Это цитата сообщения stewardess0202 Оригинальное сообщение

ШАХМАТЫ. Искусство и музейные экспонаты. Часть 1

Шахматы (перс. شطرنج, буквальный перевод «шах умер») — настольная логическая игра со специальными фигурами на 64-клеточной доске для двух соперников, сочетающая в себе элементы искусства (в части  шахматной композиции), науки и спорта.

Шахматы играют важную роль во многих произведениях литературы, кинематографа, в изобразительном искусстве (в частности, в живописи) и других направлениях искусства. Помимо огромного числа  произведений, где игра в том или ином виде упоминается вскользь, существуют и такие, в которых шахматы являются основой сюжета, или играют важную роль в какой-то его части, или просто заметно выделяются автором.

Николо ди Пьетро. Визит Понтициана к Святым Августину и Алипию. 1413—1415. Темпера, дерево. 27,4 × 20,3 см. Mузей изобразительных искусств, Лион, Франция

Святой Августин изображён за шахматной партией со своим другом Святым Алипием. Их общий знакомый читает вслух Послания апостола Павла. Событие, ставшее основой картины, произошло в конце августа 386 года. Оно сыграло большую роль в обращении Святого Августина в христианство. Августин в своей «Исповеди» (она является единственным документальным свидетельством о нём) рассказывает об этом событии.

Алтарь церкви августинцев в Пезаро. Реконструкция

Картина, очевидно, является одной из панелей нижней пределлы алтаря, рассказывающей эпизоды из жизни Святого Августина (вероятно, находилась под значительно более крупным изображением апостола Павла). Это была часть алтаря церкви августинцев в Пезаро (постоянных клиентов художника). «Полиптих святого Августина» был создан художником для той же церкви Святого Августина, что и его расписной крест 1404 года (ныне хранится в Национальной пинакотеке, Болонья).

Полиптих был создан в 1413—1415 годах. Он состоял из семи панелей среднего ряда и семи картин пределлы. Его атрибуция и реконструкция принадлежат Роберто Лонги. Полиптих был впоследствии разобран на части и распродан в разные коллекции. Различные панели алтаря находятся в настоящее время в разных французских, итальянских и американских музеях, часть из них утрачены. Четыре панели «Святой Лаврентий», «Святой Николай Толентинский», «Святой Пётр» и «Святой Павел» хранятся в Городском музее Пезаро; панель «Иоанн Креститель» — в Институте Искусств в Детройте; четыре фрагмента пределлы — в Пинакотеке Ватикана: «Святая Моника приводит в школу святого Августина», «Святой Августин преподаёт риторику», «Святой Амвросий крестит Святого Августина», «Святой Августин передаёт устав своим последователям»; один фрагмент — в Музее изящных искусств Лиона («Визит Понтициана к Святым Августину и Алипию»).

Картина «Визит Понтициана к Святым Августину и Алипию» появилась на антикварном рынке в Лионе в  1997 году, в настоящее время находится в экспозиции Музея изобразительных искусств в Лионе, однако принадлежит Лувру («Saint Augustin», аuteur/exécutant: Niccolo di Pietro; рropriété de l'Etat; dation; musée du Louvre département des Peintures, Инвентарный номер RF 2008-4). Впервые была атрибутирована Николо ди Пьетро итальянским искусствоведом Federico Zeri. На ней представлен эпизод разрыва Августина со своим языческим прошлым и обращения его в христианство.

Некоторыми искусствоведами «Визит Понтициана к Святым Августину и Алипию» атрибутируется  флорентийскому художнику Николо ди Пьетро Джерини (итал. Niccolò di Pietro Gerini, 1368—1415), в этом случае обычно присутствует и другая датировка работы (1405—1410 годы). Существовали и иные атрибуции — художникам Дзанино ди Пьетро и Федерико Тедеско.

Шахматы в живописи получили достаточно широкое отражение. Художники изображали не только партнёров за шахматной партией, но и отдельные элементы шахматного инвентаря. Этому способствовал целый ряд факторов. Сами шахматы рассматривались как настольная игра, как модель отношений между людьми, даже как модель общественной иерархии и социальных процессов. Шахматы были включены в символику представлений человека Средних веков и Нового времени. Достаточно рано начался процесс анализа шахматной партии с точки зрения красоты проведённой в ней комбинации и изящества  стратегического замысла противников. Многие из живописцев, создававших картины с изображением этой игры, достаточно неплохо разбирались в них, а некоторые были профессиональными шахматистами и использовали свои живописные произведения для их пропаганды.

Шахматисты. Около 1450. Стекло, металл, гризайль, золочение, витраж. 52 × 54 см. Музей Клюни, Париж, Франция

Французский витраж середины XV века, допускающий различные, даже двусмысленные толкования изображения. Изображает мужчину и женщину, играющих в шахматы. Выигрывает мужчина.

