Петруха пил. Пил почти каждый день. А в дни плучек и авансов он ко мне не приезжал. Деньги мне давала его мама, и то предпочитала присылать еду. Странный это был набор продуктов. Очень много полуфабрикатов. Мне всегда казалось, что люди рабочих специальностей питаются домашними котлетками и обязательно супом. Но все оказалось не так. Я отчетливо помню бутерброды с колбасой, под кусками колбасы лежали слои масла миллиметра по четыре. Пельмени тоже приветствовались. А я однажды с упоением купила килограмма два болгарских сладких перцев и делала это на глазах Петрухиной матери. Она была сражена. Они это не ели. Впрочем, Мария Викентьевна была женщина добрая, приветливая, постоянно делала мне и моей дочери подарки. Эти подарки я просто ненавидела, неблагодарная. Я предпочла бы деньгами. Деньги у своего сына, как доверительно сообщила мне однажды Мария Викентьевна, она вытаскивала у него из карманов, когда он приходил домой пьяный и заваливался спать. - Какая гадость, - думала я - Как можно лазать по чужим карманам. -
Мария Викентьевна любила покупать Петрухе "свеженькие" вещи: свеженькие ботиночки, свеженькие курточки, свеженькие носочки. Это было забавно и в то же время меня страшно раздражало, потому что у меня все вещи были старые. Свеженькие подарки от Марии Викентьевны были на ее вкус и чаще всего стопроцентной синтетикой. Я говорила спасибо и брала.
Потом я начала выпендриваться. Вернее. я начала ругаться с Петрухой, я ругалась с ним из-за его пьянок. Обычно после очердного расставания день на третий-четвертый раздавался звонок. Звонила Мария Викентьевна, со своей работы мне на работу. И приглашала меня от имени Петрухи в кино, или в гости. На день рождения, наконец. Я соглашалась и шла. Если мы шли в гости, то постле примирения он старался пить меньше и вел себя довольно пристойно. И все-таки мое ощущение, что я живу не своей жизнью. Я нервничала все больше и больше. Однажды я переругалась с Петрухой в пух и прах, и не остановилась на этом. Я позвонила его другу и попросила его приехать. Я собрала в большую сумку все подарки от Марии Викентьевны, все подарки для меня и для моей дочери, я запаковала подаренный ею сервиз. Я попросила Петрухиного друга, чтобы он все это отвез домой Петрухе. Тот согласился. И я поняла, что свободна.
Свободна я была не больше суток. Вечером следующего дня на моем балконе появился Петруха. С сумкой. Сумка была пустая. Я сказала, что не открою ему балконную дверь, и пусть он оставит там сумку, а сам убирается. Петруха сказал, что сейчас же разобьет на балконе все стекла, если я не открою ему. Я сдалась и впустила своего героя-любовника.
Петруха очень часто имел привычку приходить ко мне не через дверь, а через лоджию. Происходило это обычно часа в лва-три ночи. Конечно, он мог бы и в дверь позвонить. но тогда бы он перебудил всех: мою бабушку и мою дочку. Я перестала спать. Я стала тревожной, как птица, охраняющая своих птенцов. Однажды я пошла на прием к врачу и пожаловалась ей на бессонницу. Она посмотрела на меня и сказала: - Мужчину надо завести. - Ничего смешнее нильзя было придумать. Именно из-за этого мужчины я и не спала.
Обычное появление Петрухи в обычное время выглядело так: раздается звонок в дверь, я открываю. На пороге Петруха. Вокруг глаз красные очки - значит пьян. В руках или в кармане бутылка портвейна. Чаще всего полупустая. Иногда целая. Я приглашала его войти и он прохолил на кухню и предлагал мне выпить. Я соглашалась. Настал такой момень, когда я поняла, что мне чего-то не хватает. Мне не хватало ежевечернего портвейна. Я немного испугалась и перестала пить за компанию.
И все же я вспоминаю, что запах портвейна, перегара портвейна преследовал меня все эти годы общения с Петрухой. Запах блевотины.