Представления о Вселенной. Знании. Науке, Общие представления.

 

Григорий Нисский. Догматические сочинения. Против учения о судьбе.

постиг силу каждой из звезд, т. е. какую силу имеет каждая сама по себе от природы, и что производит собрание звезд при известном взаимном их соединении, когда свойство каждой из них по возможности смешано приближением к другой и отделено удалением от другой; что опять производит прохождение внизу нижней звезды и что - затмение во время перехода и опять восстановление верхней, разнообразное расположение сходящихся и расходящихся звезд, описываемое треугольными или косвенными очертаниями или составляющее какое-либо иное из известных в геометрии очертаний, - кто уразумел это и подобное этому, тот узнает означаемое словом "судьба"". Потому что именем судьбы объясняется необходимо совершаемое при известном сочетании звезд в какой-то неминуемой цепи. Поскольку же мне и это опять казалось странным, потому что не понимал я ничего им утверждаемого как не обучавшийся этой науке, то просил я объяснить мне сказанное тем, из чего мог бы я познать смысл слова "судьба". Ибо что звездные круги один в другом заключаются и движением, противоположным прямому обращению, вращаются внутри, все же они описывают круг зодиака - это, сказал я, слышал я и от других, вследствие чего не сомневаюсь, что лучи светил по особому каждого полюса круговращению сближаются и расходятся, низшее проходит внизу, верхнее скрывается от наших взоров, если бывает позади проходящего внизу. И что вследствие этого естественно заключать, если из звезд составляется какое-либо очертание, когда круг собственным движением вращает находящуюся на нем звезду так, что она во время перехода бывает или на одной прямой черте с верхней над ней звездой, или на стороне ее, если в малое и если в большее продолжение времени совершается полный оборот каждой из звезд, так как они по величине отношения к каждому из кругов необходимо или скорее, или медленнее движутся при обратном вращении.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. Против учения о судьбе.

сближения и расстояния звезд, сочетание различных свойств производит многообразные различия совершающегося в жизни, как бы неким потоком непрерывно оттоле льющимся на нас. Поэтому-то предсказания будущего, делаемые любомудрствующими о сем тщательнее, бывают непогрешительны. Ибо, как сведущий во врачебном искусстве, если горячительное или производящее онемение лекарство смешано с соленым или вяжущим, предсказывает свойство, составляющееся от смещения разнообразных веществ, а также и что оно производит, и долго ли будет иметь силу, и кому бывает губительно, кому же спасительно, - так, кто со тщанием внимает горнему, постиг природу каждого существа, тот познает силу сочетания их качеств, что она производит. Самый же поток этот и на малое время не бывает сам себе подобен. Напротив того, поскольку движение входящих во взаимное сочетание звезд никогда не останавливается, то и он необходимо изменяется, непрерывно переиначиваясь согласно с движением, всегда состоя в связи с разнообразием движения и по движению звезд изменяя свои действия.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. Против учения о судьбе.

ибо и звезды движутся, круговращаясь, и рождаемое совершает естественный свой путь. Если же то и другое взаимно сходятся в одну часть времени, то какая у них между собой разница, чтобы одно признать причиной другого? Ибо если человек по причине звезд, то природе надлежало бы непрестанно истекать рождением, ни на мгновение не показывая никакого перерыва в появлении на свете человеческого рода. Если же много бывает промежутков между появлением рождающихся, то ясно показывается, что не движению звезд последует рождение человеческое. Ибо звезды всегда движутся, а люди не всегда рождаются - напротив того, и звезды идут собственным своим порядком, и у людей опять сам по себе особый порядок, и что далеко между собою по природе, того никакая необходимость не связывает друг с другом. Если же учение ваше утверждает это, а именно что в этой доле времени заключается причина всего, что бывает в жизни, то смотри, сколькие тьмы владык и самоуправных властелинов производят всякий день, а равно и всякая ночь в эти краткие и мгновенные отделы времени, потому что ночь и день, как говорите, делятся на двадцать четыре часа, а каждый час подразделяется на шестьдесят минут, и опять каждая из этих минут еще делится на такое же число секунд; а как говорят у вас прибегающие в слове к утонченнейшему наблюдению подобных вещей, и каждая опять из этих поименованных частиц подвергается новому равночисленному разделу.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. Против учения о судьбе.

Итак, если все и всегда может эта судьба, то возможет она все и над всеми. Но многочисленны и многообразны разности жизни у людей, по их достоинствам и имуществам, по продолжительности времени, по сложению тела и по всему, от чего человек именуется или блаженным или злосчастным. А что не все может этот созидаемый вашим словом рок, или судьба, это ясно показывает неравенство произведений. Ибо если долговечность почитаем делом силы, то кратковременность жизни, конечно, есть дело немощи. Поэтому надлежит признать за несомненное, что иная судьба немощна - а другая могущественна, потому что кратковременность противоположна долговременности, а потому-то каждая из них производится, конечно, противоположностями.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. Против учения о судьбе.