Существуют две версии, объясняющие сюжет витража.

I. По версии части исследователей сцена, изображённая на витраже, иллюстрирует отношение к браку, распространённое в эту эпоху. Брак заключался без любви, по политическим или коммерческим расчётам, но общество готово было смотреть сквозь пальцы на любовные заигрывания супруги с другим человеком, рыцарем чаще всего. На первый взгляд витраж изображает игру в шахматы. Игра в шахматы считалась аристократической игрой. Часто её называли «игра королей». Из окна открывается вид на небольшое селение. Но, наблюдая внимательно, можно заметить, что взгляд мужчины направлен не на доску, а на женщину перед ним.

Мужчина ухаживает за молодой женщиной. Она улыбается, выражая удивление и поднимая правую руку ладонью к противнику, демонстрируя признание своего поражения (по версии некоторых исследователей этот жест должен выражать гнев), когда мужчина берёт её королеву (термин «ферзь» вошёл в употребление позже времени создания картины), что является согласно куртуазному кодексу символом его победы над её сердцем. Некоторые исследователи идентифицируют данную фигуру с королём (как вероятно передавался художником поставленный мат противнику), но смысл изображения от этого меняется не сильно. Игра в шахматы, как метафора любовного ритуала, пронизывает культуру позднего средневековья в литературе и в изобразительном искусстве.

Витраж «Шахматисты» иллюстрирует принципы куртуазной любви сценой между женщиной и рыцарем, который пытается добиться её симпатии. Художник обращает наше внимание на руки дамы в то время как одна, кажется, символизирует отказ от союза с рыцарем, другая держит край мужской одежды, а её нога ласкает его ногу под столом.

II. Существует иное толкование сюжета витража, утверждающее, что на витраже изображены реальные лица, не связанные куртуазными отношениями. Эта гипотеза прототипами изображённых персонажей считает следующих исторических лиц:

Эдуар II (в 1374—1400 годах — сеньор de Beaujeu, двоюродный брат предыдущего сеньора de Beaujeu) из семейства Maison d’Albon-Forez, сын Guichard VIII de Beaujeu и Маргариты де Пуатье, женившийся в 1370 году на Aliénor Rogier de Beaufort. Из-за его злоупотреблений, он заключен в тюрьму Шатле в Париже и лишен своего имущества Карлом VI королём Франции. Эдуар II был капризным и развратным сеньором. В 1400 году один из его вассалов, Guyonnet de La Bessée, посмел отказать ему от своего дома, так как тот, будучи в браке, ухаживал за его дочерью. Этот отказ вызвал ярость Эдуара II, который принял ряд репрессивных мер против жителей Вильфранша и самого провинившегося. Вероятно, отголоски этой истории и легли в основу легенды.

Дочь Guyonnet de La Bessée из города Вильфранш.

Легенда позднего происхождения рассказывает о похищении молодой женщины Эдуаром II и справедливом наказании последнего. Впервые эта легенда появилась в 1606 году в книге, созданной неким Claude Paradin. Легенда не получила в настоящее время документального подтверждения. Существует версия, что на самом деле была адаптирована к местным обстоятельствам реальная история произошедшая в другом месте, но название которого звучит близко к La Bessée (в частности  картезианский монастырь в Blacé, откуда была похищена юная монахиня). В 1671 году в книге под названием «Воспоминания о самом замечательном, произошедшем в Вильфранше» (фр. «Mémoires contenans ce qu'il у a de plus remarquable a Villefranche»), автор которой скрылся за инициалами LIS, рассказывающей о драматических обстоятельствах похищения, была размещена гравюра (она имеет подпись гравёра, некоего Selot), детально воспроизводящая именно этот витраж и иллюстрирующая данную легенду.

Данный витраж украшал дом дворянина недалеко от Лиона. Происхождение семьи владельца дома (из рода Bessée) восходит к тринадцатому веку, её представители часто выполняли функции местного самоуправления в городе Вильфранш. Крупное состояние семьи было основано на торговле и владении землёй. В XV и XVI веках представители этой семьи были видными юристами. Витраж — редкий пример светского витража, возможно, работы художника из капеллы Святого Михаила (1450), трудившегося над украшением собора в Лионе.

Дом был реконструирован в 1840—1849 годах. Витраж, вероятно, именно в связи с реконструкцией был описан впервые в 1840 году, в 1852 году к нему было привлечено внимание искусствоведов в результате многочисленных исследований, а сфотографирован профессионально он был около 1906 года Lucien Bégule в замке Sassangy (Saône-et-Loire), где он тогда находился. Витраж был утерян после 1923 года, когда усадьба была продана после смерти её прежней владелицы Claret de Fleurieu. Он вновь появился только в 1993 году на открытом аукционе в Друо, где его приобрёл музей Клюни. 

