Мой дедушка, Алексей Иванович Моршанский, родился 25 февраля 1893 года в Бузулуке. То, что мне известно о его семье, я написала в предыдущей теме рубрики "Родословная Моршанских/Маршанских". Дедушка был грамотным, то есть он совершенно точно получил хорошее начальное образование. Если его старший брат Василий закончил Бузулукское реальное училище, то скорее всего дедушка учился там же. Одним из предметов в программе реальных училищах было счетоводство, и по-видимому, оно преподавалось в достаточном объеме для будущей работы бухгалтером. [показать]
В ноябре прошлого года в бумагах, сохранившихся после пожара в гараже, в неприметном конверте я нашла дореволюционную фотографию неизвестного мне подростка. Круглое пышущее здоровьем лицо с еле сдерживаемой улыбкой, даже смехом, было мне совершенно незнакомо. Каково же было мое удивление, когда я смогла прочитать полуистершуюся надпись на обороте: "Леня Моршанский. 16 лет." Вот это находка - фотография дедушки 1909 года! Таким он был в ранней молодости - круглолицый и, наверно, румяный, в своего папу Ивана Емельяновича. Видимо, потом дедуля вытянулся, похудел и всю последующую жизнь был совершенно не похожим на себя в молодости, худощавым и скуластым. Именно таким я храню его в своей памяти.
О его жизни я знаю, начиная со времени его знакомства с моей бабушкой.

Он служил в армии, как я понимаю, в Бузулуке. Тут до революции дислоцировался резервный батальон. У дедушки было звание фельдфебеля. Со слов моей бабушки, его командиром был семейный офицер, очень нежно относившийся к своей супруге по имени Мария. Муж называл ее Марусечка. Дедушка, видимо, в период ухаживания испросил разрешения у моей бабули называть ее так же. В воспоминаниях нашего патриарха дяди Миши Жевлова из Рязани как-то между строк прозвучало, что родители Маршанские не были в большом восторге от перспективы женитьбы сына Лени на Марии Жевловой. Семья Моршанских была более состоятельной. Но любовь победила сословные предрассудки. Дедушка настойчиво ухаживал за невестой, в самые лютые морозы терпеливо поджидая ее с работы (бабуля работала кассиршей в обувном магазине купца Киселева). Поженились они скорее всего в 1917 году. На память о том счастливом и спокойном времени осталась эта фотография.
[560x700]

После свадьбы переехали в Колтубанку. Там построили дом (ул.Пушкина, 23). Наступили годы социальных потрясений - революций, гражданской войны, голода 1921-1922 года. Дедушка с момента приезда в Колтубанку и до самой смерти работал на лесопильном заводе бухгалтером. Он был щепетильно честный человек и по этой причине отказывался от должности главного бухгалтера. По-видимому, в те годы начальством тоже прокручивались сомнительные операции (на Украине есть устойчивое словосочетание для таких понятий - "сумнівні оборудки"). Ему предлагали участие в них, но он не изменял своим принципам. Цитирую дедушку с бабушкиных слов: "Буду идти по улице и услышу - сзади шаги. Хочу идти спокойно, с чистой совестью, не сорваться на бег".
У молодых супругов пошли дети. В 1918 году родилась дочь Зинаида, моя тетя Зина, а примерно в 1922-1923-ем году - сын Владислав.
Владик умер в младенчестве, в возрасте около 2-х лет. Бабушка спустя много лет со слезами на глазах вспоминала смерть сына. Дело было в июле. У Моршанских гостило семейство Буриковых - бабушкиной старшей сестры Любы. В обед их провожали на электричку в Бузулук. Стоял душный летний день, малыш был в одной распашонке, от жары вспотел. К вечеру кашлял "собачьим лаем", по выражению бабушки, а на следующий день задыхался. Антибиотики в те времена еще не изобрели, а у малыша, по всей видимости, было скоротечное воспаление легких. Дедушка очень тяжело переживал смерть сына. А бабуля всю свою жизнь не могла спокойно смотреть, как дети плачут, особенно если при этом мать кричала или била ребенка. Она всегда подходила и урезонивала мамашу: "Дети - роса: утром есть, а к обеду нет".
В 1927 году родилась моя мама.
На этой фотографии молодая семья запечатлена с мамой моего дедушки, Еленой Яковлевной, приехавшей в Колтубанку в гости к сыну. Моя мама здесь курносая кроха. По словам бабули, с возрастом она все больше становилась похожа на бабушку Моршанскую, у которой было смуглое, цыганского типа, удлиненное лицо.

