[437x604]

МИНИСТР

Ехал я как-то по дороге из Москвы и вспомнил про высокое собрание, на котором мне пришлось побы­вать. На трибуну вышел министр с приветственным сло­вом. И посмотрел я на него, и послушал, о чем и как он говорил, и стало мне до такой степени жалко и мою страну, и этого молодого человека, что я даже не выдер­жал и заплакал.

И подумалось мне тогда, что министр такой державы, как наша, должен быть настоящим мудрецом. И заплакал я еще сильней, хотя в слезах моих не было отчаяния, но лишь жалость и скорбь.

Очнувшись от сих воспоминаний, увидал я за окном нашу простую жизнь, и на душе стало спокойней, и поехал я дальше.



ПРО ЛЮДЕЙ И КОШЕК

Ехал я как-то по дороге и вспомнил о том, как совсем недавно на свалке в коробке из-под обуви нашли замер­зающего младенца. В сей же час перед глазами, не знаю почему, предстала умильная картинка: наша Мурка лежит, вытянувшись на полу, и облизывает своих семерых котят, которые, причмокивая, сосут мамкино молочко. И пришли в голову мою грустные мысли: «Неужели нынче в кошках больше любви, чем в людях?»

И поехал я дальше, размышляя о том, что же с нами происходит.



ОБЩАЯ УЧАСТЬ

Ехал я как-то по дороге, и побежали вдруг перед моими глазами разные лица. Там были знатные и вели­чавые, были и те, кто таковыми очень хотели стать, а также те, чья жизнь и вовсе не удалась. Сколько их всех, уставших и озабоченных, скитается по земле с несбыточными мечтами?! У меня аж дух захватило от этих мыслей. И подумалось мне: «Ведь всех этих людей ожидает одна и та же общая участь — могила, а они словно и не думают об этом; суетятся, обижают друг друга и растрачивают свои силы понапрасну». Вдобавок вспомнилось мне, что и сам по молодости был не подарок. И тут губы вдруг сами зашептали: «Гос­поди, вразуми нас всех, чтобы помышляли не о том, что приятно, а о том, что полезно, и творили не то, что хочется, а то, что Тебе угодно!»

С этими непростыми мыслями поехал я дальше под монотонную дробь странного декабрьского дождя.



СГОРЕВШАЯ МАШИНА

Ехал я как-то по дороге и увидал на обочине сгорев­шую машину. И подумалось мне тогда: «Интересная штука жизнь, но есть у неё одно неизбежное свойство — когда-то она обязательно заканчивается». И я заплакал и поехал дальше.



РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

Ехал я как-то по дороге: слева и справа — поля, над головой — пронзительно-голубое небо, — словом, лепота! И увидал я вдруг перед собой лицо: не молодое, но и не старое, мудрое, уставшее и родное. И понял я, что это та простая русская женщина, которая на пле­чах своих несёт всю тяготу моей Родины. И увидал я в её глазах, как тяжела её ноша, одновременно ужас­нулся и подивился тому, какая же сила помогает нести её? Сердце моё чуть не лопнуло от жалости и тоски — почему мы так мало понимаем и ценим её, несущую на своих плечах наше счастье. Но, признаюсь, посетила меня и радость от того, что есть ещё в нашей жизни такие лица.

И поехал я дальше, взирая на поля, леса да голубые небеса, которые ласкали мой взор и успокаивали душу.



ЦАРИЦА НЕБЕСНАЯ

Ехал я как-то по дороге и, любуясь бездонной голу­бизной неба, вспомнил о том, как однажды Сама Царица Небесная улыбалась мне с иконы, словно живая. А я стоял перед Ней и заливался слезами от своего ничтожества и от Её неземной красоты.

Вспоминая этот случай, подумал я, что Она и сей­час смотрит на меня и ждёт, когда я снова полюблю Её так же, как и тогда.

И, вздохнув виновато, поехал я дальше.



ФРАНЦУЗ

Ехал я как-то по дороге и вспомнил о том, как шли мы в молодые годы по улице большого города с другом-французом. Тут, откуда ни возьмись, летит маленькая птичка и с присущей ей простотой оправляется на лету прямо на шикарный французов плащ. А я и говорю своему другу: «Люк, а ведь как хорошо, что коровы не летают». А он смотрит на меня и не может понять, о чём речь. Я снова, но помедленней и повыразитель­ней повторяю свои слова. И тут до него доходит смысл сказанного, и он начинает судорожно хохотать, словно представляя перед глазами яркую картинку с летящей коровой с вытекающими последствиями.

И подумалось мне, что не ведают ни французы, ни англичане, ни американцы глубины русской души, запечатлённой в её пословицах да поговорках.

Вот если б они повнимательнее вникали в их суть, то, может быть, и не воевали бы с нами никогда.

И поехал я дальше, распираемый гордостью и за род­ную державу, и за народную мудрость.



ПРО АКАДЕМИКА

Ехал я как-то по дороге и вспомнил одного ака­демика, который так много знал, что мог ответить почти на любой вопрос. Но вот однажды его спро­сили: верует ли он в Бога? Замешкавшись, он ответил: «Бога выдумал человек». И мне почему-то подумалось, что одним этим пустым ответом он словно перечеркнул всю свою вроде бы и не пустую жизнь, и я снова поду­мал: «Как, должно быть, непросто быть академиком».



БОЛЬШОЙ ГОРОД

Ехал я как-то по дороге и заехал в большой город. И увидал я там людей, ходивших туда-сюда, всё о чем-то говоривших, да что-то делавших. И подумалось мне тогда, что жизнь наша похожа на огромный сосуд, и от каждого из нас зависит, чем он будет наполнен — болотной жижей или ключевой водой. Я глубоко заду­мался и поехал дальше.



РУССКИЕ ГЕРОИ

Ехал я как-то по дороге, и вспомнилось мне вдруг, как легко и весело шли на смерть русские герои. И понял я: оттого они были такими бесстрашными, а смерть ста­новилась для них Пасхой, что беззаветно любили Бога и родную землю. Тут мне приоткрылась и другая сто­рона этого вопроса: ведь и мы можем стать такими, если научимся любить. Поблагодарив Господа за вразумле­ние, поехал я дальше.



Продолжение следует...