Но поскольку, по слову Моисееву, все: небо, земля, море - одно с другим берется вместе и земля в создании и движении предшествует звездам, то почему причину частных событий с землей будут полагать в движении звезд? Поэтому если земля со звездами одновременна и из них не выводится никакой причины к разрушению или продолжению ее бытия, в некоторых же частных очертаниях мест происходят такие события, то уже не необходимости судьбы, а какая-нибудь другая особенность бывает причиной в таковых случаях.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. О чревовещательнице. Письмо к епископу Феодосию.

исполненное обмана демонское естество изобрело многие способы узнавать будущее, как-то: птицегадание, толкование знамений прорицания, наблюдение внутренностей у животных, вызывание мертвых, исступления, наития божеств, вдохновения и многое другое тому подобное.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. О душе и воскресении. Диалог с сестрой Макриной.

и таким образом, по причине освещения верхнего полушария, обращенную к нам сторону делает невидимой, потому что луна по собственной своей природе вовсе не издает лучей и несветла; и это называется совершенным ущербом стихии. Если же луна, продолжая движение своим путем, опять минует солнце и придет в косвенное положение к лучу, то незадолго до этого бывшая неосвещенной часть начинает светлеть, потому что путь с освещенного места переходит на не издававшее до сих пор света.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. О душе и воскресении. Диалог с сестрой Макриной.

потому что и воздух сам по себе, по своему существенному составу густ и полон; и сосуд по неправильному словоупотреблению называется опустевшим, когда нет в нем жидкости, человек же ученый тем не менее и о нем скажет, что он полон воздуха. А признаком того, что кувшин, опущенный в водоем, не сразу наполняется водой, но сперва плавает, потому что заключенный во внутренности его воздух поднимает его вверх, пока кувшин рукою черпающего не будет вдавлен в глубину и тогда примет воду в горло, тем самым доказывается, что и прежде воды не был он пуст, потому что в горле кувшина усматривается некая борьба двух стихий: вода из глубины втесняется и втекает во внутренность, а воздух, заключенный во внутренности, через то же горло сгнетается водой и течет в противную сторону, так что вода и задерживается этим и клокочет, сдавливаемая силой духа. Поэтому человек уразумел это и придумал, как сообразно с естеством стихий вложить дух в машину. Из непроницаемого вещества изготовив некую полость и отовсюду неисходно заключив в ней воздух, горлом вводит в полость воду, количество воды соразмерив с потребностью; потом дает воздуху ход в противоположную сторону до приделанной трубки, и воздух, сильно теснимый водою, делается дуновением, которое, входя в строение трубки, производит звук.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. О душе и воскресении. Диалог с сестрой Макриной.

Спрашивается же, чем надлежит считать ум в самой его сущности. Поэтому, кто не сомневается в бытии того, о чем у нас речь, так как доказывает это нам действие этого, хочет же знать, что это такое, тот достаточным для себя найдет узнать, что это не что-либо постигаемое чувством, не цвет, не очертание, не упорство, не тяжесть, не количество, не протяжение по трем измерениям, не местное положение и вообще не что-либо из усматриваемого в веществе, если в нем и есть нечто иное, кроме исчисленного.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. О душе и воскресении. Диалог с сестрой Макриной.

Ибо, когда пришла в бытие Вселенная, человек, как говорит история, не вдруг является на земле, но ему предшествовало естество бессловесных, а прежде их появились растения. Но этим, думаю, Писание показывает, что жизненная сила в некоем последовании присоединяется к телесному естеству, сперва проникая в бесчувственные твари, после этого поступая в чувствующее, а потом уже восходя до разумного и словесного. Поэтому одно из существ, конечно, есть телесное, а другое — разумное; из телесных одно одушевленное, другое неодушевленное, одушевленным же называю причастное жизни. А из живых существ одни одарены чувством, другие же лишены чувства. Опять из одаренных чувством одни словесны, другие бессловесны.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. О душе и воскресении. Диалог с сестрой Макриной.