[700x528]

В конце 80-х годов мои сыновья стали заниматься велотуризмом. Каково же было мое удивление, когда я нашла в маминых бумагах маленькую фотографию с подписью "13 июня 1936г. Велопробег в противогазах Колтубанка-Бузулук." Дедушка второй слева. Подобные мероприятия проводились тогда по линии Осоавиахима.
[700x635]
Дедушка был заядлый охотник и рыбак, очень любил природу. Дома жили охотничьи собаки. Дядя Миша вспоминает, как он приезжал в гости в Колтубанку и отсыпался до 8 часов утра. Бывало, он только встает, а дядя Леня, как он звал дедушку, поднявшись в 5 часов утра с ружьишком и удочкой в лес и на речку, уже принес к завтраку пару уток и рыбу.
На обед с работы дедушка ходил домой. Если все было готово, бабуля стояла на крыльце и ждала его. Если же на крыльце никого не было, значит обед не поспевал. Тогда дедушка шел к баньке или к сарайчику, обтесывал бревно, доску, укладывал их в стену или пол, ожидая приглашения к столу. По рассказам родных дедушка все умел. Плотницкому делу он научился, конечно, у своего отца Ивана Емельяновича, работавшего в строительной артели.
Примерно в 1937 году дедушка заболел туберкулезом. Вот несколько фотографий 1938 года из противотуберкулезного санатория "Сосновка". Глядя на эти фото, я всегда думала, что санаторий "Сосновка" должен находиться где-то в Бузулукском бору, недалеко от Колтубанки. Как-то стала искать его по району, потом по области - и не нашла никакой информации. Тогда расширила область поиска и вышла на противотуберкулезный санаторий "Сосновка", находящийся в Карсунском районе Ульяновской области. Посмотрела фотографии санатория и окрестностей и поняла: это он и есть. Здание санатория - бывшая помещичья усадьба, архитектуру не спутаешь. Да и церковь, на фоне которой сделана одна из фотографий дедули, тоже незаурядной архитектуры. На сайте санатория утверждается, что он начал принимать первых пациентов в 1948 году. Написала им об ошибке и послала фотографии 1938 года. Ответа, правда, не получила. Может быть, попозже размещу здесь, на блоге, интересные истории усадьбы и церкви.
[700x536]
[700x520]
[700x509]
[523x700]
[700x511]
[700x574]
[700x507]
[547x700]
25 января 1942 года в Казани родился первенец тёти Зины - Юрик. Первые месяцы его нянчила её свекровь - бабушка Галеева. Время было тяжелое, голодное, у тети Зины, работавшей в госпитале, не хватало молоко, малыш не доедал. Когда Юрику исполнилось 7 месяцев, дедушка и бабушка Моршанские решили забрать его из Казани в Колтубанку. Дедушка, глядя на малюсенького худющего внучка, прослезился: "Ох, мать, не выходим мальчишку!" Бабушка отвечала: "Выходим!" И выходили - благодаря парному козьему молоку.
[700x494]
На этой фотографии 1946 года слева направо: тетя Зина, дядя Юра Буриков, тетя Аля Бурикова, мама, дедушка, бабуля с Юриком. Юрику 4 года.
В 1948 году родился второй внук - Леня, Алексей Алексеевич Карханин. Думаю, что его назвали в честь дедушки.
[380x548]
Опять-таки, в ноябре прошлого года среди уцелевших бумаг нашлась почтовая открытка 1950 года, написанная незнакомым мне почерком. По прочтении стало понятно, что это единственный сохранившийся автограф моего дедушки. Вот его содержание. "Колтубанка Чкаловской обл. Пушкина, 23, Моршанской М.А. 13.IX.1950г. Дорогие бабаня, Зиночка, Леня, Юрочка и Леничка. Шлем привет. Доехал благополучно, разыскал Милочку уже вечером 12.IX. Сегодня я пошел в институт, Милочке никак нельзя было пойти со мной, т.к. у них очень строго стало пропускать лекции, тем более практику. Письмо передал Сергину (?), он передал его Соловейчику, был сегодня на приеме у доктора Сергея Ивановича (фамилии не знаю). Соловейчик был здесь - мне на завтра будут брать желудочный сок, а 15 назначают рентгеноскопию. Вот пока все. Милочка болеет, у нее сильный грипп. Ваш деданя."
То есть дедушка ездил на обследование в Чкалов, наверное, с письмом-просьбой тети Зины. Мама как раз перешла на последний курс мединститута и в следующем году его закончила, будучи на сносях мной.
21 июля 1951 года появилась на свет я. К тому времени семья моих родителей фактически распалась: папа уехал служить в Прибалтику, мама со мной жила и работала в Колтубанке. Декрет в то время длился 2 месяца, а потом женщина выходила на работу. То есть вынянчила меня моя бабушка.
В начале 1953 года мама все же предприняла попытку помириться с моим папой и поехала со мной в Вильнюс. Но, как говорится, чашка не склеилась. По рассказам дяди Миши Жевлова, бывавшим в то время в гостях в Колтубанке, мама бродила, опустив голову, по дому и протяжно вздыхала. Дедушка строго останавливал ее: "Людмила, прекращай! Поздно вздыхать!" Могу себе представить, как он переживал за дочь и внучку.
Тетя Лида Лебедева вспоминает, как дядя Леня (так звали дедушку племянники) однажды удалил ей бородавку. Он часто бывал у них в гостях в Бузулуке, увидел у Лиды, а ей тогда было лет 10-11, бородавку на руке. Взял суровую нитку, обвязал крепко, пока не оторвалась, потом закопал в ямку под ветлой. У Лиды все быстро зажило. Вот, оказывается, он был еще и знахарь!
Очень тепло вспоминает дедушку дядя Миша Жевлов, его доброту, заботу, благородство, порядочность, рассудительность. "Я таких людей больше в своей жизни не встречал!" - говорит он. И все эти замечательные человеческие качества, как свет далекой угасшей звезды, через много-много лет доходят и освещают мою, и не только мою, жизнь.
Дедушка уже был очень болен и слаб, по большей части лежал. Меня он любил и жалел. Бабуля стараясь из соображений безопасности ограничить наши с ним контакты, покрикивала: "Милушка, а ну-ка, иди ко мне, не тревожь дедулю!" на что он гладил меня по голове и приговаривал: "Красавица ты моя, тебя обижают!"
[700x532]
Эта фотография снята чуть больше, чем за год до смерти дедушки. Рядом с ним его сваха, свекровь тети Зины, Карханина Евдокия Платоновна. Так случилось, что умерли они в один день и похоронены в одной ограде на старом колтубановском кладбище.


