В ночь с 26 на 27 января 1904 года без объявления войны японские военно – морские силы атаковали русскую тихоокеанскую эскадру на внешнем рейде крепости Порт – Артур. Удар был нанесён десятью миноносцами по стоявшим на внешнем рейде броненосцам. Из 16 выпущенных торпед в цель попало только 3 тяжело повредив новейшие броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан». Получил также повреждения бронепалубный броненосец [500x338]
«Паллада». Разбуженные первыми выстрелами русские экипажи не только отразили подлую вылазку японцев, но, пользуясь таблицами и методой, выработанной незадолго до войны выдающимся русским теоретиком адмиралом Макаровым спасли от потопления все три повреждённых судна. Последующие атаки захлебнулись, встреченные огнём эскадры и береговых батарей.

В день нападения японцев на Порт – Артур произошло ещё одно событие, оставшееся в памяти народа как пример мужества и верности долгу. В то время как основные силы японцев под командовани­ем адмирала Хэйхатиро Того вели бой у Порт-Артура, эскадра контр-адмирала Уриу подошла к корейскому порту Чемульпо (ныне Инчхон), где стояли крейсер «Варяг» под командованием Руднева и канонерская лодка «Кореец». Японское командование также направило передовой отряд 1-й армии (3000 человек) в Чемульпо с задачей захватить Сеул — столицу Кореи. Утром 26 января она была уже на подходе к Чемульпо.

 

Крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», находившиеся здесь, оказались в западне. Они не могли даже связаться с Порт-Артуром и получить оттуда необходимую информацию, так как японцы заблаговременно прервали телеграфное сообщение с портами Кореи. Поэтому командир «Варяга» капитан 1 ранга В. Ф. Руднев, являвшийся старшим, 26 января направил в Порт-Артур канонерскую лодку «Кореец» для выяснения обстановки и получения указаний от наместника [2].  

 Вечером 26 января «Кореец» вышел в море с целью доставки дипломатической почты и получения дальнейших указаний. Однако на выходе из бухты он был перехвачен японским отрядом в составе шести крейсеров и восьми миноносцев – истребителей. Угрожающими манёврами японцы заставили «Кореец» лечь на обратный курс. При этом, в момент поворота он был атакован миноносцами. Маневрируя, командир «Корейца», капитан второго ранга Беляев уклонился от японских торпед и вернулся на внутренний рейд Чемульпо.

Ситуация была очень сложна. Русским кораблям было предложено сдаться. В связи с угрозой захвата кораблей капитан 1 ранга Руднев принял решение прорываться в Порт-Артур, он принял единственное возможное для русского офицера решение, гибельное для кораблей и экипажей, но спасительное для русской чести. «Мы идём на прорыв и вступим в бой с вражеской эскадрой, как бы она сильна не была. Мы не сдадим кораблей и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови» - из обращения капитана 1-го ранга В.Ф.Руднева к экипажу крейсера «Варяг» [1].

 В 11.30 утра 27 января «Варяг» и «Кореец» снялись с якорей. Когда они идя на встречу неминуемой гибели проходили мимо европейских кораблей-стационеров, оркестры на них играли русский гимн. Корабли шли на встречу состоявшей из 6 крейсеров эскадре адмирала Уриу, при том, что даже один флагманский корабль противника, броненосный крейсер «Асама» в разы превосходил русский крейсер «Варяг» по боевой мощи.

 

 

 

 

В 11.45 «Асама» первый открыл огонь. Когда противники сблизились, ударила артиллерия русского крейсера. Первой жертвой пал стоявший за носовым дальномером мичман граф Алексей Нирод – японский снаряд ударил его в грудь. После боя была найдена лишь кисть руки с фамильным перстнем. Жестокий бой продолжался 45 минут. Из экипажа в 557 офицеров и нижних чинов были убиты 31 и ранено 190 моряков. Выпустив 1105 снарядов, крейсер почти расстрелял имевшийся комплект. Многие орудия были разбиты, огонь с «Варяга» значительно ослабел и Руднев приказал повернуть обратно в порт. По возращении на рейд в виду невозможности продолжать бой в 18.10 «Варяг» был затоплен, а канонерская лодка «Кореец» была взорвана. Вместе с боевыми кораблями был также сожжён и затоплен находившийся в порту русский пароход. Русские экипажи перешли на крейсеры – стационеры нейтральных держав, только американское судно отказалось оказать помощь русским. По настоянию командиров французского крейсера «Паскаль», тяжело раненых русских моряков принял на берегу японский госпиталь красного креста. Надо отдать должное японцам, в эту войну они действительно вели себя по-рыцарски. Высоко оценив мужество русских моряков, адмирал Уриу приказал их считать не военнопленными, но потерпевшими кораблекрушение. К сожалению, в японской военной истории такое благородство было в первый и в последний раз [1].