И как при появлении солнца над землей тень ее обращается в противоположную сторону, потому что шарообразная поверхность не может в одно и то же время быть кругом объята лучом, но по всей необходимости, на какую часть земли отбросит солнце лучи, без сомнения, делаясь неким сосредоточением шара, на другом конце прямого поперечника будет тьма, и таким образом на прямо противоположном конце по прямой черте идущего луча непрестанно сопутствует солнечному течению тьма, так что надземное и подземное место по очереди в равной мере бывают во свете и во тьме; так и о всем ином, что усматривается в виде стихий на нашем земном полушарии, естественно не сомневаться, что то же самое бывает с этим и на другом полушарии. Поскольку на всякой части земли один и тот же стихийный покров, то не должно, думаю, пи оспаривать, ни поддерживать возражающих, будто бы надобно полагать, что или эта верхняя, или подземная сторона определена душам, отрешившимся от тел.

Григорий Нисский. Догматические сочинения. Слово на святую Пасху, о воскресении.

От чего легкое для осязания мягко, а по цвету синевато? От чего печень тверда и багрового цвета? От чего сердце сжато и составляет самую твердую часть тела, а селезенка не имеет плотности и черна, перепонка же бела и от природы соткана наподобие сетей? Размыслим еще и о том, как из одного ребра образовалась первая жена и явилась существом совершенным, подобным первому совершенному человеку? Как одного члена стало достаточно для полного состава и из малого составилось целое? Как из ребра образовались и голова, и руки, и ноги, и внутренние части извивистые и разнообразные, мягкое тело, и волосы, и глаз и нос?

Григорий Нисский. Изъяснение песни песней Соломона. Беседа 4. Толкование на Песн. 1, 14 - 2, 7.

Что «селом» Владычнее слово означает мир, явно сие каждому из Евангелия; а что «преходит образ мира сего» (1 Кор.7,31), и ничего не оказывается прочного в непостоянном естестве, это явно по громогласному свидетельству Екклесиаста, который все видимое и преходящее причислил к вещам суетным. Посему, какая же сила у такого села, которое есть мир? Или какая крепость в том, памятование о чем с заклятием, данное дщерям иерусалимским, повеление делает ненарушимым? Если смотреть на видимое, будто бы в нем есть какая-то сила, то подобное предположение отвергает Екклезиаст, именуя суетою все, на что указывают, и чего домогаются люди в видимом. Ибо суетное несостоятельно; а несостоятельное по сущности не имеет силы. Или, может быть, в означении слова: «сила» множественным числом найдется какая догадка о выражаемом им понятии?

Григорий Нисский. Изъяснение песни песней Соломона. Беседа 12. Толкование на Песн. 5, 5 - 7.

то другое дерево по всей необходимости исключается, конечно, из среднего места, потому что точное положение середины берется относительно к окружности, когда на равные расстояния удалено от каждой точки крайнего предела. Посему так как у круга средина в точности одна, то, пока круг остается тот же, не могут в средине его иметь места два средоточия.

Григорий Нисский. О шестодневе, слово защитительное брату Петру.

Ибо невидимое не есть цветность; а цветность производится как бы неким истечением образа на поверхность, образ же не возможен без тела. Посему, если земля была невидима, то, конечно, и бесцветна, с бесцветностью же подразумевается неимение образа, и вместе с сиим последним неимение и тела.

Григорий Нисский. О шестодневе, слово защитительное брату Петру.

Поскольку облако есть сгущение пара, а пар – разложение влаги на тонкие частицы; то, когда облако сожжено пламенем, этому тонкому и неделимому объему пара, хотя и не сохранит он влажного качества, по всей необходимости должно не обращаться в ничто, и не делаться чем-то невосстановимым. Четыре качества усматриваются в паре: влажность, холодность, тяжесть, величина. Из сих качества противоположные огню могуществом преобладающего уничтожаются. Ни влажность, ни холодность, быв в огне, не остаются таковыми.

Григорий Нисский. О шестодневе, слово защитительное брату Петру.

Опять вода отделяется от воздуха по противоположности тяжелого легкому. Но и между ними посредствует в естестве той и другой стихии равно усматриваемая влажность. Опять воздух далек от огня, и противоположен ему по причине борьбы между теплотою и холодом; но имеет и общение по качеству легкости, и общение этого качества служит как бы примирением каким естественного их противления.

Григорий Нисский. О шестодневе, слово защитительное брату Петру.

Например, вода, в парах вошедши в воздух, делается воздухом: увлаженный воздух осушается в огне, который над ним; земленистое во влаге отделяется от нее естеством огня; а это, когда бывает в земле, холодным качеством претворяется в воду. И таким образом совершается непрерывный порядок; ничто не убывает и не избыточествует, но все остается навсегда в первоначальных мерах.

Григорий Нисский. О шестодневе, слово защитительное брату Петру.