Произведения живописи отразили этапы истории шахмат: процесс изменения правил, уровень мастерства в игре, характерный для разных эпох, различные (уже забытые) варианты шахматной игры, процесс восприятия игры в шахматы обывателями. Изменение духовного мира людей влияло на проблематику и художественные особенности воплощения данной темы, включающей такие жанры, как натюрморт,  портрет, бытовой жанр, историческая живопись… Другими факторами, которые воздействовали на развитие этой темы, были: локальные особенности, уровень востребованности игры в шахматы в обществе, официальная позиция государственной власти и церкви по отношению к шахматам.

Мастер E. S. Большой Cад любви с шахматистами. Между 1460 и 1467. Ксилография. 16.8 × 21.0 см. Гравюрный кабинет, Берлин, Германия

Сцена в Саду любви, вызывающая споры искусствоведов о трактовке изображения.

На гравюре изображён так называемый «Сад любви» — европейский аллегорико-мифологический образ, символизирующий единство и союз человека и природы. Это образ земного рая, который появился впервые в античности как «locus amoenus» («прелестный уголок», где amoenus достаточно рано стало трактоваться как производное от «amor»), там обитали боги и смертные герои. Впервые встречается у Гомера и Гесиода, затем — у Вергилия (и комментариях Сервия к нему) и Горация, у Овидия в «Метаморфозах», в «Эпиталаме на свадьбу Гонория Августа» Клавдиана.

В Средние века locus amoenus стал местом, куда приходит в рыцарских романах и куртуазных трактатах очарованный рыцарь-путешественник в поисках любви. Представляет собой волшебный вечно цветущий сад. Прослеживается тенденция к кодификации признаков данного Сада. Э. Р. Курциус называет следующие признаки описания locus amoenus в Средневековье:

«…это красивый, затенённый уголок природы. Его обязательные составляющие — дерево (или несколько деревьев), луг и источник или ручей. К этому могут быть добавлены пение птиц и цветы. В наиболее разработанных образцах добавляется также дуновение ветра».

— Голикова А. А. "Locus amoenus" в "Романе о Розе" Гийома де Лорриса

Наиболее известен подобный фрагмент в «Романе о Розе» Гильома де Лорриса. Также он упоминается в произведениях Джефри Чосера, Боккаччо, Виттории Колонны, Якопо Саннадзаро, Торквато Тассо… Ренессансные Сады любви не существуют без обитающих в них любовных пар. Нередко появлялся мотив зеркала. Оно с одной стороны помогает человеку быть красивым, а с другой может породить самовлюбленность героев и привести их к гибели. Часто упоминается фонтан. Во многих средневековых  loca amoena добавляется ограда, обычно отсутствующая в античных описаниях. Привычное объяснение этого явления: в Средние века образ «locus amoenus» взаимодействует с образом Райского сада (а он обычно воспринимается как огражденное пространство).

Появляется Сад и в средневековом богословии: Альберт Великий описал сад (viridarium), свободный от утилитарных функций. Там должны быть не только растения для услаждения зрения и обоняния, но и специальные места, где человек мог бы уединиться «в приятном покое».

В эпоху Возрождения в подобном Саду любви царит праздничная атмосфера «пикника на свежем воздухе» с присущими ей ритуалами и играми. Сад любви в это время выражает идею духовно-плотской двойственности человека. Ренессансные Сады любви в соответствии с пантеистским духом эпохи оказались густо заполнены животными, растениями и цветами, что было призвано олицетворять всеобщую гармонию и плодородие природы. В иконографии данная тема встречается в XIV-XV веках в росписи свадебных сундуков (кассоне), на спинках кроватей, на «родильных подносах» и в интерьерах замков, на шпалерах, а также в станковой живописи. К развитым образцам этой темы относят «Весну» Ботичелли и «Сельский праздник» Джорджоне.

Сад любви Мастера E. S. ограничивают слева деревянные перила. На переднем плане узкое каменистое пространство, за ним в центре Сада, покрытого травой и цветами, девушка и юноша играют в шахматы за восьмиугольным столом. Девушка (её голову украшает лента вокруг лба с тремя перьями в волосах) стоит слева, на поясе у неё изображён кошель. Она собирается сделать ход левой рукой, облокотившись правой на стол. Юноша с кудрявыми волосами держит шахматную фигуру в правой руке, левой держась за стол. Слева в глубине — второй молодой человек в причудливой шапке и с кинжалом между ног упирает правую руку в пояс и обнимает левой сидящую рядом с ним возлюбленную. Девушка одета в одежду без пояса, её волосы аккуратно уложены в сложную причёску. Она держит в левой руке венок из цветов и пристально рассматривает один цветок, вырванный из венка. Справа на переднем плане стоит третья пара. Дама одета в платье со шлейфом, голову её покрывает крылатый капот. Она читает письмо. Смеющийся шут обнимает её правой рукой ниже талии, тыльной стороной кисти левой руки он опирается на свои ягодицы. За этой парой стоит дерево с сидящей на нём хищной птицей, за центральной парой — второе дерево  (яблоня), на стволе которой также сидит хищная птица. Далее сидит сова на деревянном заборе сада, а несколько дальше влево — четвёртая птица стремительно слетает в сад.

