Я в деревне (крааль) где-то в Центральной Африке.
Опять тоже высокое пронзительно-синее небо, воздух, наполненный ароматов цветущих деревьев.
Вдали возвышается горная гряда, и вижу даже что на вершинах её лежит снег.
Здесь же - зной, во всю цыкают цикады.
Вокруг снуют негры в набедренных повязках и с АКМами в руках.
Изредка мелькают высокие, стройные негритянки разного возраста в расшитых бисером коротких юбках, в цилиндрических разукрашенных головных уборах и бисерными бусами на голое тело.
В метрах пяти от меня, за спиной, стоит трёхосный броневик песочной раскраски, с V-образным днищем.
Походу сна понятно, что ЮАРовский.
На нём башенка с автоматической пушкой и магазинным гранатомётом.
Я разговариваю на диалекте "тцога" (не нашёл такого в поисковике) со старейшиной деревни - сухоньким старичком с ритуальным копьём в руках и в одной набедренной повязке, стоящим в окружении пяти суровых чернокожих крепышей летами не больше двадцати пяти с АКМами в руках.
Мой короткоствольный HK закинут в положение "за спину", и здесь меня воспринимают как друга.
Со старейшиной решаю вопрос подвоза топлива и медикаментов в деревню.
Со мной трое коричневокожих военных, явно чувствующих себя здесь чужими.
По-ходу они вообще не из этих краёв.
У них очень странная форма - тёмнозелёная с чёрным.
На рукавах вместо привычных шевронов висящие на зелёных шнурках матерчатые патчи с изображением на зелёном фоне чёрных пантер.
Прощаясь, решив организационные вопросы, прикасаюсь своим лбом к лбу старейшины.
Так прощаемся и расходимся.
Загружаюсь со своей гвардией в броневик и мы укатываем в буш, по направлению к нашей базе (а это где-то часов пять ходу от сюда).
Уже на борту, сбрасываю ствол и разгрузку, хватаю пластиковую бутылку с минералкой.
Пью не спеша чуть солоноватую тёплую воду.
Мысли крутятся вокруг дома и Севастополя, но уже здесь себе вспоминаю его очень и очень как-то смутно, как будто та жизнь была сном...