Но как порядок звезд неподвижен, так естество их во всегдашнем движении. В след за сим, звезда, которая по стремительности своей занимает второе место после самой быстрой в движении, получает в удел низший круг: и опять третий и четвертый круги даже до седьмого уделяются звездам по отношению их естества к скорости; каждая в такой же мере понижается пред высшею, в какой естество ее в сравнении с звездами, которые над нею, медленнее в движении.

Григорий Нисский. О шестодневе, слово защитительное брату Петру.

Всякому же, сколько-нибудь обращавшему внимание на устройство вселенной, явно, что все то пространство, в котором светила вращаются при своем стремлении выспрь, и самый крайний предел чувственного мира, эту границу умопредставляемой твари, Писание называет и твердью и небом. Посему вожделевавший того, что выше слова, и не смотрящий, как повелевает и нам, смотрим не на видимое, но на невидимое: «ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2Кор.4,18), куда восхищало его вожделение, туда и был вознесен силою.

Григорий Нисский. О блаженствах. Слово 4.

И если кто, получив власть судить, произносит приговор, не по милости какой и вражде, но следуя свойству дел, и наказывает достойных того, и оправдывает своим приговором неподлежащих ответственности, и о прочих спорных делах творит суд по истине; то и он называется правдивым. И назначающий подати с подначальных, когда налагает подать соразмерную с силами, и владыка дома, и начальник города, и царь народов, если каждый из них правит подвластными, не властью неразумных побуждений движимый, но по правоте судя ему покорных, и в решении дела сообразуясь с поведением подначальных; то определяющие правду соблюдением сказанного правила все сему подобное означают именем правды.

Григорий Нисский. О жизни Моисея – Законодателя, или о совершенстве добродетели. Часть 1. История жизни Моисеевой.

Приблизясь берегом к воде, поражает он море жезлом, и оно делится от удара. И как обыкновенно бывает со стеклом, если в какой части сделается сверху трещина, то по прямой черте идет она и до другого края: так и по всему морю, как скоро с одного края разделилось оно под жезлом, и до противоположного берега продолжалось расторжение волн.

Григорий Нисский. О жизни Моисея – Законодателя, или о совершенстве добродетели. Часть 1. История жизни Моисеевой.

Была также головная повязка вся из синевы, а спереди на челе дощечка из чистого золота с начертанными на ней какими-то таинственными письменами. Были и пояс, стягивающий просторное облачение, и убранство сокровенных одежд, наконец все, что под видом облачения, загадочно научало священнической добродетели.

Григорий Нисский. О надписании псалмов. Книга 1. Глава 3.

Ибо действительно с таковым ладом выводимая песнь неисследимой и несказанной Божьей славе есть это согласие всей твари с самой собою, слагаемое из противоположностей. Противоположны же между собою покой и движение; и они взаимно срастворены в естестве существе; и в них самих усматриваем какое-то неизъяснимое смешение сих противоположностей, так что и в движении оказывается покой, и в неподвижном — приснодвижущееся. Хотя всегда движется все, что на небе, или вращаясь с неподвижным кругом, или увлекаясь в противную сторону подвижными телами, но взаимное между собою расположение небесных тел всегда покоится и пребывает тожественным, из того порядка, в каком состоит оно, никогда не переходя в какой-либо другой, а всег­да, каким было, таким и оставаясь.

Григорий Нисский. Об устроении человека. Глава 24.

А нам опять подобает обратить слово к вере, которой принимаем, что Вселенная сотворена из ничего, и, наученные Писанием, не сомневаемся, что снова будет преобразована в некое иное состояние.

Григорий Нисский. Об устроении человека. Глава 27.

но естественно этому то, что в составе нашем постоянно и всегда одинаково. И поскольку известные видоизменения в срастворении образуют разности в отличительном виде, а срастворение не иное что есть, как смешение стихий, — стихиями же называем основные начала в устроении Вселенной, из которых составлено и человеческое тело, — то, так как отличительный вид, подобно оттиску печати, остается в душе, она необходимо знает изобразившее печать, эти черты, да и во время обновления опять приемлет на себя это, как сообразное с чертами отличительного вида; сообразно же, конечно, все то, что первоначально было отпечатлено в отличительном виде. Поэтому нет ничего несообразного с разумом частному из общего снова возвратиться в свое место. Сказывают же, что ртуть, пролитая из сосуда на каком-то покатом и наполненном пылью месте, разделившись на мелкие шарики, рассыпается по земле, не смешиваясь ни с чем, ей встретившимся; если же кто по многим местам рассеянную ртуть соберет опять в одно место, то она сама собой сливается с однородным, ничего постороннего не заключая в свою смесь.

Григорий Нисский. Об устроении человека. Глава 30.