Существуют различные трактовки изображения данной сцены Мастером E. S.:

I. По мнению Keith Moxey в статье «Master E. S. and the Folly of Love» Мастер E. S. вводит в Сад любви атрибуты плотских утех: сова и другие хищные птицы, головной убор из перьев, меч в весьма пикантном положении, символизирующий половой орган. Сад, изображённый на гравюре, на самом деле — Сад вожделения. «Благородная» любовь оказывается при ближайшем рассмотрении сосредоточенной исключительно на физическом удовольствии. Данная трактовка по мнению автора находится в общем русле развенчания традиционных куртуазной-рыцарских идеалов любви.

II. По мнению М. Н. Соколова подобные сцены далеки от назидательности, а фигура Шута выступает «наставником жизни» в духе гуманистических представлений о «мудрой глупости». Чувственность и интеллект составляют контрасты, а «…контрасты эти непрерывно перетекают в „разумно-чувственный“ симбиоз, утверждающий парадоксальную, очевидно-невероятную гармонию обоих начал».

— Соколов М. Н. Принцип рая

Шахматная доска, изображённая на гравюре, одноцветна. Деление на чёрные и белые поля отсутствует. Белыми фигурами играет юноша, а чёрными — девушка. Девушка дотрагивается до чёрной ладьи на h8, ход которой она собирается сделать.

Позиция на доске и комбинация, которую она подразумевает, были реконструированы в книге Mit Glück und Verstand. Katalogbuch zur Ausstellung im Museum Schloß Rheydt. Zur Kunst- und Kulturgeschichte der Brett- und Kartenspiele. 15. bis 17. Jahrhundert, hgg. von Christiane ZANGS und Hans HOLLÄNDER. Aachen 1994.:

«Position — W [белые]: B [пешки]b3, c2, d3, f3, g2, K [король]e1, T [ладья]h1 und Ta1, Lc1; S [чёрные]: Bg6, e6, b7, a6, Kf8, Th8, L [слон]c8, S [конь]d7 — gerade Th8 x Th1».

— Bohn, Thomas. Schachspiels am Mittelrhein (1800-2010)

Изображение шахмат в живописи несколько раз становилось предметом анализа искусствоведов и историков шахмат. Альбом немецкого историка шахмат Герхарда Йостена (нем. «Schach auf Ölgemälden»  («Шахматы в живописи»), созданный в соавторстве с доктором искусствоведения Евой-Кристиной Рашке, содержит все известные на тот момент (2006) изображения с начала XVI века до современности, относящиеся к шахматам (600 иллюстраций, из них 100 — большие и цветные), однако ставилась только проблема поиска и описания картин, ни одна из них не была ими проанализирована. Попытка анализа композиции подобных изображений была предпринята в книге Николаса Сфикаса «Ζωγραφικά έργα µε θέµα το Σκάκι από τον δέκατο πέµπτο έως τον εικοστό αιώνα» («Картины на шахматную тематику с XV до XX века»).

Шахматисты (или Игра в шахматы). 1475. Дерево, темпера. 33,3 × 40,3 см. Метрополитен, Нью-Йорк, США

Изображена сцена из неизвестного рыцарского романа. За шахматной доской нестандартного размера юноша и девушка, проигравшая партию.

Картина поступила из частной коллекции по завещанию Мейтленд Ф. Григгс в 1943 году.

Парная панель панно кассоне

Данная картина и парная ей панель (1986.147) представляют собой фрагменты из живописной росписи кассоне (итал. cassone). Третий фрагмент находится в коллекции Бернарда Беренсона в Гарвардском Центре ренессансных исследований во Флоренции. Allen Weller (в 1940 году) первым отметил, что панель из коллекции Беренсона находилась слева от сцены шахматной игры. Только после идентификации третьего фрагмента росписи кассоне (фрагмента с девушкой, появляющейся в окне дворца) оказалось возможным установить это окончательно. Искусствоведческая экспертиза показала, что все эти три фрагмента являются фрагментами одной горизонтальной панели и образовывали непрерывную сцену, в которой фрагмент из коллекции Беренсона действительно находился между двумя другими.

