название: ЧУДОВИЩЕ
фэндом: ориджинал
жанр: мистика
категория: всего и понемногу
статус: глубоко замёрз
предупреждение: бред воспалённого недосыпом мозга

часть I

Меня зовут Алиса. Я не знаю, как называют люди таких, как я. Я называю нас чудовищами. Потому что мы и есть чудовища. Прекрасные и ужасные порождения вечности. Мы любим ночь. Но день нам тоже не безразличен. Мы любим свет солнца. Мы любим цвет неба. Мы способны наслаждаться тёплым летним дождём. Но всё же мы предпочитаем ночь. Тьма – наш дом. Во тьме скрываются чудовища. Во тьме скрываемся мы. Вечные странники. Ваши страстные возлюбленные. Ваши злейшие друзья.
Мы питаемся вашими страхами, вашими молитвами, вашими страстями, вашими душами. И вашими телами. Такими хрупкими. Такими недолговечными. Но такими прекрасными.
Вы не представляете, как трудно иногда сдержаться от страстного желания взять очередную прекрасную и невинную плоть. Ведь что бы человек не совершил в своей жизни – перед нами он невинен, как только что родившееся дитя.
Мы – чудовища. Мы дети вечности. Мы скользим вперёд вместе с време-нем. Оно любит нас. Мы никогда не меняемся. Хотя нет. Мы с каждым мгновением, днём, годом, столетием становимся всё прекраснее. Всё великолепнее.
Мы возлюбленные вечности. Её дети. Её любовники. Её верные жрецы. Мы служим ей. Мы любим её. Мы поклоняемся ей. Мы боготворим её. Мы не знаем иного божества. Мы – чудовища.
Мы не знаем ничего о людских богах. Мы не ведаем есть они или нет. Но у всех у нас непростые взаимоотношения с теми местами, где люди ищут утешения богов. Чаще всего ничего не происходит. Но иногда мы, сами не желая того, разрушаем их. Почему так происходит – никто из нас этого не знает. И, честно говоря, никто не стремится это выяснить. У нас есть занятия поинтереснее.
Но когда-то мы и сами были людьми. Простыми смертными. Такими же, как и вы. Такими же, как ваши соседи. Такими же, как любой из встреченных вами людей, идущих по улице.
Однако для каждого из нас неизбежно наступил момент, когда вечность отметила нас своим поцелуем. Смертоносным и животворящим одновременно. И мы стали теми, кто мы есть.
Мы бессмертны. Нас нельзя убить никаким оружием. Над нами не властно время. Мы проходим сквозь года, не замечая их.
Но иногда кто-то из нас устаёт быть жрецом вечности. И влюбляется в смертного настолько сильно, что не может пережить его смерть. Ведь смертные так быстро гаснут. Как падающие с небосклона звёзды. И когда эта возлюбленная звезда гаснет, очередной жрец вечности отправляется следом за ней в небытие, превращаясь в горстку серебристого пепла по собственной воле. Сжигая себя изнутри.
И тогда те из нас, с кем он был особенно близок, чувствуют это. Чувст-вуют жуткую боль. Боль, которая говорит нам, что нашего любимого больше нет. И нам от этого больно. И горько. Но это личное решение каждого из нас. И мы смиряемся.
Но и среди нас бывают распри. Мы ненавидим друг друга. Строим мелкие и не очень пакости. Но никогда не переходим границ. Никогда не пытаемся уничтожить себе подобных.
Так было когда-то, теперь всё так же, и всё же всё иначе. Иначе, потому что Вселенная породила новый вид Чудовищ. Я – первая, и возможно, единственная. Единственная и неповторимая.
Но это всего лишь отступление.
А теперь выслушайте то, что я вам поведаю.
Это история моего восхождения в вечность. История моего романа со временем.
Итак…

Я вышла из храма. Я не понимала, что со мной происходит. Только что на моих глазах человек превратился в пепел. Иконы и распятие кровоточили. Я не знала кто я. Я не помнила своего имени. Я не помнила своей жизни. Я не помнила ничего. Я была растеряна. Я тихо сходила с ума. Мне хотелось умереть. Но этот исход тоже страшил меня.
Я стояла на ступенях осквернённого мной храма и, задрав голову, всмат-ривалась в звёздное небо. Как будто оно могло ответить на мои вопросы.
Глупо. Теперь я понимаю, как это было глупо. А тогда…
Тогда я искала спасения в темноте неба. В его звёздных зрачках. В его неслышимом шёпоте.
Кажется, я плакала. Во всяком случае, мои щёки были влажными. Я молча молилась всем богам, какие только могут быть на этом свете. Но я не помнила их имён. Ни древних. Ни новых. Вообще никаких.
