[699x550]




Дождь стукнул в окно крупной каплей, подождал немного, словно проверяя и испытывая тишину, и вдруг застучал уже звонкой трелью по отливу подоконника, оконному стеклу и крыше дома. Отец Димитрий не удержался и вышел на улицу. Это был самый настоящий, что ни на есть летний тёплый грибной дождь.

Крупные капли глухо ударялись о землю, выбивая пыль, и этот контраст между звонким оконно-стекольным и глухим по земле звучанием рождал в сердце отца Димитрия почти забытые далёкие чувства из детства. Ему вдруг захотелось, скинув подрясник, босиком пуститься по улице вприпрыжку. Так, чтобы промокнуть насквозь и получить нагоняй от матери. Он поднял вверх голову и, прищурившись, смотрел, как крупные капли летят к земле. Вконец промокнув, он всё-таки зашёл под навес крыльца приходского, уже довольно обветшавшего дома. Оперевшись на ветхие перила и стараясь не облокачиваться сильно, чтобы ненароком не свалиться вниз, стал смотреть вдаль. Вспомнилась прошедшая зима, вертолёт на поле среди снегопада, чудаковатый Анатолий Викторович и его пилот Николай. Так никто из них и не появился с тех пор в Никольском.

- А жаль, - подумал отец Димитрий, – могла бы сложиться неплохая дружба.

Ёще раз окинув взглядом окрестности, он ушёл в дом. В доме было тихо, матушка с детьми уехала в город. Немного тоскливо, но как раз так, как зачастую и нравилось отцу Димитрию. Он снял мокрый подрясник, переоделся в сухое и сел на своё излюбленное место у его окна. Началось его «оконное одиночество». Мысли побежали своим, только им известным чередом. Что-то изменилось с того памятного зимнего дня. В приходе как-то сама собой ушла проблема с постоянной нехваткой средств. Нет, нет, вдруг появлялся, словно из ниоткуда, жертвователь, и снова были деньги на солярку, свет, да и семья отца Димитрия не стала испытывать постоянной, порой удушающей нужды.

«Не иначе я сам изменился», - посмотрел он в окно на свой, давно уже ставший родным, храм. – «Эх, ещё бы купола обновить, вот было бы дело. Да где взять… А помощь Божия на что!?» - одёрнул себя отец Димитрий, и снова мечтательно уставился вдаль.

По полю бежали его дети. Матушка шла далеко позади. Он вышел встречать семью.

- Папа-а-а-а, мы грибов насобирали, - радостно бежали ему навстречу дети.

Отец Димитрий обнял их. Мокрые, но такие радостные и довольные, они и, были похожи сейчас на мокреньких куропаток. Соня и Саша сжимали в руках по большому белому грибу.

- Ну, бегите в дом, грибники, - ласково произнес отец и пошёл навстречу жене.

Матушка Анна шла неторопливо и, как показалось отцу Димитрию, устало и тяжело. Он подошел к своей супруге, взял сумки, и они ещё какое-то время шли молча.

- Отец, у меня новость для тебя, - вдруг тихо проговорила она.

Батюшка ласково посмотрел на неё: - «Ну, какие могут быть новости, матушка? И так всё хорошо, и так всё известно. Лебёдушка ты, голубушка ты моя».

- Маленький у нас будет.

Отец Димитрий чуть не сел в траву. Он поставил сумки на землю, обнял жену и поцеловал в лоб. Они ещё немного постояли молча и, не сговариваясь, так же молча пошли домой. Внутри у священника росло и ширилось осознание нового этапа в их такой уютной и радостной жизни. Эта новость, наконец, переполнила всё его существо, и отец Димитрий вдруг подхватил матушку на руки и закружил по улице.

- Ну же отец, поставь. Что люди подумают, - притворно сердясь, проговорила матушка Анна.

- Будут купола. Будут! – поставил отец Димитрий супругу на землю.

- Какие купола? – недоумевая, переспросила матушка. – Ты о чём это?

- Да, так, - хитро прищурил глаза священник.

Дни потекли в радостном ожидании. Отец Димитрий служил, ездил в епархию, иногда уезжал в соседний район к своему другу по семинарии отцу Ферапонту, но ощущение радости не покидало его ни на минуту. Их уже было семеро.

