название: ЧУДОВИЩЕ
фэндом: ориджинал
жанр: мистика
категория: всего и понемногу
статус: глубоко замёрз
предупреждение: бред воспалённого недосыпом мозга

часть II

Илья увёл меня домой.
Но на следующий день мы с ним уже гуляли по Каракасу. Потом по Дели. Потом были Майами, Гонконг, Франкфурт, Амстердам, Лондон, Париж, Рим, Бразилиа, Буэнос-Айрес и многие другие. Илья любил шумную толпу. Любил блеск огней ночных городов. Пьяные бесшабашные игры их обитателей. А я любила его.
Мы легко перемещались из одного большого города в другой. Мы исследовали все обитаемые континенты. Он показал мне все сокровища мировой цивилизации. Все тайны, которые были известны избранникам вечности.
Каждую ночь на нашем пути попадались люди, которые сами шли в наши страстные объятия. Мужчины, женщины. Я испробовала всех. И все они были влюблены в меня. Несколько раз я позволяла себе испробовать «коктейль» - женщин на больших сроках беременности. Они тоже испытывали ко мне непреодолимую тягу.
Но часто те смертные, кто оказывался в моих объятиях, или в объятиях Ильи оставались живы. Мы проводили вместе несколько часов безудержной страсти и оставляли их в полуобморочном состоянии.
Иногда мы с Ильей оставались дома. Тогда я залезала в бесконечную библиотеку Ильи. Книги в ней были со всех континентов и стран. Одни из них были старинные, другие – совсем новые. На разных языках. Различной направленности – и бульварные романы, и научные труды. Я глотала всё. И с немыслимой скоростью. За день я могла прочесть два-три стеллажа с книгами. Сон мне не требовался, также как и еда.
В конце-концов Илье надоедало заниматься своими делами или просто слоняться по дому в ожидании, когда я наконец оторвусь от книг, и тогда он приходил в библиотеку и забирал меня оттуда. Я возмущалась, но шла за ним. И тогда мы с ним шли гулять в очередной город.
Как мы перемещались по миру, это отдельная тема. Из нашего дома мы могли попасть в любое место мира. Так же как и из любого места мы могли попасть домой. Пространство изменялось под нашими желаниями. Любая дверь была для нас проходом в то место, куда нам хотелось попасть.
Так же изменялся и наш дом. Теперь он подчинялся не только желаниям Ильи, но и моим желаниям тоже. Иногда случалось так, что выйдя из комнаты на несколько минут, она менялась кардинально. Например, вместо комнаты в стиле ампир, можно было вернуться в комнату в японском стиле.
Не испытывая нужды в отдыхе мы тем не менее иногда ложились спать. Мне нравилось смотреть сны, а Илья просто ложился со мной.
И конечно же мы часто занимались любовью. Мы делали это самозабвенно. Забывая обо всём на свете. Я таяла в руках Ильи, как тает воск свечи от воздействия огня. Я вновь и вновь плутала во времени и пространстве. Я сходила с ума. Я теряла сознание. И читала в его мыслях то же самое, что чувствовала сама. Я была счастлива.
Так прошёл год. Потом ещё один. И ещё.

Но в какой-то момент всё это закончилось. Сначала у Ильи стало периодически портиться настроение. Он стал часто хмуриться. Какое-то время я не обращала на это внимание. Потом спросила его что случилось. Он лучезарно улыбнулся мне и сказал, что мне просто показалось. С дальнейшими расспросами я не стала приставать к нему.
Потом стало хуже. Илья, который никогда не повысил на меня голос, мой Илья, он стал срывать на мне своё плохое настроение. Сначала он орал на меня, а потом приходил просить прощения. И каждый раз я прощала его. Но я так и не смогла понять, что же с ним происходит. Я видела, что ему самому плохо оттого, что он набрасывается на меня со своими абсурдными обвинениями. И я терпела.