Люди просто не могут представить, как это больно. Как больно не иметь ничего. Ни прошлого. Ни будущего. Не быть уверенной даже в настоящем моменте.
Я дрожала. Мне казалось, что я распадаюсь на какие-то мельчайшие частички.
И вот тогда-то я услышала шаги. Лёгкую поступь кого-то неведомого.
Я огляделась. На площади не было никого. Но шаги… Эти шаги приближались. Они звучали в моих ушах, подобно грохоту тамтамов. На самом же деле их не мог услышать никто, кроме меня. Но тогда мне хотелось закрыть уши от их жуткого грохота. Что я и сделала. Да ещё к тому же и закрыла глаза.
Так я и стояла, пока не поняла, что дикий грохот смолк. Осталась только тишина. Жгучая. Звенящая. Вечная.
Я отняла руки от ушей и открыла глаза.
Прямо передо мной стоял высокий, атлетически сложенный мужчина с длинными светлыми волосами и невероятно красивым лицом. Потрясающе красивое создание. Невозможно красивое. Его светлые, цвета весеннего неба глаза с интересом рассматривали меня.
Я растерянно смотрела на это чудесное существо, которое просто не могло быть живым человеком. Люди не бывают ТАКИМИ! Передо мной стоял молодой бог во всём своём чудесном великолепии.
Я втянула в себя воздух, ставший вдруг густым и сладким, словно свежий мёд. Я закрыла глаза. Это существо ослепляло меня своей красотой.
Я слышала, как он сделал шаг. И тут же его руки коснулись моего лица.
Но как? Как он мог преодолеть одним шагом расстояние почти в десять метров?
Я почувствовала, как эти руки, такие сильные и такие нежные обхватили мои щёки. Почувствовала, как нежные губы касаются моих губ.
«Нет! – мой мозг разорвала страшная мысль. – Только не он! Он не мо-жет стать пеплом!». Слёзы вновь хлынули из моих закрытых глаз.
Он отстранился, и я услышала его тихий смех.
- Я не стану пеплом. – тихо произнёс он. – Прошу, посмотри на меня.
Я удивлённо открыла глаза. Неужели я произнесла это вслух?
- Кто ты? – этот вопрос сам собой сорвался с моих губ.
- Илья. – ответил мой молодой бог. А потом спросил: - Ты помнишь, как тебя зовут?
- Да, кажется… - я растерялась. Мне не было известно моё собственное имя! – Ох! Нет, я не помню…
Как-то само собой получилось, что я уткнулась лицом в его широкую грудь.
- Всё хорошо. – он гладил меня по волосам. – Всё будет хорошо.
Так мы стояли некоторое время. Потом он немного отстранился и взял большим и указательным пальцами правой руки меня за подбородок, вынудив тем самым поднять лицо и посмотреть на него.
Он был намного выше меня. Моё лицо было как раз на уровне его широкой груди. Я поняла это, только когда мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
- Пойдём, - сказал он. – Тебе надо немного отдохнуть.
Он снял с себя кожаный пиджак и накинул его мне на плечи. Потом он обнял меня и повёл рядом с собой.
Я плохо помню этот путь. Всё было будто во сне. Порой я просто закрывала глаза и доверялась сильным рукам Ильи. Я была уверена, что он не позволит случиться со мной ничему плохому. В конце концов, он поднял меня на руки и понёс. Я прижималась к его груди. Я спрятала лицо в его шёлковых волосах, свободно лежавших на плечах, и постепенно погрузилась в полудрёму.
Сколько это продолжалось – я до сих пор не знаю. Но закончилось это тем, что он разбудил меня не самым неприятным образом – я почувствовала, что он опускает меня на что-то мягкое, а затем проводит кончиками пальцев по моему лицу.
Я нехотя открыла глаза. Я лежала на огромной шикарной кровати, а Илья склонился надо мной. Я улыбнулась ему.
В голове у меня вертелась куча вопросов, и я уже собиралась открыть рот и задать любой из них. Но он, будто прочитав мои мысли, предложил палец к моим губам. У меня возникло навязчивое желание поцеловать этот палец, что я и сделала.
Я вновь прикрыла глаза. И тут же почувствовала, как его руки разматывают простыню, в которую я была одета.
Я снова посмотрела на него. Теперь я уже откровенно его разглядывала. Он был очень красив. Божественно красив. Или дьявольски. Кому какой тер-мин больше по душе. Его длинные золотистые волосы лёгкими волнами спадали по плечам. Светлые глаза смотрели немного насмешливо, и в то же время ласково. Так любящий отец смотрит на своё дитя. Хоть я ничего и не помнила, но точно знала, что никто и никогда не смотрел на меня ТАК! Меня бросило в жар от этого взгляда!
В глубине его глаз таились странные зелёные искорки. Когда он улыбался, они как будто зажигали огоньки на дне его глаз.