 

Подвиг «Варяга» получил огромную мировую огласку. Сегодня мало кто помнит, что «Слава Варяга» была одной из самых любимых русским народом песен. В марте 1905 героические экипажи прибыли в Одессу. Их возвращение в Петербург стало поистине триумфальным шествием. Венцом чествования стала встреча в столице. 16 апреля варяжцы прошли по невскому проспекту и были приняты в зимнем дворце. На обеде в честь героев Чемульпо император Николай сказал: «Многие из вас своей кровью занесли в летопись нашего флота дело, достойное подвигов наших предков – дедов и отцов, которые совершены ими на «Азове» и «Меркурии». Теперь и вы своим подвигом прибавили новую страницу в истории нашего флота, присоединив к ним имена «Варяга» и «Корейца».

Тем временем война шла своим чередом. Не сумев сразу уничтожить русскую эскадру, японцы решили заблокировать её в гавани Порт – Артура, затопив на узком выходе из гавани брандеры. Но все попытки японских кораблей приблизиться к гавани были решительно отбиты, и российские суда могли свободно выходить в открытое море [3]. Но всё – же русский флот активных действий не предпринимал. Обеспокоенный этим, русский император принимает блестящее кадровое решение. Новым командующим флотом на Тихом океане назначается вице – адмирал С.О.Макаров, храбрый офицер, награждённый в Балканскую войну георгиевским крестом, блестящий морской теоретик, явившийся основателем новых классов кораблей – торпедных катеров и миноносцев, кораблестроитель и полярный исследователь, создатель первого в мире линейного ледокола «Ермак». Макаров был лучшей кандидатурой [1].

24 февраля 1904 года в крепость Порт-Артур прибыл вице-адмирал С.О. Макаров, принявший энергичные меры для подготовки флота к активным боевым действиям. Под флагом Макарова русские броненосцы научились делать невозможное – выходить в море из гавани через узкий мелководный проход за одну большую воду да ещё и без помощи буксиров. Канониры русских броненосцев стреляли заметно лучше своих японских коллег. Макаров готовил флот к генеральному сражению, ему оставалось дождаться ввода в строй повреждённых в первую ночь кораблей.

Русские миноносцы регулярно выходили в море на поиск маневренной базы японского флота. В одной из таких вылазок совершил свой бессмертный подвиг контр – миноносец «Стерегущий», вступивший в неравный бой с 4 японскими миноносцами и погибший не спустив флага.

В холодное утро 31 марта его подвиг повторил миноносец «Страшный», атакованный 6-ю миноносцами-истребителями. К сожалению, его героическая гибель послужила прологом к событиям куда более трагическим для судьбы всей войны и русского флота. Наблюдая бой миноносца с японским отрядом, на помощь к нему устремился дежурный крейсер «Боян». Подойдя к месту гибели «Страшного» он отогнал японские миноносцы, но и сам попал под огонь подходившей со стороны открытого моря японской эскадры. Подобрав из воды пятерых уцелевших моряков, «Боян» начал отходить под прикрытием береговой батареи. Навстречу крейсеру уже шли броненосцы русской эскадры. В 9.43 под правым бортом флагманского броненосца «Петропавловск» прогремел чудовищной силы взрыв. Спустя несколько секунд – второй, ещё более сильный. Нос броненосца отломился и он мгновенно ушёл под воду. Это были японские мины. Вместе с Макаровым в холодные воды Жёлтого моря ушли начальник генерального штаба контр - адмирал Молас, друг Макарова художник Верещагин, 27 офицеров и 630 матросов. Зато со дна моря всплыл Великий князь Кирилл Владимирович. Всплыл затем, чтобы в марте 1917 года предать царя, сдав ничтожествам из временного правительства вверенный ему гвардейский флотский экипаж [1].