Терпела, пока в один из дней он не ударил меня. Шёл восьмой год нашей совместной жизни. Я, как всегда сидела в библиотеке и читала. В какой-то момент до моего слуха донёсся жуткий грохот, доносящийся из гостиной. Я пошла посмотреть в чём там дело, и остолбенела на пороге комнаты. Илья крушил мебель. Тяжеленные диваны летали как пушинки. Мебель не успевала восстанавливаться. Груды обломков загромождали всё пространство гостиной. Рядом со ной в стену ударилось огромное кресло и рассыпалось на щепки. От изумления я смогла только хмыкнуть:
- Низко летит, наверное, к дождю…
Илья обернулся на мой голос и посмотрел на меня налитыми кровью гла-зами.
- Тебе помочь? – съязвила я.
- Убирайся отсюда! – с ненавистью прошипел сквозь зубы Илья.
Меня передёрнуло от его злобы, обращённой на меня. Меня затрясло от обиды и злости, но я сдержалась. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. И стала пробираться к нему через завалы.
- Ну скажи мне, что происходит? – я попыталась придать своему голосу мягкость и нежность, хотя сама начинала свирепеть. Я мысленно послала Илье картины из наших счастливых беззаботных дней. – Милый мой, хороший мой. Ну, успокойся же. Всё хорошо. Всё просто замечательно. Ты просто устал. Тебе надо отдохнуть…
Он стоял и смотрел на меня. Его лицо больше ничего не выражало. Совсем ничего.
Я осторожно взяла его за руку.
- Посмотри на меня… - попросила я.
Илья взглянул мне в глаза, и я снова увидела в его взгляде ненависть. Это меня взбесило. Я выпустила его руку и развернулась, чтобы уйти.
- Куда это ты собралась? – он схватил меня за плечо.
- Ты же сам меня просил убраться отсюда, – ответила я, снова разворачиваясь к нему лицом.
- Ах ты тварь! – Илья ударил меня по лицу.
Я дёрнулась, но устояла на ногах. Щека горела. Её как огнём обожгло этим ударом.
- Никогда больше не смей ко мне прикасаться. – на этот раз я шипела сквозь зубы.
- Что?! Ты, неблагодарная дрянь! Да я сделаю с тобой всё, что захочу!
- Только попробуй…
Закончить мне не удалось. Илья ударил меня с такой силой, что я отлетела к стене, на секунду перестав воспринимать окружающий мир. В голове образовалась пустота. Потом мир снова вернулся.
Я медленно, держась за стену, поднялась и уставилась на Илью. Тот всё ещё стоял посреди того бедлама, который он сам и сотворил и смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.
Моя голова раскалывалась от боли, но я не стала предавать этому значения. Моё решение уже было вынесено!
Покачиваясь, я прошла к входной двери и открыла её. Я оглянулась.
- Прощай. Больше не зови меня. Я не приду. Ты только что убил то, что было между нами.
Я вышла на улицу, и захлопнула за собой дверь.

Я оказалась в Нью-Йорке. В этом шумном, вечно не спящем городе. Я бродила по улицам, вглядываясь в лица людей, читая их мысли и сокровенные желания. Но я оставалась равнодушной ко всему, что происходило вокруг меня. Внутри меня поселилась пустота. И ещё жгучая обида. Я не предполагала, что Илья, мой Илья сможет когда-нибудь так поступить.
И ещё мне было одиноко. Во всём мире я осталась совсем одна. Никого из вечных я не знала. Не знала, где они живут, и захотят ли они хотя бы поговорить со мной.
Я бродила целыми днями, а ночью смотрела на небо, сидя на скамейке в Центральном Парке. Я вспоминала годы, прожитые с Ильей. Каждый их момент. И меня охватывала тоска, сжимая сердце своими ледяными пальцами.
Так прошло несколько дней. Сколько, я не помню. Но когда ко мне стали возвращаться чувства, первым из них вернулся голод. Дикий голод, жгучей болью сжигавший меня изнутри. Я вспомнила слова Ильи о собственном огне.
И я приступила к трапезе. Сначала я убивала бездумно, просто чтобы насытиться. Я убивала по нескольку человек в день. Хотя мне было достаточно и одной жертвы в неделю. Меня не интересовали мои жертвы. Я убивала жестоко, заставляя их чувствовать боль. Я специально причиняла им боль.
