Написана прошлая тема о семье моих родителей. Но осталось чувство недовысказанности... Их разлукой и разводом все не кончилось. Так или иначе, то чаще, то реже, всю жизнь звучали какие-то обрывки воспоминаний, реплики, касающиеся родства, от генов которого никуда не денешься, что-то еще, мимолетное, не поддающееся словесному определению. В этой теме мои размышления по поводу...
Бабушка, без сомнения, с годами осознала свою роль в разводе моих родителей и в душе покаялась. То, как она защищала меня и заботилась обо мне, в 80 лет нянчилась с моими детьми, предостерегала меня от скоропалительного развода уже на смертном одре, делает совершенно ясным: в этой жизни бабушка, как могла, расстилала мне соломку слоем потолще ...
...Совсем недавно я нашла в бумагах её записку, в определенном смысле духовное завещание по отношению ко мне и последнее "прости" по отношению к моему папе: "Зина или Леня! Умру я, отдайте фото Анатолия и Милы Милочке, когда она будет жить самостоятельно: это я увеличила их на долгую память своих детей, а Милочкиных родителей; исполните мою просьбу последнюю... Ваша мама-бабушка Моршанская. 26 июля 1960г. г.Новотроицк".
Какие события или переживания заставили бабушку написать эти строки? Судя по дате, это мог быть наш отъезд летом 1960 года из Новотроицка в Узловую, прощание с нами. Слава богу, она прожила еще двадцать два с лишним года.
Вот эта записка, а фото родителей, о котором идет речь, в прошлой теме.
...Когда бабушка в 1964 году продала дом в Колтубанке за 600 рублей, и из этих денег купила мне пианино за 420 рублей - это тоже был искупительный поступок: чтобы внучка жила так, как если бы у нее был отец, и получила хорошее образование.
Будучи взрослой, слыша о чужих семейных битвах за наследство не на жизнь, а на смерть между родными, я вспомнила эту историю с домом и спросила маму: "Получается, что львиная доля от продажи дома досталась мне? А тетя Зина не возражала?" - "Нет, - ответила она, - раз мама так сделала, значит, так надо". Дочери предоставили матери право самой решать, что есть справедливость.
В связи с этим вспоминаю мудрое наблюдение Лены Никитиной, матери 7-х детей, написавшей с мужем в советское время интересную книгу о воспитании. Их небогатая семья иногда покупала торт. Делили его поровну для всех членов семьи. Мама, наблюдая, как дети ревностно следят за равностью этих долей, поняв, что в глубине этого вроде бы стремления к справедливости лежит жадность, предложила порезать торт на глазок и куски побольше отдать дедушке и тем из ребят, кто бесспорно заслуживал поощрения. Детвора постепенно перестала так тщательно контролировать процесс распределения.
...Иногда от мамы, иногда от бабушки я слышала в свой адрес с ноткой досады по поводу проявленных мной то ли упрямства, то ли настойчивости: "Ух, елфимовская порода!" В принципе-то избытком этих качеств я не обладаю. К сожалению, не расспросила Бориса Матвеевича, действительно ли они характерны для Елфимовых?
...Я благодарна своим маме и бабушке за то, что они не носили, не культивировали в себе обиду и не настраивали меня против отца. Я не слышала от них неуважительных слов, обвинений, претензий в его адрес. Обида чувствовалась, но как-то подкожно, бессловесно. Когда я стала взрослой, мама оставила мне самой право решать, встречаться с отцом или нет, не высказывая своего мнения.
Истина познается в сравнении. Я вспомнила, осмыслила и оценила такое, прямо скажу, благородное поведение, совсем недавно, когда в жизни пришлось столкнуться с противоположным...
...В ноябре прошлого года, разбирая старые письма и документы, уцелевшие в гараже после пожара, я нашла поздравительную открытку от папы за 1955 год, с праздником 1 Мая, адресованную мне. На открытке - астры кисти художницы В.Морозовой. Что случилось, какое событие заставило отца напомнить о себе? Кому - неужели мне, четырехлетней? У него ведь уже была семья... Это поздравление ждало меня почти 60 лет.
Кстати, эта открытка чуть не стоила мне приключений, могущих возникнуть на ровном месте.
Я взяла ее с собой в прошлую поездку в Москву в декабре 2013г., чтобы показать своим калужским родным Елфимовым - невестке Лене и племяннице Наташе. У Наташи я ее и забыла. Она спрятала открытку в надежное место, где она лежала полгода и ждала меня. В этот мой визит в гости к Наташе, в июне, она первым делом отдала мне открытку. Собирая вещи перед обратной дорогой, я положила открытку в старом конверте в свою записную книжку. Уже подъезжая к Белгороду, в ожидании таможенно-пограничных процедур, я перелистывала ее и положила конверт с открыткой на стол. Российский таможенник, задав стандартные вопросы и получив стандартные ответы, уже собирался выйти из купе, как вдруг его взгляд упал на открытку: "Что это у Вас?" - "Открытка". - "Покажите". Показываю. Таможенник вертит в руках: "Как она к Вам попала? Зачем Вы ее провезли сюда и вывозите отсюда? Какую она имеет ценность?" Объясняю ситуацию и говорю: "Ценность эта открытка имеет только для меня". - "Она может иметь музейную, коллекционную ценность", - с сомнением в голосе говорит таможенник. "Да что Вы! Посмотрите, каким тиражом она издана", - стараюсь говорить спокойно и убедительно. Наконец он возвращает мне мой "раритет", и я мигом прячу ее с глаз долой, чтоб не иметь тех же проблем с украинской таможней. Хотя... ввоз - не вывоз. Уже дома рассмотрела, что тираж-то как раз и не указан. А вдруг это был единственный экземпляр в Советском Союзе!
Наверняка, что-то еще вспомнится, что-то узнается, осмыслится. Поэтому продолжение следует.