В естестве тела приметили мы три цели, для которых устроен в нас каждый член в отдельности. Одно устроено, чтобы жить, другое — чтобы жить хорошо, и иное приспособлено к потомственному преемству. Поэтому все такое, без чего не может состояться в нас человеческая жизнь, приметили мы в трех частях: в голове, сердце и печени. А мир служит некоторым добавлением к этим благам по щедрости естества, и, чем даруется человеку возможность жить хорошо, то составляют органы чувств. Такие органы несущественны для жизни, потому что нередко и при недостатке некоторых из них человек тем не менее сохраняет жизнь, но без деятельности их человеку невозможно наслаждаться приятностями жизни. Третья же цель относится к последующему и к преемству.

Григорий Нисский. Об устроении человека. Глава 30.

движения прочих членов производятся как бы в некоей машине сжатием и растяжением известных жил. Проходящая же по ним сила имеет какое-то самодвижное стремление, в каждом из них действуя произвольным дыханием но особому смотрению естества. А корнем и началом всех движений в жилах оказывается облекающая собой головной мозг волокнистая плева.

Поэтому думаем: не подобает много любопытствовать о жизненных органах, что они такое, когда дознали, что движущая сила в мозгу. А что головной мозг весьма много способствует жизни, ясно открывается это из противоположных случаев. Ибо, если потерпит кто какой-либо удар или разрыв мозговой плевы, за этим немедленно последует смерть, потому что естество и на мгновение не в силах устоять против этого удара подобно тому как, если станешь выламывать основание, то целое здание с этой частью придет в потрясение. А что при своем повреждении сопровождается явной гибелью целого живого существа, в том (нельзя не признаться) главным образом заключается причина жизни.

Поскольку же у прекративших жизнь с угашением вложенной в естество теплоты омертвевшее охладевает, то поэтому и в теплоте усматриваем причину жизни. Ибо о том, за утратой чего следует омертвение, по всей необходимости подобает признать, что присутствием этого держится жизнь в живом существе. А как бы некоторый источник и начало такой силы примечаем в сердце, из которого подобные свирелям одна из другой многоветвисто исходящие трубки по всему телу разливают как бы огненное теплое дыхание.

И как непременно должно, чтобы естество доставляло теплоте некую пищу, потому что огонь не может поддерживаться сам собою, не будучи питаем чем-либо для этого пригодным, то поэтому печенью, как бы неким источником, доставляемые потоки крови вместе с теплым дыханием идут повсюду в теле так неразрывно, что по взаимном одних с другим разобщении происшедшее страдание погубило бы само естество. Да вразумит это не наблюдавших равенства, научая самим естеством, что любостяжание есть тлетворная некая болезнь. Но поскольку одно Божество ни в чем не имеет нужды, человеческое же убожество к поддержанию своему нуждается во внешнем, то трем этим силам, которыми, как сказали мы, устраивается все тело, природа доставляет извне притекающее вещество, вводя разными путями соответственное каждой силе. Ибо источнику крови, т.е. печени, природа предоставила снабжение посредством пищи. Что непрестанно доставляется пищей, то делает, что из печени изливаются потоки крови, подобно тому как снег на горах свойственной ему влажностью увеличивает подгорные источники, через всю высоту горы влагу свою сгнетая до нижних жил.

Воздух же в предсердечии входит туда через находящуюся близ него часть внутренности, которая называется легким и есть приемник воздуха и посредством лежащей в нем бьющейся жилы, простирающейся до рта, вдыханиями втягивает в себя внешний воздух. Им по середине разделенное сердце, в подражание деятельности приснодвижного огня само непрерывно движимое и подобно тому, что производят в кузницах меха, и втягивает в себя воздух из прилежащего легкого, и, наполняя происшедшие от расширения пустоты и раздувая, что есть огненного в нем самом, выдыхает в прилежащие бьющиеся жилы.

Григорий Нисский. Об устроении человека. Глава 30.

Два же начала жизненных сил, слившись между собой, сообщая телу: одно — теплоту, другое — влажность, как бы необходимую некую дань из своей собственности приносят правительственной силе жизненного домостроительства. А это есть сила, открывающаяся в мозговой оболочке и в головном мозгу; от нее всякое движение суставов, всякое сжатие мышц, всякое произвольное дыхание, передаваемое каждой части порознь; и это показывает земное наше изваяние, подобно какой-то машине приводимое в действие и движение. Что есть самого чистого в теплом и самого тонкого во влажном, то, будучи соединено той и другой силой в некую смесь и срастворение, питает и поддерживает испарениями головной мозг. А что выходит из мозга, будучи им до высшей степени чистоты утончено, то укрепляет объемлющую головной мозг плеву, которая наподобие свирели, простираясь сверху вниз, по ряду позвонков проводя и себя и лежащий в ней мозжечок, оканчивается в основании спинного позвонка. Головной мозг всем связям костей и сочленений и началам мышц, подобно какому-то всаднику, дает от себя побуждение и силу в каждом движении и при каждой остановке. Поэтому-то, кажется мне, и удостоен он более надежного охранения, обнесенный вокруг и в голове двоякою оградою костей и в позвонках выдающимися шипами и разнообразными снаружи переплетениями, что охраняет его от всякой возможности что-либо потерпеть, потому что окружен надежной стражей.

