Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение
Архип Иванович Куинджи (1841—1910) — живописец-пейзажист
[показать]
Фамилия Куинджи турецкого происхождения, а не греческого. Так, может он не грек? Почему Куинджи, не успев вступить в Товарищество передвижных художественных выставок, вышел из него? Почему он, достигнув огромной популярности у публики, замолчал на тридцать лет? Откуда возникло у художника богатство, которое он пожертвовал молодым дарованиям и на организацию общества художников его имени?
Казалось, что свой уникальный живописный дар Архип Куинджи получил от бога. Воспользовавшись им, он преодолел традиции и выработал свою систему творчества, не исчерпанную последователями. За короткий срок ему удалось привить уважение к себе учеников Академии художеств, испытываемое ими до конца дней своих.
При жизни Куинджи ходили легенды о его страстной привязанности к разного рода живописи. Сохранились художественные документы - замечательные рисунки известного сатирика Щербова, изображающие Куинджи, врачующего птиц на крыше своей мастерской.
Куинджи - глубокий философ и гуманист, затворник и общественный деятель, бунтарь и хитрый дипломат, радетель художников и их образования, любимец молодежи и ненавистник чиновных особ, наивный человек и осторожный политик.
Дарьяльское ущелье. Лунная ночь. 1890-1895
Высокий, стройный, с выразительными и глубокими глазами, с черной гривой вьющихся волос, Куинджи производил неизгладимое впечатление.
Примечательно также, что Архип Иванович обладал особой чувствительностью зрения. О его зоркости слагались легенды. Имелись неопровержимые свидетельства, например, Репина: «Есть прибор - измеритель чувствительности глаза к тонким нюансам тонов; Куинджи побивал рекорд в чувствительности до идеальных точностей».
Однако, сама по себе чувствительность глаз не дала бы художественного эффекта, если бы не знание гармонии цветов, колорита, тона, которые Куинджи постиг в совершенстве.
Д.И.Менделеев и А.И.Куинджи за шахматами, 1907
Ночное. 1905-1908
Глубоко поэтичное восприятие природы словно сомкнулось у Куинджи в картине Ночное с романтической тенденцией, породив произведение со сложной романтико-реалистической структурой образа. В Ночном - прощальном произведении Куинджи — воплотились воспоминания детства и пристрастие к созерцанию неба. Элегичность, некая прощальность, лирическая грусть заставляют минорно звучать бледные краски горизонта, томительно светиться гладь реки. Своим творчеством Куинджи опередил время, открыв новое романтическое движение, вырвавшееся на простор XX века. Художник заложил основы романтического искусства и остановился, словно ожидая подкрепления. И оно пришло, но в следующем столетии.
Восход солнца.
Зайдя однажды к Крамскому, Куинджи застал его сыновей за уроком математики. Репетитор объяснял сложную алгебраическую задачу на решение уравнений. Куинджи попросил объяснить и ему. «Оставьте, Архип Иванович, все равно не поймете!» - возражает Крамской. Но тот не унимается: «Позвольте! Это... я - человек... и потому все могу понять!..» И Куинджи настойчиво требует, чтобы репетитор «рассказал» ему задачу.
Тот рассказал и написал на бумажке ряд формул. Архип Иванович, никогда не прикасавшийся к математике, взял бумажку с собой, просидел над нею ночь, а наутро, торжествующий, явился к Крамскому: задача была решена...
Пятна лунного света в лесу. Зима. 1898-1908
"Иллюзия света была его богом, и не было художника, равного ему в достижении этого чуда живописи." Илья Репин
Одна из последних фотографий Куинджи
Архип Иванович Куинджи умер 11 июля 1910 года. Заболел он в Крыму воспалением легких. С разрешения врачей жена перевезла его в Петербург. Но сказалось больное сердце, которое не справлялось с болезнью. Куинджи звал учеников, но летом они были в разъезде. У постели больного присутствовали Рерих и Химона.
13 июля, вечером, гроб с телом покойного был поставлен в церкви Академии; отсюда на следующий день, после отпевания, всю дорогу до Смоленского кладбища ученики и друзья Архипа Ивановича несли гроб на руках... За гробом следовала колесница, сплошь покрытая венками и живыми цветами...
По дороге несколько фигур, никому не ведомых, бедно одетых, с явственной печатью нужды на лице, присоединилось к шествию... Кое-кто из них теснился поближе к гробу. На вопрос: «Разве вы знали покойного?» - один из незнакомцев ответил: «Как же не знать?., нашего-то Архипа Ивановича!» - и пояснил, что не раз получал от него помощь... День был тихий, солнечный...
Своими объединительными начинаниями, как и примером всей своей жизни, Куинджи взывал к обереганию себя от всяких пленений, звал религиозно служить, - как сам всю жизнь служил, - свободному искусству, звал отстаивать дружными усилиями свободу творчества...
Таков был этот «неограненный алмаз», это огромное стихийное дарование, далеко не в должной мере использованное русской культурой...
Куинджи, думается, не дал и половины того, что мог бы дать - в условиях иной эпохи, иной общественности... Но и в выпавших на его долю условиях он, как мы видели, дал и сделал немало...
Эльбрус вечером. 1898-1908
... сочетание подлинной любви к живой жизни во всех ее проявлениях и "вселенского" чувства делает наследие Куинджи особенно ценным и важным в наше время. Не случайно, хотя на судьбу его восприятия в завершающемся столетии весьма отрицательно повлияли как расхожие представления об "иллюзионизме" живописца, так и долгая вульгаризация творчества русских реалистов, оно неизменно привлекало тех, кто умел среди треволнений и "захлестывающих" процессов, происходивших в обществе, сохранить и нести острое чувство звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас. Так, Прометеем называл художника М.А.Волошин. "Куинджиевскую" реку жизни видим мы на одной из самых человечных картин послевоенного десятилетия - "Северной песне" В. Е. Попкова. Как о своем любимом художнике говорил о Куинджи В. С. Высоцкий. И, надо надеяться, в будущем памяти о "художнике света" суждено не только не померкнуть, но и стать еще более осознанной и благодарной.
Бенуа в статье 1900, предназначенной для французского читателя, говоря об эволюции русской живописи в 70-х годах, «особенно ощутительно сказавшейся в пейзаже», назвал Куинджи «великим и вечным искателем новых колористических задач», отведя ему место в истории нашей живописи - «аналогичное тому, какое принадлежит Клоду Моне во Франции»...