Повествование панно делится на два последовательно происходящих эпизода, в первом эпизоде действие происходит на лоне природы перед дворцом, второй эпизод происходит в интерьере комнаты этого дворца. В первом эпизоде юноша в сопровождении трёх спутников сидит на камнях перед дворцом. Одетая в изысканное узорное платье девушка с тоской на лице появляется в окне дворца. Юноша протягивает руку к ней с мольбой, в то время как она поднимает правую руку, словно призывая его присоединиться к ней. Следующие два фрагмента кассоне образуют второй эпизод и имеют местом действия интерьер дворца. На фрагменте Беренсона группа молодых людей смотрит, как их друг играет в шахматы с девушкой, которая находится в окружении своих подруг. На втором фрагменте девушка потерпела поражение в партии, она кладет правую руку на руку победителя, кокетливо повернув голову в сторону, её взгляд устремлен вверх и в сторону. Подруги девушки явно расстроены её поражением.

Хотя отдельные элементы подобной истории (юноша у окна и шахматный поединок между двумя влюблёнными) присутствуют в ряде рыцарских романов, все попытки идентифицировать конкретный литературный источник не увенчались успехом. В качестве возможного первоисточника указывался роман о Гуоне Бордосском (фр. Huon de Bordeaux), в котором молодой рыцарь Гуон, представившись  менестрелем, выигрывает право провести ночь с дочерью короля, победив её в партии в шахматы. Тем не менее, этот рассказ не содержит эпизод, который соответствует более ранней сцене (девушка появляется у окна и юноша сидит на груде камней перед её дворцом).

Патрисия Саймонс отмечала подчёркнуто эротический характер изображения игры в шахматы на картине. Наличие свидетелей партии, сопереживающих героям — постоянный мотив подобных изображений. Мотив любовника, впервые увидевшего свою любимую у окна также был весьма распространён в средневековой рыцарской литературе. В частности Данте имел видение Беатриче у окна в «Vita Nuova»  (Глава XXXV). Предпринимались попытки отождествить панно с эпизодом «Декамерона» Боккаччо. Подобное также происходит в рассказе Энея Сильвия Пикколомини о двух влюбленных, в котором есть подробное описание юноши, имеющее непосредственное отношение к изображению на кассоне: юноша описывается одетым в одежду с золотым шитьём, а его спутники имеют вьющиеся волосы и бледные лица. Светлые волосы особенно ценились в Сиене (там существовала даже практика сознательного обесцвечивания волос на солнце). Кейт Кристиансен попыталась отождествить сцену игры в шахматы с эпизодом в куртуазном романе «La châtelaine du vergy» (в итальянской версии: «La dama del vergiù»), где рыцарь играет в шахматы с герцогиней в её дворце. Кассоне, очевидно, включает в себя отдельные мотивы из различных рыцарских романов.

Существует версия, что изображение не связано с рыцарскими романами и отражает другую литературную традицию — аллегорических трактатов по шахматной игре, где объяснение отдельных правил чередуется с абстрактными аллегориями на этические темы. В частности, таким источником может быть книга Évrart de Conty «Нравоучительная книга о шахматах любви» (написана около 1405 года, манускрипт, выполненный Робине Тестаром в 1496—1498 годах, хранится в Bibliothèque Nationale de France в Париже; книга была опубликована в Монреале в 1993 году).

Доска нестандартных размеров (8 на 14 клеток), на ней присутствуют только чёрные фигуры. Отсутствует даже белый король, мат которому мог бы показывать победу юноши. Создаётся впечатление, что художник и его заказчик ориентировались на некий литературный источник, где упоминается поединок в шахматы, но сами в шахматы не играли, о правилах представления не имели и наблюдали подобные партии только мимоходом, не вдумываясь в смысл происходящего на доске. Фигуры на доске имеют некоторое сходство с реальными, используемыми в это время.

Исследование Патрисии Симонс посвящено проблеме роста самостоятельности и роли женщины в  итальянском обществе эпохи Возрождения в соотношении с реформой шахмат этого времени и  гендерными мотивами в изображении игры в шахматы этой эпохи. Этой же проблеме посвящена диссертация Регины О’Ши (но на примере Франции и за более широкий временной промежуток, включающий эпоху Средних веков) «Queening: Chess and Women in Medieval and Renaissance France» («Ферзь: Шахматы и женщины в средневековой и ренессансной Франции»). Источниками этого исследования служили и произведения живописи того времени.

Робине Тестар. Нравоучительная книга о шахматах любви. 1496—1498. Пергамен. 49,7 × 34 см. Национальная библиотека Франции, Париж, Франция

Манускрипт, выполненный для графини Луизы Савойской. Изображает сцену игры в шахматы графини с придворным. Шахматная доска размером 5 х 5 клеток.

Книга представляет собой прозаический комментарий к поэме «Шахматы любви» самого Эврара де Конти, созданной в конце XIV века. Книга Эврара де Конти, личного врача будущего короля Карла VI, «Нравоучительная книга о шахматах любви» написана около 1405 года. Манускрипт Робине Тестара является одной из восьми сохранившихся до нашего времени рукописей этой книги. Количество листов в манускрипте — 416. Листы исписаны с обеих сторон. Этот манускрипт также содержит рукопись (f. 359r-415v) монаха-августинца Якова Великого, духовника короля Карла VI, «L’archiloge Sophie».