Потом я стала более разборчивой. Я снова стала убивать раз в несколько дней. И на этот раз мой выбор падал на тех, кто мне более всего не нравился. Я уничтожала их быстро, чтобы не чувствовать возбуждения, неразрывно связанного с воспоминаниями об Илье, которые неизменно причиняли мне душевную боль. А боль вела к безумию.
Я стала выбирать красивых и богатых мужчин и женщин. Я заводила с ними романы. Я жила в их домах. Они содержали меня. Они дарили мне дорогие подарки. В конце концов, они мне наскучивали. И я неизменно бросала их. Они стояли на коленях, грозились покончить с собой, но я уходила. Я к ним ничего, кроме брезгливости и раздражения не чувствовала. Но с моими любовниками я хотя бы могла иногда разговаривать. За это я им благодарна, где-то на самом глубоком дне моей бессмертной и равнодушной души.
Прошло, наверное, пару лет. Я сидела у бассейна на вилле очередного из своих многочисленных любовников, наслаждаясь солнцем и покоем. Я расслабилась и почти задремала, когда в мой мозг проник тихий зов. Я услышала голос Ильи. Он звал меня. Он меня искал. Первым моим порывом было бросить всё и немедленно вернуться к нему. Но затем всплыла былая обида, и я закрыла от него свои мысли.
Но это не помогло. Я всё чаще слышала его зов, обращённый ко мне. Он настигал меня повсюду, подчас заставляя вздрагивать. Я чувствовала его раскаяние. Он просил прощения у меня. Он умолял меня вернуться в наш дом. Я желала этого всей своей бессмертной душой.
Но в самом начале моей одинокой жизни я приказала себе вычеркнуть тот дом и его хозяина из своей памяти, из своего сердца. И теперь, постоянно сменяя один дом на другой, я, по сути, была бездомной. Ведь за столько лет странствий своим домом я не удосужилась обзавестись.
Я игнорировала все призывы Ильи. Я чувствовала, что он ищет меня по всему миру. Тогда я стала убегать от него. Я начала от него прятаться. Как только он появлялся в том же городе, где в тот момент находилась я, я уходила в другой город. Я научилась передвигаться по миру без помощи дверей. Одним усилием мысли я попадала в то место, в которое я хотела попасть. Я стала выбирать для себя маленькие, забытые богом городки, но он находил меня и там. И я вновь убегала.
Так мы с ним играли ещё в течение полугода.
Но однажды ночью, гуляя по Мадриду, я почувствовала что-то странное. Какую-то неясную смутную тревогу. Сначала я решила, что это голод. Но потом мне стало ясно, что эта тревога напрямую связана с Ильей. Что-то с ним было не так. Что-то происходило в его доме. Что-то плохое, ужасное, жуткое. Я не знала что это, но не могла не прислушиваться к этому тревожному чувству.
И всё равно я не хотела возвращаться назад, в его дом. Я посетила все страны Европы. Прогулялась по всем более-менее приличным городам Старого Света. Я делала всё, чтобы не замечать этой тревоги. Но она укоренялась в моей душе с каждым днём всё сильнее и сильнее. И ещё за это время я ни разу не слышала зов Ильи. Так же как больше не ощущала и его присутствия. Это тоже не давало мне покоя. Нет, не потому, что я боялась, что он меня забудет. Вовсе нет. Это всё было из-за ощущения тревоги, накрепко засевшего в моей душе.
В конце концов я не выдержала всего этого.
Я бездумно слонялась по старинным улочкам Праги. А эта проклятая тревога острым буравчиком сверлила моё сердце. И тут мне стало ясно, что я больше ни секунды не смогу игнорировать это чувство. Тогда я открыла первую же попавшуюся на моём пути дверь и вошла в наш дом.
То, что я увидела, заставило меня застыть на месте. Дом, если это те-перь можно было назвать домом, стал как будто меньше. И вообще теперь больше походил на заброшенный сарай. Вместо старинного паркета на полу лежали плохо обработанные рассохшиеся доски. Со стен клочьями свисали ободранные обои. Везде были паутина, грязь и запустение. Мебели не было вообще. Также как и прекрасных люстр на потолке. Теперь с потолка свисала голая лампочка, болтающаяся на шнуре. К тому же эта лампочка ещё и мигала.
