Вот вам "а что было бы, если". Давайте же представим, что концовка аниме "Код Гиасс" совершенно другая. В полном смысле альтернативная :-)
Допустим, банальный эффект бабочки. И вот уже профит у Империи и крах Черного Принца. Варварский и утомительный обычай средневекового Востока, конечно, не пришел бы в голову даже альтернативно-будущим британцам. Но
"Woe To That Man", миниатюра по мотивам "Code Geass"
Автор текста: surazal
Авторы персонажей: Танигути Горо, Окоути Итиро (Code Geass anime&manga)
Рейтинг: NС21 (расчлененка, чтоуж), но для всякой привереды - 17
Персонажи: Его Величество Чарлз Британский (POV) и отстрадавшийся Лелуш
Размещение любой части этого текста на других ресурсах и в частных дневниках запрещено. Текст охраняется законом об АП. Свидетельство о публикации №213082800178
Пожалуй, это так же прекрасно и интимно, как взять в руки его детскую фотографию. Он изменился очень сильно, но не стал похож на меня меньше... или больше. Даже после смерти, даже малая часть его не хочет иметь со мною ничего общего.
Перед смертью его били. Кожа на всем лице припухла и покрыта гематомами – били, видимо, долго, потому что даже фиксирующая жидкость, которой почти до краев залит контейнер, не может скрыть, насколько мой сын теперь изменился.
Серые края подсохших ран – ко мне с чисто отмытого лица будто обращены десятки полуприкрытых, заплаканных глаз. Его волосы обриты, и оттого Лелуш смотрится каким-то чужим и незащищённым. У него скорбно-равнодушное лицо, лицо уснувшего, очень уставшего лидера, такого же уставшего, как сам я. Я беру его на руки, как пятнадцать лет назад, прижимаю – мне действительно всё равно, что при попадании воздуха на ткани они начнут распадаться с утроенной скоростью.
На его шее виден наскоро зашитый разрез – видимо, когда отделяли голову, лезвие скользнуло в сторону и располосовало ткани. Сосуды пережаты и аккуратно подхвачены посверкивающими нитями. Мои пальцы касаются надорванных мочек его ушей. Я так увлеченно рассматриваю голову моего сына, держа ее в руках, поворачивая, и мне странно...
Наклоняю немного назад. Под его припухшими веками глаза, которые теперь мне кажутся чуть навыкате, все-таки видны. Я аккуратно приподнимаю левое веко – рука скользит, я пачкаю перчатку в чем-то вязком, коричнево-сером. Физическая составляющая Гиасса перестала поддерживать его и теперь мертва. Мертвый, мутно-синий глаз. Нижнее веко наползает на него фантастически медленно, как у живого. Лелуш прищуривается на меня, словно вот-вот рассмеется.
Я бережно опускаю его в маленький черный переносной саркофаг, прощаясь с уже поплывшими, как мокрый акварельный набросок, нежными чертами. У меня не осталось ни одной его фотографии. Я представляю, как буду искать их в газетах или школьных альбомах и чиркаю спичкой.
Мне смешно и больно. «Олив-санг» превосходно воспламеняется, и бело-голубое пламя съедает останки моего Лелуша.
Не могу вспомнить ни его голоса, ни походки, ни любимых словечек. Ничего. Я просил принести мне голову разрушителя мира – мне, как всегда, подали то, что я требовал.
Это было нетрудно.
Так же нетрудно, как убить в себе Бога.