У него была идеальная линия губ. Они выглядели мягкими и шёлковыми. И такими манящими. До них хотелось дотронуться. Проверить, каковы они наощупь.
А Илья уже снимал с себя одежду. Рубашка и брюки были небрежно от-брошены в сторону. Теперь он был полностью обнажён.
У него было великолепное тело! Просто великолепное! Идеальное!
И от этого великолепного существа исходила незримая, но почти осязаемая сила.
Он протянул мне руку. У него были изящные длинные пальцы. Мне при-шлось приподняться на кровати, чтобы вложить свою руку в его. Он легко, но настойчиво потянул меня к себе.
Я подчинилась. Я не могла не подчиниться. Это было выше моих сил. Мне хотелось выполнить любое приказание этого чудесного существа, любую его просьбу. Даже если бы он попросил меня умереть. Я бы с радостью исполнила всё, что он хочет, даже не задумываясь.
Но он всего лишь привлёк меня к себе, поцеловал и поднял на руки. Я за-смеялась. Мне было невероятно легко. На меня нахлынула волна какой-то не-земной эйфории. И я с восторгом отдавалась в руки моего земного божества.
Он отнёс меня в ванную комнату. Он погрузил меня в ароматную воду, которой была наполнена невероятных размеров ванна в форме огромной ра-кушки. Он опустился рядом со мной. Затем он взял моё лицо в свои руки и поцеловал мои глаза.
А потом очень нежно и осторожно, как фарфоровую куклу, он вымыл меня. Я не сопротивлялась. В тот момент все мои чувства подчинились волне эротических фантазий, которые вызывали во мне его прикосновения, его близкое присутствие, его тёплое дыхание на моей коже. Моё тело содрогалось от желания. Я просто не могла себя контролировать.
И в тот момент, когда он, наконец, снова поцеловал меня, я отдалась на волю этого желания. На волю обострённых чувств и эмоций.
Продолжая меня целовать, он извлёк меня из ванной и вновь поднял на руки. Я не видела ничего вокруг, ничего вокруг не ощущала. Только его тело, его жадные губы, его сильные руки, его настойчивый зов.
Мы упали на кровать. Он опустился на меня, прижав своим телом к кровати. Я обняла его ногами и руками, крепко прижав к себе.
Его губы снова нашли мой. Его язык жадно обследовал мой рот. Я полностью отдалась этим ласкам. Но когда мои губы уже перестали ощущать что-либо, кроме его обжигающего дыхания, он оставил их в покое и принялся покрывать поцелуями моё лицо, мою шею, мою грудь, всю меня.
Я извивалась под ним. Мне казалось, что я лежу на раскалённых углях. Эта страсть превратилась в пытку. В сладкую, и одновременно жгучую боль. С моих губ срывались стоны желания.
А он всё ласкал и ласкал моё тело. Не прерываясь ни на минуту. Казалось, что он решил так изысканно и нежно убить меня.
Я уже не стонала, а рыдала под его поцелуями, под его умелыми руками, под касанием шёлка его волос к моей коже. Слёзы потоками лились из моих закрытых глаз. Я не понимала, на каком свете я нахожусь. Я желала, чтобы он прекратил ЭТО. Я вожделела, чтобы ЭТО никогда не прекращалось.
Я металась по кровати, словно в агонии. Мои пальцы вцеплялись в его спину, в его плечи. Я раздирала его плоть. Но он ни разу не остановился, не помедлил. А моё тело содрогалось под ним, хотя он даже не проник в меня. Это было чудовищно. Это было чудесно.
Ярость ворвалась в моё затуманенное сознание. Со звериным рыком и невероятной силой я сбросила его с себя. Он упал на спину на другой стороне нашей огромной кровати. Он приподнялся на локтях и с изумлением воззрился на меня. А я набросилась на него. Набросилась, как дикое животное. Как хищник набрасывается на свою жертву.
Я оказалась сверху. Он откинулся на спину. И теперь уже я впилась жес-токим страстным поцелуем в его губы. Мои поцелуи спускались всё ниже. По его груди. По животу. Наконец я добралась до его мужской восставшей плоти. Я поцеловала её. Я втянула ртом её бархатистую кожу. Илья застонал. Его ищущие пальцы запутались в моих волосах.
Я вновь поднялась вверх, к его лицу, к его губам. Я поцеловала его. Я была больше не в силах терпеть эту страсть. Она ДОЛЖНА была найти выход!
Я села на него верхом. Я направила его горячий, казавшийся каменным, член в себя. В своё жаждущее тело. В свою чуть не кипящую внутреннюю плоть.
С моих губ сорвался торжествующий вскрик. Илья всем телом содрогнулся подо мной. Я видела его закрытые глаза, его влажные от пота волосы. Я ощущала его ищущие, жадные руки на своём теле.
