москва) на одном из нелегальных собраний социал-демократов в феврале 1894 г., где марксисты, вкушая блины, рассуждали о будущем России. Тогда в Санкт-Петербурге он находился под негласным надзором полиции и в целях конспирации часто менял место жительства. Надежда для установления связей с рабочими, чтобы доносить им марксистские идеи еще с 1891 г. бесплатно преподавала в вечерне-воскресной школе за Невской заставой, на Шлиссельбургском тракте. Владимиру за раннюю лысину и жидкую рыжую бородку дали кличку Старик, а грузную, с тяжелыми чертами лица и выпуклыми рыбьими глазами из-за базедовой болезни Надежду все звали – Рыба или Селедка, и только Владимир будущую супругу и, глядя в ее выпученные глаза, называл нежно и ласково: Минога. Противником Надежды стала Анна, которая знала, как Надежда излишне близко общалась с «товарищами», что проявилось и далее - в сибирской ссылке.

В 1894 г. в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» проявился основной принцип политической полемики Владимира. На протяжении сознательной жизни он помимо высказываний по предмету дискуссии в ходе критики быстро переходил к оскорблениям личного характера, добиваясь полного морального уничтожения оппонента.

25.04.1895 г. Владимир впервые выехал за границу в турне по ряду стран. Он встречался с марксистами, социал-демократами и деятелями рабочего движения.

Из его писем следует, что там он гулял, посещал увеселительные места, покупал книги и разных вещей, отдыхал, «шлялся» неизвестно где и с кем, и «попал... в один швейцарский курорт для лечения». Он писал родным из Швейцарии в июле 1895 года: «...Жизнь здесь обойдется, по всем видимостям, очень дорого; лечение еще дороже». Скорее всего, он поехал в Швейцарию, что бы справиться с сифилисом, хотя, возможно, во время турне он его и подхватил. Две недели провел он в швейцарской клинике по данной причине. В России его лечил немецкий специалист по сифилису, который по возвращении сказал: «Все знают, с какими заболеваниями мозга ко мне обращаются». Владимир маялся срамной болезнью всю оставшуюся жизнь.

07.09.1895 г. он вернулся из вояжа по Европе к семье в Москву, откуда ездил на дачу в Бутово и в Орехово-Зуево. По приезде в Санкт-Петербурге оказалось, что под руководством Цедербаума-Мартова на основе объединения разрозненных марксистских кружков уже создали общегородскую социал-демократическую организацию, получившую в декабре название «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Союз связывал борьбу рабочих против капиталистической эксплуатации за экономические требования с политической борьбой против самодержавия. Основой «Союза» являлись рабочие кружки на фабриках и заводах, которыми руководили районные группы, наподобие райкомов.

В Москве также была создана социал-демократическая организация – «Московский рабочий союз», членами которой являлись Мария и Дмитрий.

За членами «Союза борьбы» следили. И, когда уже было подготовлено пилотное издание газеты «Дело рабочего», когда тайная типография народников готова была приступить к печати, когда Владимир правил пробные оттиски первого номера, в ночь на 20 декабря большинство членов «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» были арестованы.

Владимир очутился в одиночной камере №193 дома предварительного заключения Санкт-Петербурга. В семье знали о его втором заболевании - в столицу приехали мать, Анна и Мария. «Мать приготовляла и приносила ему три раза в неделю передачи, руководствуясь предписанной специалистом диеты, кроме того, он имел платный обед и молоко», - вспомнила Анна. Книги, свежие журналы - все было под рукой, в камере. Передачи, свидания разрешались все время, еда приносилась изысканная. «Свою минеральную воду я получаю и здесь, мне приносят ее из аптеки в тот же день», - писал заключенный вскоре после ареста, под которым находился 14 месяцев.

Там он написал «Проект и объяснение программы социал-демократической партии» и листовку «Царскому правительству». Свои нелегальные работы в тюрьме он писал лимонным соком или молоком, которые наливал в маленькие «чернильницы», сделанные из хлеба. При малейшей опасности или в случае прихода надзирателя Владимир быстро их проглатывал. «Сегодня съел шесть «чернильниц»,– сообщал он в одном письме. Эта привычка, как говорят, осталась у него на долгие годы. Он вел переписку и с товарищами по заключению, используя книги тюремной библиотеки: точками отмечал буквы, соединив которые можно было получить слова. Он давал поручения: то достать кому-нибудь теплые вещи, то подыскать «невесту», чтоб та навещала одинокого марксиста забытого родней.

В Санкт-Петербурге двадцатитрехлетний Володя ухлестывал за молодой красавицей Аполлинарией Якубовой, подругой Ольги по Высшим женским курсам. Она отвечала ему взаимностью. В 1894 г. они встречались в Нижнем Новгороде. В декабре 1895 г., когда Владимир оказался в одиночке – в Крестах, вместе с Якубовой ходила стоять под окнами тюрьмы и Надежда, проявляя свой интерес. Когда он вышел из Дома предварительного заключения, Аполлинария у ворот тюрьмы бросилась к нему, целовала его, для нее это был праздник со слезами на глазах. - Чувство между ними было живо в 1897-м, когда Владимир отправлялся в ссылку.