Я прошла по скрипящим половицам туда, где, как я помнила, находилась мраморная лестница. Теперь на её месте возвышалась конструкция из трухлявых досок, мало напоминавшая какую-либо лестницу вообще. Я поднялась по этой лестнице и оказалась на втором этаже, который теперь больше напоминал заброшенный чердак. Коридор с множеством комнат исчез. На его месте оказался небольшой предбанничек размером примерно метр на метр. В противоположной от меня стене обнаружилась обшарпанная дверь, сохранившая кое-где остаточные следы белой краски. Я взялась за дверную ручку, пытаясь открыть дверь, и потянула её на себя. Ручка оторвалась и осталась у меня в руке. Я удивлённо посмотрела на неё и брезгливо отбросила в сторону.
Вся эта ситуация начала меня раздражать. Скажу больше, я начинала злиться. И в то же время мне стало смешно. Я пнула ногой дверь, и она почему-то рассыпалась на мелкие обломки. Я хмыкнула и шагнула в единственную комнату второго этажа.
Маленькая пыльная тёмная комнатушка. И это вместо нашей великолепной спальни! В комнате темно. На единственном окне – занавеска из мешковины. Мебели нет вообще. Света тоже нет. Но это не проблема – такие как я видят в темноте так же ясно, как и в самый солнечный день. Вокруг грязь и разруха.
И в дальнем углу на полу, подтянув колени к подбородку, сидит он. То, что от него осталось. То, что когда-то было Ильей. Моим Ильей. Теперь это тощее грязное существо. С грязным колтуном вместо великолепных длинных волос. С безумным взглядом светлых глаз. Моя былая любовь. Любовь, отвергнувшая меня.
Моё сердце сжалось от жалости. К нему. К себе. К дому.
Я стояла и смотрела на него. Он смотрел на меня, но казалось, он меня не узнавал.
- Призраки… Опять призраки… - его хриплый шёпот вывел меня из ступора.
Я подошла к нему. Присела рядом с ним и дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Он дёрнулся назад всем телом. Но он и так уже сидел прижавшись к стене. Так что он лишь сильнее вжался в неё.
- Илья. – тихо позвала я его.
Он уставился на меня своим безумным взглядом. Он долго изучал моё лицо. А затем схватил мою руку и быстро зашептал:
- Да, ты похожа на неё. Сегодня я даже могу тебя потрогать. Да… За-чем она ушла?.. Зачем ты ушла?.. Ты даже пахнешь как она… Да… Она. Леда. Моя Леда. Она бросила меня. Бросила. – он часто закивал головой. – Бросила, бросила... Ага… Я ей не нужен. А кто ей нужен?.. Кто? Она никого не любит. Нет… Не любит. Никого. Я её зову, а она не идёт… - он заплакал.
- Илья. – я высвободила руку и обеими руками взяла его лицо. – Илья, это я, Леда. Я здесь. Я пришла.
Я покрыла поцелуями его лицо, но он никак не отреагировал. Он продол-жал что-то неразборчиво бормотать.
И тут мне стало ясно, что ещё немного, и он уйдёт в вечность. Он был уже на самой грани. И самым страшным было то, что я не знала, как его спасти.
Я обняла его и прижала к себе. Мысли мои метались. Я не могла понять, что же мне делать. Мне было страшно.
В попытке найти хоть какую-нибудь подсказку я попробовала заглянуть в разум Ильи. На меня тут же обрушился неконтролируемый поток боли, гнева и образов. Он подхватил и понёс меня. Я сама оказалась на грани безумия. И сквозь этот поток я различила лишь два повторяющихся слова. Одно – Леда, звучало постоянно. Другое проскакивало лишь иногда, но я смогла его уловить – Лукас. И больше ничего. Только безумие. Я ухватилась за эти два слова и вынырнула из водоворота его безумия.