Я быстро и ритмично задвигалась на нём. Моё тело требовало немедленного завершения этой пытки. Оно требовало немедленной разрядки. И с каждой секундой, с каждым нашим вздохом этот миг торжества плоти приближался. Стремительно. Неумолимо. Неминуемо.
И в тот момент, когда струя его спермы ударила в меня изнутри, волна невообразимого удовольствия накрыла меня с головой. Я не видела ничего вокруг себя, не чувствовала ничего, кроме захватившего меня сумасшедшего восторга.
Я упала на Илью. Моё лицо уткнулось в его плечо. Мои волосы накрыли его лицо. Мы оба тяжело дышали. Нас обоих всё ещё сотрясала сладкая дрожь. Её жалкие остатки. Двигаться не хотелось. Говорить тоже. Хотелось лишь неподвижно лежать. Так мы и лежали, тесно прижавшись друг к другу.
Потом я перекатилась через него и легла рядом. Его рука нашла мою, и наши пальцы сплелись. Но скоро я высвободила свою руку и потянулась, как сытая кошка.
Я легла на бок, приподнявшись на локте, и стала откровенно рассматривать Илью. Он был великолепен! Его тело блестело от капелек не успевшего ещё высохнуть пота. Его волосы тоже были влажны. Его губы были чуть припухшими от наших поцелуев. И он тоже рассматривал меня из-под полуприкрытых век.
- Ты что-нибудь помнишь о себе? – его вопрос выдернул меня из мира сладких и бесстыдных грёз.
- Нет. – я легкомысленно улыбнулась ему и покачала головой.
- Но тогда тебе нужно новое имя. – он подвинулся ближе ко мне и принялся накручивать пряди моих волос себе на пальцы.
- Зачем? – я с улыбкой пожала плечами.
Он засмеялся.
- Ну хотя бы затем, что должен же я тебя как-нибудь называть.
- Зови как угодно.
Он улыбнулся и покачал головой в знак неодобрения такого легкомыслен-ного моего отношения к происходящему. Мне стало смешно.
Смеясь, я встала с кровати и направилась обследовать его спальню. Комната была огромна, однако мебели было мало. Лишь огромная кровать, стол, стоящий у стены и кресло у стола.
На столе в беспорядке лежали книги, бумаги, папки. Мне стало интересно, и я с наглой улыбкой принялась копаться в его бумагах. Он меня не остановил. Я бегло просмотрела книги. Мне не были знакомы ни имена авторов, ни названия книг.
И тут в руки мне попал альбом с репродукциями работ художников Эпохи Возрождения. Я принялась рассматривать уменьшенные копии картин великих мастеров. Имён их я не знала, не помнила. Но картины меня заворожили. Я рассматривала работы великих Микеланджело, Боттичелли, Тициана, Веккио, Перуджино, Рафаэля, Дюрера, Эль Греко, Ван Дер Вейден. Но более всех мне понравились работы Леонардо да Винчи. В них была страсть.
И когда я перелистнула ещё одну страницу, моим глазам предстал эскиз картины «Леда и лебедь». Эскиз не произвёл на меня особенного впечатления. Какая то толстая тётка с гусём. Пардон, с лебедем. Но слова под ним. Это сочетание букв завораживало меня. Оно привело меня в смятение. Я даже коснулась пальцами букв, напечатанных на странице. Меня начала сотрясать нервная дрожь. Я беззвучно произнесла слово «Леда». Я словно пробовала его на вкус.
Я повернулась к Илье, который всё ещё лежал на кровати и следил за мной. Он нахмурился, увидев мой полубезумный взгляд. Он хотел подняться с кровати и подойти ко мне. Но я жестом остановила его. Я сглотнула и произнесла:
- Леда.
- Что? – не понял он.
- Я хочу, чтобы меня звали Леда.
- Леда… - эхом повторил он. – Красивое имя. Красивое, как и ты.
На меня внезапно накатила волна какой-то непонятной, немотивируемой, неконтролируемой злости. Я тихо зарычала. Зарычала в прямом смысле этого слова. Зарычала, как рычит дикий хищник.
Неожиданно для самой себя, я схватила стол, и с невозможной для человека силой швырнула его в противоположную стену.
- Что это было? – в замешательстве прошептала я.
Я тупо смотрела на обломки дерева на полу и на то, как кружатся, медленно падая, листы бумаги.
Меня трясло. Я испугалась. Испугалась своей ярости. Испугалась этой непонятной силы. Я прислонилась к стене в том месте, где только что стоял стол, и медленно съехав по ней, села на пол. Я подтянула колени к подбородку и уткнула в них лицо, обхватив при этом голову руками.
