Я́мвлих (др.-греч. Ἰάμβλιχος, 245/280 — 325/330) — античный философ-неоплатоник, ученик Порфирия, глава Сирийской школы неоплатонизма в Апамее.

О жизни Ямвлиха сохранилось очень мало достоверных сведений. Фактически единственным источником биографических данных о нём служит сочинение «Жизнеописания софистов» Евнапия. По происхождению сириец, родился в Халкиде. Греческое имя «Ямвлих» является калькой с сирийского «он царь» и восходит к семье жрецов-правителей Эмесы (совр. Хомс). Ямвлих был учеником Анатолия (ученик Порфирия), позже учился в Риме у самого Порфирия. После возвращения в Сирию основал собственную школу в Апамее. Изучал труды пифагорейцев, Платона, Аристотеля, особое внимания уделяя его сочинениям по логике. Продолжал руководить своей школой до самой смерти[1].
Особенностью учения Ямвлиха является сочетание платонизма с элементами пифагореизма, мистикой халдейских оракулов и языческим культом. Также Ямвлих занимался астрологией, магией, гаданием и практиками экстатического восхождения в «сверхчувственные сферы».
Ямвлих комментировал труды Платона в эзотерическом духе, чем оказал большое влияние на развитие оккультизма; повлиял на Пико делла Мирандола, христианских каббалистов и др. При этом Ямвлих отмечал разницу не только между эзотеризмом и религией, но и между эзотеризмом и философией: «об эзотеризме надо мыслить эзотерически, о философии — по-философски».
Большое историко-философское значение имеет у Ямвлиха метод комментирования диалогов Платона (трактовка во всех аспектах — этическом, логическом, космологическом, физическом и др.), определивший все позднейшие неоплатонические комментарии и последовательность изучения диалогов, вплоть до флорентийской платоновской Академии. Т. н. «канон Ямвлиха» включает двенадцать диалогов, составляющих два цикла.
Первый цикл:
• Алкивиад I — введение в философию;
• Горгий, Федон — этика;
• Кратил, Теэтет — логика;
• Софист, Политик — физика;
• Федр, Пир — теология;
• Филеб — сводка основных проблем платоновской философии.
Второй цикл (высший):
• Тимей — физика;
• Парменид — теология.
После изучения философии Платона предполагалось чтение и толкование Халдейских оракулов, которые со времен Ямвлиха стали неотъемлемой частью философского курса в неоплатонических школах.
Из учеников Ямвлиха наиболее известны Дексипп, Феодор Асинский, Эдесий, относящиеся к Пергамской школе неоплатонизма. Влияние Ямвлиха также испытали римский император Юлиан II Отступник, который ставил его на второе место после Платона[2], философ-неоплатоник Прокл Диадох, через которого идеи Ямвлиха воспринял Псевдо-Дионисий Ареопагит, и Афинская школа неоплатонизма в целом. От Ямвлиха также берет начало схоластическая традиция неоплатонизма, которая переходит в труды византийских авторов, таких как Михаил Пселл, а позже и в западную философию.


Цитаты на различные темы:

1) Философская терминология.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга I.
Далее, в отношении высших родов совершено неуместен вопрос об их акциденциях, о том, что "следует за ними". Что касается составных вещей или вещей, существующих совместно с другими или в других вещах, как и соподчиненных другим вещам, там действительно одно мыслится как первенствующее, а другое – как следующее, одно – как истинно сущее, а другое – как причастное сущности. В них есть какое-то единство, однако в него вносится и отчужденность с разъединением. Но у высших родов все мыслится в бытии, все целиком дано как первенствующее, обособленное от всего прочего и не заимствующее бытия у других родов. Поэтому нет у высших родов никаких акциденций, ничего "следующего", и ни в чем подобном их особенности не проявляются.
Наконец, ты неверно ставишь вопрос насчет "различения природ". Ты ставишь его относительно определения сущностей по их действиям, естественным движениям и тому, что им сопутствует. Но ты все перевернул с ног на голову: ведь если бы действия и движения относились к самим сущностям, то они определяли бы различия в них самих. Если же сущности лишь порождают действия, то они отделены от своих порождений и вытекающих из них различий в движениях, действиях и в том, что всему этому сопутствует. А это означает противоположное тому, что ты пытаешься узнать, задавая свой вопрос.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга III.
Но совершенно трансцендентное не может образовать единство с отпавшим от него, и поэтому душа не образует сущности одного вида с божественным вдохновением. Если божественное не подвергается смешению, то душа с ним не смешивается, а если оно неизменно, то оно не может слиянием измениться от простого к составному.