«Сын осенью придет из армии, старшая дочь оканчивает университет, Соня с Сашенькой, а теперь и маленький скоро будет. Сказка, не жизнь», - улыбаясь в бороду, часто думал отец Димитрий.

Однажды, уже на исходе лета, после службы к нему подошел незнакомец: «Есть, батюшка, какие-нибудь потребности у храма?» Огорошил он вопросом отца Димитрия. Священник даже растерялся, так неожиданно была предложена помощь. Батюшка судорожно пытался облечь свои разбегающиеся мысли в слова.

«Помощь, помощь…» - путались мысли у отца Димитрия.

- А! – вдруг нашёлся он. – Купола бы обновить, да золотом покрыть, но ведь это деньги-то какие!

И сразу сник.

- На неделе ждите меня с бригадой, батюшка, - ничуть не смутившись, ответил незнакомец и, откланявшись, быстро вышел из храма.

Отец Димитрий, вдруг осознав, что даже имени этого человека не спросил, впопыхах выбежал из храма. Темно-синяя «Нива» уже пылила далеко по деревне.

- Некультурный я мужлан, - вполголоса проговорил он.

- Что, батюшка? – подошёл сзади староста прихода дед Авдей.

- Да так, о своём. Совсем я бессовестный стал, дед Авдей.

- Ну, что это Вы выдумали батюшка, - проворчал в ответ старик. – Чегой человек-то приходил?

- Купола крыть обещался, - задумчиво ответил отец Димитрий.

- Да ну, вот дела, - даже всплеснул руками дед Авдей. – Чудеса, да и только! Ну, купола куполами, на всё воля Божия, тут у нас в кружке ого! А кромя эйнтого человека некому было положить.

- Сколько? - повернулся к старосте отец Димитрий.

- Вот такая котлета, - показал пальцами дед Авдей.

- Авдей Никифорович, ну где Вы таких слов нахватались? – широко раскрыв глаза, проговорил священник.

- Внуки, - потупил глаза в пол староста.

- Ну, пойдёмте уж считать эту Вашу «котлету», - и батюшка, взяв бережно за локоть деда Авдея, направился с ним в храм.

Посчитав пожертвование, отец Димитрий и дед Авдей смотрели друг на друга и молчали. Ни разу в этот храм не жертвовали полмиллиона рублей… Они, честно сказать, растерялись.

- Ну, и что делать будем, гм…? – тихо спросил отец Димитрий.

- Энто, ну, тратить, что… - ответил дед Авдей.

Отец Димитрий деда Авдея не узнавал.

- Вам надо поменьше общаться с Вашими внуками, - только и нашёлся, что сказать он.

- Ум…м…м, - невнятно промычал в ответ старик.



Не было денег, не было никаких неотложных дел. Появились деньги, появились и заботы. Отец Димитрий нанял местных деревенских мужиков подлатать ограду вокруг храма, подремонтировать покосившийся сарай, купил приходским бабкам по мешку муки, чаепитие в храме организовал, деревенским немногочисленным ребятишкам справил по обнове, да мало ли ещё чего, заботы, одним словом. Жизнь, словно получив вливание новых сил, потекла, зажурчала, как весенний ручей. Отцу Димитрию хотелось сделать как можно больше, но, окидывая пришедшее давно уже в упадок хозяйство, он понимал, что денег хватит только на самое-самое необходимое. Таким образом, снова встал вопрос экономии средств.

«Неизвестно ещё, как дальше будет, а впереди зима», - думал свои извечные думы священник. – «Вон и незнакомец обещался с бригадой на неделе подъехать, да видно передумал. Не всяк такую сумму на храм отвалит. И на этом спасибо. Надо, кстати, записать его в помянник вечный. А имя? Эх я, пустая я голова», - сетовал батюшка.

Прошла суббота, наступило воскресенье, но никто так и не приехал. Отец Димитрий уже заканчивал служить Литургию, когда с улицы донёсся какой-то шум. В недоумении он отслужил ещё молебен, не спеша закончил служебные дела и только тогда вышел из храма. Кран и тягач с платформой только что отъехали от храма и пылили по улице, а за забором стояли солидного вида контейнер и бытовка. Возле них деловито суетились бородатые мужики.

- Простите, батюшка, за самочинность, но не хотели отрывать Вас во время службы. Правильно бытовку и склад поставили? Не будут мешать? – подошел к нему давешний незнакомец и протянул он руку, - Николай.

