ОДИНОКОЕ СТРАДАНИЕ

Ехал я как-то по дороге и увидал вдруг огром­ное скопление людей, переживающих и страдающих за Родину. Но они страдали поодиночке, притом, каж­дый по-своему. И не могли они найти силу, которая объединила бы их страдания. Хотел я крикнуть им, что есть такая сила, но налетело вороньё и громко закаркало, а я глубоко задумался и поехал дальше.





ЗВЁЗДЫ

Ехал я как-то ночью по зимней дороге и остано­вился по необходимости. И посмотрев невольно на небо, сплошь усыпанное яркими звёздами, пришёл я в вели­кое изумление. Не знаю, как долго простоял, напря­жённо размышляя: «То ли это враг рода человеческого решил пленить меня земной красотой, то ли Бог пока­зал мне лишь слабые отголоски красоты Небесной».





О ВРЕМЕНИ

Ехал я как-то по дороге и размышлял о времени: что оно из себя, в сущности, представляет. Вот один всё чего-то ждёт и, наконец, это приходит и тут же ухо­дит, а он снова ждёт. А время так медленно тянется. А другой увлечён чем-то и вовсе его не замечает, словно времени и нет. Тут я со страхом и подумал: «А, может быть, его на самом деле нет, а мы его придумали, чтобы чего-то всегда ожидать? Ну, понятно, есть солнце и луна, день и ночь, наконец, часы, которые всё время надоедливо тикают и о чём-то напоминают нам. Но ведь не это главное».

Тут меня осенило: «Ведь если человек что-то творит, да ещё и с интересом, то невольно уподобляется сво­ему Творцу и вершит дело своей жизни, словно прика­саясь к Вечности: будь то художник, уборщик мусора или управляющий компании; главное, чтобы он делал своё дело с любовью. Вот тогда время и исчезает».

И поехал я дальше, дивясь таким мыслям.





СКУДОУМИЕ НАШЕ

Ехал я как-то по дороге, и пришла мне в голову мысль: одни люди по скудоумию не веруют в Бога, иные даже святыни хулят, а другие, как некоторые пола­гают, по скудоумию веруют в Него и радуются, как бы ни была тяжела их жизнь. «Вот и получается, — подума­лось мне, — что скудоумие скудоумию рознь».





НЕБО ЗОВУЩЕЕ

Ехал я как-то по осенней дороге и невольно любо­вался золотистой листвой придорожных деревьев, которая игриво переливалась на ветру, и словно под­мигивала мне, наполняя сердце светлой радостью. И посмотрел я на небо, сплошь затянутое сине-серыми тучами. Лишь в одном месте через отверстие, напоми­нающее рваную дыру в кафтане, просачивались мягкие солнечные лучи, несущие в себе непостижимую радостную силу. Эта картина невольно вызывала в душе чувство тихого восторга. И тут прямо на глазах, словно по чьему-то волшебству, рваная дыра начала разрастаться, небо раскололось на две части: сине-голубую и нежно-багряную, а лучи, неотвратимо проливающиеся из небесных глубин, всё сильнее и сильнее охватывали пространство и всё больше и больше завораживали своей неотмирной мощью. Я не мог оторвать взгляда от столь величественной картины, и в какой-то момент мне показалось, что Небо словно зовёт меня в свою непо­стижимую красоту. Сердце сжалось от страха, и я поду­мал: «А готов ли я оставить всё, с чем так свыкся за всю свою жизнь, и войти в эту чудесную непостижимость?»

Слёзы сами потекли по щекам, и поехал я дальше, благодаря Бога за Его неизреченные милости.





ЛЕПОТА И СЛЕПОТА

Ехал я как-то по дороге, и подумалось мне: до чего же богат русский язык. Вот взять хотя бы слово «лепота» и прибавить к нему одну единственную букву «С», и получиться слепота, то есть то грустное состояние, пребывая в котором совершенно невозможно увидеть эту самую лепоту. А чтобы увидеть её, нужно всего-навсего прозреть. А на это может и целой жизни не хватить; попробуй-ка сбрось с себя многотонную тяжесть грехов без посторонней помощи! Сокрушённо вздохнув, поехал я дальше.





ТОРГОВЦЫ СЧАСТЬЕМ

Ехал я как-то по дороге и увидал в большом городе много людей, неистово споривших друг с другом о том, как им жить дальше. Тут я обратил внимание, как несколько человек, которые взобрались на возвыше­ние и стали громко кричать: «Сделайте нас вождями и мы приведём вас к счастливой жизни!» Но заметил я, что в глазах у них не было теплоты.

И так жалко мне стало народ, что я заплакал и поехал дальше.





ВРЕМЯ И ВЕЧНОСТЬ

Ехал я как-то по дороге, и потянуло меня пораз­мышлять о времени и Вечности. И подумалось мне, что время — это лишь земля с её страстями и заблу­ждениями, словом, жестокое рабство, а Вечность — ни с чем не сравнимая, преисполненная ликования Свобода. И увидал я в небе высоко парящего орла, и в какой-то момент мне показалось, что я тоже немножко умею летать. На душе стало радостно и тепло. Тут зазевавшийся на дороге гусак едва успел выскочить из-под колёс, растопырив широченные крылья, вытянув шею, и прервал мои высокие размышления.

Придя в себя, поехал я дальше, а перед глазами ещё долго стояли то высоко парящий орёл, то перевали­вающийся с боку на бок суетливый и важный гусак.