Подобным образом может иной заключить и о сердце, что оно, подобно какому-либо дому, приведенному в безопасность твердынями, также отовсюду защищено, укрепленное костяными ограждениями. Ибо сзади проходит спинной позвонок, с обеих сторон защищенный лопатками; в каждом боку опоясывающее положение ребер делает середину нимало не подверженной страданиям извне. А впереди выдаются грудь и пара ключиц, чтобы сердце отовсюду было безопасно и охранено от внешних приражений. Подобное нечто можно видеть в земледелии, когда дождь из облаков или орошение из водопроводов увлажняет землю.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 2.

Но устроение человека предварено естеством бессловесных; следовательно, Евномий, конечно, ведет сим к тому, что неразумная сущность предпочтительнее сущности разумной. Так и Каин, по Евномиеву учению, окажется лучшим Авеля, по рождению предупреждая временем. Так покажется и естество звезд ниже и недостаточнее всех произрастений земных, потому что пер­вые произошли из земли в третий день, а светила великие и все звезды, по сказанию Моисееву, сотворены в день четвертый (Быт. 1,16; 1,19). Однако же не будет никто столько неразумен, чтобы по старейшинству времени траву земную предпочесть чудесам небесным или Каину отдать верх пред Авелем, или бессловесным подчинить человека, сотворенного после них. Следовательно, никакого склада не имеет то, что говорит Евномий, будто бы Дух, потому что приведен в бытие прежде других, имеет естество, кото­рое предпочтительнее пришедшего в бытие после Него.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 10.

доверие к нему и относительно сокровенного. Пусть изъяснит словом, какова природа му­равья: поддерживается ли жизнь его воздухом и дыханием, зависит ли от устройства внутренностей, подобно прочим животным, сдержи­вается ли тело его костями, наполнены ли внутренние пустоты костей мозгом, скреплен ли состав его нервами и жилами, ограждается ли положение нервов покровом мускулов и желез, простирается ли от темени к хвосту мозг посредством спинных позвонков, сообщает ли он сжимани­ем нервной перепонки силу движения движимым членам, есть ли у него печень и желчеприемный сосуд при печени, почки и сердце, артерии и вены, грудные перепонки и диафрагмы, голый ли он или покрыт волосами, разделяется ли на пол мужеский и женский, в какой части помещается орган зрения, одарен ли он чувством обоняния, одним ли копытцем снабжена его ступень или разделяется на несколько частей, сколько вре­мени живет он и какой способ их рождения одного от другого, сколько времени носится в утробе рождаемое, и отчего не все муравьи ходят и не все с крыльями, но одни движутся по земле, а другие оказываются летаю­щими по воздуху? Итак, хвастающий, что достиг познания о существую­щем, пусть объяснит нам пока природу муравья, а затем уже рассуждает о природе силы, превосходящей всякий ум.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

влекомых по противоположному на­правлению. Дивимся и различию светил по величине, и особенностям блеска, восходу и закату их, всегда неизменно происходящему в одни и те же времена соответственно круговому годовому обращению, соединениям блуждающих светил, подходам ниже идущих и исчезновению верхних, за­тмениям на земле, возвращениям исчезающих светил, многообразному из­менению луны, движению солнца посреди полюсов и тому, как оно, будучи полно собственного света, кругом увенчано лучами и, все объемля свето­носной силой, иногда и само затмевается, когда, как говорят, заслоняет его лунное тело, и как, совершая всегда свое течение по воле Уставившего, обращается по предустановленному пути удаления и приближения, само собою производя четыре времени года. Видя это, мы на основании того, что видим, не сомневаемся в бытии явлений, но от разумения сущности причин каждого из сих предметов мы столько же далеки, как если бы и вовсе не узнали явлений при помощи ощущения. Так и о Творце мира, что Он существует, мы знаем, но и не отрицаем, что понятия о существе Его не знаем.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

А что касается планет, совершающих внутри семи орбит движение, противоположное общему движению, то что это значит и какой необходимостью вынуждается? А тот невещественный и эфирный огонь и разлитый в промежутке воздух, служащий как бы преградой меж­ду естеством теплотворным и разрушающим и между естеством влажным и удоборазрушимым? И как земля в нижней части прикреплена к цело­му, и что сохраняет твердым ее положение? Что удерживает ее стремле­ние вниз? Если об этом и подобном кто-нибудь спросит нас, способен ли будет кто-нибудь возвыситься настолько, чтобы обещать понятие о сем, - здравомыслящим не остается ничего ответить, кроме того, что «все премудростию Сотворивший» (Пс. 103, 24) один знает основание создания; а мы «верою разумеваем совершитися веком глаголом Божиим», как говорит Апостол (Евр. 11,3).