«Снова Николай», - пронеслось в голове у отца Димитрия. – «Не оставляет святой Угодник храм свой».

- Нет-нет, не помешает. Да вы сами специалисты, знаете, - торопливо заговорил, пожимая руку Николаю, священник.

- По плану работ у нас ремонт и реставрация с покрытием позолотой главного и малых куполов, - деловито начал Николай, – думаю, к концу октября управимся.

Отец Димитрий не верил ни своим ушам, ни своим глазам. События последних месяцев, начиная с зимы, словно перевернули всю его жизнь. Всё, или почти всё, стало по-другому. И отношение самого священника к жизни, и течение самой жизни этой, и многое другое. Отец Димитрий, его семья, приход словно стали купаться в чудесах.

«Чудеса становятся нормой нашей жизни», - однажды даже подумал он.

Сейчас же он и рад был снова с головой окунуться в чудеса, но не мог отделаться от ощущения нереальности происходящих событий.

- Слава Богу за всё, - выдохнул он, – только как же финансирование? Или Ваше недавнее пожертвование на ремонт куполов? У нас, у прихода туго со средствами, - опустив глаза, добавил отец Димитрий.

- Ох, батюшка, - проговорил Николай, – Вы меня простите неразумного. Сразу надо было об этом сказать. Всё уже проплачено и материалы закуплены. Спонсор хороший у Вас. А те деньги он на неотложные нужды храма выделил.

- Ну, и слава Богу, слава Богу за всё, - успокоился батюшка, – я к вам сейчас старосту нашего пришлю, деда Авдея, он поможет с хозяйственными вопросами, а меня уж простите, ещё треба у меня.

И отец Димитрий, откланявшись, ушёл в храм. Нужно было идти причащать больную бабу Катю. Он шёл по деревенской улице, а сам всё думал о сегодняшних событиях. Неведомый спонсор представлялся ему неким благочестивым и благородным человеком, который, в силу своей занятости, сам не смог приехать, но, как добрый волшебник, творил чудеса.

«Ну, даст Бог, приедет работу принимать - тогда и познакомимся», - улыбнулся чему-то отец Димитрий.



Два с небольшим месяца пролетели как один день. Никогда ранее не видел отец Димитрий таких работоспособных мужиков. Не просто работоспособных, они не пропустили ни одной службы и ни одного Причастия. Работа в их руках спорилась и горела. Батюшка вглядывался иногда в эти бородатые лица и не мог отделаться от ощущения, что у него на храме работают сказочные богатыри. Особенно один из них. Отцу Димитрию даже показалось как-то, что он знает Анатолия (так звали-величали одного из «богатырей»), но приняв это за наваждение, священник выкинул эти мысли из головы.

…В конце октября, когда небо всё чаще закрывалось тяжёлыми хмурыми тучами, отец Димитрий стоял на крыльце своего ветхого дома и смотрел на новые, покрытые золотом купола. Даже малый солнечный луч, пробивающийся порой из-за туч, отражался от них ярким переливом и сполохом радуги.

«А летом каково будет?!» - думал довольный отец Димитрий. – «Нас из космоса будет видно!»

- Отец Димитрий, иди в дом, готово всё, - позвала его матушка.

На окончание работ они с матушкой «накрыли поляну». Как шутил сам батюшка в последнее время: «Дед Авдей на меня плохо влияет».

Они с матушкой искренне надеялись, что на торжество приедет таинственный благодетель, и им представится возможность выразить ему особую признательность и благодарность лично.

В сенцах застучали сапоги «богатырей». Матушка Анна как-то сразу засуетилась и захлопотала по дому. «Богатыри» ввалились в их горницу дружной ватагой, словно из далёкого-далёкого детства. Так деревенские мужики приезжали с сенокоса или после уборочной страды, а их деревенские бабы, их лебёдушки, их красавицы жёны молча встречали их. Так же молча подавали на стол, а потом тихо сидели рядом, подперев голову руками и, смотрели на своих мужей, своих богатырей. Любовались своими кормильцами.

- Помолимся, братья, - проговорил Николай. – Благословите, отче, – посмотрел он на отца Димитрия.

Помолившись, все чинно расселись за столом.

- Не приедет? – поднял на Николая глаза священник.

Николай почему-то посмотрел на «богатыря» Анатолия и тут отца Димитрия как обухом ударило.

