Пахнет вечер черным чаем, ворожу в осколках строф,

микрокосмос изучая в недрах ёлочных шаров.

Шелестят во мне крупинки драгоценного песка, 

поцарапанной пластинки комариная тоска.

 

Позабыв земные даты, бестелесным естеством 

я к тебе тайком когда-то прилечу на Рождество. 

Запрягай оленей, Санта - кровь становится вином, 

тихий ангел на пуантах побледнел как полотно.

 

Нимбом серебристой пыли с неба катится звезда. 

Овцы у ворот застыли, сгинул агнец без следа.

От купели до купальни окаянно жизнь текла - 

невесёлый брат мой дальний стал прозрачнее стекла... 

 

В богородицыной шали дремлет мой воздушный змей. 

Нарисованный на шаре, смотрит ангел из ветвей.

И глядит, как будто в душу целясь тонким остриём,

в глянце ёлочных игрушек отражение моё.

 

 

 

 

P.S. В иерусалимской купальне у Овечьих ворот в субботу Иисус тайно исцелил безнадежно больного. Тот объявил об исцелении иудеям. Услышав это, фарисеи приняли решение обвинить и после - убить Христа. С этого момента за Ним и началась настоящая охота.

 

...Не принимаю славы от человеков... 

(Иоанна, гл.5)