После гибели Макарова японский флот разом обрёл желанное господство на море. Русская эскадра, руководимая безинициативным контр-адмиралом В.К. Витгефтом, не смогла помешать противнику произвести переброску войск на Квантунский полуостров. В марте 1904 года японские войска высадились в Корее, а в апреле - в Южной Маньчжурии. Высадившись в Чемульпо, где из воды торчали остовы потопленных «Варяга» и «Корейца», японцы в сопровождении целой армии вьючных носильщиков ринулись на север. 26 апреля началось первое сухопутное сражение под Тюринченом на реке Ялу. 20 тысячный русский заслон отступил под давлением 40 тысячной армии генерала Оку. В мае японцы овладели Цзиньчжоуской позицией, отрезав, таким образом, Порт-Артур от сухопутной Манчжурской армии, была перерезана южная ветка КВЖД, соединявшая Порт – Артур с Россией, началась осада крепости, которая в полной изоляции смогла продержаться в течении 7 месяцев под ударами врага. Вся связь с миром сводилась к месячным по давности европейским газетам, которые попадали в Порт – Артур на борту китайских джонок, владельцы которых ради звонкой русской монеты готовы были рискнуть жизнью прорывая морскую блокаду японцев. В подобной безнадёжной ситуации сражались, возможно, только разрознённые укрепления Брестской крепости. Император Николай приказал считать для солдат и матросов Порт – Артура один месяц осады за год государевой службы. В этой войне поражает ничем, кроме попущения Божьего, необъяснимое оцепенение ума русских военочальников. Вчитываясь в источники невольно приходишь к мысли, что эту войну вопреки полководцам вёл простой русский народ – солдаты, матросы и офицеры в чине до полковника. Войну вели люди, которые уж точно не имели понятия о геополитическом значении КВЖД в судьбе России и русского Дальнего Востока. Так было и на суше и на море [1].

Невмешательство в управление флотом у нового командующего эскадрой адмирала Вильгельма Витгефта доходило до абсурда. Казалось, паралич адмиральской воли безнадёжно заточил русские броненосцы во внутреннем бассейне бухты Порт – Артура. Но, вопреки его бездействию, русские моряки добивались значительных успехов.

В целях борьбы с минной опасностью русские моряки в мае 1904 г. организовали систематическое траление, для чего был создан специальный отряд — «тральный караван», состоявший из семи самоходных шаланд, шести катеров и двух пароходов. Отряду траления придавались четыре миноносца, в задачу которых входила защита тралящих кораблей от возможных атак противника. Каждый выход кораблей в море стал предваряться тралением фарватера. Это дало возможность кораблям русской эскадры, несмотря на серьезную минную опасность, действовать за пределами акватории базы почти вплоть до падения Порт-Артура в декабре 1904 г. Таким образом, русский флот одним из первых применил в боевой практике способы траления, положившие начало новому виду боевого обеспечения деятельности сил флота — противоминной обороне.

В борьбе с блокадными силами флота противника русские моряки умело использовали минное оружие: за время обороны Порт-Артура они выставили 1442 мины. Примером наиболее успешного использования минного оружия является постановка мин минным заградителем «Амур». В течении апреля корабли эскадры адмирала Того обнаружив вблизи русских береговых батарей мёртвую зону, почти ежедневно подходили к крепости и перекидным огнём через гору Ляо Тишань обстраливали город и корабли в гавани. Наблюдая за ними в дальномер на одной из береговых артеллерийских позиций командир минного заградителя «Амур» капитан 2-го ранга Фёдор Иванов обнаружил, что японский адмирал каждый раз, в целях удобства пристрелки ведёт броненосцы одним и тем же курсом. В ночь с 1 на 2 мая минный заградитель «Амур» выставил заграждения на пути следования кораблей японцев. Выход «Амура» и постановку мин обеспечивали шесть миноносцев, два из которых имели тралы. Заграждение из 50 мин было поставлено в 10,5–11 милях от Порт-Артура в одну линию длиной 12,5 кб поперек вероятных курсов движения кораблей противника. С учетом приливно-отливных течений мины ставились с углублением 11 фунтов (3,35 м) ниже уровня малой воды. Расчет командира минного заградителя полностью оправдался. Следует отметить, что «Амур» - первый в мире корабль, приспособленный для постановки якорных морских минных заграждений на полном ходу, построенный в 1899 году в Санкт – Петербурге по проекту капитана 2 ранга Степанова. Аналогичные корабли специальной постройки появятся в иностранных флотах только после окончания Японской войны. Утром следующего дня на русских минах подорвалисть новейшие броненосцы «Ясима» и «Хацусе». На «Хацусе» сдетонировал боезапас, и он подобно «Петропавловску» мгновенно ушёл на лно со всем экипажем. «Ясима» ещё некоторое время продержался на воде и затонул по пути следования к берегам Японии. В то же время, неудачно маневрируя юроненосный крейсер «Косуга» таранит лёгкий крейсер «Иосина», который переворачивается и тонет почти со всей командой. Обстрелы Порт – Артура с моря прекратились до самого конца осады. Это была существенная победа русского оружия. Таким образом, благодаря искусным действиям командира корабля капитана 2 ранга Н. Ф. Иванова и высокому мастерству минеров скрытно поставленное минное заграждение обеспечило русскому флоту крупный успех в борьбе с блокирующим флотом противника. Совсем иначе этот успех представил контрадмирал В. К. Витгефт, вступивший в командование эскадрой. В донесении от 2 июня он полностью приписал его себе, а о командире «Амура» как инициаторе этой постановки и исполнителе ее даже не упомянул.