Лукас… Лукас… Кто это? Если это один из бессмертных, то он что-то значит для Ильи. А если он что-то значит для Ильи, то можно попробовать его позвать. Нужно найти этого Лукаса. Возможно он сможет помочь.
Я никогда не звала никого, кроме Ильи. Я не знала, получиться у меня, или нет. Но я твёрдо решила разыскать Лукаса.
Я оставила Илью и села на пол подальше от него. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Я позвала Лукаса так же, как я когда-то звала Илью. Раз за разом я пыталась пробиться сквозь тишину пространства. И раз за разом у меня ничего не получалось.
И когда в моей голове раздался голос, спрашивающий кто я, я растеря-лась. Но затем быстро взяла себя в руки. И послала моему собеседнику изо-бражение Ильи, и его чувства, и мой страх. Я отправила ему всё. И чуть не потеряла сознание, когда в моей голове чётко прозвучало:
«Жди».
Я снова разрыдалась.
А на первом этаже уже скрипели половицы под шагами очень древнего существа. Я чувствовала его. Я слышала его. Я молча умоляла его двигаться быстрее.
А потом он просто возник передо мной. Вот его не было, а через секунду он уже стоит напротив и разглядывает меня.
Я тоже уставилась на него. Лукас оказался высоким стройным мужчи-ной, со смуглой кожей, длинными чёрными волосами, собранными в хвост, с тёмными, почти чёрными глазами. Брови и ресницы его были того же цвета, что и волосы. Одет он был в элегантный костюм светло серого цвета, который выгодно подчёркивал оттенок его кожи. Он смотрел на меня и улыбался.
- Так значит, ты и есть утерянное сокровище Ильи? – заговорил он.
У него был приятный низкий и в то же время мягкий голос. Услышав его я несколько растерялась.
- Я… - начала я и запнулась.
Он рассмеялся. Но беззлобно, скорее доброжелательно.
- Не бойся, я не ем младенцев.
Во мне проснулась нахалка. Я встала с пола и с вызовом посмотрела на Лукаса.
- Я вас не боюсь. – сказала я, и тут же спросила: - Вы можете помочь Илье?
Лукас поднял бровь:
- А ты сама не можешь?
- Я не знаю как, а иначе бы я вас не звала. – я начала злиться.
- Ты всегда такая вредная, или только сейчас? – он откровенно издевался.
- Знаете что, либо вы помогаете Илье, либо выметайтесь отсюда немедленно! – я окончательно вышла из себя.
- О, да у этого ангелочка острые зубки. – Лукас восхищённо захохотал.
- Пошёл вон… - прошипела я, понимая что на самом деле я не смогу выкинуть его из этого дома. У меня просто не хватит на это сил.
- Спокойно, девочка. – он стал серьёзен. – Не надо злиться. Конечно я помогу Илье. В конце концов, он мой ученик.
От удивления я открыла рот.
А Лукас прошёл мимо меня к Илье, на ходу меняя обстановку комнаты. Она стала шире. На стенах появились обои. Вместо одного запылённого окна – четыре, и все они занавешены великолепными шторами кремового цвета. Появилась мебель: огромная кровать у стены, стол, несколько стульев, пара кресел. На потолке засияла люстра. И всё это так легко…
Лукас подошёл к всё ещё сидящему у стены Илье, опустился перед ним на колени, обхватил его лицо своими руками и заставил его посмотреть на себя. Илья подчинился. Он уставился на Лукаса своими безумными глазами.
- Ну-ка мальчик, посмотри мне в глаза. – прошептал Лукас.
А потом он приблизил свои губы к губам Ильи в каком-то странном поцелуе, и мне показалось, что он что-то выдохнул Илье в рот.
Они оба застыли не двигаясь. Так продолжалось минут десять, может больше. Но мне показалось, что прошли часы.
Потом Лукас оторвался от Ильи и встал. А Илья распластался у его ног. Он был без сознания. Но я чувствовала, что он жив. Лукас нагнулся и поднял его на руки. А затем отнёс его на постель и уложил, укрыв одеялом.