2) Вопросы душ, архонтов, ангелов, демонов, богов.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга I.
Что же касается частного (я говорю теперь об отдельной душе), то здесь с тобой следует согласиться. Ибо от того, какую жизнь предпочла душа еще до вселения в человеческое тело, какой идеальный вид (ei\do") из имевшихся в наличии она себе придала, зависит то, каким будет подчиненное душе снабженное органами тело28. Такова будет и сопутствующая ему натура, которая следует за душой, воспринимая ее более совершенную жизнь. Вообще относительно высших родов, закрепивших за собой управление миром, следует сказать, что здесь низшее возникает посредством высшего, тела – посредством бестелесного, творимое – посредством творящего. Высшие роды охватывают все кругом и все направляют, а обращение небесных тел вечно подчинено эфирной душе и зависит от ее небесного обращения. И души миров, возвысившиеся до ума, охвачены им совершенным образом, будучи с самого начала им порождены.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга II.
Явления архонтов приводят в изумление, если это те архонты, что управляют космосом, но вредоносны и неприятны созерцающим, если это – материальные архонты. Явления душ схожи с явлениями героев, только менее совершенны.
………..
Архонты вновь делятся на два вида: красота одних властна и естественна, в других же глазу открывается благообразие искусно обработанных форм67. Явления душ украшены соответственно их ограниченным принципам, которые более разнообразны, чем мы это видим у героев, а кроме того, они воплощаются лишь частично, каждый раз отдавая предпочтение какому-то определенному эйдосу. Если давать общее определение, то нужно сказать, что красота уделяется каждому виду в соответствии с его упорядоченностью и природой.
………………
Архонты являются в окружении многих быстро движущихся видений. Их трудно переносить, будь то космические или неземные видения, но сверхкосмической легкости ни в воздухе, ни у высших элементов не возникает. Душевным явлениям более всего соответствует обычный видимый воздух, который воспринимает их облик и с ними связывается.
…………………
Ты ведь говоришь, что бахвальство и демонстрация видений некоторого рода – это общая черта для богов, демонов и всех высших родов. Однако твое предположение неверно: бог, ангел и добрый демон в целях наставления человека пользуются своей собственной сущностью, однако они никоим образом не прибегают к словам, чтобы увеличить наличную в них потенцию или свою благость. Ибо истина изначально принадлежит богам, подобно тому, как свет сущностно сосуществует с солнцем, мы же не предполагаем в боге никакого недостатка ни в отношении красоты, ни в отношении какой другой добродетели, – недостатка, который возникла бы нужда покрывать за счет слов. В то же время ангелы и демоны постоянно воспринимают истину от богов; они ни в чем ей не противоречат, но, будучи совершенными согласно одной и той же своей сущности, не в состоянии прибавить к этой истине ничего убедительного.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга III.
5. Итак, существует много видов божественной одержимости, и божественное вдохновение приходит в действие многими путями, поэтому имеется много его различных признаков. С одной стороны, различные боги, от которых мы получаем вдохновение, дают разное вдохновение. С другой стороны, характер одержимости, меняясь, изменяет также и боговдохновенность. Либо бог нами владеет, либо мы целиком становимся принадлежащими богу, либо мы действуем совместно с ним.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга V.
ради почитания, как будто мы вот так почитаем благодетелей, или как благодарность за милости, посланные нам богами, или как подношения первых плодов, или воздаяния за дары, взамен которых мы имеем от богов более важные дары. Все это — обычаи повседневной жизни, предназначено для людей, заимствовано из общепринятого обихода и совершенно не поддерживает представление об абсолютном превосходстве богов и их ранга, которые трансцендентны причинам.
…………………
9. Поэтому лучше видеть причину действенности жертвоприношений в дружбе, родстве и связи творца с творением и порождающих со своим порождением. Поэтому, учитывая главенствующую роль этого общего начала, если мы находим, что какое-либо животное или растение, существующее на земле, в целостности и чистоте сохранило волю своего творца, то посредством их мы подобающим образом побуждаем к действию демиургическую причину, которая господствует над своим творением, сохраняя чистоту.
…………………..
Поэтому в жертвоприношениях богам, управляющим материей, подобают мертвые тела, уже лишенные жизни, заклание животных, употребление в пищу жертвенного мяса, всяческое изменение и разрушение и вообще погибель, причем не по причине самих богов, а благодаря материи, которой они управляют. Ведь даже если они и максимально обособлены от нее, все равно они присутствуют в ней, и даже если они превосходят ее в своей нематериальной силе, они существуют вместе с ней, и управляемое не чуждо управляющему, а организуемое — организующему, и орудие соответствует пользующемуся им деятелю. Поэтому не подобает подносить нематериальным богам нечто материальное в качестве жертвы, а для всех материальных богов это именно то, что нужно.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга VIII.
6. Итак, ты говоришь, что большинство египтян ставят в зависимость от движения звезд также и нашу свободу воли. Нужно более подробно объяснить тебе это с точки зрения герметических представлений. Как гласят эти сочинения, человек имеет две души: одну от первого умопостигаемого, которая причастна также силе демиурга, и другую, данную нам круговращением небесных тел, в которую проникает душа, созерцающая бога. При таких данных душа, нисходящая к нам из небесных миров, следует их круговращениям, а душа, происходящая от умопостигаемого, которая присутствует в нас способом, подобающим для умопостигаемого, стоит выше круга рождений, и именно в ней мы освобождаемся от судьбы и поднимаемся к умопостигаемым богам, и теургия, восходящая к нерожденному, совершается соответственно этой жизни.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга X.
6. Искусство теургии последовательно сочетает душу с отдельными частями мироздания и со всеми пронизывающими их божественными силами, и затем приводит душу к всеобщему творцу, помещает ее рядом с ним и вне всякой материи соединяет ее с единственным вечным разумом. То есть, повторяю, искусство теургии последовательно сочетает душу с силой, которая есть порождение самой себя, которая дви-жит сама себя, которая все поддерживает, с силой разумной, упорядочивающей мир, которая возводит к умопостигаемой истине, которая содержит в себе свою цель и которая творит, и последовательно сочетает ее с остальными демиур-гическими силами бога, чтобы душа теурга наконец обрела свое место среди их действий, мыслей и творений. И тогда теургия утверждает душу в боге-демиурге, взятом как целое. Вот конец жреческого восхождения у египтян.


