Это цитата сообщения teyty Оригинальное сообщение

СКРИПУЧИЙ КОРАБЛЬ МЫСЛИ

сочинение на давнюю тему


[770x500]

или преюдиция власти

прочти намерения до того, как они станут действием... (с) отани ёсицугу

Наверное, следует начать с того, что изначально здесь должны были появиться несколько иные буквы и речь должна была идти о том, что лет пятнадцать назад три приличных юриста решили систематизировать и сохранить свои заметки об истории развития вексельного права в Европе и России. В последствии эти очерки были положены в основу семи известных арбитражных дел, двух докторских и одной кандидатской диссертаций, пары десятков публикаций и одной монографии, так никогда и не увидевшей свет Отечества. И все потому, что планировалось подписать договор с издательством в первых числах ноября 2003 года - раньше авторы, жившие в разных городах, собраться в Питере просто не могли. А 25 октября того же года случилось то, что случилось. Ну и после предъявления 31 октября обвинений фигуранту стало ясно, что вексельное обращение в России из правоприменительной категории переродилось в состав уголовного деяния.

Однако, вычитав черновик сочинения, стало ясно, что сухие строчки птичьего языка вряд ли будут интересны здесь. Но вместе с тем, старые записи и куча тэгов в сети навели на другую, весьма крамольную мысль.

В конце 2010 года российский Премьер на какой-то конференции призвал инвесторов навсегда забыть о некоей частной нефтяной компании при оценке рисков, оценив дело последнего как особый случай правоприменения, и в очередной раз квалифицировал деяния фигурантов давнего дела, как кровавые во всех смыслах этого слова, и увязав состоявшийся ранее и исполняющийся судебный акт по сугубо экономическо-налоговому делу, с другим приговором в части дела об убийстве. Другими словами, второе лицо в государстве, выступая с официальным заявлением, дал понять, что считает преюдициальным обвинительный акт в отношении одного лица, совершившего преступление против жизни и здоровья, что дает основание привлечения к ответственности другого лица, за совершение того же или аналогичного преступления, даже в отсутствие косвенных доказательств причастности.

Не уходя в сторону от перечисленных выше фигурантов, можно сделать аналогичные выводы.

За арестом фигуранта, инициированным государством и его первыми лицами, последовало банкротство некогда крупнейшей частной нефтяной компании, ее основные активы в результате действий неясной этиологии достаются государственной нефтяной компании, совет директоров которой возглавляет близкий соратник первых лиц государства. Кроме того, государство, в лице своих руководителей, также вменяет фигуранту стремление влиять на политическую жизнь в стране.

Проходит немного времени, и первые лица государства наперебой начинают публично комментировать спорные моменты в создании значимых российских производственных и добывающих компаний, словно забывая об увещеваниях Президента, многократно твердившего о том, что страшное нефтяное дело, ставшее синонимом отсутствия гарантий собственности в России и пугалом для инвесторов, не повторится. Однако, то, что первые лица государства не ценят свои слова вовсе не означает, что низлежащие эшелоны власти пропускают их мимо ушей - совсем наоборот. Раз прозвучавшее слово, упомянутое в жестком контексте имя, или публичный выговор на повышенных тонах могут легко породить панику на рынке или инициировать громкое уголовное дело. Так, обещание российского Премьера прислать доктора владельцу крупнейшей российской горнодобывающей и металлургической корпорации летом 2008 года обрушило российский фондовый рынок и лишило корпорацию трети стоимости. Премьер публично пожалел о своих словах два года спустя, но это уже ничего не меняло. В последние несколько лет, после разного рода публичных скандалов с участием известных товарных марок, руководители служб безопасности этих крупных компаний попадали в поле зрения правоохранительных органов. После ареста вице-президента мобильного ритейлера по безопасности по обвинению в похищении человека совладелец компании скоропостижно продал бизнес и с тех пор скрывается в Лондоне, откуда клеймит следствие за травлю, считая ее ответом на обвинения в адрес силовиков в товарном рейдерстве. Начальник службы безопасности другой полугосударственной нефтяной компании, некогда ближайшего частного конкурента фигуранта, попал в аварию в Москве, но с высочайшего изволения проверка установила, что на его "Мерседес" с мигалкой наехал "Ситроен", а виновником аварии была признана погибшая в лобовом столкновении женщина.