И тут, в довершении всего мой разум накрыло волной непонятных обра-зов. Мне виделись чьи-то лица, какие-то странные места. Всё это проносилось перед моими закрытыми глазами с такой скоростью, что я не могла выхватить ни одно из видений.
Пришёл страх, грозивший переродиться в ужас.
Наверное, я застонала.
Из всей этой карусели меня вытащил Илья. Я почувствовала его руку на своём плече. Он расцепил мои сжатые на голове руки, подхватил меня под-мышки, и поднял на руки. Он отнёс меня на кровать, уложил меня и укрыл одеялом. Его пальцы легко гладили меня по волосам.
- Сокровище моё. Девочка моя. – тихо шептал он мне.
Я скинула с себя одеяло и приникла к Илье, обняв его так сильно, как только могла. Мысли, носившиеся в моей голове, жалили мозг как дикие пчёлы. Он целовал мои волосы. Гладил меня по спине. Я уткнулась ему в плечо и зашептала:
- Мне страшно. Мне так страшно. Я не понимаю, что со мной происхо-дит. Я ничего не помню. Я… Я боюсь, боюсь себя саму. Кто я? Илья, ответь мне, кто я? Я не знаю себя. О-о… Как мне жить дальше? Что мне делать? Илья, помоги мне… Пожалуйста… Не оставляй меня…
- Маленькое моё сокровище. Новорождённый мой ангел. Как я могу оставить тебя? Ведь я пришёл к тебе, я нашёл тебя. Я услышал твой зов. Ты мой ребёнок. Ты подарок вечности. Я никогда не откажусь от тебя. Не бойся. Я проведу тебя по всем лабиринтам. Я научу тебя всему, что знаю сам. Я открою перед тобой двери в новый мир. Мир, где время не властно над тобой. Мир, где твои желания сбываются. Мир, где твоя смятенная душа обретёт покой. И я всегда буду рядом с тобой. А теперь не беспокойся ни о чём, спи.
Он снова уложил меня и накрыл одеялом. И сам лёг рядом, обнимая меня. Незаметно меня сморил сон.
Проснулась я оттого, что на лицо мне падал свет. Я открыла глаза и тут же снова их зажмурила. Из окна прямо мне в лицо светило яркое солнце. Я перевернулась на другой бок и попыталась заснуть ещё. Но спать я уже не хотела. Однако и не хотела выбираться из кровати. Было так приятно валяться на шёлковых вишнёвых простынях. Одеяло сползло и валялось где-то в ногах. Но в комнате было тепло. И если бы не солнечный свет…
Ильи в спальне не было. Мне стало грустно. Я встала, обернула вокруг себя простыню и подошла к окну. Оно выходило в парк либо в очень ухоженный лес. Солнце золотило и без того разноцветные осенние деревья. Тихий восторг от этого зрелища захватил всё моё существо. Я распахнула окно и выглянула из него. В лицо мне ударил тёплый осенний ветер и с ним запахи леса. Я засмеялась.
На талию мне легла рука Ильи. Я знала, что это он. Я это почувствовала. Я откинулась назад и тесно прижалась к нему.
- Пойдём. – шепнул он мне на ухо.
Я кивнула. Я повернулась к нему лицом. Он наклонился и поцеловал меня.
- Тебе нужно одеться. – сказал он отступая назад.
Я кивнула. И только тут обратила внимание на то, что стол, который я ночью разбила о стену стоит на прежнем своём месте. А на стене не осталось и следа от удара.
- Мне всё это приснилось? – я вцепилась в локоть Ильи.
- Нет. – отмахнулся он. – Не бери в голову.
Я кивнула.
Он взял меня за руку и повёл за собой.
Он вывел меня в широкий коридор, по обеим сторонам которого были расположены двери, а в конце виднелась лестница, ведущая вниз. Он открыл одну из дверей, и мы вошли в комнату. В ней стояли несколько шкафов. Илья открыл один из них – в нём оказалось полно одежды. Женской. Он выбрал из всего этого многообразия шёлковую тунику тёмно бордового цвета с золотой вышивкой и такие же брючки. А из другого шкафа он достал бордовые туфли. И всё это он подал мне.
- Одевайся.
Про себя я решила пока ничему не удивляться и ни о чём не спрашивать. Я послушно оделась. Вся одежда была сшита как будто на меня. Да и одев туфли я почувствовала, что они сшиты будто на заказ.
Он взял меня за руку и подвёл к зеркалу.
Так я впервые увидела себя. Новую себя. Тут же в моей памяти всплыл образ меня самой всего пару дней назад. Ночью. У храма. Дрожащая, испуганная, замёрзшая девушка, кутающаяся в вымокшее до нитки лёгкое пальто. Я не помнила о ней ничего, кроме образа.