Гибель броненосцев «Хацусе» и «Ясима» далеко не исчерпывает потерь противника на минных заграждениях. Только за время обороны Порт-Артура (27.1–20.12.1904 г.) японский флот потерял на русских минах 12 боевых кораблей. Эти потери показывают, что японское командование не смогло организовать надежную противоминную оборону блокирующих сил своего флота. Широкое использование морских мин у Порт-Артура со всей очевидностью показало, что применение минного оружия в системе блокадных действий в корне изменило как характер блокады, так и способы борьбы с ней по сравнению с парусным флотом. Оно позволило усилить блокадные действия, но в то же время расширило возможности и блокируемого флота в борьбе с противником. Блокадные и контрблокадные действия приобрели характер систематической боевой деятельности, потребовавшей от каждой из сторон большого напряжения сил.

Следует отметить, что во время подрыва японских кораблей у Порт - Артура 2 мая, они беспорядочно стреляли по воде. Японцы решили, что их корабли стали мишенями для атаки подводных лодок, и их страхи не были беспочвенны. Японцам было хорошо известно о наличии в составе русского флота подводных кораблей. Целая флотилия малых подлодок построенных и закупленных накануне войны перебрасывалась по железной дороге с Балтийского моря на Тихий океан. В Порт – Артур их доставить не успели, но в осаждённой крепости инженер Налётов из подручных материалов построил малую полводную лодку. 10 лет спустя Налётов войдёт в историю русского и мирового кораблестроения как создатель первого в мире подводного минного заградителя «Краб». В ходе Первой мировой войны минные заграждения скрытно выставленные в горле Босфора до конца боевых действий закроют проблему присутствия немецких подводных лодок в Черном море. Владивосток в Японскую войну прикрывала целая подводная флотилия. И если с суши город не защищало ничего кроме Божьего промысла, то со стороны моря подходы к нему сторожили боевые субмарины [1].

16 апреля подводная лодка «Сом» находясь на патрулировании возле бухты Золотой Рог обнаружила группу японских миноносцев. Командир лодки лейтенант князь Трубецкой приказал играть погружение и вышел в атаку на японские корабли. Это была первая в истории мировых флотов попытка подводного корабля отакавать подвижную цель в открытом море.

Здесь наступает время развенчать ещё один миф созданный антирусскими силами. Императорскую Россию традиционно называют технически отсталой державой. Но если в строительстве принципиально новых боевых стредств, каковыми в начале столетия были подводные лодки, мы не только не отставали от ведущих мировых держав, но даже их превосходили, может быть стоит взглянуть на эту проблему несколько под другим углом? В раельности в начале 20 века, Россия относилась к категории не технически отсталых, но к категории недостаточно богатых государств. В то время главным и самым существенным продуктом русского экспорта был хлеб, нефть в то время не имела решающего экономического значения. Есть в тогдашнем русском безденежье, которое было одной из причин русской боевой неготовности и нравственный аспект. Здесь стоит вспомнить как создавалось богатсво империй того времени. Мировые империи сощдавали своё первичное богатство за счёт беззастенчивого грабежа колоний. Так, относительно небольшая английская нация строила великий британский флот за счёт своих огромных колоний. В первую очередь, за счёт Индии, которую сами же англичане справедливо называли жемчужиной английской короны. Почти бесплатный индийский хлопок пароходами шёл в Англию, чтобы вернуться обратно в бескрайний индийский рынок в виде дорогой мануфактуры. Английскую технологию ограбления колоний, наш противник – Япония блестяще освоит и применти в Китае чуть позднее, в 20 – 30-е годы.

