Гоша, мой новый порнографический друг, был высоким, склонным к полноте, человеком, обладающим таким, неуклюжим обаянием, которому, сложно сопротивляться. Вы понимаете, что он пользуется своим обаянием и неловкостью и он понимает, что вы понимаете... и все делают то, о чем он вас просит.
«Слушай» - сказал он - «я видел твои работы. Ты нам вполне подходишь. Я, даже, буду тебе очень рад. Нам, или, в твоем случае - мне - это студиям Daddy's naughty farm и Daddy's naughty children. Фактически, это одна и та же студия, одни и те же люди и один и тот же кошелек. Дэ юрэ, насколько об этом можно говорить в нашем бизнесе, это совсем разные студии. Ну так сложилось. Но ты, если у тебя есть какие то предпочтения или наоборот, хочешь — бери материалы только какой- нибудь одной.» Я заверил его, что у меня нет предпочтений, равно, как и наоборот. «Кроме того, слушай, ну у наших клиентов, с одной стороны, никогда нет претензий к монтажу и прочему, там, озвучанию, но, с другой стороны, мне очень нужен этот перец. Это наш Оскар и он, в общем то, мне очень нужен. Желательно для обеих студий, и даже, нет проблем, если я получу их именно на тебя, в смысле за монтаж. Поедешь со мной в Швейцарию перец получать, а?» И он, изображая излишнее дружелюбие хлопнул меня по коленке. После чего, сам поняв нелепость своего жеста, довольно неловко улыбнулся.
Я согласился. Не потому, что не был в швейцарии, а потому, что вокруг было много неодетых девченок. Во мне было много текилы и в голове у меня была только позавчерашняя награда в виде моря эндорфинов. Мне казалось, что секс двигает этим миром как угодно. Возможно, это и по сей день так. Хотя сомневаться я начал вместе с первой же партией футеджа.
На следующее утро, часа в 3, когда я допил литр клюквенного морса, и первой невкусной сигаретой соскребал липкий налет клубов с горла, звонком в дверь, неизвестный человек привез первый футидж от Гоши. Вместе в запиской с его номером телефона, и запиской с предложением звонить по любому поводу и без, и прочих дружеских заверениях.
Я, очевидно, не мог начать работать в состоянии такого адского похмелья, потому поставив копировать футедж, отправился в душ, бриться и мыть голову. Болезненно не люблю садиться грязным за рабочее место. Кажется эта моя липкость распространится на мой стул, стол и все остальное. Потому, не могу работать в таком клубно- пьяном состоянии.
Вернувшись и нажав кнопку — залип ровно в таком вот стоячем положении. Смотрел минут пять. После чего, панически стал искать корзину для мусора, успев на проанье порадоваться, что внутри корзины, заботливыми руками уборщицы постелен черный полиэтиленовый пакет для мусора. Меня рвало. Впервые в жизни от того, что я увидел на экране. Через десять минут, выключив, от греха просмотр и тщательно завязав и выставив на лестничную клетку пакет, я еще раз почистил зубы и уже немного поостыв, нашел на кухонном столе Гошину записку и принялся звонить

Алле, старичок! Проснулся уже? Хорошо..
Гоша, идиот, блять! Ты что? Ты на секунду, блять, смог подумать, что я такое монтировать буду? Полудурок! Вас посадят всех еще до того, как меня тошнить прекратит.
Да успокойся ты – смеялся в трубку Гоша – что ты там углядел такого? Козочку какую? Или наоборот — девочку с пони?
Вот именно, блять, девочку. Натурально девочку. Педофилы сраные, ей же лет 12. Нас же посадят всех, и, даже, меня, хотя я то тут не при чем. Уррроды.
Хахаааа. Слушай, девочка с бантиком была?
Ты что? Идиот? Придууурок...вот придуроооооок! Приезжай забирай всю эту херню быстро.
Эй-эй! Постой, паровоз! Не крутитесь колеса! Если с бантиком, то это Олеся — ей 19. Она под совсем мелких работает. А если такая как бы школьница, то это Наденька. Ей 27. И она кстати тут в Москве сейчас. Хочешь — подъедет. Паспорт покажет.
Коззел, блядь! Я тут пол квартиры заблевал.
Да что ты нервничаешь так? Ну, серьезно, хочешь я ей адрес скажу. Она правда подъедет. Успокоит тебя и расслабит. Ха-ха. Глядишь и перестанешь нервничать так..

Успокаиваясь я обещал ее выпороть, за не пионерское поведение, если только попробует приехать.
Вобщем, процесс отсмотра материала я вынужден был отложить, еще, минимум, на день.
Забегая вперед, скажу, что мы не стали с Гошей лучшимси друзьями. И, подобного рода общение возникало еще не раз. И не всегда по его вине, или по тому, что мне казалось его виной. Но, все это не имеет никакого отношения к той истории, настоящей, нечеловеческой любви, о которой я пытаюсь вам рассказать.

Конец главы 2.