[468x600]
У ХРИСТА ЗА ПАЗУХОЙ

Слава Тебе за промыслительные встречи с людьми (из акафиста святого Трифона Туркестанова «Слава Богу за всё»)
Глава 1.
Много лет назад благословил меня духовник писать книгу о друзьях: «Посмотрите, тётя Таня (мы с ним условились в самом начале наших отношений, что именно так он будет меня называть: он на четырнадцать лет меня младше), сколько хороших людей вокруг вас собралось. Это ж промыслительные встречи. Их дал Бог, надо записывать)».
Надо сказать, что всегда крепко думаю над этими встречами моей жизни, которых, чем ближе к смерти, тем становится больше, а дружба крепчает.
- Разве так бывает? - спросит меня любой, - не сказочница ли ты, Таня, – думаю о себе. Вроде, трезвость – норма жизни, - отвечаю… Словом, тихо сам с собою я веду беседы… Но, если быть серьёзной, не сбиваясь на иронию и хиханьки, это – к старости приобретать друзей - возможно только во Христе. В мирской жизни вряд ли – там частенько ссоры без прощений. Слова Бога: «Я избрал вас от мира». Ин15,19
Сначала расскажу об уже ушедших в мир иной и прекрасный. Сегодня 19 октября, день апостола Фомы, день рождения моей мамочки Нины. Она жила христианкой в детстве, потом была жизнь всех детей СССР, но снова стала христианкой в старости – так уж вышло, за возвращение – слава Богу! Я тоже вернулась в дом, где жила в детстве, после смерти мужа, Валерия, в сорок девять лет, обратившись ко Христу на сороковом году жизни. Сорок лет в пустыне – страшно и обидно вспоминать пустые годы, без ведения Бога, но Бог действовал, вижу теперь, – это утешает. Пишу для православного читателя, не изменяя имена. Надеюсь на тех, кто берёт в руки книгу, поминая усопших – то есть на молящихся.
Сегодня, готовясь к Евангельскому кружку, читала пророка Осию о требовании Бога к Своему народу – ведать Его. «Истреблён будет народ Мой за недостаток ведения». Осия 4,6.
«Ведомому Богу», - слова на фасаде храма в Троице-Сергиевой Лавре. Радостно, когда народ Бога ведает – в быту, в ежедневных и ежеминутных действиях, так Он велит: «За то, что они невнимательны к действиям Господа и к делу рук Его, Он разрушит их и не созиждет их» Пс. 27,5. Весело и тепло сердцу думать о судьбах людских в русле Промысла Божьего. Даже история теперь вызывает у меня интерес, если понимать, что история – Промысл Божий о народах земли. Но мои истории встреч без потерь – краткие. «Слава Тебе, с Тобою нет безнадёжных потерь. Ты даруешь всем вечную жизнь». Поэтому сначала о тех, с кем временно расстались – Промыслом же. Они, мои родные и близкие друзья, ушли чуть раньше меня. Сколько бы Бог ни дал времени жизни, проходит она мгновенно – дни лукавы, то есть обманывают. Глазом не успел моргнуть, вот и прошло лето, оно тёплое было, очень, осень тоже мелькнула, совсем кратко порадовала красотой… Так и жизнь моя – вот только была девчонкой двенадцати лет, только мы с подругой Ольгой пели военные песни за столом, объевшись мамиными пирогами, а нам сегодня почти шестьдесят – внуки выросли! По-прежнему, трапезничая за праздничным столом, смеясь и радуясь, мы только что песен не поём.
С Зинаидой, точнее с Зиной (она названа в честь апостола Зины, рождённая в его день памяти, 10 октября) встретилась впервые в Никольском храме, где я начинала свой путь к Богу, навсегда оставаясь его прихожанкой, даст Бог - до смерти. Мужское имя обязывает к крутым поворотам жизни, мужескую крепость наследует душа женщины с мужским именем. Возле свечной лавки стояла худенькая бабушка в очках-лупах, взгляд в таких очках всегда беззащитный. Я спросила у свечницы, где можно купить книгу, не помню название, ответила Зина робким, но и твёрдым (так бывает, у А. Пушкина в «Дубровском» одна дама вообще пропищала басом) голоском: «У нас есть православный зал, вы знаете? В краевой научной библиотеке». Бог открыл через Зину, - сразу ощутила Божию любовь, - это была наиважнейшая информация, направление в жизни! Незаметно мы сдружились так тесно, что на долгие годы она стала самым добрым и заботливым другом для меня, готовым в любую минуту снять с себя для моего обогрева и шкуру свою, не только пуховую шаль – такая самоотверженная. Если я заболевала простудой и лежала с температурой, горЯ в огне (не в аду ещё, по милости Божией), то она ложилась рядом – чтоб облегчить! Это потрясало меня, я поднималась, выздоравливала. Она любила церковь, любила проповедь батюшки нашего, самого батюшку – всеми силами души понимая, что через него для нас с ней действует Бог, любила Псалтирь и Священное Писание – читала, водя носом, потому что зрение было очень плохое, ближе к смерти оно было потеряно вовсе. Любила она святителя Игнатия. Его труды постоянно прочитывала, прилеплялась к нему душой при жизни, чтоб с ним быть Там. Надеюсь, Зинины чаяния Бог не посрамил, всё сбылось. В её однокомнатной «хрущёвке», где дуло от окна и всех щелей, заставала её, обёрнутую в шаль, читающей – всегда. Она спешила согреть кипяток, накормить полезным: квашеной капустой, кашей, мелко порезанным луком с солью и растительным маслом, картошкой в мундирах – всем, что было в доме. В доме ничего не задерживалось, хозяйка отдавала последнее, не задумываясь, а, наоборот – спешно, торопясь! Скорей поделиться – всем, чем имела, бабушка-пенсионерка. Подскочить в автобусе, уступая старикам – сама их старше! Она, было, заскорбела, что в квартире нужно сделать ремонт, чтоб батюшке было приятно приходить, если она сляжет. Средств нет. Но шли по улице женщина и мужчина, остановились, спросили – нет ли кого, кто их приютит на несколько дней, мол, у них такая работы – челночники. Она их приютила! Не зная, просто поверила, надеясь на Господа. И мог Бог попустить, что угодно. Но люди оказались добрыми, потом вновь приехали к ней, жили сколько-то, сделали ремонт за свой счёт! Однажды в молодости она, девчонка, ехала в поезде сутки голодом, не вставая с полки. Соседи её подняли, поняв причину, накормили тарелкой супа-лапши – она молилась за них всю оставшуюся жизнь – такова сила её благородства и благодарности.