В отличии от Британской империи, Россия не на словах, а на деле была христианским государством. Русский царь не мог позволить ограбления своего собственного народа, своих подданных в Средней Азии и Закавказье на том основании что они говорят на другом языке или исповедуют другую религию. Для полной ясности следует добавить, что в отличии от СССР, национальные окраины не состояли на дотации у русских губерний. «Тюрьма народов», как тогдашние интеллегенты любили именовать Россию, проводила взвешенную национальную политику. У Русского императора не хватало денег, но он не стал грабить беззащитных соседей. Даже когда его солдаты были на расстоянии ружейного выстрела от никем не охраняемой императорской казны Китая. Не стал он и перекладывать бремя военных расходов на плечи своего не такого уж и богатого населения. Благодаря этому, население России за годы его царствования выросло более чем в 1,5 раза. Благодаря низким налогам, темп промышленного роста Российской империи был самым высоким в тогдашнем мире. К 1920 году, по оценкам экспертов, Россия должна была обогнать США по валовому национальному продукту. Недостаточному развитию русской промышленности, а отсюда и военной мощи царя Николая принято противопоставлять индустриальный рывок Советского Союза в эпоху товарища Сталина. Но Сталин как таковой и коммунисты вообще не открыли никаких экономических новшеств. Подобно тому как британская корона процветала на ограблении Индии и Китая, коммунистическая империя мирового интернационала строила свою военную мощь за счёт ограбления покорённых народов. И, конечно главной жертвой, во имя строительства рая на земле был безответно любимы имперетором Николаем  великий и злосчастный русский народ.

Вернёмся к войне. Японцы разрезали русские силы на две части. Осада Порт-Артура была поручена генералу Ноги, а группа армий Оку куда входили 1-я и 2-я японские армии стали быстро продвигаться на север и в сражении при Вафангоу 14—15 июня принудили к отступлению русскую армию, которой командовал военный министр генерал А.Н. Куропаткин. Начальник Квантунского укреплённого района генерал Анатолий Стессель мог бы воспользоваться благоприятной ситуацией и до подхода основных сил японцев попытаться разбить более слабую армию Ноги. Однако он предпочёл пассивно отсиживаться в крепости, ожидая помощи от Куропаткина. Куропаткин же считал свою армию не­достаточно сильной, чтобы попытаться снять блокаду Порт-Арту­ра, и тоже ожидал подкрепления. Но вскоре он получил приказ глав­нокомандующего Евгения Алексеева послать на помощь Порт-Ар­туру корпус генерала Штакельберга. Прекрасно понимая, что пред­стоящая операция — это откровенная авантюра, Куропаткин и Штакельберг тем не менее не смогли от неё отказаться. Встретившись с армией Оку у Вафангоу, Штакельберг завязал сражение. Сначала ему сопутствовал успех, но, когда японцы попробовали обойти пло­хо оборудованные позиции
русских, генерал поспешил отступить, и только некоторые тактические ошибки японского командования спасли корпус от катастрофы [1].

К концу июля 1904 г. армия генерала Ноги начала осаду Порт-Артура, а в Маньчжурии три японские армии генералов Куроки, Оку и Нодзу, продолжая наступление, соединились у Ляояна.

Здесь произошло сражение, от результатов которого зави­село многое. Хотя армия генерала Куропаткина превосходила японскую по численности и была лучше оснащена, ей с большим трудом удавалось сдерживать натиск противника. Плохо были организованы связь между отдельными частями армии и общее управление ими, не хватало карт местности, данных разведки.

Но и в этих условиях все атаки японцев были отбиты. Ко­мандующий объединённой японской армией маршал Ивао Ояма, видя утомление и упадок духа своих войск, приказал отступать, но Куропаткин опередил его, начав отход на два часа раньше.