Я всё так же растерянно стояла посреди комнаты. Лукас подошёл ко мне, обнял за талию и настойчиво подтолкнул к двери.
- Пойдём вниз. Он должен побыть один. Ему нужно лишь время.
Я не сопротивлялась.
Мы вышли в коридор. По обеим его сторонам были двери, и он вёл к лестнице, ведущей на первый этаж. Всё было почти как раньше! Я восторженно озиралась по сторонам. Мы спустились вниз и оказались в великолепной, просто роскошной гостиной. При мне в этом доме никогда такой не было.
Лукас проводил меня к креслу и усадил в него. Сам он уселся в кресло на-против. Закинул ногу на ногу и задумчиво посмотрел на меня.
- Рассказывай. – потребовал он.
- Что? – не поняла я.
- Почему ты ушла от него?
- Я ушла?! – это меня возмутило. – Если вам интересно знать, то это Илья меня выгнал.
- Выгнал?
- Выгнал, выгнал. А перед этим ещё и ударил.
- Илья?
- Да. Ваш ненаглядный Илья.
- Странно… Ну ладно, это мы с ним потом выясним. А ты, детка, будь добра, называй меня на «ты».
Я кивнула. Некоторое время мы сидели молча. Потом Лукас попросил меня:
- Расскажи о себе.
Я подумала немного, колеблясь, но все-таки рассказала ему всю свою ис-торию с момента моего пробуждения в городском морге, то есть то, что я помнила о себе. Кстати, я до сих пор не знаю, какой это был город, а Илья как всегда отмалчивается.
Потом Лукас рассказал мне о себе, об Илье, об их встрече. И это было более увлекательно, чем все другие истории в мире вместе взятые. Возможно потому, что это касалось и меня тоже.
Оказалось что Лукасу чуть больше тысячи восьмисот лет. Он родился где-то в районе междуречья. Своей жизни до перерождения он как и я не помнил. Его воспоминания начинались с того, что какая-то светлокожая и светловолосая женщина несёт его куда-то на руках. И она обращалась с ним, взрослым мужчиной так, как будто он был пушинкой. Когда она поняла, что он пришёл в себя, тут же поставила его на ноги и повела за собой, взяв его за руку. И, так же как и у меня, у Лукаса даже не возникло мысли о том, чтобы её ослушаться.
Она привела его в какую-то бедную полуразвалившуюся лачугу, которая внутри оказалась чуть ли не царским дворцом. Она провела его в свои покои и усадила на шикарное ложе.
Она представилась. Её звали Каллиста. Она была гречанка. И в отличие от большинства бессмертных она помнила свою смертную жизнь.
Каллиста стала наставницей Лукаса. Она сама дала ему имя. Она обучала его не только тому, что должен знать бессмертный, но и смертным наукам. Она заставила его выучить латынь и греческий. Она открыла для него мир древних философов и учёных, мир древних мифов и историй. И в придачу подарила ему весь обитаемый мир.
А так же мир чувственных наслаждений и любви. На долгие века Лукас и Каллиста стали одним целым. Восторженными любовниками. Они вместе бродили по миру. Они не разлучались ни на минуту.
Но… Однажды, пять веков спустя, Каллиста влюбилась в смертного мужчину. И эта идиллия закончилась. Как происходит со всем на свете. Она так же продолжала любить Лукаса и иногда проводила с ним день или два, но большую часть своего времени она посвящала своему смертному любовнику.
И Лукас не выдержал. Ревность – вещь ужасная. Если бы он потерпел несколько десятков лет, всё вернулось бы на круги своя. Но он не захотел ждать. И в итоге Лукас и Каллиста расстались.
Расстались с бурным выяснением отношений. Реальность вокруг просто трещала по швам. Они в своём неистовстве и эгоизме буквально выворачивали мир вокруг себя наизнанку. В конце концов это выяснение отношений вылилось в то, что они превратили в пыль небольшой городок который располагался на юге Италии.
И только после этого им обоим хватило ума охладить свои эмоции.
Вот так вот они и расстались. Ни друзья. Ни враги. Ни любовники. И так Лукас вошёл в свою «взрослую» жизнь.