3) Единый Бог в язычестве.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга V.
22. Так что же, разве вершина жреческого искусства не восходит к Единому, которое находится во главе всего множества богов, и разве в нем и вместе с ним не воздает почтение многим сущностям и началам? Конечно, я бы сказал, что это именно так. Но это происходит очень поздно и у очень немногих людей, и надо считать за счастье, если это наконец случится на закате жизни84. Но наше сочинение не служит предписанием для такого человека (ибо он выше всякого закона), и оно дает такое указание тем, кто нуждается в неком законе.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга VIII.
2. Прежде истинных существ и всеобщих начал есть бог — Единый, который первее даже первого бога и царя, пребывающий неподвижным в единстве своего своеобразия. С ним не смешана ни умопостигаемая, ни какая-либо другая сущность. Он существует как некий образец бога, который есть и отец и сын, и бога, который есть единственный отец истинного блага.


4) Вопросы молитвы, обрядов в язычестве.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга V.
26. Поскольку немаловажной частью жертвоприношений является молитва87, поскольку она его в значительной степени и составляет, поскольку она укрепляет и осуществляет жертвоприношение, и поскольку молитва у всех завершает обряд и дает в жертвоприношении нерасторжимую общность с богами, то неплохо было бы поговорить еще и об этом. Этот предмет сам по себе достоин изучения, и он совершенствует науку о богах. Итак, я утверждаю, что первым этапом молитвы является обращение к богам: оно вводит в контакт с божеством и дает возможность познавать его. Следующий этап создает общность единомыслия, и еще прежде, чем будут произнесены слова, он вызывает дары, посылаемые богами свыше, и завершает все дело раньше, чем мы будем думать об этом. Самый совершенный этап молитвы выступает как неизреченное единение, вся сила которого опирается на богов, и этот этап позволяет нашей душе в итоге находиться среди них.

Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, содержащий ответ на высказанные в этом письме сомнения. Книга VI.
Кроме того, нечестиво трогать именно человеческие тела, когда их покинула душа, ибо в момент смерти в теле гаснет некий след, образ или отпечаток божественной жизни. Но нет ничего нечестивого в том, чтобы прикасаться к телам других существ после их смерти, потому что они и не были причастны к более божественной жизни.


5) Вопрос числовой кодировки у гностиков и гематрии. Проекция на каббалистику. История появления.

Ямвлих Халкидский Фрагменты из комментариев на "Диалоги" Платона
Критикуемая Ямвлихом гематрия заключалась в убеждении, что каждой букве греческого (или еврейского, финикийского) алфавита соответствует особое число. Поскольку в греческом языке для записи чисел использовались именно буквы, возникновение подобных идей не удивительно. Суммируя буквы-числа, составляющие слово, мы получаем его число, имеющее магический смысл.
Гематрия распространилась среди эллинов после походов Александра, предположительно от иудейской эзотерики (впрочем, ряд ученых ищет в ней собственно эллинские корни). В результате в первые века нашей эры появляются многие герметические и гностические божества, чьи имена являются плодом опытов с "числовым звучанием" слов (например - знаменитый Абраксас). Возможно, многие из магических и герметических молитв, содержащие в себе кажущиеся хаотичным набором звуков слова, на самом деле организованы по законам той же "дисциплины".
Школа упомянутого уже гностика Марка, памятуя о первых словах "Евангелия от Иоанна" ("Вначале было Слово") создала впечатляющую попытку описать всеединство сущего через концепцию сотворения его при помощи божественного алфавита: бог произносит первую букву, которая выговаривается как слог (напр. "a" - "альфа" ), затем произносится каждая из букв этого слога, затем каждая из букв новообразовавшихся слогов и т.д. Существование нашего мира есть звучание этих букв и слогов. Как только будет произнесена последняя из них, все вернется к первозвуку, который завершит существование мира (как слог "Аминь" - молитву).