[604x563]
Пробуждение из небытия наступало долго и неясно. Чувства ещё не появились, только смутное осознание своего «я». Был Свет. Совсем рядом. Он нежно ласкал юную, только что созданную душу, удивлённую собственным существованием.

От Него исходила любовь, согревая крохотное, размером почти в одну клеточку, тельце, питая жизнью, окружая заботой и наполняя необъяснимой радостью и спокойствием...

Юное существо училось управлять обретённым сознанием. Пока что оно работало только на восприятие, давая возможность впитывать происходящее, как губка впитывает воду. Ощущалось присутствие Бога. Дав жизнь, Он поддерживал её, наполнял смыслом, и дарил Самого Себя. Время вытеснялось вечностью, прерываемой частыми снами. Они давали отдых от ярких впечатлений, несли что-то необъяснимое, сладостное. Была лёгкость, какую ощущают лишь птицы небесные, скользящие в струях летнего ветра...



Вскоре ощущение полёта стало незаметно проходить. Изо дня в день становилось всё тяжелее, сны менялись, чувство вечности ускользало: наступало время. Хотелось удержать уходящие впечатления, вернуть в прежнем объёме, но оказалось, что это невозможно. Росло тело. Рост притуплял чувства и несколько изменял способы познания окружающего. Становилось как-то неловко и тесно, но с течением времени вчерашние ощущения улетучивались из крошечной памяти, живущей только настоящим. Во снах появлялись цветовые гаммы, обрисовывались смутные контуры внешнего мира...



С каждым днём Божье создание обретало всё больше уверенности, что его тело является чьей-то маленькой частицей. Кто-то питал его и заботился о его безопасности.

Кто-то шепнул ему новое слово: «мама». Оно породило в душе новое чувство, которое стало нарастать и скоро захлестнуло сознание сладостным волнением, чувство, укрепившееся навсегда – нежнейшая любовь к той, что называлась мамой...

Человек! Он был человеком, притом, мужского пола. Мальчик. Правда, тело ещё не сформировалось, ведь ему исполнилось ещё только семь недель со дня пробуждения к жизни, но пол был уже определен уникальным набором хромосом, как и многое другое, например, цвет глаз, голос, характер. Он будет любить петь, у него будет сочный баритон и тонкий музыкальный слух.

Сны обретали всё более четкие контуры, несли всё больше информации...

Интересно, знает ли мама о моём существовании? Ведь я – внутри, и она не может видеть меня. Но она должна чувствовать мою любовь. Да и вес мой растёт, и потребности в пище увеличиваются. Из снов я теперь знаю, что есть небо, облака, солнце и деревья, и хочу увидеть всё это собственными глазами. Но больше всего мне не терпится увидеть маму. Я знаю, что она самая красивая и добрая. Скорей бы наступил день моего рождения! Он должен быть весной – через шесть месяцев.

Весна. Какая она?..

Малышу снился чудный сон. Он с мамой был в зоопарке, но звери не сидели в клетках, а свободно гуляли по покрытой растительностью территории. Жирафы подозрительно обнюхали их и, покрывшись от нетерпения разноцветными пятнами, стали ожидать угощения. Мартышки же от бананов отказались и, смешно кривляясь, умчались донимать старого бегемота, мирно дремавшего в луже, заросшей тиной. Мальчик хотел было поиграть с кудлатыми медвежатами, что шумно возились, отбирая друг у друга банановую кожуру и кусаясь, но внезапно пошёл сильный холодный ливень, и мама, подхватив сынишку на руки, поспешила укрыть его под навесом...

Сон прервало появление Ангела. Малыш видел Ангела впервые, но он ему очень понравился. От него исходили свет и любовь. Внезапно всё тело пронзила жгучая красная боль. Во сне мальчик не заметил, как к нему подобрался острый инструмент. От него пахло смертью. Ножницы стали методично отсекать крохотные ручки и ножки, заставляя ротик малыша открываться в беззвучном крике.

Мама, мамочка, беги отсюда, спаси меня, мама!

Хищно изогнув свой клюв, приблизился крючок Брауна к головке малыша и отделил её от четвертованного туловища. Маленькое тельце ещё раз судорожно дёрнулось и затихло...

С ужасными воплями налетели, было, полчища бесов, почуявших смерть некрещёного младенца, но Ангел отогнал их властным движением руки. Он взял трепещущую от страха пятимесячную душу и, нежно прижав ко груди, начал своё восхождение к Богу.

Малыш же, прильнув к любящему сердцу Ангела, думал о своей маме...