Теперь же на меня из зеркала смотрел совсем другой человек. Другой об-раз. От прежнего моего существа была только идея. Но у меня теперешней было более тонкое лицо, хотя оно по-прежнему было моим. Глаза были такими же, но чуть больше. Нос стал чуть уже. Не было ни одной морщинки. Губы остались теми же, что и были. Тело стало более стройным. Талия более узкой. Волосы стали более густыми и более длинными, и вились по плечам змеиными кольцами. Это был более идеальный вариант той, прежней девушки.
Я улыбнулась себе.
Я видела в зеркальном отражении Илью. Он был великолепен, несмотря на то, что был одет в простые синие джинсы и чёрную футболку. Но моё отражение не уступало ему.
Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:
- Полюби себя. Полюби себя так, как я тебя люблю.
В отражении мои губы сложились в очаровательную и чуть наглую улыбку. Я повернулась к Илье, и обвив руками его шею приникла к его губам долгим жгучим поцелуем.
Потом мы вышли из комнаты, прошли по коридору и спустились по великолепной мраморной лестнице на первый этаж. На первом этаже находилась огромная гостиная. Полупустая. С минимумом мебели. Но в углу обнаружился потрясающий камин. А рядом с ним – великолепный пушистый ковёр цвета топлёного молока. Я с восторгом рассматривала обстановку вокруг себя.
Я повернулась и поискала Илью глазами. Он сидел в глубоком кресле у окна и с улыбкой смотрел на меня.
- Тебе понравилось? – спросил он.
Я подошла к нему и села ему на колени.
- Очень! – мой восторг бил через край.
- Всё это теперь твоё. – он взял мою руку в свою и поцеловал мои пальцы. – Теперь ты моё дитя. Ты связана со мной так же, как и я связан с тобой.
- Слова. Всё это просто слова. – я не верила ему.
- Нет, дорогая. Ты многого не знаешь и ещё большего не понимаешь. Ты привязала меня к себе тогда, когда я услышал твой зов. Я был первым. И это сильнее, чем узы крови. Теперь я не смогу оставить тебя, пока ты сама меня об этом не попросишь. – он вздохнул. – Я только надеюсь, что это произойдёт не слишком скоро.
- Я не… - я смутилась от его слов.
- Никогда не говори, что ты чего-то не сделаешь в будущем. Ты не зна-ешь, что ждёт тебя завтра. Никто не знает…
Илья говорил тихо и казался таким расстроенным, что я обняла его и прижалась к нему так крепко, как только могла.
Через некоторое время он немного отстранил меня и заглянул в глаза.
- А теперь я должен тебе кое-что рассказать. А ты, пожалуйста, вни-мательно выслушай меня.
Я кивнула.
- Я расскажу тебе о нас. – начал он. – Мы, такие как я и как ты. Все мы когда-то были людьми. Пока вечность не выбрала нас, пока она не забрала нас к себе. Нас не слишком много. Всего несколько тысяч. Может семь, а может десять. Точнее сказать не берусь. Не знаю. Мы переходим из года в год, из века в век и не меняемся. – он лукаво взглянул на меня. – Как думаешь, сколько мне лет?
- Не знаю. – я не могла понять шутит он, или он просто сумасшедший.
- Э нет, так не пойдёт. – казалось Илья прочитал мои мысли. Или они отразились на моём лице? – Ты мне не хочешь поверить. Ты не хочешь понять. Но прошу тебя, дослушай до конца. Так вот о моём возрасте, мне семьсот девяносто два года. И не смотри на меня так. Я не сумасшедший. Отнюдь. Я вполне вменяем. Ладно, продолжу. Мы живём так, как нам самим нравится. Человеческие законы в нашем мире не имеют никакого значения. Нам не нужно думать о еде или крове. Любая лачуга может стать дворцом по нашему желанию. Можешь выйти за дверь и убедиться в этом. Мы можем есть или не есть человеческую пищу. Это тоже наши сугубо личные пристрастия. Плюс в том, что все человеческие потребности на самом деле не имеют к нам никакого отношения. Мы можем не спать, не питаться человеческой пищей, не страдаем от жары и холода. И даже выделительная система человеческого организма нас не беспокоит. Всё, что попадает к нам внутрь, наш организм моментально перерабатывает без остатка. Но пища нам всё же нужна. Специфическая пища. Ты уже её пробовала. Мы питаемся людьми. Их телами. Их душами. Их энергией. И после нашего пиршества остаётся лишь горстка серебристого пепла. За это любая человеческая религия посчитает нас демонами, если люди узнают о нас. Ведь это против человеческих законов. Но запомни. Запомни твёрдо. Мы не люди. Ты не человек. Если хочешь, назови себя демоном. Но запомни, что ты больше не человек и никогда им снова не будешь. Ты изменилась. Твоё тело стало совершенным. Твоя душа стала более твёрдой. Ты бессмертна. Любая рана, полученная тобой, не имеет значения. Она моментально закроется. Любой яд на тебя просто не подействует.