Поэма повествует нам о герое, который ищет свою дорогу в жизни. Природа указывает ему два возможных пути. Первый основан на Чувствах, второй — на Разуме. Природа советует ему выбрать путь Разума.

Он отправляется в дорогу и по пути встречается с античными богами: Венерой, Палладой, Юноной и  Меркурием. Каждая богиня предлагает ему свой путь. Венера — путь чувственных наслаждений, ведущий к удовольствию. Паллада призывает последовать пути разума, предлагает ему 35 правил, которые нужно соблюсти. Путь Юноны — деятельность, ведущая к благополучию. Окончание поэмы не сохранилось.

Комментарий аллегорической поэмы вдохновлен «Романом о Розе». Он наполнен символами, касающимися проблем куртуазной любви. Текст представлен как своего рода микрокосм энциклопедических знаний в области философских, литературных и мифологических традиций. Аналогия с макромиром основана на исследовании «музыкальной гармонии», которая регулирует все аспекты существования. Музыкальная метафора имеет центральное значение для понимания этой книги.

Шахматы в книге — аллегория, представляющая в миниатюре: любовь, войну и смерть. Жизнь — шахматная доска, где решения игрока приводят к победе или поражению.

Большой интерес представляет первая миниатюра манускрипта. Миниатюра составлена из двух планов, по которым скользит взгляд зрителя. На переднем плане интерьера изображён автор книги Эврар де Конти, на дальнем плане — в помещении, отделённом от переднего проёмом двери, находятся три персонажа за шахматной доской (по одну её сторону граф Карл Ангулемский и его супруга — Луиза Савойская, по другую — неизвестный, его фигура значительно меньше фигуры Луизы Савойской по средневековым правилам изображения).

Луиза Савойская была незаурядным политиком. Не удивительно, что такая женщина была показана играющей шахматную партию. Её положение в композиции миниатюры ставит её в качестве доминанты, а мужчина-противник остаётся анонимным, так как сидит к зрителю спиной, что указывает аудитории на его незначительность в контексте изображения. Карл Ангулемский  изображён заинтересованным зрителем шахматной партии, он даже склонился вблизи супруги над доской, на его второстепенность в композиции также указывает собака (дог, обычно собака выражает наряду с благородством ещё и животное начало), которую он продолжает держать на поводке.

Вызывает интерес шахматная доска, изображённая на миниатюре. Её размер — пять на пять клеток. Фигуры красного и коричневого цвета. Робине Тестар иллюстрировал ещё два шахматных трактата «Livre des échecs amoureux» Эврара и «Les échecs moralisés», созданный Jacques de Cessoles, где правильно изображал стандартную доску, поэтому данное изображение не может быть ошибкой дилетанта.

Изображение Робине Тестаром стандартной доски

Итальянские карты Тарокки Мантеньи послужили Тестару в качестве образцов в некоторых из его самых известных миниатюр. Впервые заметил это французский искусствовед Франсуа Авриль. В своем описании рукописи, содержащей «Нравоучительную книгу о шахматах любви», Авриль установил связь между изображением Музыки, которая сидит на двух лебедях в «Le livre des échecs amoureux moralisés» и изображениях Аполлона и Музыки, которые также сидят на лебедях в картах Таро, связываемых с именем Андреа Мантеньи.

Нравоучительная книга о шахматах любви. Музыка

Карты Мантеньи в двух сериях с пятьюдесятью гравюрами в каждой обозначаются исследователями буквами «E» (первая серия) или «S» (вторая серия). Неясно, как эти карты могли быть использованы, так как они семь дюймов в высоту на четыре дюйма в ширину. Они слишком велики, чтобы играть в них.

Карты организованы в пять групп: 1) десять мужчин (иерархически организованы от нищего к папе римскому), 2) Аполлон и девять Муз, 3) семь свободных искусств (которые вместе с астрологией, философией и теологией, включают Десять наук и также расположены в иерархическом порядке), 4) три космических принципа и семь добродетелей, 5) десять небесных сфер (опять иерархически расположенные от Луны до Эмпирея).

Считается в настоящее время, что Андреа Мантенья не является создателем ни одной из этих двух серий гравюр. Карты, однако, в основном сходны по иконографии. Из-за иконографических и стилистических соответствий с известными фресками Палаццо Скифанойя, группа карт «Е» относится исследователями ко времени около 1465 года, вероятно, она была создана в Ферраре в кругу Козимо Тура и Франческо дель Косса. «S»-группа также была создана в Ферраре, но, вероятно, примерно двадцать лет спустя, около  1485 года неизвестным художником.