Так о чем собственно говорим? Говорим о бесполезности судебного следствия по основаниям преюдиции власти и общественного мнения (при чем вне значения объективного, или искусственно сформированного), т.е. фактически о том, что вопрос виновности рассматривается без проверки доказательств и фактов судом.

Второй процесс над фигурантом завершен, 24 февраля его адвокаты обратились с надзорной жалобой в ВС РФ, но перспективы отмены судебного акта ничтожны. Другое дело, что по результатам опросов Левада-центра, за судебным следствием фигуранта следит не больше 15% населения России, а каждый четвертый вообще никогда не слышал о нем. За время, прошедшее с начала процесса, доля убежденных в виновности фигуранта сократилась до 13 с 29%%, а 42% населения, согласно опросу, уверены, что судьба того фигуранта решается не в суде, а в Кремле. Среди следящих за процессом эта доля еще выше - 63%.

В переводе с латыни praejudicialis означает: относящийся к предыдущему судебному решению или налагаемый на основании предыдущего решения, а проще говоря - это предрешение. В отсутствии правовой регламентации и чисто номинальной независимости судебной ветви власти, следует говорить о существовании предрешений, состоявшихся по рекомендации свыше либо в следствие пристрастности суда.

следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос, правда ли то, что собираешься сказать... (с) дайдодзи юдзан, "наставления вступающему на путь воина"

В одном из своих многочисленных интервью, известный Председатель известного городского Суда заявила: "Судьи у нас талантливые и с ними всегда интересно общаться. В любом случае односторонний подход к истине - это совсем не дело, и говорить о том, что мы здесь что-то скрываем и кого-то хотим в угоду кому-то осудить, извините меня, это ложь".

[450x500]

Однако, материалы судебной практики последних лет свидетельствуют о несколько иных выводах. Как бы это ни было печально, но есть такие решения судей, которые известны всему миру ввиду их масштабности. Такие дела невозможно скрыть, именно в силу огласки. А сколько судебная система РФ и всего мира скрывает подобных ошибок? И, к сожалению, презумпция невиновности не останавливает служителей Фемиды и они, подчас исключительно резко, жестко и безосновательно вершат правосудие, ломая жизни и наказывая невиновных. Как следствие, существование двух взаимоисключающих мнений о судебной системы в Отечестве, в прочем оба основаны на том, что отечественной Фемиде так и не удалось убедить общественность в своей непредвзятости при постановлении судебных актов.

- Лозунг первый: 1) сажают практически "на автомате", был бы формальный повод (в результате тюрьмы заполнены невиновными или теми, кто получил большой срок за малый грех); 2) гражданские дела против государства рассматриваются годами и государство себя в обиду никогда не даст; 3) добиться правосудия для маленького человека невозможно.

- Лозунг второй: 1) суды действуют неоправданно мягко, регулярно давая минимальные или условные сроки за страшные преступления, по сути просто отпуская бандитов на волю; 2) государству безразличны любые судебные разбирательства, т.к. оно все равно не намерено исполнять судебные предписания; 3) государство готово поддержать маленького человека в любой претензии к большой компании, т.к. государство в этом случае получит доступ к интересам большой компании.

На самом деле, спорными представляются оба. Но при этом обе точки зрения инициируют рождение здравой мысли: гражданскому обществу нелишне подумать об альтернативном механизме поиска справедливости, увязанными с высоким профессионализмом, личной объективностью участников и моральным авторитетом. И никаких должностей, пуговиц, погон, мантий и корок.

К слову, как-то нечаянно об этом проговорился и действующий пока Президент, ("Знаете, я думаю, практически ни один человек за этим столом не читал полностью материалов дел Ходорковского, Магнитского или еще кого-то просто потому, что это невозможно. Тем не менее у нас у всех есть своя позиция: у кого-то она одна, у кого-то другая. Кто-то изначально уверен в том, что суды исполняют политический заказ государства. Кто-то, такие люди тоже есть, это очевидно, считают, что репрессия должна быть жестче и вообще государство у нас избыточно либеральное, а такие люди должны быть наказаны по всей строгости закона"), потупив глаза, он скромно предложил экспертному сообществу самостоятельно подготовить правовой анализ громких судебных процессов, не уточнив, что усилия профессионалов, их кропотливый труд, заведомо тщетны и никакой легитимной перспективы такие экспертные заключения в Отечестве не имеют. Как в прочем и практически во всем мире.