- А если мне голову оторвать? – этот глупый вопрос вырвался у меня сам собой.
- А голову тебе оторвать не под силу даже любому из вечных. Хотя наша сила в десятки раз превышает человеческую. Наши кости настолько крепки, что это просто невозможно.
- Но ведь такие как ты… как мы… мы же всё-таки можем умереть? – вопрос смерти не на шутку заинтересовал меня.
- Да, мы можем умереть. Но только если сами этого захотим. Наша смерть – только наше личное решение. Это спасение для тех, кто не готов к вечности.
Я кивнула, но мои мысли были далеко. Илья терпеливо ждал. Наконец я посмотрела на него и спросила:
- Ты знал, что я буду там? Что я появлюсь в твоей жизни?
- Нет. – он отрицательно покачал головой.
- Но ведь ты пришёл ко мне. Да и… в твоём шкафу одежда, подходящая мне идеально.
- Я уже говорил, что наш дом меняется согласно нашим желаниям. А пришёл я к тебе, потому что услышал твой голос в тишине ночи.
- Как?..
- Это ещё одна наша особенность. Мы слышим голоса себе подобных где бы они не находились. Но только когда сами этого хотим. Или когда зовут кого-то лично.
- Подожди, я же ведь никого не звала.
- Ты молилась. Голос новорождённого слышен яснее, чем остальные голоса.
- И всё же… - настаивала я.
- Хорошо. – Илья нахмурился. – Я ждал. Долго ждал. И вот появилась ты. И я мгновенно бросился на твой голос. На твой зов.
- Но почему именно ты?
- Давай я тебе потом как-нибудь расскажу… - попросил он.
Он печально улыбнулся мне и у меня защемило сердце от этой его улыбки. Она была такой беспомощной.
Я не знала, что мне делать, но видеть такое выражение его лица было выше моих сил. Я прильнула к нему и покрыла поцелуями его лицо.
Уже тогда мне стало ясно, насколько сильно я полюбила Илью. И это всего за какие-то неполные два дня.
О Небесные Боги, если вы есть. Вы одни должны знать, как заныло моё сердце от любви, жалости и невыразимой нежности к этому существу. К моему единственному и неповторимому учителю и отцу. К моему Илье.
Внутри меня всё сжалось, и казалось эта невыносимая нежность и боль сейчас хлынут наружу безудержными потоками. Но вместо них хлынули слё-зы. Я разрыдалась. Я соскользнула с коленей Ильи вниз к его ногам, и обняв их беззвучно плакала.
- Прости... – Илья опустился на колени рядом со мной. – Прости… Про-сти… – он взял в руки моё лицо и целовал мои глаза, мои губы, мои щёки, мои волосы. – Прости, я расстроил тебя. Пожалуйста, не плачь. Я не могу смотреть, как ты плачешь. Ну что мне сделать, чтобы ты вновь улыбнулась? Девочка моя, солнышко моё, родная моя. Что мне сделать?
- Илья, я так тебя люблю… – прошептала я, пряча лицо на его широкой груди.
- Но скажи мне, что случилось? Почему ты плачешь?
- Просто… - я всхлипнула. – Просто я вдруг почувствовала такую жут-кую боль. Невыносимую боль.
- Ох, Леда, это практически невозможно, но ты заглянула мне в душу. Это моя боль. Ты не должна обращать на неё внимания.
- Но как такое может быть?
- Не знаю. Ну всё, хватит оплакивать моё сердце. Пойдём лучше в город?
Илья встал и потянул меня за собой.
- В город? – я удивилась. – Но мы же в лесу.
- Мы там, где я захочу.
Илья стряхнул последние слёзы с моих ресниц, обнял меня за плечи и на-правился к входной двери.
Когда он открыл её, мне в уши ударил шум большого города. Я удивлённо ахнула и прижалась к моему спутнику.
Я никогда не видела этот город, но я знала его название – Токио. Огром-ный. Светящийся. С башнями небоскрёбов, устремлёнными в небо. Вечерний Токио. Город экзотической и сумасшедшей мечты многих смертных.
Я тихо рассмеялась. Я тоже влюбилась в него. В этот странный город.
Мы шли по улице. На встречу нам спешили энергичные неутомимые японцы. Они беседовали между собой и по своим сотовым телефонам. И я понимала их речь! Я могла говорить на их языке! И даже могла иногда заглянуть в их мысли! Это было восхитительно!
И со мной был мой учитель. Мой Илья.
Честно говоря, я до сих пор не называю его уменьшительными именами. Просто не могу. Он Илья, и только Илья.