Некоторые ученые считают, что они должны были иметь воспитательные или мнемонические цели; другой, не менее убедительной точкой зрения является утверждающая, что они являются иконографическими источниками или «модельными книгами» по античной мифологии для миниатюристов и гравёров. Lodovico Lazzarelli (1450—1500) описал карты Таро Мантеньи как шаблон для изображений богов, Муз и гуманитарных наук. Они действительно неоднократно служили иконографической основой для манускриптов. Очевидно, что Тестар использовал их как «энциклопедию», чтобы изобразить некоторых из античных персонажей и абстрактных аллегорий.

Существует небольшая монография Лоренса Лейнджера с анализом данной темы в творчестве современного художника Самюэля Бака. В отдельных статьях рассматриваются конкретные картины шахматной тематики.

Альбертус Пиктор. Смерть, играющая в шахматы. 1480. Темпера, влажная штукатурка. Церковь Тёбю, диоцез Стокгольма, Швеция

Церковь была завершена в конце 1200-х годов. Церковная ризница была достроена ​​в 1300-х годах, своды были обновлены в 1450-е годы. Церковь в Тёбю имеет четыре сводчатые арки, которые были в 1480-е годы расписаны мастерской Альбертуса Пиктора. Фрески были реставрированы в 1787 году и в 1992—1993 годах. Во время второй реставрации были детально изучены составляющие элементы красочного слоя.

Церковь Тёбю. Роспись сводов

Фреска «Смерть, играющая в шахматы» находится в западной части свода в верхней части лестницы на чердак, где расположен орган. Она выполнена шведским художником немецкого происхождения Альбертусом (швед. Albertus Pictor, букв. «Альбертус Художник»; родился между 1440 и 1450 годами — умер между 1507 и 1509 годами, настоящее имя «Альберт Имменхаузен», швед. Albertus Immenhusen, происходил из города Имменхаузена вблизи Касселя в земле Гессен) и его мастерской, численностью около пяти человек, которые расписали в своё время около 40 шведских церквей, 37 из них сохранились до нашего времени. Копия росписи хранится в коллекции шведского Исторического музея в Стокгольме.

В течение 1600-х годов, с переходом Швеции в лютеранство, стены в большинстве средневековых шведских храмов были побелены. Своды церкви в Тёбю по неизвестной причине были оставлены под фресками, поэтому они сохранились во всём своем великолепии.

Фреска «Смерть, играющая в шахматы» не похожа на большинство других изображений в церкви, которые выполнены строго на основе библейских мотивов. На фреске изображён скромно, но изящно одетый мужчина, который играет в шахматы со Смертью. Шахматная доска на фреске нестандартных размеров (7 на 5 клеток). Ход делает Смерть, а мужчина растерянно прижимает левую руку к груди, а другой пытается ухватиться за доску. Фреска «Смерть, играющая в шахматы» изображает мужчину и Смерть по одну сторону доски; современному зрителю, без поправки на средневековую традицию изображения, это изображение может ошибочно представляться как «Смерть подсказывает Рыцарю ход против зрителя». Фреска дополняется лентой над фигурами персонажей с выцветшим и уже нечитаемым текстом на шведском языке.

Изображения человека, играющего в шахматы с представителем тёмных сил, существовали в  Средние века как зрительное воплощение сложных моральных положений. Исследователи разделяют их на два основные типа:

- Изображение игры человека против Смерти за свою жизнь. Оно заставляет задуматься о скоротечности жизни и о том, что человек вскоре может быть наказан или вознаграждён после внезапной смерти за свои дела. Содержание картины в этом случае следует средневековым философским моралите о шахматах, представлявшим жизнь, как шахматную игру. Таков смысл аллегории JohannesRaulin в «DoctrinaleMortis» (1518). JohannesGuallensis (умер в 1285 году) пишет:

«Мир — как доска с белыми и черными полями, принимающая в себя людей, словно шахматные фигуры».

Шахматы также иллюстрировали различные роли в обществе, показывали в аллегорической форме, как важно было «играть свою роль», а не пытаться что-либо изменить в своём социальном положении. К этому типу относится изображение в церкви Тёбю. Среди других изображений на сходную тему — «Смерть ставит мат королю» (аллегорическая гравюра неизвестного эльзасского художника XV века).

- Другой распространенный вариант сюжета — человек, играющий в шахматы с Дьяволом на свою душу. Этот сюжет был достаточно широко распространён в Северной Европе. Легенда в «Хронике Фландрии» за 1131 год рассказывает, что жена кастеляна по наущению дьявола убила своего отца. Муж, узнав о её преступлении, отдает преступницу дьяволу. Спустя время в замок прибывает монах и ночует в том зале, где когда-то было совершено преступление. В полночь появляется дьявол с женой кастеляна и вызывает монаха на поединок на его душу за шахматной доской. Монах выиграл партию. Побеждённый дьявол исчез. Утром монах нашёл на полу скелет женщины со стилетом в руке. Шахматный поединок с дьяволом в образе прекрасной девушки приписывался шахматисту XVI века Паоло Бои (однако возникновение легенды относится к значительно более позднему времени, чем эпоха самого шахматиста).

