И вот Кирку выписали. Встречала нас Катюлик, т.е. моя мама. И Сашка, т.е. Кирин папа. Валерик в это утро работал и не смог нас встретить. Странная была ситуация - мы с ним расстались. но он все равно был готов приехать на своем грузовике в день выписки и отвезти нас домой. Но не срослось. Не смогла я его предупредить о том, что нас выписывают. т.к. очень уж стремительно было принято врачами решение о том, что нам пора домой.
И мы поехали на трамвае. Я уже не помню, поехал ли с нами Сашка, или он только к больнице подошел, но хорошо помню, как несло от него перегаром. Боже!!! Сколько алкоголиков роилось вокруг меня. Я была молода, я была хорошенькая. Но почему-то судьба посылала мне вечно пьющих неудачников. Комплексы, неврозы, отсутствие образования, гонор и уязвленное самолюбие. Видимо я приманивала таких людей своей готовностью являть собой хоспис в одном лице.
Да, и хрен-то с ними, с мальчиками тридцати лет, непросыхающими никогда.
Домой мы ехали на трамвае. Кирка бледно-зеленая и слабенькая сидела у меня на коленях. Трамвай был пустой, но сидячих мест не было. И вот уже за две остановки до дома входит в трамвай старуха и, зорко оглядевшись. прямиком направляется ко мне и требует освободить место.
Запомните этот момент, мои друзья! Я не уступила ей место. Я сказала, что везу ребенка из больницы и не буду его, т.е. ребенка поднимать с сиденья. Старуха начала было скандалить. но тут вмещалась моя мама, и мы победили.
Вечером ко мне в квартиру заявился водитель - виновник аварии. Он пришел просить меня отказаться от возбуждения уголовного дела, обещал помочь мне. Почему-то этот человек был мне неприятен. Я прекрасно понимала. что он почти не виноват в аварии - виной была дорога, неочищенная ото льда. Но...
Он пришел с пустыми руками. Кто-то ему сказал. что нас выписали. но никто не научил принести ребенку хотя бы килограмм яблок. Когда Кирка лежела в больнице, пиршла ей передача без подписи. Там были яблоки и еще какие-то пустяки. Немного поразмыслив, я догадалась. что это была передача от матери водителя, который на нас наехал. Мне тогда было жалко эту женщину. которую я никогда не видела. Передача была не роскошной. Я тогда подумала, что мог бы и сам виновник хоть что-то принести. Но он не догадался.
И сейчас он пришел обещать материальную помощь, но ничего не принес. Выгляжу ли я в собственных глазах жмотом и скрягой? Не знаю. Мне всегда было наплевать на подарки и подношения. Но в этом случае я была почти оскорблена.
Пока мы "торговались" с водилой, пришел Валерка. Он вошел в прихожую и не обнаружил своих тапочек. Тапки я отдала водиле. Валерка ничего не сказал, но я увидела, что его это задело.
Потом водитель ушел, получив от меня обещание не настаивать на его наказании. Но я намекнула. что материальная претензия у меня к нему есть.
А потом мы с Валеркой лежали ночью в одной постели. И снова не было между нами ничего. Утром он ушел на работу и забрал свои тапочки. Больше я его никогда не видела.
Долгое время меня пугала мысль. что он ушел с ключами от моей квартиры. Я боялась, что он может когда-нибудь прийти. Но он никогда не пришел.
А Кирка еще два месяца валялась дома, обучалась на дому. У нее часто болела голова. А я перешла работать на полставки на смешные деньги, прожить на которые было невозможно. И мне помогала мама. Не деньгами. Она покупала мне продукты. и мы встречались с ней в метро. где она передавала мне эти продукты. Я воспринимала это как недоверие. Почему не деньги? Я ведь в сострянии была купить все то же самое, а может быть. и что-то другое.
Впрочем, все закончилось. Закончилась больница. Закончился мой роман с Валеркой.