К началу тесной осады Порт-Артура из 50 тысяч человек населения в городе осталось одна треть, из них русских 2 тысячи, остальные китайцы. Гарнизон крепости насчитывал  41 780 солдат и 665 офицеров, на вооружении которых было 646 орудий и 62 пулемета. Кроме того, в бухте стояло 6 броненосцев, 6 крейсеров, 2 минных крейсера, 4 канонерских лодки, 19 миноносцев и минный транспорт “Амур”. Личного состава на эскадре и Квантунском флотском экипаже числилось до 8 тысяч человек [4]. Из мужского населения города, не призванного по мобилизации, но способного носить оружие, было сформировано 3 дружины численностью в 500 человек каждая. Дружинники круглосуточно работали на строительстве оборонительных сооружений, несли караульную службу на центральной ограде крепости. Позднее они доставляли на позиции боеприпасы и продовольствие и являлись резервом обороны на крайний случай. Из местных жителей была сформирована велосипедная летучая почта, которая обеспечивала во время боев связь между штабом крепости и многочисленными укреплениями.

[532x699]Оборону Порт-Артура возглавлял генерал А.М. Стессель, которому подчинялись все сухопутные и инженерные войска, а также крепостная артиллерия. Флот подчинялся главнокомандующему, который находился в Маньчжурии и не мог им управлять. Порт-Артур был плохо оборудован как база для военно-морского флота: внутренняя гавань для стоянки кораблей, тесная и мелководная, к тому же имела всего один выход, причем узкий и мелкий. Внешний рейд, совершенно открытый, был опасен для стоянки кораблей. Кроме того, крепость оказалась недостаточно защищенной с суши и моря. Несмотря на огромную работу, проделанную русскими войсками и гражданским населением по инициативе и под руководством энергичного и талантливого генерала Р.И. Кондратенко, являвшегося командующим сухопутной обороной, строительство крепостных сооружений шло чрезвычайно медленно. Серьезные недостатки в системе обороны крепости с суши, отсутствие единого командования силами обороны и изолированность крепости от главных сил русской армии, действовавшей в Маньчжурии, создавали весьма неблагоприятные условия для защитников Порт-Артура. Сформированная японцами для осады крепости 3-я армия состояла из трех пехотных дивизий, двух резервных бригад, одной полевой артиллерийской бригады, двух отрядов морской артиллерии и резервного саперного батальона. Не считая специальных войск, генерал Ноги имел свыше 50 тысяч штыков, более 400 орудий, из них 198 стволов специальной осадной артиллерии [4]. 6 августа начался первый штурм, продолжавшийся 5 дней.

Есть устойчивый миф, что на сопках Манчжурии русская армия терпела одно поражение за другим. В реальности же, кроме частных неудач русская армия поражений там не знала. Наши потери были существенно ниже японских. В решающих многодневных баталиях под Ляояном и Мукденом русская армия выйграет оборонительную фазу сражения, русские полки не просто устоят перед напором превосходящих сил противника, но нанесут ему потери, соотношение которых будет 6:9 в пользу русской армии. Но каждый раз, командующий армией, генерал – адъютант Куропаткин будет принимать решение об отводе войск именно в тот час, когда в японском полевом штабе уже будут готовить приказы о немедленном отступлении. Собственные генералы вырвут уже добытую победу из рук русского содата. То же самле произойдёт и на море. Здесь тоже кроится очередной миф.

Главным поражением русского флота, определившим ход действий на море была не Цусима. Главным поражением была неудачная попытка прорыва 1 тихоокеанской эскадрой из осаждённого Порт – Артура во Владивосток и её бой в Жёлтом море. Именно эта неудачасделает сам поход 2 эскадры ненужным, а Цусиму почти неизбежной. Удивительно, но и это сражение во время прорыва, подобно Ляояну и Мукдену было выйграно, выйграно офицерами и моряками эскадры вопреки собственному командованию [1].

25 июля Виттефт получил от наместника последнюю депешу: "Вновь подтверждаю... к неуклонному исполнению вывести эскадру из Порт-Артура...невыход эскадры в море вопреки высочайшей воле и моим приказаниям и гибель ее в гавани в случае падения крепости лягут тяжелой ответственностью перед законом, лягут неизгладимым пятном на андреевский флаг и честь родного флота. Настоящую телеграмму сделать известной всем адмиралам и командирам".
    Оставаться флоту в Порт-Артуре в это время было крайне опасно еще и потому, что японцы установили осадные батареи и 25 июля открыли огонь по городу, порту и кораблям. Стрельба не корректировалась, попадания в корабли были случайными, но тем не менее в первый же день обстрела пострадал броненосец "Цесаревич": снаряд попал в его боевую рубку. 27 июля в броненосец "Ретвизан" попало семь снарядов. Через образовавшуюся пробоину ниже ватерлинии корабль принял до 500 тонн воды. После телеграммы Алексеева и начала обстрела кораблей в гавани Витгефт приступил к выполнению приказа, хотя в благополучный исход по-прежнему не верил. 26 июля на броненосце "Цесаревич" он объявил флагманам и командирам кораблей последнюю телеграмму Алексеева и назначил выход эскадры на 6 часов утра 28 июля. К этому времени он приказал принять топливо, снабжение и пр. Указаний, как вести бой при встрече с противником, адмирал не дал, сказав, что он будет пользоваться инструкциями, выработанными в свое время адмиралом Макаровым.

