[650x545]


- Лето, лето, лето! Наконец-то лето! – пела девочка Нягань.

Ух, как она любила, когда на несколько коротких недель в конце июня и в июле устанавливалась такая солнечная жаркая погода, что ребятишки отказывались даже на обед бежать домой. Подставляя бледненькие спинки солнышку, они с утра до вечера плескались в речке, качались на качелях, скатывались с горок. Они так весело смеялись, что девочка Нягань просто не могла не смеяться от счастья вместе с ними.

Она знала, что скоро ребятня станет смуглой, как Маугли, и те, кто остались коротать летние дни на Севере, смогут соперничать своим загаром с теми, кто уехал отдыхать на море. Но это будет потом, ближе к осени. А сейчас она очень старалась уберечь нежную детскую кожу от ожогов: прикрывала их тенью от тополиных ветвей, ненадолго загораживала солнышко облачком, обвевала детишек прохладным ветерком. А ребятня, ничего не замечая, играла и играла допоздна.

Вечер приходил незаметно: солнышко совсем чуть-чуть пряталось на западе за горизонт, притворяясь, что ушло куда-то далеко, а само потихоньку обходило Нягань с севера на восток. Но разве может солнышко спрятаться? – свет-то всё равно светит! Потому в Нягани летом и вечер, и ночь не знают темноты. А из-за этого летом очень трудно няганских ребятишек загнать домой вовремя: «Ещё же совсем светло, мама!» - слышится то там, то тут.

Но мамы – мудрые няганские мамы – ведут детишек домой, а чтоб им не так грустно засыпалось в такие прекрасные вечера, придумывают няганские мамы своим ребятишкам сказки, и рассказывают их своим уставшим, счастливым, засыпающим деткам.

Девочка Нягань очень любит мамины сказки и всегда, когда какая-нибудь мама начинает придумывать новую сказку, Нягань цыцкает на ветер: «А ну-ка, потише веди себя! Сейчас сказку рассказывать будут!» Вот и сейчас, укрыла мама сынишку одеяльцем и начала свой рассказ.



Жили были в небольшой деревушке две сестрёнки. Люди их трудяшками называли. От того они их прозвали так, что у сестрёнок этих жизнь трудная была, и без работы их никто никогда не видел. Родителей у них не было – Бог прибрал, а вот братик младший подрастал, да такой озорной, что глаз да глаз за ним нужен был: то в крапиву заползёт, то к колодцу приблизится, то тесто из квашёнки на пол повытаскивает…

Некогда сёстрам и скучать было. Одна в доме кушать готовит да за братишкой приглядывает, другая в это время то по воду, то по дрова спешит. А ещё поле, корова, огород, куры… Со всем управиться надо. Едва они успевали. Но жили дружно, в труде, да счастливо. Вот и прозвали их трудяшками люди.

И случилось в эту деревеньку на всё лето приехать девочке из города. У неё здесь бабушка жила, вот родители и отправили дочку свежим воздухом подышать, да молочка парного попить. В первый день ей очень в деревне понравилось. А на второй скучно показалось – телевизора нет, поиграть не с кем, бабушка то на огороде, то ещё где-нибудь всё время занята. И пошла девчоночка по деревне – знакомых искать.

Кого ни встретит – радуется, здоровается, о погоде поговорит, о воздухе, о здоровье спросит, про новости городские расскажет. Хорошая девонька, общительная. Полюбили её люди, приголубили. Везде она желанный гость.

За неделю со всеми она перезнакомилась, со всеми передружилась, про всех всё узнала. И стала с людьми новости уже не городские обсуждать, а деревенские. С одними соседями других соседей обсудит, с другими – третьих.

И пришла как-то она в гости к сёстрам трудяшкам. Заходит в избу, а там мальчонка в саже умазался, сестра его умывает, а он кричит, вырывается. Тут вдруг на плите что-то зашипело, сестра наспех братика вытерла да к плитке метнулась – некогда ей и с гостьей-то поговорить. Но девочку это не смущает, она сразу тему для разговора нашла:

- Я погляжу, ты всё одна да одна и по дому, и с братиком. Сестра-то старшая у тебя неплохо устроилась. Вон, в телегу лошадь запрягла да в лес покатила. Трудно ли на лошадке кататься!

- Она за хворостом собралась, у нас печь топить скоро вовсе нечем будет, - улыбнулась ей в ответ младшая сестрёнка.

- Хворост-то собирать трудно ли? – палочку за палочкой бросай в телегу неторопливо, день-то на свежем воздухе как на курорте пройдёт!

- И то верно, - насупилась вдруг младшенькая трудяшка. А гостья из города продолжает:

- И не одна я так считаю. Баба Маня намедни тоже об этом говорила. Тебя вся деревня жалеет. Ой, ну ладно, побегу я. Я ж ещё к дяде Григорию собиралась заскочить.

