Вопросы Триадологии.
Иероним Блаженный. Разговор против Люцифериан.
Но ты говоришь: он в простоте веровал в Отца и Сына и Святого Духа, и потому получил крещение. Что это, спрашиваю тебя, за простота — не знать, во что веруешь? В простоте веровал... Чему веровал? Конечно, слыша три имени, он уверовал в трех богов, и сделался идолопоклонником; или под тремя словами уверовав в треименного Бога, впал в ересь Савеллия. Или научившись от ариан, он уверовал, что один истинный Бог есть Отец, а Сын и Дух Святой суть твари. Во что кроме этого он мог уверовать, не знаю: разве, если уже успел получить образование в Капитолии, изучил Троицу homousion. Узнал, что Отец, Сын и Святой Дух отдельны не по естеству, а по лицам? Узнал, что имя Сына в Отце, и имя Отца в Сыне? Но крайне смешно утверждать, чтобы кто-нибудь входил в рассуждения о вере прежде, чем уверовал, чтобы знал таинство прежде, чем был посвящен в него; чтобы иначе мыслил о Боге крестящий, иначе крещаемый.
Иероним Блаженный. Разговор против Люцифериан.
Православный. Рожденнаго же единороднаго, одного от одного Отца, Бога от Бога, подобнаго родившему его Отцу по писаниям, коего рождения никто не знает, кроме родшшаго Его, Отца. Здесь не было вставлено: было время, когда его не было; или из несущаго создание есть Сын Божий. Веровать в Бога от Бога — вера совершенная. И рожденного называли они единородным, одним, от одного Отца. Что такое рожденное? Очевидно, не сотворенное. Рождение устраняло мысль о творении. К этому они присоединяли: который сошел с небес, зачат от Духа Святаго, рожден от Девы Марии, распят Понтием Пилатом, в третий день воскрес из мертвых, вознесся на небо, сидит одесную Бога Отца, имеет прийти судить живых и мертвых. Слова звучали благочестием, и никто не подозревал, чтобы в этом медовом напитке, назначенном для публики, был распущен яд.
Иероним Блаженный. Разговор против Люцифериан.
Притом, в то самое время, когда разнесся в народе слух, что в изложении (веры) есть обман, Валент, епископ мурзенский, подписавший его, в присутствии Тавра претора, находившегося на соборе по повелению императора, исповедал, что он не арианин и что он глубоко презирает арианские богохульства. Но так как это произошло втайне, молва народная не улеглась. Поэтому в другой день, когда в церковь ариминскую собрались вместе епископы и множество народа, Музоний, епископ области бизаценской, которого ради возраста все считали первенствующим, сказал следующее: «Мы прикажем одному из нас прочитать вашей святости то, что разгласилось в народе и дошло до нашего слуха, чтобы все единогласно осудили, что дурно и должно быть удалено от ушей и сердца нашего.» Все епископы дали ответ утвердительный. Когда же Клавдий, епископ области пиценской, начал по общему приказанию читать те хулы, которые приписывались молвою Валенту, — Валент, признавая их своими, возвысил голос и сказал: «Кто утверждает, что Христос Господь, Сын Божий, не рожден от Отца прежде век, да будет анафема.» Все отозвались: да будет анафема. Кто отрицает, что Сын подобен Отцу по писаниям, да будет анафема. Все отвечали:«да будет анафема. Кто скажет, что Сын Божий не совечен Отцу, да будет анафема.» Все возгласили: «да будет анафема. Кто скажет, что Сын Божий творение, как и прочия твари, да будет анафема.» Тоже сказали: «да будет анафема. Кто скажет, что Сын из несущаго, а не от Бога Отца, да будет анафема.» Все возгласили: «да будет анафема. Кто скажет, что было время, когда Сына не было, да будет анафема.» С таким своего рода рукоплесканием и топаньем ногами, все епископы и вся церковь вместе выслушали объяснение Валента. Если кто считает это за нашу выдумку, тот пусть пороется в публичных архивах.
Иероним Блаженный. Четыре книги толкований на Евангелие от Матфея. Книга вторая.
Итак, хотя рука Божия есть Сын, а перст Божий есть Дух Святый, но сущность Отца и Сына и Святого Духа одна, и пусть не соблазняет тебя неравенство членов, когда единство тела научает [вас].
Иероним Блаженный. Четыре книги толкований на Евангелие от Матфея. Книга вторая.
И когда смешение обратилось в одну общую закваску, то эта закваска привела нас не к троякому Богу, а к познанию о едином Божестве. Потому что три меры муки, - так как в каждой из них не различная, а одинаковая природа, - привлекают мысль к единству сущности.
Иероним Блаженный. Четыре книги толкований на Евангелие от Матфея. Книга третья.
а устрой три палатки, - и именно: одну - Отцу, [другую] - Сыну, и [третью] - Святому Духу, чтобы в твоем сердце был один общий покров для Тех, Божество Которых едино.
Иероним Блаженный. Четырнадцать книг толкований на пророка Иезекииля. Книга четвертая.
и под тремя именами, как некоторые полагают, указывает на таинство Троицы, — не потому, чтобы было различие в существе, а потому, что различными именами лучшей пшеничной муки и меду и масла указывается на единую сладость Отца, и Сына и Духа Святого.
Иероним Блаженный. Четырнадцать книг толкований на пророка Иезекииля. Книга шестая.
Отсюда видно, что одна власть, сила и существо Отца и Сына. Ибо если из руки Сына никто не может похитить того, что дал Отец, и тоже самое находится в руке Отца, что не похищается никем, то это ясно показывает, что все у Отца и Сына общее и что Отцом держится в руке Сына, подобно тому как рукою Отца держится то, что принадлежит Сыну.
Иероним Блаженный. Четырнадцать книг толкований на пророка Иезекииля. Книга девятая.
Поэтому самую грубую ересь представляет собою та, которая во Христе признает только подобие Отца и отвергает естество (naturam). Мы же признаем в Сыне не подобие только, но равенство. Ибо за то и преследовали Его иудеи, что Он не только нарушал субботу, но и делал Себя равным Богу (Иоанн. 5, 18). А где равенство, там одно и тоже естество и существо (natura, substantiа).