Примерно через век они снова встретились. И даже прожили вместе около полувека. Но они уже были другими…
За это время Лукас успел познакомиться со многими из нас. С кем-то у него сложились дружеские чувства. Некоторые стали его любовниками. Кто-то вызвал его симпатию. К кому-то он остался равнодушным. А с кем-то началась тихая вражда.
Сделать маленькую пакость ближнему – это так приятно. Например, увести заранее выбранную жертву прямо у него из-под носа. Или что-то в этом духе. Но не более.
И вот, прожив не одно столетие, однажды на рассвете Лукас услышал зов. Это было в Новгороде. Лукасу очень нравилась Русь того времени. Её постоянное изменение. Её боль. Её войны. Её сила, которая позволяла народу выживать в лабиринте истории. И не просто выживать, но ещё и иметь надежду, иметь веру. И продолжать любить жизнь и бороться за неё, какова бы она не была.
Великий Новгород, один из самых больших городов Руси того времени. Независимый. Не склоняющийся ни перед кем. Лукас очень любил этот город. И он неплохо знал многих его обитателей.
Так вот, Лукас услышал зов и пошёл на него. Зов вывел его к городской окраине. Потом на пригородные поля и огороды. И дальше – в лес. Там, в лесу, среди бурелома Лукас и нашёл Илью. Парень, или скорее молодой мужчина пробирался сквозь лес. Дрожащий, испуганный, ничего не помнящий.
Лукас сразу узнал его. Он видел Илью раньше, в городе. И его действи-тельно звали Илья. Лукас поспешил к нему. И Илья также безоговорочно доверился Лукасу, как я в своё время доверилась Илье.
Лукас забрал его с собой. Но ничего не стал рассказывать ему о его про-шлом. Он поселил Илью в своём доме, и начал обучать его. Обучать тому, что должен знать бессмертный. А так же наукам смертных.
И ещё науке любви и чувственных наслаждений. Всех, которые только были возможны в этом мире. Илья познал страсть женщин и страсть муж-чин, страсть одного и страсть многих. И везде рядом с ним был Лукас. И его страсть к Лукасу подавляла всё остальное. Так же как и страсть Лукаса к нему.
Они прожили вместе четыре с половиной века. Но и в этот раз случилось тоже, что и в истории с Каллистой. Только теперь он ревновал уже Илью. Эта ревность основывалась на страхе потерять его. Все бессмертные, с которыми они встречались, казались Лукасу соперниками. Илья много раз пытался разубедить его, но Лукас только ещё больше ревновал. Илья не выдержал и после очередной из множества бессчётных и безобразных ссор ушёл от него.
И снова Лукас всё потерял из-за собственной глупой ревности.
И вот сейчас Лукас сидел передо мной, и в его глазах я ясно читала наде-жду на то, что мы останемся вместе, втроём. Но я не была уверена, что я хочу остаться даже с Ильей, не говоря уже про Лукаса. Я всё ещё любила Илью, мне очень нравился Лукас. Тем не менее, я слишком привыкла быть сво-бодной, чтобы снова терпеть рядом кого-то из себе подобных долгое время. Я просто не была к этому готова.
Размышляя об этом, я почувствовала, что Илья очнулся и направляется к нам. Лукас это тоже почувствовал. Мы одновременно повернулись к лестнице. Наверху, опёршись на перила, стоял Илья и, улыбаясь, смотрел на нас. Ещё более ослепительный, чем раньше.
- Вы здесь… - прошептал он.
Я поднялась из кресла и двинулась к нему, но Лукас удержал меня, взяв за руку. Я остановилась, не глядя на Лукаса который продолжал сжимать мою руку.
Илья спустился и подошёл к нам. Он хотел нас обнять, но наткнулся на взгляд Лукаса и остановился в метре от нас. Я закрыла глаза, но продолжала всё видеть так, как если бы мои глаза были открыты. Я снова взглянула на Илью.
- Что?.. – растерянно спросил Илья.
- Ты ничего не хочешь нам сказать? – сказал Лукас Илье, одновременно притягивая меня к себе и усаживая себе на колени.