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

Наше, человечес­кое, слово произносится при помощи голосовых органов, дыхательного канала, языка, зубов, рта, при чем произведению звуков содействуют тече­ние воздуха и дыхание изнутри. У нас дыхательный канал снизу дает звук, будучи прилажен к горлу наподобие флейты, в небо посредством верхней пустоты, простирающейся до ноздрей, сверху усиливает звук звонкостью, как будто какая-нибудь струнная подставка. И щеки содействуют речи, сообразно с различием звуков то делаясь впалыми, то поднимаясь, и за­тем проводя звук далее через тесный проход соответственно многоразлич­ным поворотам языка, производимым той или другой частью его, когда при помощи зубов или неба он как бы делает шероховатым или сжимает проходящее по нему дыхание. Помогает несколько и содействие губ, раз­нообразно различными родами движения определяющих звук и довер­шающих образование слов.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

Ибо то самое, что мы называем плодом предел прошедшего земледелания, а семенем - начало будущего, научает (нас), что самые вещи, подлежащие наименованию, будет ли то пшеница или иное что из размножающегося посредством сеяния, не сама собой про­исходит, но по воле Творца рождается с такой силой, чтобы тому же само­му быть плодом и опять само себя производить, став семенем, и избытком питать человека. Происходит же по Божественному изволению вещь, а не имя; так что вещь по своему существованию есть дело силы Сотворившего, а звуки, служащие для распознания существующих вещей, посредством которых разум означает каждую порознь, чтобы дать точное и неслитное познание о ней, суть дело и изобретение способности слова; самая же сия способность слова и естество (наше) есть дело Божие.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

А некоторые из тщательнее изучивших Писание говорят, что еврейский язык даже и не так древен, как остальные, но что вместе с другими чудесами совершилось у израильтян и то чудо, что этот язык вдруг дан народу после (исшествия из) Египта. И у пророка есть одно место, удостоверяющее это: «внегда изыти ему», говорит, «из земли Египетския, тогда языка, егоже не ведяше услыша» (Пс.80, 6). Итак, если еврейский язык новее других и произошел позже всех по создании мира, если Моисей - еврей и излагает речения Божий на своем языке, то не ясно ли он учит, что не приписывает Самому Богу таковой речи, образованной по-человечески, но говорит так потому, что разумеемого им иначе и не воз­можно выразить, как человеческими звуками, а означает тем, что говорит какую-либо боголепную и величественную мысль? Не знаю, как здраво­мыслящий может согласиться с той мыслью, что Бог употреблял еврей­ский язык, когда не было никого, кто бы мог слышать слова этого языка. Книга Деяний учит нас, что Божественная сила для того разделилась на многие языки, чтобы никто из иноязычных не лишился полезного; но Бог, говоря по-человечески прежде творения, кому имел в виду принести поль­зу такой речью?

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

Когда же обращаем внимание на то, что окружает предметы, чем сдерживается вокруг вся ве­щественная природа, то называем это небом (ουρανος), как границу (ορος) всего видимого. Таким же точно образом и относительно земли и суши, поелику обеим этим стихиям уделено естество, тяготеющее книзу и тяже­лое, - говорю о земле и воде, то первая названием суши как бы отличена от противоположного ей качества, потому что наименована сушей по проти­воположению влаге, когда по Божескому повелению совлекшись покрова обливавшей ее воды, явилась со свойственным ей качеством.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

поелику же земля помещена в середине и отовсюду ее сдерживали окружающие инородные стихии (как говорит Иов: «повешаяй землю ни начемже» - Иов. 26, 7), то было необходимо, чтобы тогда, как свет падал на одну часть ее, а земля собственной массой преграждала ему путь на противоположную сторо­ну осталась некоторая область тьмы от производимой ею тени. Поелику же вечно движущаяся окружность небесного свода необходимо увлекает вместе с собою и происходящий от производимой землею тени мрак, то нужно было Богу привести в порядок это круговое движение, чтобы была мера протяжения времени; а эта мера есть день и ночь.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

то божественное Писание не стало бы упоминать те имена, которые находятся в употреблении по еллинскому обычаю; так Иов говорит: «творяй плиады и еспера, и арктура и сокровища южная» (Иов. 9, 9), а Исайя именует Орион и Асирот (Ис.13,10); из это­го ясно, что Божественное Писание пользуется общеупотребительными в жизни именами для нашего наставления. Так, в книге Иова мы слышим о Амалфеином роге (Иов. 42, 14), а у Исайи о сиренах (Ис. 13, 21), по­тому что еллинское разумение так именует изобилие всех благ, а Исайя именем сирен указывает на удовольствия слуха.