Взгляды Витгефта на исход прорыва с предельной ясностью были высказаны им на совещании офицеров, "Кто может, тот и прорвется, - говорил адмирал, - никого не ждать, даже не спасать, не задерживаясь из-за этого; в случае невозможности продолжать путь, выкидываться на берег и по возможности спасать команды, а судно топить и взрывать; если же не представится возможности продолжать путь, а представится возможным дойти до нейтрального порта, то заходить в нейтральный порт, даже если бы пришлось разоружиться, но никоим образом в Артур не возвращаться, и только совершенно подбитый под Порт-Артуром корабль, безусловно не могущий следовать далее, волей-неволей возвращается в Артур". Приказ о выходе эскадры был разослан на корабли в этот же день.
   "Известие о предстоящем выходе в море вызвало не энтузиазм, а... вздох облегчения, - записал в своем дневнике старший офицер крейсера "Диана" капитан 2 ранга Семенов. - Необходимость этого выхода была до такой степени очевидна, массы были так проникнуты этим сознанием, что упорство "начальства" порождало среди наиболее горячих голов самые ужасные подозрения... Иногда казалось... что вот-вот по эскадре пронесется зловещий крик: - "Измена! Начальство нас продало!.." [5].

Началась спешная подготовка к дальнему и полному неизвестности походу. В ночь на 28 июля корабли эскадры, назначенные для прорыва, были готовы к выходу. Во Владивосток уходили броненосцы "Цесаревич", "Ретвизан", "Победа", "Полтава", "Пересвет" и "Севастополь"; крейсера "Аскольд", "Паллада", "Диана" и "Новик"; миноносцы "Выносливый", "Бесшумный", "Властный", "Грозовой", "Бойкий", "Бурный", "Беспощадный" и "Бесстрашный" и госпитальный транспорт "Монголия". Остальные корабли, в том числе и броненосный крейсер "Баян", незадолго до выхода подорвавшийся на мине, оставались для обороны крепости. Уходившие корабли были укомплектованы личным составом, обеспечены углем и боеприпасами, но не имели достаточно орудий, которые в свое время были сняты для усиления крепости; всего недоставало: 6-дюймовых орудий - 10; 76-миллиметровых - 18 и других - 65

Японский флот между тем продолжал нести блокадную службу. Адмирал Того, будучи уверен, что русская эскадра в связи с тесной осадой крепости с суши неизбежно выйдет в море, усилил наблюдение за порт-артурским рейдом и перебазировал свои главные силы от островов Эллиот к острову Роунд, ближе к Порт-Артуру. К 28 июля дислокация японского флота была следующая: броненосцы "Миказа", "Асахи", "Фуджи", "Шикишима" и броненосный крейсер "Асама" находились в районе острова Роунд; крейсера "Якумо", "Касаги", "Такасаго" и "Читозе" - в 15 милях южнее Ляотешана; крейсера "Акаси", "Сума" и "Акицусу" - у Энкоунтер-Рока; крейсера "Хашидате" и "Матсушима" - в бухте Сикау около Порт-Артура; 1, 2 и 3-й отряды миноносцев несли блокаду порт-артурского рейда; 4-й отряд стоял в Дальнем; броненосец "Чин-иен", броненосные крейсера "Ниссин" и "Кассуга" находились в море вблизи Порт-Артура; крейсера "Итсукишима" и "Идзуми" - у островов Эллиот, "Чиода" - в Дальнем. Вице-адмирал Камимура с броненосными крейсерами находился в Корейском проливе. Он имел приказ не допустить в Желтое море владивостокские крейсера.

Наступило утро 28 июля. С восходом солнца русские корабли начали выходить из внутренней гавани на рейд и занимать свои места по диспозиции. Рейд был предварительно протрален. В 8 часов 45 минут эскадра в кильватерной колонне, следуя за тралящим караваном, вышла в море.

