Вот вам первая глава. Жду ваших комментариев и прочего и всякого.

Глава 1.


Это история о любви. О нормальной полноценной нечеловеческой любви. Хотя, как и все нормальные истории, началась она задолго до, этой самой, «любви». Началась эта история с празднования моего нежданно-негаданного успеха.

Мы, что называется, «собирались собраться» в «Винограде». Пить. Танцевать. Знакомиться на танцполе с девчонками и поить их текилой с мыслью увезти их потом домой. Зачем нам это? Мы не знали толком. Никого, к этому моменту, начинающейся старости, подобные аттракционы не интересовали, но мы продолжали следовать традициям завсегдатаев клубов, которыми давно уже не являлись. Да и в этот раз мы три дня предварительно созванивались, вяло говоря друг другу в телефонную трубку: «нуууу не знааааю. Опять это всё.... не знааааааю...». Но, в этот раз, инициатором был я и я был настырен и непреклонен. «Непреклонен» - это, когда я отвечал очередному своему корреспонденту «не придешь? И черт с тобой, мерзкий скот! И не звони мне больше никогда! Ха-ха! Ну, то есть я тебя, в любом случае жду!» . Ведь мы, якобы, праздновали мой, якобы, успех. Тут придется снова отмотать немного назад, чтобы пояснить какой успех и, вообще, в какой-такой области?