Ушла гостья незваная, а у хозяюшки вся радость в душе померкла. «За что, - думает, - мне жизнь такая досталась, за малым следи-следи, да старшую обхаживай. Несправедливо всё!»

Ближе к вечеру старшая сестра домой возвращается: комары её накусали, шиповник колючки острые в ладонь вонзил, спину ломит от усталости, ноги едва-едва передвигаются. Лес далеко, а назад пешёчком идти пришлось, телега-то хворостом с большой горой заполнена.

Завела лошадку во двор, распрягла, напоила, сена ей бросила, хворост под навес перенесла. А снизу телеги – ой, что это она там с такой улыбкой радостной достала? Да это ж туесок с ягодами для младшеньких своих сестрёнки и братика!

Заходит она в избу: «Эй, где вы там, родные мои, любимые?»

Тишина в ответ. Испугалась трудяшка наша, позабыла усталость, побежала на поиски. И только выбежала на дорогу – глядь, горожанка идёт, братика её младшего за руку ведёт.

- На, забери озорника этого, совсем нам с твоей сестрой покоя не дает. Часу отдохнуть не позволил!

- А где сестрёнка-то моя?

- У бабы Мани в гостях. Она не то, что ты. О себе не забывает. Это ты – только из лесу, сразу о них думаешь, а они ведь и сами о себе подумать могут. Они вон о тебе не больно-то вспоминают.

Взяла старшая сестра братика за руку, идёт домой, хмурится. «Права, - думает, - горожанка наша, я самые тяжкие работы на себя взвалила, а сестра дома весь день сидит, по гостям вот ходит, да ещё малого мне подкинула. А мне бы хоть покушать успеть! Несправедливо это!»

Когда вернулась младшая сестра домой, впервые в жизни сёстры поссорились. Впервые в жизни с утра никоторая делать ничего не стала. А день субботний был. В былые времена они в субботу баню топили, братишку купали, друг другу спину намыть помогали, а сейчас голодно и холодно в доме. Мальчонка ноет в углу на полу, и никоторая из сестёр к нему не подходит – не моя, мол, обязанность!

Утром в воскресенье, как завелось ещё при родителях, пошли они в храм Божий на воскресное богослужение - Литургию. Обе перед этим к Причастию готовились, а потому, хоть и через силу, да извинились друг перед дружкой. А батюшке на исповеди покаялись в грехе обиды. Заодно и пожаловались на жизнь свою.

Батюшка сразу понял, в чём дело, журить девочек не стал, но благословил их на странное послушание:

- Живите как раньше жили, не глядя как другие работают. Но если кто к вам в гости зайдёт, дайте сразу ему какую-нибудь работу.

Пришли сёстры домой. День хоть и воскресный, а без труда по хозяйству не получается – субботу-то пробездельничали. Младшая к плите встала, старшая пошла во двор дрова колоть да баню топить. А девочка-горожаночка уже на пороге:

- Привет, всё по кухне крутишься?

- Здравствуй, как ты вовремя пришла, мне тут как раз крупу перебрать надо помочь – на вот мешочек с крупой да две мисочки. В одну – мусор, в другую – чистую крупу, - весело встретила её младшая трудяшка.

- Ой, да я бы с радостью помогла, но некогда мне, я к бабе Мане спешу, - тут же ретировалась гостья. Выскочила она во двор, но не к бабе Мане направилась, а к старшей сестре.

- Что это у тебя младшая сегодня не в настроении? Поссорились, что ли?

- Здравствуй, родная, как вовремя ты подошла, помоги мне дрова уложить, а потом ещё щепу на растопку нащепишь. Я же пока за водой сбегаю. А то мы вчера баню не топили, братика купать-то надо. Сейчас быстренько всё сделаем, да чай с нами пить пойдешь. Вот и побеседуем!

- Да я бы с удовольствием, только некогда сегодня, я и забежала-то на минутку, поздороваться только, - залепетала в ответ горожаночка и бочком-бочком, со двора бегом.

Больше она в этой дружной семье с пустыми разговорами не появлялась.

А сёстры наговоров друг на друга отныне не слушали, трудились дружно, друг о друге заботились и братика воспитывали.

Прошло ещё несколько лет, люди их не просто трудяшками называть стали, а красавицами-трудяшками. Вскоре Бог послам сёстрам хороших женихов, сыграли всей деревней сразу две свадьбы и жили потом наши трудяшки долго и счастливо, труда не пугаясь, без дела не болтаясь, добрыми были да молитвы творили.

Всем бы вам так жить, руками доброе творить, пустых сплетен не носить, про других людей худых вестей никогда не слышать и не говорить.