Мы гуляли по Токио как простые туристы. Мы восхищались его огнями, его строениями, его людьми. Мы заходили в кафе, в рестораны, в ночные клу-бы. Мы вели себя как простые смертные. Мы смеялись. Мы пили странные и неожиданные на вкус коктейли. И при этом не ощущали никаких неудобств. И главное, сколько бы мы не выпили – мы не пьянели! Это было классно!
В какой-то момент мы оказались в компании двух симпатичных девушек. Мы вместе вышли из очередного ночного клуба и направились к одному из небольших отелей, которых было в достатке по всему городу. Мы сняли номер и поднялись туда.
Одна из девушек так и льнула к Илье. Другая целовала меня, обняв правой рукой, а левой лаская мою грудь. Это было приятно.
Вчетвером мы опустились на огромную кровать в нашем номере, и мы с Ильей предались изощрённым ласкам маленьких японок. Когда меня уже на-крывала волна сладкого обжигающего жара, в мои мысли ворвался голос Ильи.
«А теперь поцелуй её. Поцелуй, как целовала того священника».
Я растерянно взглянула на него. Он целовал девушку, но при этом не от-рываясь следил за моими действиями. Он улыбнулся мне. И в моём мозгу снова зазвучал его голос:
«Поцелуй её. Сделай это. Вспомни то ощущение, когда ты целовала того, первого».
Я закрыла глаза и постаралась воскресить в памяти ту ночь, когда у меня на руках вместо человека оказалась кучка пепла. Как не странно это оказалось не сложно. Но на этот раз всё было намного интенсивнее.
Я втянула воздух ртом, через плотно сжатые зубы. По моему телу про-шла волна сладкой дрожи. Все мои ощущения обострились в несколько раз. Я услышала, как бьётся сердце моей партнёрши. Я услышала как работают его клапаны, перекачивая кровь. Я почувствовала запах её гормонов, её возбуждения. Я почувствовала зов её разгорячённой плоти. Я услышала её мысли. Она находила меня прекрасной, великолепной. Это восхитило меня! Моё дыхание участилось.
Я подалась вперёд, села, и поцеловала мою случайную любовницу в губы. Сначала нежно и мягко. Я почувствовала её возбуждение, её желание, её страсть. Мой поцелуй стал более настойчивым. Мы снова опустились на кровать. Но теперь уже я была сверху. Мои губы стали ещё более жёсткими, ещё более настойчивыми. Девушка застонала подо мной. Она была на грани обморока.
Я вложила в поцелуй всю мою страсть, весь мой жар. У меня закружи-лась голова. На короткий миг я потеряла ориентацию в пространстве и времени. А потом я вздохнула и опустилась на кровать. Прямо на припорошённые серебристым пеплом простыни. Всё что осталось от моей несчастной жертвы. Жалости к ней у меня не было. Только удовлетворение. Почти такое же интенсивное, как после акта любви.
Я почувствовала, что мне на спину опустилась рука Ильи. Я улыбнулась и оглянулась на него через плечо.
- Тебе её не жаль? – с улыбкой спросил мой великолепный учитель.
В ответ я лишь покачала головой.
Так прошло какое-то время. Я расслаблено лежала на кровати. Он гладил меня по спине, по плечам, по голове. Потом я села в кровати, отодвинувшись на расстояние, чтобы он не мог до меня дотянуться.
- В этом наша жизнь? – спросила я. – Это плата за наше бессмертие?
- Да! – кивнул Илья. – В этом наша жизнь. Это наша пища.
- А тебя совесть не мучает? – задала я интересовавший меня вопрос.
- А тебя? – эхом ответил он.
Я вновь покачала головой и потянулась, как кошка.
- Вижу, что не мучает. – он улыбался, глядя на меня. – Вот и меня тоже. Такова наша природа. Люди едят животных. А мы едим людей. Вот и всё
- А кто ест нас?
- Не знаю. Наверное никто. Мне кажется, мы на вершине эволюции.
- Что будет, если я вдруг начну страдать филантропией и перестану убивать? – этот вопрос показался мне крайне важным.
- Ты какое-то время всё ещё будешь наслаждаться жизнью, но потом ты начнёшь сходить с ума. Тебя ничто не будет радовать. И в конечном итоге ты либо уснёшь на несколько веков, пока твои чувства не вернутся обратно, либо присоединишься к своим жертвам и станешь кучкой пепла, сгорая в своём же собственном пламени.
- И сколько раз в сутки я должна «есть»?
- Достаточно, если ты возьмёшь одну жизнь в несколько дней. Но мо-жешь чаще. Хуже точно не будет.
Я подползла к Илье и обвила руками его шею.
- Отведи меня домой. – попросила я его.
Вместо ответа он приник к моим губам долгим поцелуем.