В феврале 1897 г. по решению суда за антиправительственную деятельность его выслали на 3 года в ссылку под гласный надзор полиции – в Сибирь. Он бесконвойный навестил в Москве семью, затем по железной дороге 4 марта прибыл в Красноярск, где, ожидая назначения места ссылки и открытия навигации по Енисею, провел 58 дней.

После ареста членов «Союза борьбы» Надежда участвовала в работе по восстановлению организации. 12.08.1896 г. ее арестовали, но 10 сентября освободили, а 28 октября ее вновь арестовали. В течение года разбиралось ее дело. Надежда предложила Володе сочетаться браком, когда тот поехал в ссылку, на что он ответил отказом. Но в конце 1897 года, он передумал и призвал Надежду, как свою невесту. Они были приятны друг другу и считали, что в обозримом будущем им будет комфортно жить и работать вместе. 11.03.1898 г. царь подписал приговор, по которому Н.К. Крупская подлежала ссылке на три года под гласный надзор полиции в Уфимскую губернию. Ее выпустили из тюрьмы 12.03.1898 г.

13-15.03.1898 г. состоялся I съезда РСДРП. Ему предшествовало созданное в 1876 г. «Общество еврейских социалистов» и образование 1897 г. националистической организации «Всеобщий еврейский рабочий союз в России и Польше» - Бунд. В качестве автономной организации на первом ее съезде в Минске (в черте оседлости) Бунд вошел в РСДРП. Съезд готовился и проходил при активной помощи Бунда. В 1903 г., когда в партии был введен принцип централизма, Бунд вышел из состава партии и вторично вошел в 1906 г. на объединительном съезде в Стокгольме. В 1921 г. конференция Бунда в Минске, постановила войти членам в РКП.

Надежда, сосланная в Уфу по делу «Союза борьбы», написала прошение посетить Ульянова на правах невесты. В Сибирь она отправилась 16.04.1898 г. вместе со своей матерью Елизаветой Васильевной, и они прибыли в Минусинск 06.05.1998 г. 10 июля Владимира и Надежды прошли обряд венчания в шушенской Петропавловской церкви, где, он целовал крест. Ссыльный финн О. Энгберг изготовил для молодоженов обручальные кольца из медных пятаков.

За годы ссылки с 04.03.1897 г. по 30.01.1900 г. Владимир закончил труд «Развитие капитализма в России», который по его мнению продолжал «Капитала» Маркса. В книге упоминается и цитируется более 500 различных литературных работ, она вышла в свет в марте 1899 г. в Петербурге под псевдонимом Владимир Ильин.

В письме матери 12.10.1897 г. он сообщает, что «на полном пансионе», устроился «недурно» и сетует: трудно найти прислугу, особенно летом. Анна вспоминала, что в Сибири брат жил «на полном содержании на свое казенное пособие в 8 руб.» При этом его мать получала пенсию после смерти мужа в размере 100 рублей, а в те времена за пять копеек можно было приобрести фунт отборного мяса. Прислуге он платил два с половиной рубля, а квартиру занимал из 3 х комнат. Однако Надежда жаловалась на «крупное неудобство: все комнаты проходные...»

Из воспоминаний Надежды: «…обед и ужин был простоват - одну неделю для Владимира Ильича забивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест - покупали на неделю мяса, работница во дворе в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки…»

Надежда по существу была секретарем почти всех виршей супруга. Главное же состояло в том, что у Владимира был скверно разбираемый мелкий почерк и масса грамматических ошибок, и порой он сам терялся в догадках: что это такое написал. – Эту проблему решала часто Надежда, которая, расшифровав иероглифы и исправив грамматические ошибки, каллиграфическим почерком ротного писарчука переписывала каракули супруга и этим значительно ускоряла процесс написания его книг или статей.

В Шушенском Ленин получал всю требуемую литературу и даже «Frankfurten Zeitung». В письме из Сибири к своей матери Владимир просил ее присылать ему статьи Парвуса из дрезденской «Арбайтер цайтунг», которые понравились Г.В.Плеханову. Настоящее имя Александра Парвуса (8.9.1867 - 12.12.1924) было Израиль Лазаревич Гельфанд, и родился он в семье еврейского ремесленника в местечке Березино, Минской губернии. Окончив гимназию в Одессе, 19-летним юношей Парвус приехал в Цюрих - в центр русской революционной эмиграции. Здесь он познакомился с «Группой Освобождения Труда» и стал марксистом. С 1887 г. он в Базельском университете изучал главным образом, политическую экономию. В 1891 г. он окончил университет и получил ученую степень доктора философии. Затем Парвус переехал в Германию и вступил в социал-демократическую партию, без прерывания связей с русскими социал-демократами. Парвус был членом российской социал-демократической делегации на Международном социалистическом конгрессе в Лондоне в 1896 г., когда Владимир питался в Крестах чернильницами.

