[376x500]
Мама его любила, берегла, прятала ото всех. Когда дома никого не было, она подходила к зеркалу, оголяла живот и любовалась своим отражением. Гладила чуть обозначившуюся выпуклость и тайно гордилась тем, что носит ребенка. Она разговаривала с ним.

Малыш уже знал, что у него есть папа, братик и даже бабушка. Ему было хорошо внутри, тепло, уютно. Он плавал и потихоньку рос. Им обоим это очень нравилось.

Пока срок беременности был небольшой, все шло замечательно. Но когда и без того полная фигура мамы округлилась еще больше, бабушка забила тревогу. Она что-то расспрашивала, плакала, кричала на дочь. Та только смущенно улыбалась.

Ребёнок испугался, забил ножками, но потом успокоился, сунул пальчик в ротик и задремал. Мама его любит, она его защитит.

Он не знал, что судьбу его не дано решать ни маме, ни папе, что там, снаружи, все решают посторонние чужие люди.

Бабушка отвела маму в больницу. Её долго уговаривали, обещали что-то.

В тот день малыш не почувствовал тревоги. Мама была счастливой и спокойной. Накануне ей купили большую красивую куклу- дочку Аню.

Ирина проспала. Прихлопнула будильник, а когда открыла глаза, было уже поздно. На ходу, застегивая куртку, она выбежала на остановку и увидела отъезжающий автобус.

- Всё, опоздала!

На её счастье следующий пришел по - расписанию. И всё равно Ира приехала на работу на полчаса позже. Переодеваясь в сестринской, она молила, чтобы старшая была сегодня в настроении. Дверь открылась.

- Здравствуйте! Полина, я…

- Ириш, переоделась? Пойдём операционную готовить. Сегодня плановых три. Гинекологи сейчас спускаются, хирурги потом.

- Что делать будут?

-Малое кесарево.

- Это как?

- Сейчас расскажу. Пошли.

Санитаркой в операционном блоке Ирина работала недавно. После школы не поступила в институт, а так как быть хотела исключительно хирургом, то и устроилась сюда. Была она серьёзной и сообразительной, лёгкой на подъем, и потому всё успевала вовремя. В коллектив влилась сразу. И хотя был у Иры один недостаток - любопытство, здесь он сыграл в её пользу. На бесконечные вопросы охотно давали подробные разъяснения и врачи и медсестры, благо касались они исключительно медицинской темы. Часто даже хвалили за целеустремлённость и любознательность.

Вот и теперь, помогая Полине, Ира подмечала детали подготовки к операции и внимательно слушала, что ей говорят.

- Ты вообще знаешь, что такое кесарево сечение?

- Да! Это когда женщина сама, почему-то родить не может.

- Приблизительно так. А малое кесарево – это прерывание беременности по медицинским показаниям с последующей стерилизацией.

- Зачем?

- Чтобы больше не рожала.

- Почему?

- Причин много бывает. Сегодня, например, у женщины, какая-то степень дебильности. Таким по закону запрещается иметь детей. Они будут заведомо неполноценными.

- А разве такие могут родить?

- Конечно. Они тоже замуж выходят, да и так. Вообще–то за ними наблюдают, только разве уследишь? У этой вроде уже есть один ребенок. Она и вторую беременность умело скрывала. Ладно мать вовремя заметила, а то б опоздали.

- Не поняла?

- Полина, не надоела она тебе с утра?

В операционную вошла Лена-анестезистка.

- Привет всем! Будешь учиться -всё узнаешь. Есть же сроки определённые, после которых плод жизнеспособный уже.

Ира хотела спросить ещё что–то, но в этот момент привели пациентку.

- Девочки, мы пришли. Ира, принимай больную.

В предоперационной на стуле, сидела молодая грузная женщина. Рядом стояла медсестра.

- Ира, ты позвони нам в отделение, когда заканчивать будут, хорошо? Я каталку в коридоре оставлю.

- Ладно. Давайте будем одеваться. – обратилась Ира к женщине.

- Халатик снимаем.

Она всматривалась в её лицо и не находила ничего похожего на дебильность. Обычная. Только взгляд какой-то отрешенный, да несуразная какая-то, словно ребёнок большой.

Ира провела её в операционную, помогла лечь на стол. Привязала. Рука в сторону. Лена готовила капельницу. Полина обернулась, посмотрела на женщину, потом посмотрела ещё раз, более внимательно.

- Я что-то не так сделала?

- Да нет, Ир, просто лицо её мне знакомо, а где видела, не вспомню.

За стеклянной перегородкой «мылись» врачи. Заведующая гинекологией Павленко и ординатор. Вошли. Ира завязала халаты на спине. Пока ждали действия наркоза и готовили операционное поле, она стояла у окна и прислушивалась о чём тихонько разговаривали врачи и медсестры.

- Бывает же такое! Сколько лет работаю, ничего подобного не видела - говорила Надежда Михайловна.

Она действительно давно работала заведующей, гинекологом ещё больше. Была лучшим специалистом в районе. Несмотря на грубость и эксцентричность, её любили подчинённые, а больные считали за счастье попасть к ней на приём.

- Полина, мы её с тобой оперировали уже, несколько лет назад, помнишь?

- То-то я думаю…

- Если б сама ей трубы не перевязала тогда, не поверила бы. Вот ведь! У нормальных баб забеременеть - проблема, а у дураков нате, пожалуйста, и отрезанное срослось.

- Ира, тазик с водой приготовь!

Мама лежала неудобно. Ему тоже было неудобно. Малыш слышал незнакомые голоса, совсем рядом и ему было страшно. Он зашевелился, пытаясь сказать об этом, но мама спала. Странная тяжесть незаметно разливалась и по его телу.

Резкий свет прорезал темноту. Что-то вырвало его из привычной тесноты. Воздух обжёг. Он инстинктивно вздохнул и закричал. Тонкий писк прозвучал в тишине операционной.

Ира вздрогнула и похолодела. Ребенок был маленький, полупрозрачный и голубой.

- Девочка.

Её кинули в таз.

Ира приросла к месту. Она смотрела и не могла отвести взгляд: крошечное тельце шевелилось в воде.

Малышка перебирала ручками – лапками, дрыгала ножками и пыталась вынырнуть. Ей это удалось. Она вздохнула, закричала и снова окунулась лицом в воду.

Ира свято верила в медицину. Но сейчас… Она почувствовала, как под колпаком на голове встают волосы. Она понимала, что стала свидетельницей жестокого преступления, чудовищного своей обыденностью в медицинском мире.

- Притопи её – произнесла Полина.

- Нет! – едва выдохнула Ира и выскочила из операционной.

- Нет! Нет! Нет! – как заклинание повторяла она. Голова рвалась от мыслей: «Маленькая, бедненькая! И пусть дурочка! Она ведь живая! Кто дал им право решать? Нет! Нет! Не хочу!» Её душили слёзы.

Беспомощный писк вновь раздался в тишине операционной. «Мама!» - кричала девочка - «Мама!»

Малышка ощущала окружающую её враждебность и просила помощи. Там, где она жила до сих пор, водичка была тёплой, ласковой. Эта – холодной и колючей. Там она была с мамой, здесь – совсем одна.

Не рожденная Анечка, волею людей появившаяся на свет для того, чтобы умереть, из всех сил боролась за жизнь. Но сил было слишком мало. Что-то придавило головку ко дну тазика. Она несколько раз дернулась и затихла.

Операция шла своим чередом.

На работе Ира больше не появилась. Через неделю она подала заявление на расчёт и устроилась няней в ясли. А через год поступила в педагогический.
[604x403]