В 25 лет меня настигла моя Первая Персональная Революция (ППР-1). Предпосылками для нее послужило наслоение двух неважных, в общем-то, фактов. Я прочел «распознавание образов» Гибсона и пересмотрел большинство значимых фильмов Тарковского в течение одной и той же недели. К пятнице я, наконец, «всё понял». А, в понедельник, я звонил на работу уже днем, сказать, что «не приду к вам больше никогда, простите я, наконец всё-всё понял» из- за своего импровизированного нового рабочего места. Я понял, что я умею делать кино. Не снимать его, не, боже упаси, играть в нем, а именно делать его. Монтаж и прочий пост продакшн, стали повседневной магией моей жизни. Я за сутки одолел всю прорву книжек, отделяющих напыщенных любителей от начинающих профессионалов. На все заныканные денежки купил некоторого оборудования и, к среде, когдя я понял, что много не учел, продал машину, и на вырученные денежки, которых могло быть больше, потрать я больше времени, докупил все недостающее мне для счастья. Мысль о том, чем я буду платить за съемную квартиру, равно, как и мысль о том, что я буду есть, меня не терзала. У меня оставалось сдачи после покупки всей дорогостоящей техники еще, примерно, на месяц жизни, как на подводной лодке. За этот месяц ко мне, с моими гениальными идеями никто не пришел. За следующий тоже. И за «через месяц», в общем, мое финансовое положение не поправилось за счет моей новой профессиональной деятельности. Все это время я односложно отвечал моим друзьям в телефоне и перемонтировал несколько старых фильмов. Из «обитаемого острова» Бондарчука получилось прекрасная лента в 2 с половиной часа. Из моего детского и юношеского видео получилась, примерно, семи минутная лента о моем детстве. А мои, тогда еще живые, родители очень любили меня снимать. Все дни рожденья и прочие детские праздники.... Да и то... семь минут это из уважения к ним. По хорошему, надо было оставлять четыре. Когда деньги окончательно кончились, я переехал в квартиру подальше от центра и поменьше. Продал кое- что из моей навороченной домашней монтажной студии у меня появились первые клиенты. То есть не у меня, а у людей, которых привели друзья друзей, как это всегда бывает.
Началось всё банальными свадьбами. Материала масса. Монтировать это в приличный фильм никто, не любит. Первые три месяца все смотрят этот ужас, умильно, невзирая на качество, а качество оценивают всего однажды, после развода, случайно поставив фильм со свадьбой, вместо того блокбастера, с которым вы собирались немного выпить и скоротать одинокий холодный вечер. Кто, скажите мне, будет за это платить? Да никто! За первый заказ я ничего не получил. Я бился с ним неделю и сделал его, когда молодые уже, изрядно ненавидящие друг- друга, возвращались домой из свадебного путешествия. Им продали собранную кем-то на коленках другую версию. Они были рады положить ее под диван и никогда, наверно более не доставать. Я бился над моей версией долго. И она получилась! В последствии, она стала визитной карточкой, показываемой будущим молодоженам. Слово за слово, через год, мне предложили первый монтаж любительского короткого метра. Еще через полгода ко мне пришли «независимые кинодокументалисты», которые и обеспечивали мое существование, профессиональное совершенствование и прочие радости жизни, на протяжении нескольких интересных лет.
И вот, наконец мы возвращаемся к причине нашего празднования. Съемочная группа гринписовцев, возвращавшаяся на вертолете из облета объектов национального достояния — Камчатских вулканов, неудачно приземлилась без двигателей с полутора тысяч метров. При подобной посадке люди, минуя много промежуточных фаз, сразу предаются земле, при чем сразу в виде желе. Однако, винчестеры их камер совершенно не пострадали, как и явное указание их режиссера, передать все материалы для монтажа именно мне. Признаться, мне было тяжело браться за это дело. Я знал кое- кого из тех парней. Я собирался с силами неделю. Я выкуривал по три пачки в день и выпивал по пол литра текилы, просто, чтоб начать отсматривать материал. Но, в одно похмельное утро я все же «вцепился» в эту работу. Знаете, когда уже взялся за дело, то забываешь о сне, еде и всем остальном. Насовсем. И не расцеплялся с ней почти месяц.
И это получился фильм. Ну, то есть я думаю, что дело во мне. Однако, многим кажется, что дело в трагической судьбе съемочной группы. Не знаю. Если бы дело было в их трагической судьбе, мы получили бы какой- нибудь поощрительно отмечательный приз и все, кроме офисов гринпис забыли бы об этом, как о страшном сне. Но, нет. Наш фильм прогремел на нескольких фестивалях и я, получил за него несколько призов, о которых не стыдно говорить. Не то, чтоб это заставило меня чаще выходить из моей монтажной, но это было признание и это пахло новыми заказами, до которых я был жаден не только в силу их финансовой составляющей.
Именно это мы и отмечали тогда в «винограде». Не мои награды, но будущие и потенциальные заказы. И, как это часто бывает, чудеса приходят сами, в силу очевидной материализации желаний. Именно в том самом шумном клубе меня представили человеку, перевернувшему всю мою жизнь. Это был продюсер, давно искавший кого-то, кто двинет на новую высоту монтаж фильмов его чудесной студии. Сама студия находилась в соседней дружеской Белоруссии. Туда вагонами ехала съемочная техника и некоторые актеры с актрисами — оттуда легкой контрабандой приезжали носители с кучей горячего, готового к монтажу порно.
Как всякий человек, переживший детство, равно как и последующую юность я пережил гиперсексуальный период и пересмотрел не менее ста часов увлекательнейшего порно и думал, что достаточно сведущ в этом вопросе. В этом, новом для меня мире, я оказался сущим новичком. Оказывается есть не только толпы подростков и лысеющих дядек. Есть еще условно легальные фильмы условно легальных студий из серии «пентхаус представляет....», пренебрежительно именуемые профенссионалами «ваниль». Есть большой рынок любительского видео для интернета. И есть самый большой и самый настоящий рынок нормального кино с условными детишками и самыми настоящими зверушками. Со своими легендами о снаффе. С сюжетом и печатью на пленку, и своим кинофестивалем полного мера. Этот мир назывался «чили». Приз кинофестиваля был соответствующий. Большой красно-золотой перец. В смысле чили. Но, это история не того как я получил приз кинофестиваля. Это история настоящей нечеловеческой любви. И она начинается именно сейчас.

Конец первой главы.