Григорий Нисский. Опровержение Евномия. Книга 12. Часть 2.

оказывается у тебя общей всему бессмертному и делающей все единосущным Отцу; так как она одинаково принадлежит всем вообще (существам), жизнь которых по причине бессмертия простирается в бесконечность: архангелам, ангелам, человеческим душам и, может быть, самим отпадшим силам - диаволу и демонам; ибо если, по твоим словам, бесконечное и нетленное нерожденно, то, конечно, необходимо, чтобы во всем, не имеющем конца и нетленном, усматривалась вместе и нерожденность.

Григорий Нисский. Письма. Отрейю, епископу Мелитины.

Ибо занятия внешними науками служат нам доказательством того, что ты не имеешь ни малейшего попечения о науках божественных.

Григорий Нисский. Слова и беседы. Слово к скорбящим о преставившихся от настоящей жизни в вечную.

Ибо настоящего, каково оно есть по естеству, мысль не возмогла еще исследовать, но обращает внимание на одно привычное в жизни, не будучи в состоянии узнать: в чем состоит естество тела? В чем сила чувств? Как устроены органические члены? Какое строение внутренностей? В чем состоит самоподвижная деятельность нервов? Как находящееся в нас становится то твердым естеством костей, то световидным существом блестящего глаза? Как из той же самой пищи и того же самого пития, одна часть утончается в волоса, а другая расширяется в ногти на конечностях пальцев? Или как в сердце всегда пламенеет огонь, жилами разносимый по всему телу? Или, как то, что мы пьем, когда входит в печень, изменяет и свой вид и качество, посредством некоторого изменения само собою превращаясь в кровь? Знание всего этого до настоящего времени недоступно, так что мы не знаем жизни, которою живем.

Григорий Нисский. Слова на дни святых. Слово о жизни святого Григория Чудотворца.

Указывают также и сохраняют в памяти чудо, совершенное им после сего, иного рода. По стране Понтийской протекает одна река, самым именем указывающая на быстроту и неукротимость течения, ибо, по вреду, причиняемому ею, жителями именуется «волк». С такою силою несется она от истоков своих из Армении, потому что высокие горы сей страны доставляют ей обильную воду. Но будучи глубока во всех местах, протекая по подошвам гор, особенно переполняется зимними потоками, принимая в себя все стекающие с гор воды. В низменностях же той страны, чрез которую протекает, стесняемая с обеих сторон берегами, в некоторых местах часто выходит из русла по обе стороны, затопляя водою все, что выше ее ложа, так что жители этих мест постоянно подвергаются неожиданным опасностям, потому что река часто в ненастную ночь, а нередко и днем наводняет поля.

Григорий Нисский. Слова на дни святых. Похвальное слово святым сорока мученикам, произнесенное во храме их.

После долгих забот он нашел мучение на открытом воздухе, которое с удобством представили ему и время и страна; время,— была зима, а место,—Армения,—страна, как знаете, смежная нам и весьма холодная, не доставляющая своим обитателям теплоты даже во время лета, но едва лишь на столько согреваемая, сколько нужно для вызревания хлебных растений; виноградная же лоза им даже неизвестна, и кто хотя не далеко путешествовал, не видал (у них) виноградной ягоды; не спрашивайте у них виноградного грозда, как у нас того, что произрастает в Индии; сеятель бороздит землю еще во время зимы и снег захватывает жатву; ветры срывают с жнеца одежды, если он не станет бороться с их силою, плотно обвернувши себя одеждами: у них почти нет весны и осени, которые увлекаются худым соседом своим зимою, под его власть.

Григорий Нисский. Точное истолкование Екклезиаста Соломонова. Беседа 1. (Гл. 1. ст. 1-11).

Море служит приемником отвсюду стекающихся вод, и приток их не прекращается, и море не увеличивается. Какая цель течения вод, наполняющих всегда наполняемое? Для чего море принимает в себя притоки вод, оставаясь навсегда не увеличивающимся от сего приращения?