Дед Мазай спасал зайчишек в половодье - Владимир же во время паводка на Енисее наколотил зайцев и зайчих целую лодку, экономя патроны, добивал их прикладом. - Вот так он любил природу, по существу чуждой ему страны. Надежда вспоминала: «Позднею осенью, когда по Енисею шла шуга, ездили на острова за зайцами. Зайцы уже побелеют. С острова деться некуда, бегают как овцы, кругом. Целую лодку настреляют, бывало, наши охотники».

Срок ссылки Владимира заканчивался, ему было запрещено проживать в столице, в промышленных центрах и крупных университетских городах России, и он поселился в Пскове - в провинциальном городе в 250 верстах от Санкт-Петербурга. 29.01.1900 г. Владимир и Надежда покинули Шушенское и 06.02.1900 г. они прибыли в Уфу. Через два дня, Владимир поехал в Псков, нелегально побывав в Москве у родных. В Подольске его встретил Дмитрий, отбывавший в этом подмосковном городе ссылку. А любимая супруга в Уфе под гласным надзором полиции отбывала оставшийся срок ссылки.

Пренебрегая тем, что пребывание в столице было ему запрещено, Владимир отправился туда вместе с другом, будущим врагом Мартовым. Арест последовал сразу же, но уже через 3 недели его странным образом освободили, вместо того, чтобы вновь отправить в ссылку.

Перед отъездом за границу Владимир заезжал к молодой супруге, жил у нее с 16 июня по 2 июля 1900 г. С помощью украденного паспорта (в котором был подделан год рождения) на имя статского советника Николая Егоровича Ленина 16.07.1900 г. Владимир выехал в Германию для налаживания издания газеты.





8. Заграница


29.07.1900 г. Владимир пересек австрийскую границу и направился в Швейцарию. Общерусскую газету решили назвать «Искрой». Открыть редакцию в Мюнхене предложил Владимиру Парвус, который в те времена был наставником и учителем большевиков, у которого Владимир и Надежда часто гостили. Парвус был сотрудником «Искры», когда она выходила в Мюнхене, и когда она выходила в Женеве.

В Мюнхене Владимир жил в 1900-1901 гг. сначала нелегально, без паспорта, под фамилией Мейер, затем по чужому паспорту, выписанному на имя болгарского доктора Иордана Иорданова. Средства, помещение для типографии, русский шрифт – помощь во всем этом оказали немецкие социал-демократы. По конспиративным соображениям переписка его с Россией шла через Прагу.

Первый номер был отпечатан в декабре 1900 года в Лейпциге. Со второго номера газета печаталась в Мюнхене. «Из искры возгорится пламя!» – этими словами открывался каждый номер газеты. Так оно и произошло. Вся Россия оказалась в огромном пламени, в огне которого сгорели многие раздувавшие пожар и, конечно, пострадали миллионы людей, и страдания многих продолжаются и поныне. Будучи соредактором «Искры», Владимир руководил её агентами.

В России создавались группы содействия «Искре». Они распространяли газету, посылали в нее материалы и собирали средства. На издание газеты расходовались тысячи рублей в месяц, велики были расходы и на транспортировку, чем занимались и контрабандисты, которых следовало хорошо оплачивать. Преследуемые полицией, агенты «Искры» вели опасную работу. В случае ареста им угрожал суд и тюрьма, каторга, ссылка. Одним из эффективных транспортных каналов был путь из Швеции через Финляндию в Санкт-Петербург, по нему вначале отправляли до 10 пудов ежемесячно. Надежные люди везли «Искру» на крестьянских подводах, морских судах, в поездах. Ее прятали в специальных чемоданах с двойным дном, в переплетах книг, альбомов, зашивали в жилеты, пересылали по почте в конвертах.

Курорт Терийоки, как одно из звеньев транспортной цепи, занимал важное место в переброске литературы из Стокгольма, Або, Гельсингфорса, Выборга через финско-русскую границу в Санкт-Петербург. Вдоль железнодорожной линии Выборг - Белоостров и имелись передаточные базы. Помощь в транспортировке «Искры» оказывали железнодорожники, которые отказывались помогать полиции задерживать «подозрительные» грузы, а в Таммерфорсе пакеты с газетами часто хранились у начальника станции. Под видом яблок, домашних вещей в Терийоки и на другие станции направлялись ящики с нелегальной литературой. Их получали по накладным и маленькими партиями переправляли в Санкт-Петербург. - Из Терийок в столицу поступали лаконичные извещения: «Товар принят Терийоках ждем завтра приказчика». Рабочие и курсистки, профессиональные революционеры и сочувствовавшие приезжали за «товаром», нагружались литературой и, подвергаясь риску быть арестованными на станции Белоостров, возвращались в Санкт-Петербург. Количество нелегальщины росло: в сентябре 1903 года из Гельсингфорса в Терийоки пришел багаж - 13 деревянных ящиков общим весом около 55 пудов.

В Терийоках заполнялись пустые бланки паспортов для нелегалов, а на брусках из пальмового дерева вырезались нужные печати. Многие финны мечтали избавиться от правления императорской России, и их интересы совпадали с интересами искровцев, что создавало благоприятную почву для деятельности революционеров на юге Финляндского княжества.

Для удобства газету печатали на тонкой прочной бумаге. Спрос на газету возрастал, и вскоре в империи создали подпольные типографии в Баку и Киши