За выходом флота с самого утра наблюдали несущие блокаду японские миноносцы и крейсера. Адмирал Того, как и 10 июня, был своевременно извещен, какие корабли вышли в море и каким курсом идет эскадра. Оставляя Порт-Артур, Витгефт донес адмиралу Алексееву: "Согласно предписанию выхожу с эскадрою прорываться во Владивосток. Лично и собрание флагманов и командиров, принимая во внимание все местные условия, были против выхода, не ожидая успеха прорыва и ускоряя сдачу Артура, о чем доносил неоднократно". Командующий и большинство его командиров еще задолго до выхода не верили в благоприятный его исход и с этой мыслью шли в бой.

Сам Витгефт, свыкшись с мыслью, что эскадра не может одержать победу и прорваться во Владивосток, не проявлял должной инициативы и не принимал решительных мер, чтобы организовать победу и разгромить врага.

В середине сражения русский командующий адмирал Вильгельм Витгефт находившейся под японским огнём на открытом командном мостике флагманского броненосца «Цесаревич» был убит почти прямым попаданием 420 кг – м фугасным снарядом, и тогда, командир брненосца, капитан 1 ранга Николай Иванов нарушая все возможные уставы скрывает от эскадры его гибель, продолжая решительные движения на прорыв. Русские комендоры стреляют куда лучше японцев, и вот уже адмирал Того приказывает сигнальщикам флагманского корабля «Микадо» поднять сигнал о выходе из боя. Война могла переломиться в польщу руссуого оружия. Судьбу русской эскадры, да и всей войны на море решил один единственный снаряд, взорвавшийся рядом с боевой рубкой «Цесаревича». Его осколки влетели сквозь смотровые щели и поразили всех кто в ней находился. Умирающий рулевой матрос падая на штурвал, словно посылая корабль на таранный удар повернёт броненосец в сторону противника. Невольную атаку поддержит шедший следом броненосец «Ретвизан» капитана 1 ранга Шенсновича. Ещё одно усилие и наметившееся поражение японцев перерастёт в катастрофу, но из-за ранения Иванова на «Цесаревече» спускают флаг давно убитого адмирала Витгефта. Вступивший в командование младший флагман адмирал Князь Ухтомский даёт сигнал к возвращению в Артур. Отказавшись подчиниться, часть кораблей решила прорываться, остатки эскадры возвращаются в Артур, чтобы погибнуть под огнём осадной артеллерии[1]. Командиры броненосца "Цесаревич", крейсера "Диана" и четырех миноносцев в разное время повернули в море, решив выполнять приказ Витгефта, отданный им на совещании 8 августа, - идти во Владивосток. В Порт-Артур возвратились броненосцы "Пересвет", "Ретвизан", "Победа", "Севастополь" и "Полтава", крейсер "Паллада", три миноносца и госпитальное судно "Монголия". Броненосец "Цесаревич" дошел до Циндао, крейсер "Диана" пришел в Сайгон, крейсер "Аскольд" - в Шанхай. Все они были интернированы и разоружены: то же случилось с четырьмя миноносцами, один из которых был интернирован в Шанхае и три в Циндао. Миноносец "Бурный" налетел на камни у мыса Шантунг и погиб.
    Крейсера "Новик" и "Аскольд", прорвавшиеся через строй японцев, преследовались семью кораблями. Три из семи - "Кассаги", "Читозе" и "Такасаго" - вели огонь, русские интенсивно отвечали. Крейсера шли 20-узловым ходом, и японцы скоро отстали. Во время перестрелки "Новик" получил три попадания: один снаряд пробил левый борт ниже ватерлинии, второй разорвался на палубе и третий проник в отделение носовой динамомашины. Полученные повреждения на боеспособность корабля влияния не оказали, но "Аскольд" ушел, и "Новик" остался один. Утром командир крейсера капитан 2 ранга Шульц, убедившись, что для следования во Владивосток не хватит угля, решил зайти в порт Циндао. Взяв там 250 тонн угля, "Новик" вышел в море. Шульц решил обойти Японию с юга, а затем по Тихому океану и через пролив Лаперуза достичь Владивостока. Хотя крейсер и шел экономическим ходом, но угля до Владивостока все же не хватило. Крейсер зашел в Корсаковский пост на острове Сахалин. Это было на десятый день пути. Днем по беспроволочному телеграфу были обнаружены переговоры кораблей в море, и вскоре на горизонте показался неприятельский крейсер.