[600x420]

Давно это было, аж во времена Ивана Грозного. Царь тот был и вправду грозен. И как подобает царю: и казнил, и миловал, и войны вёл. Завсегда так на Руси-матушке было. Вороги–то, оне не дремали и, знамо дело, русскому люду оборону держать надобно было.

Раз, проезжая одно место, залюбовался государь природой местной. И вздумалось царю в энтом месте деревню основать. Позвал он к себе одного богатыря и спросил: «Как звать-то тебя?» « Леметкой кличут». Подивился Иван Грозный имени и повелел: «Оставайся здесь отныне и строй деревню. Ибо земли русские заселять надобно». И отвалил на разживу Леметке немного денег.



Войско царёво отправилось дале, оставив богатыря с невесёлыми думами. И как было не печалиться Леметке, ведь один он остался. Друзья его ратные в бою свою удаль молодецкую показывать будут, а он тут горе горевать. Но делать нечего. Царёв указ исполненья требует. Сел на коня и поехал в большое село, что было вёрст за двадцать. За богатырём, знамо дело, девки особый догляд устроили. Вот и догляделась одна такая. Дашей та девушка звалась. Глазами своими, словно синь неба, косою своею русою, улыбкой медовой вскружила девица красна богатырю Леметке голову. Посватал он её, и тятя ейный дал своё родительско согласие. После свадебки честной повёз Леметка молодую жену на то место, где царь повелел деревню ставить. Окинула взором Даша местность и глянулось ей тут. Да и как не глянуться, коли речка быстра течёт и солнечными зайчиками взгляд радоват. Рыба в ей плещется, и опять же царёв указ сполнять надобно, ибо без молодого мужа может остаться жена, ежели указ тот грозный не сполнить.



На высоком красивом холму, идущем вдоль речки, и выбрали молодожёны место под строительство дома. Леметка лес рубит, избу ставит, жена хлёбово наипользительно варит на костре. А Леметка-то тем временем не токмо строительством занимался. Взбредёт ему в голову, он и зверя добудет, и рыбы наловит. Силов у молодых много быват.



И вот к осени изба уж стояла и топилась в ней жарка печь. Да и грибов, ягод жёнушка родимая на всю долгу зиму насбирала. Раз глядит Леметка с женой молодой: идут мимо них странствующие люди - старик древний, а с ним мальчонка, Лексеем названный. И поёт старик: «Ой, да я по полюшку, иду по травушке. Босы мои ноженьки, ноги босы. Стынут мои ноженьки от росы холодной. Развяжу котомочку, одену лапти». Как там-то было, неведомо. Только стали старик с мальчиком у богатыря жить да помогать по дому.



Поехал раз Леметка опять в большое село, видит: один богатей при всём честном народе за каку-то безделицу бедняка тиранит. «Ты пошто, - говорит, - все яйца с под моих кур выпил, охальник». «Не трогал я их», - утирая рукавом слёзы, голосил бедолага. Тут-то и вступился богатырь в спор: «А он ведь и вправду не пил твоих яиц. Они хорьком сничтожены. У меня такая же беда была, повадки мне те ведомы». И опять не знам как и что там деялось, только баяли, что отстоял Леметка бедняка, да и забрал жить к себе. Данилой тот назвался и преданным другом стал богатырю.



Три дома уже стояло на деревне. Перву-то зиму вместе были, а на другой год ещё две избы срубили. Стоит маленька деревня, денно трудится, нощно отдыхат. На царёвы деньги купил Леметка корову и овец. Засевают святым зерном поле богатырь с Данилой, да с Богом на Ты разговаривают. У хлебороба на энто дело особое разрешение от Создателя завсегда имеется.



Зависть многих на земле съедат. Да вот только не сразу, а постепенно энто дело деется. Не простил богатей Леметку за Данилу: ведь без хорошего работника остался. Нанял разбойников и велел им убить богатыря. Ночью напали злодеи на деревушку малую. Выскочил из дома Леметка с топором в руке, чуя недоброе. Да темень стояла непроглядная, и вот тут-то и пронзили его, сердешного, аж две стрелы кряду. Но успел богатырь одному разбойнику топор в грудь засадить и рухнул на землю. Выскочил Данила со своей избы, схватил оглоблю, да посшибал оставшихся троих с коней и кулаком своим пудовым утихомирил навечно злых людей. Выбежала молода жена с двумя маленькими сыновьями и пала на грудь супруга. Подошли и Данила со стариком и подросшим юношей Алексеем. Горько рыдали они, эти немногочисленные жители деревни, подле богатыря. А Леметка из последних сил вымолвил: «Я с радостью жил и с радостью помираю». Таковы и были последние слова богатыря Леметки. Похоронили его на высоком месте, где величавая красивая гора делает поворот. Данила крест высокий установил, который был виден отовсюду.



Прошло два года и приехали богатыри от царя проверить, как царёв указ исполняется. А в деревеньке-то уж десять изб стояло. Слух о добром богатыре быстро пошёл гулять по свету. Напоил их молоком Данила, да всё обсказал по порядку. Поплакали богатыри о друге, да и уехали царю докладывать.



Прошло двести лет с той поры, и на том месте, где крест Леметкин стоял, храм поставили, и назван он был именем Святой Живоначальной Троицы. А село к тому времени уже давно называлось Леметь. И семя Леметкино и Данилино через поколения до сих пор живо. Ежели не верите, можете проверить. А если может чего и выдумано в энтой истории, не серчайте за то, добрые люди. Только село это и храм по сю пору стоят на земле. И кажинный кирпичик церкви бережно оберегает многовековую русскую память о добром богатыре Леметке. Да про то, как он, сердешный, царёв указ сполнял. А напоследок скажу, что и светильник земли русской Серафим Саровский приходил сюда, в Леметь. И это воистину правда. Ибо у нас на Руси чего только не быват.