Нет в этом ничего удивительного – Зина была из рода святого Феофана-затворника (Говорова), память об этом в роду хранилась свято.
- Зинка, ты почему не молилась перед едой, - это в детстве старшие спрашивали. Значит, за столом молились. О её родителях Георгии и Александре ничего не знаю. Помнится только её рассказ о Пасхальной радости дома: утром все семь дней Светлой Седмицы детей ожидал кусочек куличика и освящённой творожной пасхи – вкусней этого она ничего не помнила из детства. Дни рождения родителей её совпали с именами этих святых, 6 мая – значит, названы оба по святцам, - не случайно. Даже если у нас постарались выжечь память о предках, имена многое могут открыть. Например, мой зять Пётр был рождён и назван своими родителями, Варварой и Филиппом, в день святого Петра, в Петров же пост. Его братья-сёстры, собравшись у гроба Светланы, моей тётушки, удивились, когда я им рассказала:
- Николай у вас рождён на святителя Николая, Вера, Анна, Галина – сёстры – все названы по святцам. И тогда, прощаясь со Светой, женой Петра, они вдруг стали вспоминать, что у них в доме было икон много, но родители умерли рано, осиротив детей. Никто из них теперь не знает: где эти семейные реликвии-святыни хранятся. И хранятся ли – последний раз они их видели на чердаке. Не одни мы в этом мире, корень наш в Небе, предки наши живы, собирают нас хоть у гроба – раз они преставились во Христе, приоткрываются родные души. Божия это слава!
Божий Промысл в Зининой жизни ясно обозначился в последние годы. Врачи отказались её лечить. Рак в последней стадии. Но она со смертью сражалась непрерывно и мужественно, пила травы, находила рецепты, которые поддержали её на добрый десяток лет. Желание причащаться, очищать душу покаянием, чтоб зрить Бога, чтоб быть с Ним во времени и вечно – только этим горело её сердце. Неудивительно – за неё молились предки. Крёстная Анна, монахиня, вырастившая в трудные времена трёх чужих детей, семнадцать лет пролежавшая в параличе, в небольшой келейке с минимальным уходом, не оставляя молитв – вот какая мать стояла за Зиной! Когда Зина ослабела, её забрала дочь в Омск. Надо понять трудность подвига: в Красноярске ей знаком был каждый камень, в церковь она могла ходить наощупь – дом был рядом. В Омске утром морозным и тёмным, она упала недалеко от церкви, замерзала. Священник притащил её в храм, отогрел – слава Богу. Следы отморожения остались. Слегла, в храм ходить не могла – молилась и благодарила. Звонила я ей каждый день, но она попросила дать ей покой – приготовиться к Переходу. Ехала я из Москвы, получила сообщение от её дочери Елены: Зинаида Говорова умерла сегодня в восемь утра. Это был день святого Сильвестра Омского! Он повёл её светлую душу, прекрасную и чистую, до Царствия Небесного! Явная веха Промысла – день смерти, день ухода с земли в Вечность. Весь он откроется Там. Только и Там – Целиком ли? Думаю, Господь будет всегда держать нас в напряжённом интересе и стремлении к Нему, не оскудеет любовь. Посмотрела на часы – было двенадцать. Проститься не смогла, уже далеко от Омска – так распорядился Господь. Но прощаться и не собираюсь. Живёт она. Жива моя родная Зина – навеки. Жду встречи – когда даст Бог, надо просто немного выждать. Её любимые дочь и внучка – как за них болело её сердце – Елена и Иулия – помоги им Бог всё доброе помнить и спастись. Написала я только то, что пришло сразу на ум и в сердце. Много было у нас общих часов и дней. Это она мне предрекала, что буду писать романы, намекала на мою, якобы, фантазию. Наверное, ей было открыто невидимое мне. Стала я свидетельницей её подвига Христа ради, безграничной любви ко всем людям, но рассказала только то, что знала хорошо, постаралась не соврать и не преувеличить.