"Кто ты?" - спросила она, приподнявшись с подушки в сумерках маленькой комнаты.
 
У нее были длинные, сухие, как вереск, волосы и глаза, шелестящие, как листва. У нее были длинные тонкие пальцы, с которых легким пунктиром срывались воздушные птицы… У нее были бедра с картин Модильяни… Она была женщиной.
 
"Кто ты?" - повторила она, не получив ответа на вопрос, который мучал ее со дня их знакомства, перевернувшего всю ее жизнь.
 
Устало повернувшись к женщине, ибо ему очень хотелось спать, он бросил короткое "Свет", не придавая значения сказанному.
 
"Ты не свет! Ты темная бездна, засасывающая все вокруг. Ты бездонная пропасть… Ты…" - она не знала, какими словами продолжить от переполнявшего ее волнения и осознания своей незначительности в жизни человека, который сковал ее сердце железным обручем и о котором еще несколько дней назад она не имела ни малейшего представления.
 
"Да, нет, малыш, я - свет" - повторил он громче, понимая, что так просто от нее не отделаться.
 
Поднявшись с кровати, он закурил сигарету и, задумавшись на мгновение, продолжил другим голосом:
 
"Я свет звезды. Некогда мощной звезды. Несказанно мощной звезды, погасшей в одно мгновение, - он вспоминал то далекое в жизни мгновение, когда каждое слово дава- лось со страшной болью. - Звезда погасла, а свет остался. И он продолжает лететь все тем же мощным потоком, создавая иллюзию существования. И никто на земле не ведает, что это всего лишь луч, потерявший свое начало и живущий за счет рассто- яния. И знающий точно, что ему уже некуда больше вернуться. Я живу, пока я лечу…"
 
"Вот такие дела, малыш" - завершил он короткую исповедь и, быстро одевшись, поки- нул комнату, ибо больше не мог оставаться с той, кому признался в своем отсутствии.