- Да, тут благодетель наш дорогой. Вот Анатолий, он и есть, - словно в подтверждение догадки священника проговорил Николай.

За столом вдруг образовалась неловкая тишина.

- Вертолёт-то Ваш где, Анатолий Викторович, - выручила всех матушка Анна. – Как же я-то Вас не признала? Чудеса и только.

- Гм, - улыбнулся Анатолий Викторович в усы. – Да вон он, – кивнул он в сторону храма. – Там ему теперь, рядом с горним, самое место.

- И правда, призванному летать, самое место в куполах раствориться, - поддакнул, сразу всё поняв, отец Димитрий и все рассмеялись.

- Бросил я всё, - заговорил Анатолий Викторович. – Теперь вот купола крою. Знаете, батюшка, я счастлив. Наконец смысл жизни обрёл. Да, что там смысл жизни, - я Бога обрёл, я себя обрёл. У меня теперь интересное дело, работа, браться во Христе. Словом, жизнь. Это главное. Ничего более не надо.

Разговор за столом потёк непринужденно, богатыри чинно наливали кагора, накладывали закуски, а батюшка, немного захмелев, всё смотрел и смотрел на Анатолия Викторовича.

«В каких тайниках сердца сохраняется память о колыбели детства? Той колыбели, которая позволяет не забыть чистоту сердца. Не забыть, а иной раз вот так неожиданно вспомнить. Да так вспомнить, что круто повернуться к горнему. И не просто повернуться, а качественно измениться, вернуться в прежнее чистое состояние, взращенное детской колыбелью, когда сердце ещё не закрылось совсем для Господа, не придавлено грузом грехов».

- Будьте как дети или не войдёте в Царствие Небесное, сказал Господь, - вдруг громко проговорил отец Димитрий.

- Во славу Божию, - почему-то хором и невпопад ответили «богатыри».

- Простите меня, Анатолий Викторович, - отец Димитрий дотянулся и крепко сжал руку Анатолия Викторовича.

За столом наступила добрая и мягкая тишина. Стали слышны голоса детей, доносившиеся с улицы. На соседней улице лаяла собака. Муха билась об оконное стекло. Матушка Анна повернулась к столу, и стал слышен даже шорох её длиной юбки.

- Бог простит, - тихо ответил Анатолий Викторович. – И Вы меня простите, батюшка, – и опустил глаза.

- Ну, нам пора, - вдруг поднялся из-за стола Николай.

- Чего так? – матушка Анна всем своим видом показывала, что не выпустит так рано из-за стола никого.

- Да нет, поедем уж мы. Пока доберёмся, стемнеет. Бытовку, батюшка, и склад Анатолий Викторович распорядился у вас оставить. На будущий год дом и постройки латать будем. Фасад храма обновим.

- Николай, будет уже тебе, - негромко проговорил Анатолий Викторович. – Как отец благословит.

Отец Димитрий не верил своим ушам. Ему вдруг стало стыдно за ропот на Бога, за малодушие и уныние, которые не оставляли его до той памятной зимней встречи с Анатолием Викторовичем.

- Бог благословит. Всё возможно Богу. Слава Богу за всё, - и отец Димитрий смахнул вдруг набежавшую слезу.

Провожать вышли все. Соня с Сашенькой так сдружились с «богатырями», что отпускать их никоим образом не хотели. Они всё бегали кругами вокруг их микроавтобуса, кричали и галдели. Матушка Анна стояла рядом с отцом Димитрием и молчала. Глаза её лучились той радостью, которая бывает в Пасхальную ночь.

- Отец, а ведь на будущий год у них ещё один помощник будет, - прижалась она к мужу. – Сын-то из армии придёт, почему бы не поработать на родном храме?

- Верно, верно матушка. Верно, подруга моя боевая, - и батюшка крепко обнял и поцеловал жену.

Закончились последние проводы и объятия, двери машины хлопнули и микроавтобус покатил вдаль по деревне. Сразу стало тоскливо и одиноко, но вместе с тем и радостно от ожидания скорой встречи на будущий год. Дети какое-то время бежали за машиной, потом отстали и ещё долго махали руками в след.

«Что, кроме сердечной чистоты, может заставить вот так всё бросить и уйти соработничать Богу?» - подумал батюшка и добавил вслух: «Купола вот здесь». Затем повернулся к своей матушке и показал на сердце: «Здесь купола».



июль 2012 года.