В Историческом музее в Стокгольме была организована выставка о смерти и о том, как она воспринималась в разное время. Изображение «Смерти, играющей в шахматы» было центральным в осмыслении проблемы.

Картине Лукаса ван Лейдена «Игра в шахматы» (1508) в контексте изображения художником играющей женщины посвящены разделы докторской диссертации и изданной на её основе монографии Катарины Бюттнер «Das Motiv der „femina ludens“ im Werk von Lucas van Leyden: exemplarische Analysen» («Мотив „Играющая женщина“ в творчестве Лукаса ван Лейдена: попытка анализа»).

Лукас ван Лейден. Игра в шахматы. 1508 (?). Дерево, масло. 27 × 35 см. Берлинская картинная галерея,  Берлин, Германия

Изображает игру в редкую разновидность шахмат — курьерские (были популярны в Северной Европе в XVI—XVII веках наряду с традиционными, отличительные особенности: доска 8х12 и добавление новых фигур: епископ, шут, мудрец).

Картина атрибутируется нидерландскому художнику Лукасу ван Лейдену, которому в год её создания (1508) было только четырнадцать лет. Он был пионером нидерландской жанровой живописи, другими его известными жанровыми работами, близкими к «Игре в шахматы» по сюжету, были «Игроки в карты» (различными картинами художника на эту тему обладают: Париж, Лувр; эту картину относят также к 1508 году; Национальная галерея искусств, Вашингтон; Wilton House, Salisbury; Музей Тиссена-Борнемисы,  Мадрид).

«Игра в шахматы» Ван Лейдена была приобретена в 1874 году Берлинской картинной галереей (нем.  Gemäldegalerie) из коллекции Barthold Suermondt. Перед Второй мировой войной картина являлась частью коллекции музея кайзера Фридриха в Берлине. В 1943 году из-за бомбардировок союзников коллекция была перемещена в бомбоубежище на Донхоффштрассе, а затем — в бункер вблизи  Александерплац. В марте 1945 года началась эвакуация коллекции. Картины были спрятаны в соляной шахте под Эрфуртом   на глубине 1609,58 метров. В ноябре 1945 года картина оказалась в США, хранилась в Национальной художественной галерее Вашингтона. В начале 1948 года картина вернулась на родину, где первоначально была выставлена в зале «Хаус дер Кунц» в Мюнхене.

За шахматной доской сошлись девушка и мужчина средних лет. Он проигрывает партию и чешет себе затылок в затруднении. Вокруг толпятся зеваки, оживлённо беседующие между собой. Пожилой персонаж один пристально следил за ходом партии и продолжает смотреть на доску. Основываясь на соотношении возрастов героев картины и их социальном положении, было выдвинуто предположение, что она изображает партию между женихом и невестой в присутствии её отца и родственников будущих супругов.

Персонажи типичны для ранних работ художника, где он изображал представителей бюргерства, однако их костюмы содержат элементы придворной моды. Фигуры изображены в неудобных позах, у них короткие пухлые руки, лица второстепенных персонажей лишь частично видны.

Правила в курьерских шахматах, изображённых на картине, отличались от современных. Доска была размером двенадцать на восемь клеток. Буквенной и цифровой разметки доски в этой разновидности шахмат в XVI веке не существовало; записанных шахматной нотацией партий курьерских шахмат этого времени до нас не дошло (на реконструкциях позиции на картине ван Лейдена принято вопреки современным правилам размещать чёрные фигуры в нижней части диаграммы).

Лукас ван Лейден. Игра в шахматы. Фрагмент  

Король (чёрный на g4, белый на е3) по правилам курьерских шахмат не мог использовать рокировку. Во всём остальном на него распространяются современные правила. Ладья (g3) и конь (i6) передвигались по современным правилам. Пешка не имела права первого хода на две клетки (кроме хода в самом начале партии), при достижении конца доски могла превратиться только в «королеву». «Курьер» (белый на g6, чёрный на e1) — современный слон: ходил на любое число клеток по диагонали. Он считался самой сильной фигурой. «Епископ» (чёрный на e7) ходит только на две клетки по диагонали, но может перепрыгнуть фигуру на своем пути. «Королева» (белая — b2, чёрная — d5) — только на одну клетку по диагонали. «Мудрец» (чёрный на k3, частично его закрывает рука девушки) ходит как король, но может быть съеден, как любая другая фигура.

Позиция на шахматной доске, изображённая на картине

На картине представлена позиция, в которой по правилам курьерских шахмат XVI века борьба ещё должна продолжаться: королева ходит только на одну клетку по диагонали, поэтому партия не заканчивается матом (последний ход чёрных — Лg3+), как это было бы в современных шахматах, однако преимущество чёрных бесспорно (в позиционном и материальном плане).

(Продолжение следует)