Илья растерянно взглянул сначала на него, затем на меня.
Лукас обнял меня и прижал к себе жестом собственника. Мне это не понравилось. Я уже было хотела вырваться, но услышала его голос, вторгшийся в моё сознание. Он просил меня подчиниться. Для блага Ильи. Я послушалась.
- Какого дьявола ты всё это устроил? – пальцы Лукаса запутались в моих волосах. Сам он задумчиво улыбался. – Ты что же, решил показать нам какая ты тонкая натура?
- Не забывайся, Лукас! – оборвал его Илья. Выглядел он довольно грозно. – Ты в моём доме!
- И что ты сделаешь? Ударишь меня также, как тогда ударил её?
К лицу Ильи прилила краска.
- Я не…
- Что? – оборвал его Лукас на полуслове. – Леда, девочка, а знаешь почему он ударил тебя? – теперь Лукас говорил мне в самое ухо. – Из-за меня. Я просил его о встрече. Но он же обязательно должен подумать. Куда же без этого. В итоге он ничего не смог решить. Ведь так, Илья? И конечно же сорвался на том, кто был ближе всего к нему – на тебе.
Я взглянула на Илью.
- А словами ты не мог этого объяснить? – теперь уже у меня появилось желание его ударить.
Илья отвёл взгляд и вздохнул. А потом он как-то боком прошёл мимо нас и уселся в кресло, в котором перед этим сидела я. Ему было тяжело.
- Леда, – начал он. – Я тебя люблю. Очень сильно. И… Я запутался. Я люблю Лукаса, и люблю тебя. Мне сложно без вас обоих. Но если без тебя, Лукас, я научился жить, то без Леды пока что не получается. Лукас, я дурак. Ты знаешь, я всегда позволял тебе быть лидером в наших отношениях. Но мне слишком много лет, чтобы так продолжалось дальше. Но… Я люблю вас обоих. Я хочу быть с тобой, Леда, но также я хочу быть и с тобой, Лукас. Я не знаю, что мне делать. Простите меня… Помогите мне…
Илья отвернулся к окну и неподвижно застыл в кресле.
Мои же мысли блуждали где-то очень далеко от всей этой ситуации. Мне хотелось оказаться подальше от всего этого. Я уже собиралась встать и уйти, но в моём сознании снова зазвучал голос Лукаса, призывавший меня остаться здесь.
Мне почему-то стало лень сопротивляться. И я подчинилась просьбе, удобнее устроившись на коленях у Лукаса. Он же подался вперёд и поцеловал меня в висок.
Илья заметил это движение и повернулся к нам лицом. Некоторое время мы сидели молча. Потом он произнёс:
- Леда, ты простишь меня?
Я соскользнула с коленей Лукаса и прошла к окну. Открыла его и вдохнула воздух весеннего леса. Я снова повернулась к обоим мужчинам.
- Мой принц. – почему-то мне захотелось назвать Илью именно так. – Мне трудно. Я тебе не верю. Больше не умею верить.
- Ты простишь меня? – настаивал Илья.
Лукас задумчиво уставился в камин, где под его взглядом зажглись поле-нья.
- Я тебя давно простила. Но это вряд ли что-то изменит… - мне захотелось сбежать, и я поддалась этому порыву. – Я голодна.
Я направилась к двери. Илья вскочил и бросился за мной следом. Он догнал меня у самой двери и схватил за руку.
- Не уходи…
Я высвободила руку. Потом повернулась к нему и заглянула ему в лицо.
- Я должна уйти. Но я вернусь. – я сама не знала, говорю я правду или нет. – Если захочешь меня найти, я больше не буду убегать. А сейчас мне нужно идти.
- Куда ты сейчас?
- В Рио.
- Я могу пойти с тобой?
- Думаю тебе лучше остаться. – я указала взглядом на Лукаса.
Илья кивнул. Потом наклонился и поцеловал меня. Сначала робко, затем в поцелуй влилась его страсть, грозившая снова накрыть меня волной покорности. Я с трудом оторвалась от него и выскользнула за дверь.