Повторюсь: у меня всю жизнь было чувство, что не два года, а все мое детство прошло рядом с дедушкой, что он всегда был со мной, несмотря на то, что мое первое осознанное воспоминание связано с его смертью - много людей в доме, занавешенные окна, горящая лампадка, старушка в черном одеянии читает библию.
Где-то есть фотография с похорон дедушки, снятая на колтубановском кладбище. Раньше было принято делать такие фото, а сейчас поклонники эзотерики советуют от них избавится: плохая энергетика и т.п. Я просто убрала в папку подальше, рука не поднялась уничтожить, да и нечего уже мне бояться. Тем более на фото две дедушкины сестры, только вот кто - я не знаю. Найду фотографию - размещу здесь. Тогда выясним все вопросы с моими бузулукскими родными.
Дедушка был настоящим главой семьи при жизни, моральным авторитетом, и оставался им после смерти. Он постоянно незримо присутствовал в нашей семье.

P.S. 24.03.2014 Нашла сегодня в Оренбургской библиографической энциклопедии статью о докторе, который консультировал дедушку в 1950г.
СОЛОВЕЙЧИК Вениамин (Борис) Абрамович (1898, Оренбург – 1974, там же) – первый в Оренбурге хирург высшей квалификации.
Окончил Оренбургское реальное училище и медицинский факультет Казанского университета. Занимался хирургической практикой в Орске и Оренбурге, в годы Отечественной был ведущим хирургом эвакогоспиталей. Первым в Оренбурге осуществил переливание крови, резекцию желудка, ряд сложных операций на легких. Стал организатором и первым главным врачом Оренбургского онкологического диспансера, где работал с 1946 по 1971. Заслуженный врач Российской Федерации.