Лишь две судебные системы в мире включают в себя общественные агентства (организации, фонды) независимой юридической помощи и экспертизы: индийская и американская. О первой известно лишь то, что она существует, создана в конце 70х годов прошлого века, включает в себя студенческо-преподавательский состав крупнейших юридических ВУЗов страны и отошедших от практики судей, защитников, криминалистов, обвинителей, следователей и полицейских, финансируется правозащитными организациями и образовательными фондами. О второй известно много больше. Это вспомогательная часть судебной системы США - общественная организация под названием Национальный судебный проект (NJP), более известная как проект "Невиновность", занимающаяся производством независимой экспертизы судопроизводства. В этом проекте участвуют профессиональные юристы правозащитных организаций, исследуя и анализируя гражданские судебные акты и приговоры прошлых лет. В случае установления спорных обстоятельств, не усмотренных ранее нарушений процесса, пристрастности участников, свидетелей либо присяжных, сокрытия доказательств, отсутствия ДНК-экспертиз и пр., представители проекта могут обратиться в окружные суды с представлением в целях рассмотрения обоснованности принесения протеста либо апелляции на любой судебный акт. В случае принятия представления, судебный акт подлежит рассмотрению в апелляционном или федеральном суде. За последние 20 лет, участниками проекта в американских тюрьмах найдены сотни невиновных людей и пересмотрены тысячи гражданских дел.

Проект известен и за пределами США, но это вовсе не заслуга судебной или государственной систем. По материалам проекта "Невиновность" и на основе реальных событий были сняты несколько эпизодов сериалов Юристы Бостона (Boston Legal) и Защитник (The Guardian). Менее удачен был сериал По справедливости (In Justice), целиком посвященный работе одного из агентств проекта "Невиновность", переживший только 1 сезон 2006го года и закрытый не в силу низких рейтингов, а по требованию прокурора штата и поддержавшего его Суда штата Иллинойс, усмотревших в содержании ряда серий дискредитацию судебной системы США.

Возникает вопрос: возможны ли подобные организации в России? И кто может взяться за такую деятельность, даже с учетом существования реальных результатов и благоприятного опыта? В прочем, такие агентства все равно бессмысленно было бы формировать при судах или прокуратуре, хотя бы потому, что в системе правоприменения формально есть процедура надзорного производства, да и вещдоки по уголовным делам утрачиваются и уничтожаются практически сразу после исполнения приговоров, материалы гражданских и арбитражных дел не публичны (в лучшем случае публикуется лишь процессуальный документ), производство дорогостоящих экспертиз практически невозможно, ждать объективности от судов вышестоящих инстанций не приходится, в т.ч. и в силу суперкраткости современных пресекательных сроков обжалования на всех инстанциях и отсутствия правовых оснований для обращения лиц, не участвовавших в производстве по делу, с обжалованием судебных актов во всех судах отечественной судебной системы.

С другой стороны, возможно это как раз тот самый вариант наиболее эффективного способа реформирования судебной системы? Поскольку речь-то идет не об обвинении или защите, а о банальном подробном, неспешном и грамотном изучении (исследовании) судебных дел, в целях установления допущенных судебных ошибок. Но кто готов пойти на создание структуры, тыкающей носом в ошибки, упущения, недобросовестность и непрофессионализм, а в худшем случае - о заведомом пристрастии, ложном обвинении и корысти участников процесса либо суда? Кто готов признать наличие негативных примеров служения Фемиде? Кто готов публично дать оценку достоверности выводов суда в громких делах? Кто готов тягаться с самым закрытым и непрозрачным профессиональным сообществом в России? Кто вообще готов попробовать развернуть скрипучий корабль правовой отечественной мысли?

У меня нет ответа.